На Внутреннем Фронте. П.Н.Краснов ч.1
В своей жизни Пётр Николаевич Краснов совершил две роковые ошибки, и обе были связаны с, увы, типичной для русских переоценкой немцев.
Первая ошибка привела независимый Cossackland к уничтожению и обрекла его на скитания по белым фронтам (где он должно быть окончательно убедился в том, что выбор между немецкой помощью и английской «помощью» был очевиден с самого начала – и ошибались в своих прогнозах Деникин и Юденич, а не он).
Вторая привела к бесславной и позорной кончине его и многих других белых эмигрантов выданных Великобританией и США СССР.
О моральной стороне вопроса аз грешен говорить не будет, ибо не такой я еще подлец, чтобы вести разговоры о морали.
А долгое и обстоятельное повествование, о временах Второй Отечественной Войны, начнем мы с музыкальной паузы, посвященной господам станичникам, ныне представленных в России в основном в качестве героев мыльных опер по телеканалу Россия.
Апрель 1917 года. Доведенный до ручки последствиями Приказа №1 Краснов, всерьез подумывает об отставке – тяжелой для него морально и физически – в самом деле, будучи потомственным военным, большую часть жизни посвятившим армии, бросать дело семьи и жизни тяжело.
Однако последствия работы немецких шпионов младотурецких интеллигентов способны довести до ручки кого угодно.
К слову о младотурках.
Одного из них, в апреле великого и страшного по Рождестве Христовом 1917-го года, от начала же революции первого, он в своей не до конца еще разложившейся части и принимал – с инспекцией.
После разложившихся до основания Москвы и Петербурга, часть, сохранившая хотя бы видимость дисциплины и боеспособности произвела на князя Долгорукого неизгладимое впечатление.
Участь ее, впрочем, была предрешена, как и участь всей некогда великой армии.
Пару слов о князе Долгорукове (Долгоруком).
Церетелевских разоблачений здесь не будет, ибо Петербург не Тифлис, перед нами – всамделишный князь, полноправный представитель высшей аристократии России.
За отсутствием необходимости изображать из себя генеалогов-любителей, пунктиром пройдемся по интересующим нас криптоисторическим вопросам.
1.Род Долгоруковых тесно переплетен с родом Давыдовых, они же Орловы-Давыдовы, об одном из которых мы уже упоминали. Наш герой был связан с ним, совсем уж … кхем … тесным образом. (А именно – актрисой Марией Пуаре, от внебрачной связи с которой родилась его дочь Татьяна. Об отношениях Пуаро Пуаре с Орловым-Давыдовым почитайте сами).
2.О масонстве одного из основателей кадетской партии не говорится ни-че-го. Даже в виде эпизодических намеков на что-то там во Франции. В отличие от Давыдова, чей эпизод с основанием ВВНР, скрипя зубами признают.
3.Кадетскую партию он основал не один, а с братом-близнецом Петром.
Отчего молчание в зале? Где смех? Где сдавленный хохот и крики «пощади человек-анекдот»? Эх, темнота, не понимаете вы английского юмора…
4.Имел почетное звание КРИЧИЧЕЛА, коим его обозвал аж целый Милюков.
5.Большой друг Льва Толстого, видный пацифист, очередной сектант.
6.Его эмигрантская биография, как и биография его соседа по инкубатору брата, изобилует типичным для изделий made in England кордебалетом и гопаком (перешел советскую границу, был пойман ГПУ, НЕ УЗНАН И ОТПУЩЕН).
Сложивши все факты воедино, получаем «британское бинго!», и продолжаем дальнейшее повествование.
Сложно подобрать более вежливый и достойный ответ всем писавшим о «…Германии устрашившейся патриотического порыва русской революции…».
Поскольку все остальные варианты ответов будут в лучшем случае руганью, а в худшем руганью площадной, ибо ничего боле, сознательные сволочи и мерзавцы, прикрывавшие грязным словоблудием сознательный развал армии не достойны.
