Ответственность
Складывается впечатление, что понятие ответственности попало в опалу. Что угодно, только бы не. Речь даже не о том, что избегание ответственности стало базовым сценарием поведения в обществе (хотя и об этом тоже), сколько о том, что само понятие старательно обходится фигурой умолчания.
Первую ласточку я заметил лет шесть назад, разговаривая с аудиторией, когда мне из зала задали вопрос о каком виде ответственности я веду речь. Помню, что очень удивился тогда, мне никогда не приходило в голосу, что ответственность может быть разного вида. С интересом уточнил у вопрошающего. Оказалось, что, по его мнению, ответственность бывает двух родов. Первая ответственность — это ответственность поощрения. Дескать сделал что-то, молодец, возьми с полки пирожок. А вторая ответственность — это ответственность наказания. Не сделал — вот тебе санкции. “Скажите, — спросил я в ответ, — у вас дети есть?” “Есть”. “Вы за них отвечаете?” “Ну, конечно”. “Какого рода ответственность вы за них несёте?”. Тут мой собеседник попал в тупик и был вынужден признать, что ответственность за детей — это какая-то другая ответственность.
Но то было шесть лет назад. Сейчас, когда говоришь про ответственность, тебя не спрашивают, что ты имеешь в виду, а просто округляют глаза, как будто бы ты сморозил какую-то непристойную глупость. Предложил, например, снять штаны и бегать по улице с голым задом. Реакция идентичная до неразличения.
С другой стороны, кругом пытаются ответить на самые разные вопросы, ответить на которые без использования понятия ответственности, и решить которые, не беря на себя ответственность, положительно невозможно. Начиная с рассуждений о ценностях и патриотизме с высоких трибун, заканчивая решением мелкотравчатых корпоративных задач: например, кто должен заниматься той или иной задачей. Замечу, что словосочетание “отвечать за” напрочь исчезло из лексикона.
Между прочим. Пришлось однажды послушать презентацию доклада по международному исследованию патриотизма. В каких странах что это такое. Которое, к слову, ведётся целым институтом (не буду говорить каким, Родина должна знать своих героев, а не посредственностей). Докладчик первым делом поставил вопрос: патриотизм — это чувство или идея? И дальше полтора часа пытался ответить на этот вопрос. И не ответил. Пришло время вопросов из зала. Из зала спросили: а разве патриотизм — это не действие? По глазам докладчика было ясно, что такая мысль не приходила ему в голову. Какое действие? — переспросил он. Из зала пояснили: ну, смотрите. Патриотизм — это же любовь к Родине? Так? А любовь — это же деятельное чувство, не умозрительное же, не так ли? Проявляется же она в действии, например, при выборе между банкоматом и военкоматом, да? Ну, — промямлил докладчик, — мы не ставили так вопрос…
Впрочем, речь не о патриотизме, а о том, что находится в его основании. И не только его. Речь об ответственности.
А что такое ответственность? Просто по определению — это обязанность и готовность отвечать за. Я бы ещё добавил "добровольная". Что значит “отвечать за”? А это очень просто. Это значит персональная со-зависимость субъекта и объекта ответственности (субъект — кто отвечает, объект — за кого/что отвечает субъект).
Если говорить совсем просто, на чувствах, эмоциях и пальцах, то отвечать — это поместить предмет ответственности у себя в сердце. Его жизнь — моя жизнь. Дети — хороший пример. Боль ребёнка — боль родителя. Успехи ребёнка — успехи родителя. Каждый родитель, у которого родной ребёнок достигал чего-то, что он в своё время не смог, знает, что достижения детей закрывают свои собственные гештальты. Их радость переживается как своя собственная. Если ребёнок болеет, родитель тоже чувствует себя не очень. О смерти детей говорить не буду, мне, отцу, страшно об этом говорить. О своей сказать проще, чем о смерти ребёнка.
И тут не сложно понять, что любовь — это высшее проявление ответственности. Скажем, если вы отвечаете за то, что делаете — это один разговор. Но если вы любите своё дело, то отвечаете не только за то, к чему приложили свои руки, но и за всё дело в целом. И если кто-то делу повредил, вы переживаете так же, как будто навредили лично вам. Есть занятная книга под названием “Авианосец”. Написал её Юрий Иванович Макаров, который всю жизнь проработал на черноморском судостроительном заводе. Стал его директором, занимался его развитием, построил наши советские авианосцы (один до сих пор плавает под российским флагом, другой — под китайским). Эта книга — профессиональная автобиография. И автор пишет не столько про себя, сколько про завод. А завод — это он и есть. Четыре, если не изменяет память, инфаркта. Гвозди делать из таких людей!
А поняв, что ответственность — это мера любви, совсем не сложно понять, что ответственность — это всегда жертва. Знаете такой закон жизни? Чтобы что-то получить, надо для начала что-то отдать. И отдать надо всегда больше, чем потом получишь. Закон железный, исключений не знает. Кажется — парадокс. А парадокса нет. Чтобы что-то получить, надо взять на себя ответственность. Хочешь заботы в старости? Вырасти и воспитай детей. А этого сделать, не вложив в них всю свою жизнь не получится. Вложиться придётся больше, чем в сиделку. Хочешь чтобы было хорошо — возглавь! — это оттуда же.
Все исключения из этого закона кажутся таковыми за счёт искусственного обрезания горизонта анализа событий. Примерно как с кредитом (кредит для примера обрезки горизонта, а не для примера ответственности). Все понимают, что отдать банку придётся больше, чем получили от него. Но в моменте может показаться иначе: вчера ничего не было, сегодня на руках миллионы, и ничего возвращать по сию пору не пришлось. Но с кредитом всем очевидно (хотя, всем ли?), что закрывать глаза на будущее глупость и ерунда. А с ответственностью не так. Почему? Потому что отвечать страшнее, чем возвращать долги. У долга хотя бы есть срок, ответственность же изначально бессрочна.
