68. Картотека Элис Кобер

Я полагаю, все знают, кем был Юрий Валентинович Кнорозов. Не знаете – почитайте в Википедии, она достаточно информативна. Человек, который расшифровал письменность майя – путём титанического труда, безумной, монотонной, систематической многолетней работы. Что это принесло ему? Ничего. Его даже за рубеж до распада СССР не выпускали – хотя он всегда мечтал побывать в Мексике, на родине языка, которому он посвятил всю жизнь.

Но дело в том, что все великие дешифровщики были в определённой мере безумцами. Дешифровка древней письменности – почти любой – это работа на целую жизнь. Человек, который начинает заниматься подобным, отдаёт себе отчёт в том, что с высокой долей вероятности он не успеет завершить свой труд.
Это что-то вроде взрослого, сознательно принятого аутизма, и в этом есть невероятное величие духа, я считаю.
Например, Элис Кобер.

Она родилась в 1906 году в Нью-Йорке, окончила Хантер Колледж (лингвистика, античные языки), с 1928 по 1930 год сама же там и преподавала. Жизнь её не обещала быть ни счастливой, ни интересной. Будучи достаточно некрасивой, она не привлекала мужчин; будучи слишком завёрнутой на своей античной филологии, она отпугивала даже тех редких представителей противоположного пола, которые снисходили до того, чтобы обратить на неё внимание. Она носила огромные очки и серые платья, была маленькой и незаметной. В общем-то, она была никем – одной из сотен преподавателей никому не нужных мёртвых языков.
И она нашла отдушину – в учёбе. Сначала Ph.D. по классической лингвистике в Колумбийском университете (1932), затем – любительская математика, астрономия, биология и так далее, учебники дома и на работе, танцы – это не для неё, это для кого-то другого. Её диссертация называлась «Употребление имён цветов в греческой поэзии от Гомера до 146 года до н.э., за исключением эпиграмматистов». В 1936 году она становится доцентом (в американской системе – ассистентом-профессором) на кафедре классических языков Бруклинского колледжа.
Да, у неё был единственный близкий друг – её брат Уильям Кобер. И больше никого.

Так бы и копалась Элис Кобер в своих исследованиях древнегреческих поэтов, так и преподавала до конца жизни, если бы не наступил 1936 год и не произошло одно событие, значительно повлиявшее на её дальнейшую жизнь и увлечения. В том году она присоединилась – она ведь интересовалась всеми науками! – к археологической экспедиции в каньоне Чако, центре культуры анасази. Организовывал экспедицию университет Нью-Мексико.

Так или иначе, археология захватила Элис не на шутку. Ей подходило это мерное, занудное, спокойное занятие, просеивание песка и отбраковка черепков. В 1939 году она получила и диплом по археологии, пройдя практический курс в Греции, в Афинах, в филиале Американской археологической школы.

В то же время она была членом клуба Eta Sigma Phi (ΗΣΦ) – грубо говоря, это клуб, объединяющий американских грекоманов. Там она познакомилась с лингвистами, специализировавшимися на санскрите и на дешифровке языков, основанных на санскрите.

И что-то повернулось в её голове, что-то сложилось. Дешифровка. Греция. Крит. Языки. Минойская цивилизация. Линейное письмо. Надо расшифровать. Кто, если не я.

Здесь стоит отвлечься и сказать несколько слов о критских письменностях. Их много. Минойская цивилизация, существовавшая несколько тысяч лет, оставила после себя как минимум три идентифицированных письменности (одна из них расшифрована) и ряд совершенно невнятных.
1) Критское иероглифическое письмо. Использовалось в 19 – 15 вв. до н.э. Имеет около 80 слоговых букв и несколько сотен идеограмм. Не дешифровано.

2) Линейное письмо А. Использовалось параллельно с иероглифическим в 19 – 15 вв. до н.э. Является прямым потомком иероглифического письма, но идеограмм в нём меньше. Не дешифровано.

3) Линейное письмо Б. Использовалось примерно в 1500-1200 до н.э. Прямой потомок линейного письма А. Использует те же знаки и часть идеограмм, но записи велись на древнегреческом языке, что позволило дешифровать линейное Б. Собственно, о его дешифровке – этот пост.

4) Фестское письмо. Надписи иероглифического характера, нанесённые на знаменитый Фестский диск. Ввиду того, что диск – единственный источник информации, не расшифровано.

5) Малийское письмо. Надписи слогового характера на каменном алтаре из Мальи (Крит). 16 знаков, нанесённые на алтарь, не имеют аналогов и являются единственным источником. Не дешифровано.

6) Аркалохорийское письмо. Надписи слогово-иероглифического характера на секире из критской пещеры Аркалохори. Секира – единственный источник. Напоминают знаки с Фестского диска. Не расшифровано.

Плюс ещё примыкающие к ним кипро-минойское письмо, которое использовалось на Кипре (он входил в Минойскую цивилизацию) XV-XII века до н.э., являлось прямым потомком линейного А, но записи велись не на древнегреческом, а на каком-то неизвестном языке (не дешифровано). И троянское письмо, которое использовалось, судя по всему, на материке, часть которого минойцы тоже обжили, в 1700—1400 лет до н. э.; прямой потомок линейного письма А, не дешифровано.