А тот, кто писал это всерьез, воистину достоин служить иллюстрацией к статье «Умственная отсталость» в Википедии…
Разумеется, верить в подобные сказки в далеких от фронта Петрограде и Москве еще как-то можно было (и то, большой вопрос, как – имея перед глазами живую иллюстрацию в виде петербургского и московского гарнизонов), но на передке, глядя на Распад в режиме реального времени… для этого надо было быть промытым до хрустального звона сектантом или попросту слепым.
Ни тем, ни другим Петр Николаевич конечно же не был.
Казачки, впрочем, разлагались еще по-человечески, в плепорцию.
Что до пехоты… пехота катилась в ад полной анархии со скоростью чудовищной.
Эту историю несостоявшегося расстреле за куличи, я вечность назад встретил в одной просталинистской книжке, доказывающей очевидное ныне, но неочевидное тогда – что за развал всего и вся, ответственность несут не только и не столько большевики, сколько А.Ѳ.Керенскій – их лучший друг и верный союзник.
Ну что ж – хорошее повтори, и еще раз повтори.
Вот к чему приводит «демократизация» армии во время войны.
В подобном поведении армии, меж тем, нет ничего удивительного.
Выпустите «Приказ №1» в Великобритании, Франции, Германии, США, да где угодно, во время войны – и вы получите ровно тот же самый результат.
Ибо подобные законы существуют и могут существовать лишь для одной единственной цели – для лишения государства армии, с целью его, государства, последующего расчленения соседями, избавленными от такого законотворчества.
«Программа самоуничтожения в действии».
Ибо, если спустя несколько месяцев Керенскому, уже почти до основания разложенные части, направленные на борьбу с большевиками, все равно приходилось ездить и разлагать лично, то что же произошло бы случись попытка ленинского переворота в апреле?
(А собственно случилось то, что случилось (правда уже в июле) – бунт был подавлен, одной не до конца разложенной частью).
Поэтому процесс гниения должен был дойти до точки невозврата, и тогда…
Вскоре Краснова переводят – и он, освоив непривычное для себя ремесло главноуговаривающего в солдатских комитетах (навыки эти не раз будут выручать его в дальнейшем), с печалью констатирует, гибель армии как таковой.
Советские офицеры свели все к грубой максиме «правильно з…….. службой солдат смерть воспринимает с радостью и облегчением».
Но правило это справедливо для всех армий мира по сей день – ибо армия – это в первую очередь муштра, отбивающая у гомо сапиенса, привычный ему страх смерти.
Она – первостепенна, она выше политинформаций и важнее правильного освещения в СМИ, фундаментальнее чем боевой дух и.т.д. и.т.п.
Не будет армии – не будет и победы*.
*если конечно война не договорная – тогда возможны какие угодно комбинации
Краснов, добивался отставки – и в итоге добился ее (правда в весьма своеобразной форме – с фронта он попал в эпицентр корниловского мятежа), перед этим став свидетелем волнений в 111-й пехотной дивизии, которую он, вместе со своими казаками должен был усмирять (ибо больше некому).
И здесь, на сцене появляется Фигура.
Встречайте – Федор Федорович Линде.
Обычаи нарушать не следует, а потому начнем мы, как положено, с разочарований и раздражений.
Вот, допустим, хотите вы взглянуть на юного оратора с немецким акцентом, и с этой целью начинаете искать его фотокарточки.
Существует парочка групповых фото, отвратительного качества и разрешения, чья достоверность под большим вопросом. То есть фотографий нет.
Или вы хотите узнать – кто были родители нашего прибалтийского трибуна, хотя бы в общих чертах – ФИО, года жизни, градус…
Вскользь упомянуто об их «профессиях» (об этом ниже) – в остальном – ноль.
