По велению сердца?

Бодрящая прохлада майского вечера была частой гостьей жителей графства Кент.

После изнуряющего дня, проведенного за живописью, чтением или утомительной раздачей приказов прислуге, только она могла вдохнуть в высокопочтенных дам достаточно сил для обсуждения всех новостей открытия лондонского сезона. Разумеется, все подробности и без того щепетильно собирались круглые сутки, платья дебютанток упоминались в бакалейных лавках, случайные встречи на улицах города служили обменом сведений о молодых людях, подыскивающих себе жен. Каждое движение, танец или невинный разговор представителей знатных семей тут же становился достоянием общественности и подвергался молчаливому изучению через призму домыслов и субъективных соображений.

Но только по вечерам, в тесном кругу семьи, благородные леди могли вслух поделиться своими истинными мыслями и выводами насчет всего, что им удалось узнать в течение дня.

Герцог Бекингем слышал свое имя в различных частях Рочестера, по меньшей мере пять раз. В общей сложности речь шла о надеждах на то, что в этом году один из самых почетных и богатых холостяков юго/восточной Англии не покинет Лондон, оставив юных особ наедине с их невоплощенными надеждами.

У него было достаточно времени для размышлений о чужих ожиданиях на свой счет, ведь Мэри уже вечность заставляла ждать себя в экипаже под поместьем.

Мэри, его младшая сестра, была единственной причиной того, почему он посещал лондонский сезон из года год. В свои 26, она с легкостью заполняла танцевальную карточку еще до отсчета первого вальса. Мэри была безусловно прекрасна, будто создана для светской жизни. Несмотря на своенравный характер и высокомерную манеру держаться, она оставалась одной из самых желанных гостей любого светского приема. Дамы выражали почтение ее вкусу, а господа опасались сказать глупость в ее присутствии.

Несмотря на скудные признаки внешнего сходства, любой, проведя в их обществе более пяти минут, мог безошибочно опознать в них брата и сестру. Черные как смоль волосы, спокойная размеренная речь, заинтересованный взгляд, холодная и отстраненная манера держаться на публике и ощущение того, что каждое произнесенное слово – сплошь ирония.

— Не смей больше приближаться ко мне, Сокджин. Я требую, чтобы ты передал дела и покинул поместье до моего возвращения! — голос Мэри звучал из дома, но так громко и злобно, будто она намерено привлекала внимание брата.

Герцог устало выглянул из кареты. Он был готов защищать сестру при любых обстоятельствах, даже если защита заключалась в безмолвном содействии очередной драматической постановке.

— Не желаю больше вас видеть. — рассерженно произнесла она, залезая в карету.

Устроившись внутри, она прошептала:

— Юнги, скажи, что он остается.

— Он и так это знает. И прекрати прогонять нашего дворецкого без веской причины.

— В этот раз все немного вышло из-под контроля.

Герцог посмотрел на Сокджина, словил его взгляд и отрицательно махнул головой.

Тот поклонился и скрылся за дверью поместья.

Карета медленно сдвинулась, оставляя позади каменные стены замка Лидс. Будучи наследным герцогом Бекингема, лорд Мин Юнги провел в этом поместье большую часть своей жизни и ощущал щемящую грусть, каждый раз покидая его на длительный срок.

— Прекрати своим видом нагонять тоску, мы ведь едем на открытие сезона. Мисс Марли упоминала, что в этом году Лондон кишит молодыми людьми и дебютантками вполне приемлемой наружности. А нас все давно заждались.

— Она толкует об этом уже шесть лет. И только глупец не понял, что мы с тобой скорей предметы декора, чем завидная партия.

— Прелесть этого общества состоит в его сменяемости. Все, кто возлагают на нас определенные надежды, скорее всего посещают сезон в первый и последний раз.

— Я молюсь о том дне, когда праздные вечера в сомнительных компаниях станут тебе в тягость и мы сможем провести лето в наших угодьях, с мастером Джоном.

— Мне 26, дорогой братец. И когда выделенного на мое содержание после замужества будет недостаточно, чтобы закрывать глаза на мой возраст и потерю былой привлекательности, я замурую себя в стенах Лидса под твои восторженные аплодисменты.

Герцог слегка улыбнулся.

— Либо, ты составишь кому-то партию в этом сезоне. — она с издевкой взглянула на Юнги.

— Мастер Джон вряд ли обрадуется мачехе.

— Мы всегда можем поселить ее в дальнем крыле, чтобы я и мастер Джон охотились на нее ради развлечения.

— Беру свои слова назад, мы все-таки завидная партия.

— И всегда оказываем нужную долю уважения!

— Сами определяя эту долю.

Мэри внимательно посмотрела на Юнги.

— В происходящем нет никакого смысла, если я не могу разделить все веселье с тобой. Если это настолько в тягость, стоит развернуть карету прямо сейчас.

