Крупнейшая атомная трагедия на флоте - Авария в бухте Чажма
10 августа 1985 года на АПЛ К-431 проекта 675, находившейся у пирса № 2 судоремонтного завода ВМФ в бухте Чажма залива Стрелок Японского моря (посёлок Шкотово-22), производилась перезарядка активных зон реакторов. Сроки работ в силу разных причин затягивались, и исполнители находились под большим давлением со стороны командования.
После перезарядки реактора левого борта обнаружилась его негерметичность. Как выяснилось, сборку реактора проводили небрежно и под уплотнение верхней крышки попал мусор. Крышку пришлось снимать для расчистки. Работы проводились с нарушениями требований ядерной безопасности и технологии.
Во время подъёма крышки реактора, мимо на 12 узлах прошёл катер-торпедолов, игнорируя поднятый на брандвахте сигнал ограничения скорости. Поднятая им волна привела к тому, что плавучий кран, удерживавший крышку, поднял её ещё выше. Крышка перекосилась и потянула за собой компенсирующую решётку и поглотители. Началась ядерная реакция, реактор вышел на пусковой режим, что вызвало тепловой взрыв. Мгновенно погибли 11 офицеров и матросов, осуществлявших операцию. Тела погибших были уничтожены взрывом. Позже, при поисках в гавани, были найдены небольшие фрагменты останков.
В центре взрыва уровень радиации, определённый впоследствии по уцелевшему золотому кольцу одного из погибших офицеров, составлял 90 000 рентген в час, это втрое больше, чем через год будет в Чернобыле. На подводной лодке начался пожар, который сопровождался мощными выбросами радиоактивной пыли и пара.
Очевидцы, которые тушили пожар, рассказывали о больших языках пламени и клубах бурого дыма, который вырывался из технологического отверстия в корпусе лодки. Крышка реактора весом в несколько тонн была отброшена на сотню метров.
Тушением занимались неподготовленные сотрудники — работники судоремонтного предприятия и экипажи соседних лодок. При этом у них не было ни спецодежды, ни спецтехники. Тушение пожара заняло около двух с половиной часов. Специалисты аварийной флотской команды прибыли на место ЧП через три часа после взрыва. В результате несогласованных действий сторон ликвидаторы пробыли на заражённой территории до двух часов ночи в ожидании нового комплекта одежды на смену заражённой.
Вечером того же дня была отключена связь посёлка с внешним миром. При этом никакая предупредительная и разъяснительная работа с населением не проводилась, вследствие чего население получило дозу радиационного облучения.
Корпус лодки К-431 дал течь, и она была отбуксирована с помощью понтонов на долговременное хранение в бухту Павловского. Вместе с ней была признана непригодной для дальнейшей эксплуатации вследствие радиационного загрязнения стоявшая рядом К-42 «Ростовский комсомолец» проекта 627А, которая была отбуксирована на ту же стоянку.
На месте аварии 10 погибшим офицерам и матросам поставлен памятник. По некоторым данным, там же произведено захоронение останков погибших.
По своему характеру взрыв на К-431 был похож на произошедшую спустя девять месяцев аварию на Чернобыльской АЭС: и в том, и в другом случае произошёл выброс активной зоны реактора в окружающую среду. Но в Чажме ситуация всё же была намного легче. Реактор подлодки был относительно маломощным, а топливо — свежим. Благодаря тому, что тепловыделяющие урановые сборки ещё не были в работе, в них не накопились в большом количестве продукты распада урана, которые могли бы осложнить и без того непростую ситуацию.
Тем не менее радиоактивное заражение оказалось значительным. В непосредственной близости от взорвавшейся К-431, по свидетельствам тех, кто участвовал в ликвидации последствий, штатные дозиметры с небольшим диапазоном измерений «зашкаливали». Через семь с половиной часов фон в районе аварии находился на уровне 250–500 мР/ч.
Ликвидаторам всё же удалось вычистить практически все наиболее заражённые радиоактивной пылью и обломками участки завода и близлежащей территории. С чем не удавалось справиться вручную, очищали механически: бульдозерами срезали грунт и отвозили его в могильник. Всего в ликвидации аварии участвовали около 2000 человек.
Первоначально пострадавшими, у которых развились признаки лучевой болезни, были признаны 290 человек, однако уже в начале 1990-х годов список достиг едва ли не тысячи человек. Так как предприятие является режимным, в основном пострадали военнослужащие, которые одними из первых приступили к ликвидации последствий катастрофы.
Данная трагедия долгие годы оставалась малоизвестной, а катастрофа на Чернобыльской АЭС затмила её многократно. Гриф «секретно» с событий, произошедших на атомной подводной лодке К-431 10 августа 1985 года в бухте Чажма, сняли только в 1990-е годы.
Многие специалисты-атомщики считают, что если бы после радиационной аварии на субмарине К-431 приняли жесткие меры на уровне правительства (проверили все ядерные объекты страны), возможно, катастрофы в Чернобыле удалось бы избежать.
К-431 (К-31) введена в состав флота в 1964 году. После аварии была выведена из эксплуатации и подготовлена к утилизации, и в период 1985—2006 годов находилась на долговременном хранении в бухте Павловского в заливе Стрелок.
Во времена Советского Союза бухта Павловского использовалась в качестве основного места базирования дизельных, а затем и атомных подводных лодок Тихоокеанского флота. С распадом СССР бухта превратилась в «кладбище» атомных подводных лодок, которые ожидают здесь своей утилизации.
В 2010 году подошла очередь утилизации атомной подводной лодки К-431 проекта 675. Для этого было принято решение отступить от современной технологии утилизации реакторов подводных лодок: ядерное топливо из подлодки выгружаться не будет, реакторный отсек будет законсервирован целиком и вывезен для хранения в хранилище ДальРАО в бухте Разбойник.
1 октября 2010 года на ДВЗ «Звезда» завершились подготовительные работы и начата утилизация корабля.
Реальных сроков никто не получил — почти все виновные в трагедии погибли. Оставшемуся в живых руководителю перегрузки ядерного топлива Ткаченко присудили три года условно с испытательным сроком в один год. Столь мягкое наказание объяснялось тем, что Ткаченко получил большую дозу облучения и стал практически инвалидом.
Чажминская авария долгое время находилась под грифом «Секретно», и кроме непосредственных участников ликвидации, высших военных чинов, работников завода и местного населения о ней не знал практически никто. Первые упоминания о катастрофе появились в прессе только в 1990-х годах, но даже спустя 30 лет многое в этом инциденте покрыто тайной.
Данная авария входит в число 10 самых мощных радиационных катастроф согласно уровню INES, имея 5 уровень.
Радиационные аварии классифицируются по шкале МАГАТЭ INES по одному из 7 уровней. Распространение радиоактивности классифицируется по этой шкале от 2 до 7 уровня, большие уровни соответствуют большей опасности. Так, риск облучения населения возникает на уровнях INES 4 и выше, и начиная с этого уровня — INES 4 — ядерный или радиологический инцидент квалифицируется как авария.
В поселке Дунай (Шкотово 22) после аварии начался отток жителей, некоторые дома до сих пор заброшены.
Откуда у поселка на дальнем Востоке такое название?
По воспоминаниям старожилов поселка, село Дунай было названо так потому, что первые переселенцы-молдоване, прибывшие на берег бухты Конюшково и увидев небольшую, но довольно глубокую реку, впадающую в неё, сказали: «От одного большого Дуная уехали, к другому маленькому приехали». До прихода молдован в 1907 году на этом месте располагалось небольшое корейское поселение.