Наконец вы думаете – ведь это же герой революции, наверняка у него «героическая» биография, с работой на две или три разведки, убийствами, терактами, прыжками на подкидной доске через границу и обратно, и конечно же, членстве в ВВНР, а может в чем и покруче.
Информация о Федоре (в школе записанного как Фридрих) Федоровиче Линде, отвешена крайне скупо, и взявшийся за изучение его «биографии» обречен на единственно возможный метод исследования – спекуляции над крупицами данных.
При всей скудости биографических данных, наш герой умудрился побывать литературным прототипом, для комиссара Гинца, из пастернаковского «Доктора Живаго».
Дабы не делать наши спекуляции совсем уж бескартиночными, помещаю кадр из экранизации 2005 года.
Родился Фридрих Федорович в 1881 году, в селе Яковлево (Мустамяки) под Петербургом, где польская крестьянка, вышедшая впоследствии замуж за немецкого химика, содержала постоялый двор, славный тем, что там собирались скрывающиеся от полиции революционеры.
Что за немецкий химик мог посещать подобный притон мотель, и какая обстановка была в гостинице на отшибе, где любили отдыхать от трудов праведных рядовые алькаидовцы тех лет, думаю представить несложно.
Полагаю, во многом, именно это привело к тому, что обладающий нефиктивным средним и высшим образованием Линде, в 1905 году вступил в РСДРП(б) и принял деятельное участие в революции 1905 года, не уточняется правда, какое.
В качестве держателя яковлевской малины он и был арестован в 1911 году (более интересные зверушки вроде Мячина успели сбежать), вместе с братом Иваном, от которого осталась лишь имя и фамилия (большой вопрос, настоящие ли).
Далее последовал достаточно странный эпизод со ссылкой, когда в феврале 1912 его ссылают в Тобольск, в апреле 1912 меняют ссылку в Тобольск, на ссылку в Европу, а уже в 1913-м году, он по случаю амнистии, возвращается в Россию.
Дальше война, мобилизация в Лейб-Гвардии Финляндский полк, выслуга в сержанты и наконец Февраль, где и начинаются наконец, яркие штрихи к биографии, появлению которых, мы обязаны Орландо Файджесу и его талмуду «A People’s Tragedy. The Russian Revolution 1891-1924».
О Файджесе имеет смысл знать две вещи.
Первое – он дипломированный историк из Кембриджа, специализирующийся на истории России. No comments.
Второе – при всей мировой известности он прославился как человек-грязный пиар, человек-шулер, и человек, который более политик и общественный деятель, нежели кабинетный ученый (что для кембриджца неудивительно).
Лучшей фигуры для вброса некошерного, с точки зрения официальной историографии информейшена сложно придумать.
Всегда можно съехать с темы сказав: «Орландо Джонович в очередной раз передергивает, увы и ах, наш маститый историк так к этому склонен».
О Линде он сообщает нам два факта.
В Февральской революции Линде принимал самое деятельное участие, причем с первых дней. Было это так.
Погожим февральским днем, Фридрих Федорович, отдыхал в казармах Преображенского полка, с интересом изучая фолиант видного деятеля самосборной церкви сэра Холдейна. Но, чу! На улице стучат копытами казацкие лошади, и тишину пронзает душераздирающий женский крик. Что-то щелкает в немецкой голове Фридриха Линде, и отбросив фолиант, он устремляется наружу – туда, где казаки, увлекая за собой своих офицеров-однополчан. По мере того, как они продвигаются к выходу, к горстке офицеров примыкают все больше и больше солдат и офицеров, и вот на улицу высыпает вооруженная до зубов толпа, под предводительством прибалтийского оратора. И что она начинает делать? Правильно – убивать полицейских и казаков. Вскоре, к погромам и убийствам присоединяются солдаты Финляндского и Литовского полков, и все заверте…
Уже поздней февральской ночью, обозрев творение рук своих, и оставшись удовлетворенным им, Линде возвращается к своим богословским штудиям и товарищу Холдейну.