Юнги смотрел на сестру, отвечая столь же внимательным взглядом. Выражение его лица смягчилось, неуловимо, для неопытного собеседника.

— Я постараюсь вникнуть во все тонкости светских перипетий и по прибытию обещаю существовать на пике своей вовлеченности.

Мэри улыбнулась и воодушевлённо произнесла:

— Кажется, это будет воистину особенный сезон.

****

Факт того, что церемониальное открытие сезона должно было состояться в день прибытия леди Мэри и лорда Мин, не помешал первым гостям отправиться в Лондон за две недели до его начала. Юные мисс слишком волновались о недостатке кавалеров, и стремились заранее обзавестись нужными знакомствами, дабы на первом балу не прослыть нежеланной компанией.

Джентльмены в свою очередь использовали эту возможность, как повод встретиться с давними друзьями, неволей отдалившихся в тягостном забвении рутины.

Вопреки тому, что подрастающее поколение в канонах классического повествования остается двигателем прогресса, этот слой общества всегда опирался на мудрость и мнимый опыт их родителей.

Сложить верное представление о старшем поколении, в частности матерях дебютанток, позволял первый выход в свет, когда юные леди и их опекунши ожидали своей очереди на представление высшему обществу королевского бала дебютанток. Собравшись бесконечной толпой в величественных просторах бального зала, они делились новостями, встречали старых друзей и старались произвести наилучшее впечатление на прочих претенденток.

Последние 4 года она посещала открытые лондонского сезона с твердым намерением выдать замуж хотя бы одну из своих трех дочерей. Первый сезон не увенчался успехом для ее старшей дочери — Агнес, так же, как и второй для средней — Агаты. Вопреки сходству старших отпрысков с их вездесущей матерью, некие господа все же были готовы взять их в жены, но в последний момент всегда слетали с крючка.

Четвертый сезон стал дебютным для ее младшей дочери — Лиззи, которая молча пряталась за внушительным платьем вдовствующей виконтессы. Она отчаянно старалась оставаться незамеченной, тихо испытывая невольное смущение вследствии каждого громкого слова своей матери.

— Это просто невозможно. Где такое видано, чтобы во всей Англии осталось всего трое неженатых герцогов? А дебютанток с каждым годом все больше и больше.

— Разделяю ваше раздражение, леди Чон. Но ради равного счета скажу, что баронетов, графов, маркизов, все еще достаточно для всех дочерей ее сиятельства. А молодой виконт не планирует посетить бал?

Сын вдовствующей виконтессы был третьим ребенком в семье, немногим старше Лиззи. И от мысли, что в скором времени он приведет в дом новую хозяйку, которая будет распоряжаться их поместьем, миссис Чон мысленно рвала на себе волосы. Но, к общему удивлению и удовольствию своей матери, ранее он не стремился появляться на лондонских приемах, наслаждаясь небольшими балами в родном Кентербери.

— Чонгук в этом году впервые посещает открытие сезона. Но уверяю, он здесь для поддержания меня в добром здравии. Эти заботы о девочках доставляют столько хлопот.

— А что известно о прочих гостях?

— Ох, миссис Бейтс, этот сезон обещает быть полон неожиданностей. Насколько мне известно, один наш высокопочтенный родственник, виконт Герфорда, составит компанию Чонгуку в Лондоне. А это еще один неженатый лорд. Они скорее всего уже в главном зале, наверняка неподалеку от королевы!

— Леди Патмор сообщила, что младший сын графа Лестера, также подыскивает себе суженую в этом сезоне.

— Разве титул не перейдёт старшему сыну лорда Кима?

— В этом и дело, — продолжила миссис Бейтс шепотом, чтобы только избранные дамы могли это услышать, — говорят, старший сын выбрал тропу науки и отказался от титула в пользу младшего.

— То есть, тот смазливый малец, мистер Ким Тэхён, следующий граф Лестер?

— Именно так, дорогая леди Чон.

— А что же старший?

— Намджун уехал в Индию на неопределенный срок, кажется, он теперь доктор.

Они хором выпрямили осанки и осмотрелись по сторонам, будто замышляя какой-то заговор. Вдовствующая виконтесса пробежалась глазами по залу в поисках Леди Патмор.

— Леди Чон, не меня ли вы разыскиваете? — прозвучало со спины.

Леди Патмор с дочерьми уже приближалась к их компании.

— Леди Патмор, молодые мисс. Я вам несказанно рада. — фальшиво улыбаясь, произнесла вдовствующая виконтесса.

— Надеюсь, я не заставила вас долго ждать. Нужно было убедиться, что сын занял достойное место в главном зале. А потом я столкнулась с леди Мэри, и она любезно представила моих девочек своему брату.

— Разумеется, мой сын стоит прямо напротив них. Мне удалось пригласить Минов на бал, через неделю в нашем поместье.