Это было вкратце. На самом деле там гораздо больше тонкостей. Такое ощущение, что на Крите в те времена жило 3-4 народа, развивавшихся в полной изоляции друг от друга и выработавших собственные языки и системы письменности. Но вернёмся к Элис Кобер.
К моменту её увлечения минойской культурой все письменности были идентифицированы, но ни одна не расшифрована, хотя наработки уже имелись. Довольно, в общем, скромные.
В 1941-42 годах Элис прошла дополнительный лингвистический спецкурс у известного тогда специалиста по мёртвым языкам профессора Эджертона. Потом поехала в Йель и закончила ещё и его (1942-1945). Заодно она изучила хеттский и древнеперсидский, тохарский и аккадский, шумерский и баскский, и ещё какие-то языки. Она работала 24 часа в сутки.

Всё это было подготовкой ко взлому – как вор проверяет отмычки и зубрит карту банка. Она готовилась взломать критское письмо Б. Почему именно его? Потому что она видела в нём закономерности и реально понимала, что его она взломать – сможет.
Блокнот Элис:

Она сама дала себе первое задание – составить каталог всех неиндоевропейских элементов в написаниях греческих букв, чтобы найти соответствия в минойской письменности. В 1944 году она опубликовала первую работу по линейному письму Б. Интересно то, что работы она часто публиковала не в научных журналах, отличавшихся плохим качеством печати, а в научно-популярных, значительно более тиражных и снабжавших материалы иллюстрациями.
В 1946 году она получила грант, на который поехала в Грецию, на Крит, а затем – в Великобританию, где жили наиболее серьёзные на тот момент исследователи критской письменности. В Британии Элис Кобер получила прямой доступ ко всем памятникам письменности минойской эпохи, откопанным ещё Эвансом в начале века. Письмо, подтверждающее грант:

С этого момента началась её титаническая, беспросветная, безумная работа. За четыре последующих года она составила 186747 (!!!) карточек с изображениями различных написаний знаков (их в линейном Б девяносто), а также сравнительную картотеку слов с общими корнями и различными окончаниями. Каждая карточка была 2 на 3 дюйма.

В Европе только что окончилась война, был серьёзный кризис. Дефицит чувствовался во всём и, в частности, в бумаге. Элис вырезала карточки из всего, что могла найти – из афиш, содранных со столбов, старых книг, конвертов. Карточки она составляла в картонные упаковки из под сигарет Fleetwood, которые курила.
Также она переписала и каталогизировала около 1900 найденных Эвансом глиняных осколков с остатками надписей.

Она вывела десятки закономерностей в грамматике неизвестной письменности, открыла целый ряд правил и законов, и всё фиксировала на своих карточках и в тетрадях. Год, затем второй, затем третий – а затем она стала слабеть.
Из письма Элис Кобер лингвисту Эмметту Беннетту:

Она умирала медленно, сгорая от неопознанной формы рака. Ей было сорок три года. 16 мая 1950 года её не стало. Остались её карточки, её работа, её несбывшаяся мечта.
Но это было начало.

Майкл Джордж Френсис Вентрис был архитектором и на момент смерти Элис Кобер ему стукнуло 28 лет. Минойскую цивилизацию он полюбил ещё мальчишкой, когда ему посчастливилось попасть на лекцию и экскурсию, ведомую престарелым, 85-летним Артуром Эвансом, великим археологом, раскопавшим Кносский дворец.
Вентрис:

Он читал множество литературы, связанной с минойской цивилизацией, в том числе и печатные работы Элис Кобер. После её смерти он, тоже опубликовавший ряд любительских лингвистических работ, получил доступ к её картотеке – и за два года путём логических и математических расчётов понял, как нужно дешифровывать язык. Ему не хватало теоретических знаний, всё-таки он был самоучкой, и в радиоинтервью он публично попросил помощи у заинтересованных лингвистом. Интервью услышал молодой (32 года) кембриджский профессор Джон Чедвик, который присоединился к Вентрису в его изысканиях.

Майкл Вентрис разбился в автокатастрофе в 1956-м. В том же году, чуть позже, Чедвик опубликовал их совместную работу, ставшую сенсацией. Критское линейное письмо Б было расшифровано. В работе неоднократно упоминалась Элис Кобер, которая сделал за Вентриса и Чедвика всю черновую, нудную, но необходимую работу, по сути, положив жизнь на алтаре науки.

Собственно, больше мне нечего сказать. Кнорозов говорил, что нет такого шифра, который человек не может расколоть. Если один зашифровал – другой расшифрует, говорил он. Но он не упоминал, какую чудовищную работу порой приходится проделывать для расшифровки – хотя почувствовал это на своей шкуре.
Интересно, на каком языке выбита надпись на надгробии Элис Кобер? Мне кажется, правильно бы было написать её имя на линейном Б. И это было бы лучшей эпитафией.

Постскриптум. Сегодня все карточки Элис Кобер каталогизированы и приведены в порядок. Каждая коробка подписана. Например, « Signs of Various Scripts, acc. Shape. Box 8. Note cards (4x3”) in cigarette carton (approx. 2,662 items)». Полный список оставшихся после неё документов можно скачать здесь.

Полный список историй можно посмотреть в оглавлении моего Живого Журнала.