Вот, до чего доводит изучение британских физиологов!
(Если что – это не я стебусь, это Файджес так все описывает, ссылаясь на письмо Линде другу Тряпичкину эсэру).
Как вышибли кадетов из Временного Правительства?
В апреле случились солдатские волнения, из-за которых Милюков и К подали в отставку.
С того, что товарищ Линде вывел 25000 солдат на петроградские улицы, а после, по приказу Петросовета их с улиц убрал.
Когда дело было уже сделано.
Согласитесь, кому попало такую роль не доверяют. Как и издание приказа №1, в создании которого Линде тоже принимал живейшее участие.
За что сержанта Финляндского полка премировали должностью комиссара Особой Армии – в качестве, которого он и нашел свою смерть.
Так что фигурой он был – в одном из двух возможных смыслов, а быть может и в обеих.
В первом случае, перед нами неизвестный доселе науке высокоградусник, сыгравший значительную роль в февральском перевороте и установлении «керенской пятеркой» полного контроля над Временным Правительством, при активной помощи большевиков (ибо Линде у нас кто?).
Во втором - фигура – знамение времени, глядя на которую понимаешь, как все было плохо.
Засим мы возвращаемся к красновским мемуарам и бесславному концу комиссара Линде.
Речь шла о том же психозе, что побуждал его сослуживцев резать полицейских в Феврале и надрывать глотку, требуя отставки Милюкова в Апреле.
Однако, кругом был не Петербург, с окончательно разложившимся гарнизоном, и громада Петросовета осталась за много километров от Фридриха Федоровича.
Как он решил поступить, в такой ситуации, какие слова выбрал, для усмирения солдат?
Здесь мне ничего не остается, кроме как процитировать классика:
«У парижских масонов случилось, заурядная мегаломания. Они решили, что 3 градус это заявка на бессмертие, 18 дает гарантию почти железную, а 31 так уж просто броню. Но это не так.»
Обретение Градуса с большой буквы Г, после апреля 1917-го сорвало Линде резьбу, и слабый зов разума сменился ревом безумия, гласом ὕβρις.
Но даже взбешенные боги, порой дают обезумевшему слепцу последний шанс.
Солдаты шокированы и раздавлены чудовищным по силе изумлением – это позволило в короткий срок выявить зачинщиков и взять их под стражу.
Теперь – рвать когти, со всей возможной скоростью. Лес уже посерел от солдатских шинелей, а казаков всего несколько сотен, первоначальный шок пройдет – и быть беде.
Краснов, как человек неглупый, и понимающий расклад, предлагает Линде уехать, и немедленно.
Что отвечает ему наш комиссар?
«Ничё ты … ик … не панимаэш рюсске дурак … у меня 33 градус … ты хоть знаешь, что это … ик … да меня … никогда … ик…».
Солдаты, сообразив, что только что произошло в ярости, становятся в ружье.
Краснов и его товарищи, с риском для жизни, достойным лучшего применения, пытаются спасти зайчишку во хмелю, но…
Фридрих Федорович Линде, окончил свою жизнь, ровно тем же образом, что и несчастные петербургские полицейские, на которых он натравливал озверевшую солдатню.
Порою в жизни случается и высшая справедливость.
В дальнейших карательных акциях («Яшу Новгородского убили! Яшу!!! За такое мстить и мстить Страшно») Краснов участия не принимал, и следующая глава его жизни и нашей книги посвящена Лавру Георгиевичу Корнилову и его «мятежу».
А пока – прощание друзей офицеров, которые в отличие от польского дурака Линде, знали по чем фунт изюму, и жизни после Приказа №1 нюхнули с лихвой.
Судьба оказалась благосклонна к Гиллершмидту – избегнув участи Линде, он в 1918 вступит в ряды восставших донцев, и погибнет в одном из сражений Гражданской войны, при прорыве из окружения, честной солдатской смертью.