— Очень продуктивно, госпожа Патмор. Миссис Бейтс только что рассказала мне о наследном графе Лестере.

— Его я еще не видела, но надежные источники сообщили, что он посещал Оксфорд примерно три года назад.

— Как и мой сын.

— Вот именно, леди Чон. — леди Патмор произнесла это настолько многозначительно, насколько ей позволили ее актерские таланты.

Она придвинулась еще ближе, фактически отталкивая Лиззи, и произнесла:

— Если они знакомы, нам удастся собрать под одной крышей всех лучший господ этого сезона, не нуждаясь в посторонней помощи. Лорд Мин Юнги, герцог Бекингем; лорд Ким Тэхён, будущий граф Лестер; и разумеется, ваш сын и его кажется троюродный брат? Лорд Чон Хосок, виконт Герфорда.

— Все верно, леди Патмор, но уверяю, мой сын не заинтересован в поиске невесты в этом сезоне.

Леди Патмор ехидно улыбнулась.

— Разумеется, но ведь это не помешает ему посетить пару приемов?

— Безусловно, как и вашему, полагаю.

Лиззи все это время наблюдала за беспардонным фарсом матушки и ее так называемых подруг. Она пыталась осознать, как им, с такой хваткой и подходом к делу не удалось выдать замуж ни одну из своих дочерей. Кажется, все эти почтенные дамы были так сосредоточены на подобном развлечении, что умышленно расстраивали сватанья своих дочерей, чтобы заниматься этим каждый год.

Она и не надеялась выйти замуж в первом сезоне. Лиззи убеждала себя в этом каждый раз, щепетильно выбирая ткань и оттенок платья, в котором предстанет перед королевой, снова и снова репетируя трудные движения в танцах или подбирая прическу, которая бы скрыла ее недостатки. Она в деталях обрисовала себе, как из бального зала ее приглашают в церемониальную комнату, и она проходит вдоль всех почётных господ, делает поклон ощущая тяжелое дыхание мама, явно недовольной глубиной реверанса.

Лиззи понимала, что не была той, на кого оглядываются господа. Скорей милая, чем красивая, длинные русые волосы, прямые настолько, что локоны упрямо отказывались на них держаться. Она была весьма вдумчивой, но старалась не делиться наблюдениями ни с кем, кроме своего брата.

****

Мэри лениво тянула вино из бокала брата. Свой она осушила еще до нескончаемой чреды дебютанток. Буквально никто из гостей, которых ей представляли все эти годы не оставил ее без внимания. Кавалеры просили о записи в танцевальную карту, которую она нарочно забыла, матери взывали представить своих дочерей Юнги, а редкие приятные знакомые тут же убегали по своим делам. Ей едва удалось скрыться за спиной брата, холодное высокомерие которого отпугивало окружающих. Они, как чета герцогов, стояли около представителей королевской семьи, практически в самом конце коридора из людей, жадно разглядывающих дебютанток этого года, обмениваясь колкими комментариями касательно некоторых присутствующих.

Ничто не могло ускользнуть от их внимательного взора.

— Леди Патмор?

— Жена лорда Патмора, южный Сассекс, я сегодня представляла тебе ее дочерей.

— Безразлично, — ответил Юнги, будто еще более скучающим тоном, — потом покажешь снова.

Мэри недовольно хмыкнула.

— А эта? Забавно дрожит от волнения и платье слишком длинное.

— Дочь, покойного виконта Кентербери. С ними я не знакома лично. Хотя они тут уже не первый год.

— Я знал виконта, он умер не так давно, лорд Чон, кажется. Проигрывал в карты баснословные суммы. Интересно, какое содержание после замужества он смог обеспечить своим дочерям.

— А ты становишься интересным, братец.

— Мне начинает нравиться эта игра.

— Насколько мне известно, его единственный сын принял титул в наследство. Мистер Чон Чонгук. Редко появляется в Лондоне, но в Кентербери его считают самым обаятельным и приятным молодым человеком. Я сегодня смогла убедиться в этом лично. Кажется он дальний родственник виконта Герфорда.

— Действительно, Хосок ведь тоже Чон. Он уже успел подойти к тебе сегодня? Надеюсь, в этот без предложения руки и сердца?

— Это было два года назад, пора отпустить произошедшее и жить дальше. Он просто поздоровался и представил Чонгука. Хочу заметить, очень красивый молодой человек. Но боюсь, сейчас не могу найти его в толпе. Ты еще успеешь оценить. — она лукаво посмотрела на брата, но тот явно не собирался реагировать.

Лиззи присела в реверансе, пока лакей произносил все титулы и родственные связи, которыми была удостоена ее семья.

— Мэри, посмотри на платье, — произнес Юнги практически беззвучно, — надеюсь, оно выдержит.

— Не выдержит, это отдельный корсет, боюсь юбка останется на полу, либо оборвется сзади.