Выходит, отвечать — это любить и жертвовать? Как-то несовременно звучит. Ну да, несовременно, в том-то и проблема. И теперь, чтобы вернуться к ответственности придётся оглядываться, как оно было там. А там краеугольным камнем существования была не колбаса, а вера.
Сейчас при слове вера иным мерещатся религиозные ритуалы. А вера — это вера в результат собственных усилий. В то, на что она направлена. А.Н. Леонтьев своим студентам сказал, что верующий человек может вообще всё, а неверующий — никогда и ничего. Произнёс он это с кафедры МГУ психологического факультета в 1974 году. Не религию он имел в виду. Но вера — это понятие, которое объемлет и религию, и не религию. Вопрос в горизонте целеполагания. Атеист размещает цель до горизонта, в пределах принципиальной видимости, а религиозный человек — за горизонтом.
В традиционных вероучениях ответственность — понятие базовое. Пишется и говорится в текстах вероучений, правда, о любви, но наши предки к любви относились не как к психозу (по остроумному, но кастрированному определению Святослава Медведева, учёного-физиолога), а как к живой деятельности жизни. Потому не удивительно, что их фундамент выстаивает тысячелетиями.
На примере Буддизма это видно особливо отчётливо. Вообще Буддизм, как предельно рациональное вероучение, во многих аспектах очень показателен именно в силу своей рациональности.
Чже Цонкапа, основатель тибетской школы Гелуг (и института Далай Лам) в 1402 году закончил писать объёмный труд, который называется “Большое руководство по этапам пути к пробуждению”, известный так же как “Большой ламрим”. Работа уникальная в мире вероучений. В труде, основываясь на фундаментальные буддийские тексты, автор действительно последовательно и методично изложил руководство по духовному росту в лоне большой колесницы Буддизма. Весь путь подразделяется на три последовательных этапа: для низшей личности, для средней личности и для высшей личности. Что это за личности? Низшая личность озабочена лишь личным благополучием и благополучием своих близких. Другими словами, её зона ответственности ограничена собой и семьёй. Зона ответственности средней личности охватывает гораздо больший ареал: род, народ, всех правоверных. А вот высшая личность отвечает за всё живое: и людей, и не людей, и в прошлом, и настоящем и будущем.
В Исламе, Христианстве, Индуизме и т.п. история похожа, вот только не изложена столь явно и методически. Почему я вспомнил про Чже Цонкапу и его градацию личности от низшей до высшей? Потому что его труд иллюстрирует ещё один факт касательно ответственности (первый был, что ответственность — это градация любви, а второй, что ответственность — это жертва). Масштаб субъекта ответственности должен быть соразмерен масштабу предмета ответственности. Нельзя, невозможно отвечать за то, что больше тебя, до этого ещё надо дорасти. Не может ничтожество управлять чем-то больше самого себя. Не потому, что не хватает ума и таланта (этого, кстати, может быть вдоволь), а потому что душа мелковата.
Тем не менее, что мы видим? К власти и деньгам стремятся не самые ответственные, а самые пронырливые. Которые, как это свойственно слабым людям, зорко следят, чтобы в их окружении никто не выделялся своим “ростом” относительно их самих. Соотвественно, и аппарат мелок. И правила пишутся (то есть сначала они стихийным и естественным образом этой средой складываются, а потом оформляются) под них же. И ответственность как понятие естественно вымывается из обихода. Чем дальше, тем шире, расходящимися концентрическими кругами.
Где это видно так, чтобы пощупать, в упор, рядом?
Например, в процветании формализма. Привязка к букве, к норме, к закону — это ведь один из способов не брать на себя ответственность. “Я всё правильно сделал, а что так получилось вопросы не ко мне”, так ведь?
Манипуляция — ещё один маркер. Скрытое воздействие на поведение субъекта что значит? Что за манипулятора действует манипулируемый, а сам манипулятор стоит в стороне и зорко следит за успехами манипулируемого. Если у того что-то получается, то примазывается к успеху, если же нет — валит всё на действующего. Что это как не избегание ответственности?
Коллективное принятие решений — ещё один пример. Никто решения не принял, все просто подняли руки или поставили подписи. Кто отвечает? Все как будто бы. На деле же никто. Как дело доходит до ответа, начинается игра в перебрасывание горячей картофелины друг другу в поисках крайнего. И, зачастую, крайний оказывается за кругом принявших решение. Коллективная ответственность являет собой коллективную безответственность.
А поиск внешнего врага? Не мы виноваты, а… И далее можно изобретать что угодно. Главное виноват не тот, кто довёл своими действиями и решениями ситуацию до абзаца, а кто-то внешний виноватый, который воспользовался плодами его стараний. А за ситуацию кто отвечает? Никто.
Можно продолжать, но перечисленного достаточно, чтобы составить представление о скрытых и социально приемлемых форм безответственности.
Друзья, что хочется сказать в завершение. Дети — это прекрасно. А инфантилизм — явление жуткое. Дети-то могут вырасти, а инфантилы мало того, что сами вряд ли вырастут, но и детям не дадут. Дети же берут пример со взрослых. И никто, никто за нас не возьмёт на себя ответственность за то, что нам хочется изменить.
Руки чешутся написать больше и разложить по-полочкам, но обещал кратко и от первого лица. Поэтому хватит. И выводов здесь не будет.