Вдовствующая виконтесса была так увлечена собой, что даже не заметила, как наступила на шлейф платья своей дочери.

— Если бедняжка встанет с поклона раньше своей матери, останется, простите, с голым задом.

Мэри прыснула, прикрыв рот рукой, и практически не шевеля губами произнесла:

— Пора спасать бедолагу, подобный позор будет сложно пережить.

— Каким образом?

— Готовься ловить меня, если увидишь, что она поднимается раньше матери.

Буквально несколько мгновений спустя королева одобрительно кивнула, что было сигналом для Лиззи, привстать с поклона и влиться в общую толпу.

Едва Юнги успел отследить момент, когда дебютантка поднималась, Мэри с истомным вдохом уже падала прямо перед ним. Он чудом подхватил сестру буквально в последний момент. Все гости тут же всполошились и принявшись приводить мисс Мин в чувства. Ее обмахивали веерами, обеспокоено шептались, кто-то даже нашел нюхательные соли. Кажется, сама королева приказала отворить все окна, ведь немудрено что в таком душном помещении кто-то совсем ослаб. Герцог неволей оказался в самом центре собравшейся толпы, с упавшей без чувств сестрой на руках. Выражение лица Мэри было каменным, но он видел в нем блики ухмылки, присущие ее натуре. Ее бледное лицо будто шептало: “Теперь мы будем в центре внимания до конца лондонского сезона, дорогой.”

Он усадил Мэри на ближайший стул, придерживая за плечи, и ощутил на себе взгляды всех присутствующих на церемонии. Герцог понимал, что последствия этой выходки не позволят ему более теряться в закоулках бальных залов. Он быстро пробежал глазами по всем, кто окружил их и не заметил и толики испуга в лицах окружающих. Они были заинтересованы, внимательно изучая его и Мэри. Будто до этого не имели права так беспардонно глазеть на герцога и его сестру, но теперь ухватились за возможность без зазрения совести рассмотреть каждую деталь.

Но не все были вовлечены в это представление, и вразрез тем, кто медленно собирался вокруг Мэри, Юнги заметил молодого человека, который напротив выводил растерянную дебютантку прямо из-под носа отвлеченной публики, придерживая оторвавшееся платье рукой сзади. Молодой господин повернулся в сторону герцога и на мгновение, когда из взгляды встретились — склонил голову благодарственном жесте.

****

— Боже правый, Элизабет. Как твое платье оказалось прямо подо мной, ты что, не могла отдернуть его перед реверансом. Ты представляешь, как подобное унижение, могло отразиться на моем состоянии? — раздраженно произнесла вдовствующая виконтесса.

Увы, Лиззи не стала бы спорить, даже если бы на это остались силы. Она с трудом боролась с накатывающими приступами тошноты, каждый раз когда карета подпрыгивала на брусчатке.

Оставив Агнес и Агату во дворце на попечение кузена, они возвращались в свою лондонскую квартиру, чтобы переодеться и вернуться обратно, первый бал никак нельзя было пропускать.

— Не волнуйся, подобного больше не произойдет. По меньшей мере, перед королевой второй раз кланяться не придется. — успокаивающе произнес виконт Кентербери.

— Что ты такое имеешь ввиду, Чонгук. Это большая честь, поклониться перед королевой.

— Я имел ввиду вовсе не это, матушка, — широко улыбаясь, произнес он, — подобную честь я оспаривать не посмею.

— Очень надеюсь! Ох, меня бросает в дрожь от мысли, что бы произошло, если бы леди Мэри не стало дурно. Нам очень повезло!

— Вряд ли это везение, мама`.

— Что ты имеешь ввиду? — внезапно придя в себя спросила Лиззи.

— Предполагаю, человек без сознания не смог бы и дальше крепко удерживать свой бокал. К тому же они с герцогом стояли ближе всех и обсуждали что-то не отводя от тебя взгляда.

— Значит они заметили? Какой стыд.

— Нам стоит придумать, как их отблагодарить, — будто обращаясь к самому себе произнес Чонгук.

— Ох, я могла бы устроить прием, у нас, в Кентербери. Лондонская квартира слишком мала для приема герцога, он же не какой-то там баронет. Но, это все напрасно. Боюсь, без леди Патмор я не смогу провернуть подобное.

— Почему? Неужели есть что-то, что вам не под силу, матушка? — все так же легко и непринужденно спросил виконт.

— К сожалению, меня так и не представили леди Мэри. Миссис Патмор, эта плутовка, всегда избегала возможности нас познакомить. Но я понимаю, ей нужно определить своих дочерей, а неженатых герцогов осталось слишком мало в это стране. Она и на тебя глаз положила.

— Поспешу вас обрадовать, мама`. Сегодня Хосок представил меня леди Мэри. Так что твоя зависимость от леди Патмор может остаться в прошлом.

— Не может быть, дорогой! Какое везение! Возможно, нам удастся завести дружбу с семьей герцога, замок Лидс не так далеко от нашего поместья, после сезона мы бы могли часто встречаться семьями.

— Это слишком положительный расклад, матушка, я бы сказал фаталистически положительный, — с сомнением в голосе произнес виконт.

— Так и будет, Чонгук, вот увидишь. А потом леди Патмор приползет ко мне на коленях и будет умолять о приглашениях на званые вечера.

Чонгук и Лиззи едва держались, чтобы не засмеяться.

— Да, а потом лорд Мин женится на ком-то из семьи! Выберет кого-то красивого, под стать себе.

— С учетом того, что вы, матушка, уже заняты, он выберет Чонгука.

— Побойся бога, Элизабет.

Лиззи ощутила, что перешла недопустимую для ее матери грань. Она посмотрела на Чонгука, тот улыбался уголком рта.

— Он действительно очень красив, герцог. Что о нем известно? — продолжала Лиззи.

— Говорят, он впервые посетил сезон на дебют своей сестры. Их родители рано отошли в мир иной, так что лорд Мин фактически ее опекун. Мэри получала множество предложений, в то время как ее брат был одним из самых многообещающих женихов сезона. Увы, леди Мин во всем подражала своему высокомерному брату и так и не приняла ни одно предложение. По окончанию сезона, они выехали во Францию на год, даже пропустили следующий сезон. Все ожидали второй попытки составить партию герцогу, даже забыли о его скверном характере, предполагая, что французские каникулы благополучно отразятся на его нраве. Но герцог внеочередной раз всех поразил, приехав с ребенком, который приказом ее величества, был признан его наследником, вне зависимости от того, кто его мать. Мастер Джон, кажется так зовут мальчика. С тех пор, ни он ни леди Мэри не были замечены в сколь либо серьезном увлечении. Не представляю, что у нее на уме. Если бы я не была замужем в 26, попросила бы вывести себя в поле и пристрелить.

Лиззи незаметно закатила глаза, а Чонгук продолжил расспрос.

— То есть, будущая жена герцога не будет матерью наследника.

— Да, существенный недостаток. Но их доход…семьдесят тысяч в год, против наших двух это…можно и потерпеть чужого ребенка.

— Не стоит опускаться до подсчета чужого состояния, матушка.

— Ох, дорогой, хотела бы я быть такой же благородной. В любом случае, их титул и состояние позволяют забыть об их издевках и высокомерии. А их аристократические черты.. ну вы и сами заметили. Лучшей партии, я бы и пожелать не могла. Хотя холод, которым меня окидывает в их присутствии игнорировать очень сложно.

— Мэри не показалась мне холодной и высокомерной, мама.

— Возможно ты ей понравился дорогой. Разве ты можешь не понравиться? — с гордостью в голосе произнесла леди Чон, — но думаю ты все поймешь, когда мы соберемся за ужином все вместе.

— Ох, матушка…

— Не хочу ничего слышать, но вы должны добиться этого, любой ценой. Элизабет начнёт плакать, если понадобится.

Чонгук весело взглянул на сестру.

— Как пожелаете, мама`. — ответила та, когда карета остановилась у их лондонской квартиры.

****

— Как вы себя чувствуете, леди Мэри?

— Спасибо, мне гораздо лучше.

— Мы очень волновались за вас!

— Благодарю, это не стоило ваших переживаний.

— Леди Мэри, возможно, вы согласитесь подарить мне третий танец?

— Ох, к сожалению, я еще слишком слаба.

Они с герцогом Бекингемом шагали по кругу так быстро, что никто не успевал толком с ними пообщаться.

— Леди Мэри, ваш первый танец..

— Увы, я пообещала его брату.

В какой-то момент, Мэри остановилась. Ее дыхание сбилось от постоянных перебежек.

— Юнги, мне снова нехорошо, возможно, нам пора выйти подышать.

— Мы можем подождать, пока ты снова упадешь, чтобы на улицу нас провела целая толпа.

— Это было необходимо, ведь мы спасали ребенка!

— Но не говори, что тебе это не понравилось.

После бледной роскоши королевских комнат, уличная зелень резала глаза. Герцог Бекингем прищурился, покидая дворец. Они вышли в сад, в поисках укромного уголка, где можно было отдохнуть от постоянных расспросов.

Мэри была одета в красное платье, а Юнги в черный фрак, так что затеряться в парковой чаще, все никак не удавалось. Они забрели в самый край и присели около пыльной дороги. Только оглушающая тишина позволяла этой семье на минутку расслабиться. Сложно было привыкнуть к суматохе, когда детство и юность проходили в поместье настолько большом, что даже слуги встречались не так уж часто.

Несмотря на долг и постоянные приемы, тишина и покой казались самой важной из привилегий.

— Тебе стоило взять танцевальную карту, дабы избежать ненужных вопросов.

— Нет, каждый раз она заполняется до конца, и как только на горизонте появляется кто-то интересный места всегда нет.

— Ты уже заметила кого-то интересного на горизонте?

— Я не теряю надежды.

— А как же лорд Фонк? Он подходил уже трижды.

Мэри сцепила зубы и будто прошипела:

— Тебе тоже придётся танцевать. Надеюсь, ты уже присмотрел себе пару? Племянница королевы бросала на тебя неравнодушные взгляды.

— Я надеюсь, что до конца вечера моим партнером останешься ты.

— Боюсь, сплетни приобретут новый оборот, если мы позволим это.

Мэри прикрыла глаза. Она почти не шевелилась, концентрируя внимание на дыхании. Медленно и размеренно она отслеживала как воздух проходит сквозь все ее тело. Она едва слышала шум от проезжающих мимо карет. Этому трюку ее научил их дворецкий.

Голос брата заставил ее приоткрыть глаза:

— Эта девушка. Она переоделась в серое.

Мэри отследила взгляд Юнги и заметила Лиззи, вылезавшую из кареты со своей матерью.

— Господи, лучше бы оставила порванное. Кстати, вот и он. Виконт Кентербери, господин Чон Чонгук.

— Становиться все интереснее, правда?

****

Виконт Кентербери с тревогой наблюдал за сестрой.

Стоило больше времени уделять ее гардеробу, совершенно недопустимо для дебютантки иметь всего одно выходное платье. Лиззи отказалась от первого танца и всех последующих, посему Чонгук, потанцевав со своими сестрами, почтил своим вниманием всех дам, которые бросали на него умоляющие взгляды. Танцевал он действительно превосходно, легко поддерживал разговор даже с самыми чопорными партнершами, но к сожалению увлеченных дам — ни разу не пригласил никого дважды.

Лиззи старалась скрыться в тени колонн, чтобы никто не заметил, что она так и не танцевала весь вечер. Она аккуратно наблюдала за мягкими движениями Мэри, которая обсуждала что-то с миссис Марли, придворной королевы. Ее брата не было видно ни около нее, ни с кем либо в зале. Лиззи вспомнила, как Чонгук говорил, что им нужно поблагодарить мисс Мин, но не могла позволить себе подобную дерзость — подойти без представления.

— Разве можно так откровенно пялиться, Элизабет.

Лиззи встрепенулась от испуга.

— Господи, Чонгук.

— Будь это ее брат, ты была бы с позором разоблачена.

— Я просто. Она такая красивая. — с каким-то благоговением произнесла девушка.

— Пойдем, я тебя представлю.

— Нет, только не в этом платье.

Чонгук засмеялся.

— Она ведь точно знает, что предыдущее порвалось. Да и тебе еще нужно заплакать, чтобы она пришла к матушке на ужин.

— Какой стыд, всего одно выходное платье.

— Не волнуйся, можно притвориться кем угодно, но притвориться богаче ее ты не сможешь.

Лиззи судорожно вздохнула.

— Тогда, чего мы ждем?

Мэри стояла у стены, размышляя о том, зачем ее величеству понадобилось вызвать ее брата в разгар бала. Она старалась выглядеть очень занятой разговаривая с миссис Марли, но когда той пришлось удалиться, она ощутила, что поводов отказаться от танцев у нее больше нет.

Леди Мин видела как лорд Фонк уже спешил к ней с другого конца зала и приготовилась к самому несносному танцу, который сулил этот вечер. Но спасительный голос уже звучал откуда-то из-за спины:

— Леди Мэри, прошу прощения…

Мэри медленно развернулась, заранее запечатав радость под холодным выражением лица.

— Виконт, рада видеть вас снова.

— О, замечательно, я волновался, что вы меня не запомнили.

— С чего бы?

— Леди сегодня была приглашена и представлена столько раз, что я едва отследил момент, когда смогу подойти снова.

— Внимательно наблюдали за мной, лорд Чон? — спросила Мэри слегка прищурившись.

Чонгук немного опустил голову, слегка улыбнулся и произнес:

— Самое приятное, что мне сегодня удалось сделать.

Лиззи было не по себе от их неприкрытого кокетства, на секунду даже показалось, что о ней совсем забыли.

— Позвольте представить мою сестру Элизабет.

— Леди Мэри. — в поклоне произнесла Лиззи.

— Значит Элизабет. Как твое платье? Удастся восстановить?

Лиззи ощутила как начинает краснеть.

— Я бы хотела вас поблагодарить. Мне сложно вообразить, как бы я пережила подобное унижение. Возможно, вы сможете уделить нам время и как нибудь пожалуете на ужин в наше поместье. Это большая честь для моей семьи.

Чонгук невольно приоткрыл глаза и с трудом сдерживал удивление. Сложно было поверить, что Лиззи действительно решилась об этом спросить. Да и так стремительно.

Мэри заметила, как виконт, явно не ожидая подобного от сестры, изменился в лице. Видимо для молодой леди, это действительно был весьма серьезный шаг.

Мис Мин слегка улыбнулась, обращаясь к Элизабет:

— Разумеется, мы обязательно вас навестим. Приглашение ведь распространяется на моего брата? Надеюсь, то что вы не представлены, не станет препятствием?

— Конечно нет, леди Мин.

— Надеюсь, вы не сочтете дерзостью передать герцогу нашу благодарность за его участие? — внезапно произнес Чонгук.

Он смотрел вдаль, блуждая взглядом по залу, и Мэри, прежде чем ответить, бросила хищный взгляд в его сторону.

— Я думаю, вам лучше сказать ему это лично, — произнесла она легко улыбаясь, — а вы Элизабет, если хотите меня отблагодарить, позвольте себе насладиться дебютом. Уверена, ваш брат с удовольствием потанцует с вами.

Лиззи не могла перечить, поклонилась леди Мэри и они с Чонгуком направились в самое сердце бального зала.

Мэри вновь осталась у стены одна. Лорд Фонк предпринял очередную попытку конфронтации и стремительно приближался к ней, едва завидев, что она не занята. Леди Мин надеялась на еще один спасательный жест судьбы и волна торжества окатила ее когда она заметила своего брата. Но разочарование настигло ее столь же внезапно. Юнги вел под руку Софию, премерзкую племянницу ее величества. Видимо для этого его и вызывали, чтобы подтолкнуть к совместному танцу у всех на глазах. Юнги бросил на Мэри ничего не выражающий взгляд в котором она отчетливо разглядела обреченность его положения.

— Леди Мэри, мы не виделись с прошлого сезона. — слишком высокий голос резал слух.

— Лорд Фонк, рада встрече.

— Я так давно этого ждал, Мэри..

— Леди Мэри, будьте добры.

Лорд Фонк усмехнулся.

— Как скажете леди Мэри, позволите пригласить вас на следующий танец?

— Я бы с удовольствием, но уже пообещала его.

— Действительно, и кому же?

Мэри застыла всего на мгновение с приоткрытым ртом, будто ей было что сказать.

Она была в западне.

— Я уже пообещала танец лорду… — отчаяние сподвигло ее решительно махнуть рукой на проходящего рядом молодого человека. Она не знала, на что полагалась и почти смирилась с неловкостью, которую придется пережить.

Господин, неспешно шагающий мимо, понял что обращаются к нему, сменил направление и в два шага оказался подле Мэри. Она не верила своей удаче и тому, как быстро тот вжиться в роль.

— Лорд Ким Тэхён, — произнес он, склоняя голову перед лордом Фонком.

Мэри изо всех сил старалась сохранить непоколебимое выражение лица но брови будто нарочно ползли вверх. Она слегка прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

— Миледи, кажется нам пора на площадку.

— И вправду, позвольте откланяться, лорд Фонк.

Отойдя на приличное расстояние, Мэри не выдержала и все таки засмеялась. Молодой господин внимательно рассматривал ее.

— Леди Мэри, сестра герцога Бекингема.

— Лорд Тэхён, наследный граф Лестер.

— Вы спасли меня на ближайший танец, как я могу отблагодарить вас?

— Возможно, все таки согласитесь со мной потанцевать?

Мэри окинула его хитрым взглядом и протянула руку.

— Почту за честь, лорд Тэхён.

****

За три совместных танца Мэри удалось обнаружить все незримые связи, которыми владел лорд Тэхён. Она узнала о том, кто из придворных королевы находился с ним в родстве, почему его брат отказался от титула и о том, что они с лордом Чоном вместе обучались в Оксфорде. Но одна почти несущественная деталь заинтересовала ее больше всего. Лорд был ранее наслышан о ней не только от благородных господ, но и от своего камердинера, Чимина. Кажется их прислуга давно знакома и поддерживает близкую связь посредством переписки. Дворецкий Минов, Сокджин, и камердинер господина Тэхёна были родом из одного городка. Мэри стало невероятно любопытно, что же именно о ней говорил Сокджин. Ей редко удавалось обсудить подобное с кем-то вне дома.

Сложно было это признавать, но каждый раз уезжая на долгое время, она ощущала ту же щемящую грусть, что и ее брат. Но ее привязанность была направлена не на родное поместье, возвышенные лесопосадки, волнующую рябь водоемов или о чем там любил рассуждать Юнги. А исключительно на их дворецкого, присутствие которого стало настолько весомой частью быта, что она не могла перестать расспрашивать едва знакомого лорда обо всем, что может быть связано с Джином.

Она свирепела от любой несущественной мелочи и расставалась с ним в ссоре, чтобы переносить разлуку лондонского сезона не так тягостно. Но убегать от осознания, что это не может длиться вечно, казалось более невозможным.

Если они действительно ведут активную переписку, то Чимин расскажет Джину о любых замеченных взаимодействиях леди Мэри и лорда Тэхена.

Глаза Мэри лихорадочно загорелись, что не могло остаться незамеченным для наследного графа.

— Вы не сочтете это дерзостью, пригласить вас еще и на последний танец этого бала?

— Разумеется нет, лорд Тэхён. А сейчас пожалуй, вас стоит представить моему брату. Ненавижу смотреть, как он скучает.

Юнги протанцевал с кузеной королевы все те же три танца. Сложно было отказаться от подобной чести. Он старался поймать взгляд Мэри, но та была слишком увлечена разговором с новым кавалером, кем бы он ни был. Герцог в то же время избегал любой попытки заговорить с ним, чем продолжал подтверждать свою репутацию высокомерного и несносного лорда.

— Дорогой братец, разреши представить тебе лорда Тэхёна, наследного графа Лестера.

Молодые люди кивнули друг другу. Мэри в который раз безрезультатно пыталась уловить хоть что-то во взгляде брата.

— Он фактически вытащил меня из лап лорда Фонка, так что я ему обязана.

Юнги решил хотя бы на одну беседу выполнить то, что обещал Мэри еще до прибытия.

— Надеюсь, моя сестра не потребовала слишком многого? Порой помощь ей предполагает невозможное.

Глаза Мэри непроизвольно округлились, теперь она понимала, что ощущал Чонгук, когда его сестра решилась с ней заговорить. Кажется, за сегодня Юнги сказал больше, чем за все прошлые сезоны.

— О нет, герцог Бекингем, компания вашей сестры оказалась весьма приятной.

Мэри шутя возмутилась:

— Оказалась? Весьма?

— Простите, леди Мэри. Позвольте компенсировать мое невежество приглашением в родовое поместье? Сейчас прекрасный сезон для охоты, северная Англия славиться своими угодьями, возможно герцог разделяет это увлечение.

— Занятная идея, но мы не можем так надолго покидать родные края, мастер Джон ведь остается один.

Наследный граф был немного озадачен, так что Юнги поторопился все прояснить:

— Мастер Джон это мой сын. Увы, так и есть. Но охота — любопытная затея.

— Возможно, мое предложение покажется господам излишним, но я был бы рад, если бы навестили нас вместе с сыном.

— Мы обдумаем эту возможность и дадим вам знать. — ответила Мэри и бросила на Тэхёна взгляд, от которого Юнги стало дурно. Этакое бесстыдство, от которого юный граф медленно полыхал.

Герцога пугала стремительность развития событий, кажется Мэри приняла уже 5 приглашений на обеды, ужины и балы, всего за первый вечер. И это только те, о которых он осведомлен.

Как только разговор сошел на нет и Юнги обрадовался тому, что они могут наконец уехать домой, Мэри махнула рукой кому-то в зале, как сигнал приглашения подойти. А он уже лелеял мысли о том, как сможет вздремнуть после столь насыщенного вечера.

Лиззи увидела как леди Мэри махнула ей и тут же помчалась на зов. Лорд Чонгук и лорд Хосок, стоявшие подле, двинулись за ней, оставив озадаченную матушку и сестер в другом конце зала. Лучшего расклада Мэри не могла даже вообразить.

— Леди Элизабет, надеюсь вы чудесно провели время. Последний танец уже обещан?

— Да, кузен обещал меня сопроводить.

— Что же, для финальной кадрили главное — искусность твоих соратников. Возможно, лорд Хосок согласиться встать подле нас с господином Тэхёном.

Молодые господа поклонились друг другу.

— Пора занимать свои позиции, надеюсь лорд Чон и лорд Мин не слишком заскучают.

Мэри ехидно окинула их взглядом:

— Они как минимум успеют обсудить нас.

Последующие пять минут представлялись герцогу Бекингему сущим адом. Он не любил светские беседы о погоде, краткие пересказы исторических эпосов и безграмотные политические манифесты. Он был возмущен тем, как под патронажем Мэри от него увели Хосока, возможно единственного интересного оппонента того столпотворения. А ведь она как никто знала, как скрупулезно Юнги выбирает собеседников.

Герцог мысленно вспомнил все заготовленные ответы, ставящие в тупик даже самых назойливых господ. Он окунулся в свое усталое безразличное состояние и приготовился отвечать что-то в духе “да, погода действительно радует”.

— Неужели мое общество вам так неприятно, лорд Мин?

Что?

— Я наблюдал за вами весь вечер. И мне казалось, научился считывать ваше истинное отношение, которое вы так осмотрительно скрываете. Хотя изменения в мимике едва заметны, я точно могу определить, хотите ли вы продолжать разговор с тем или иным собеседником, — продолжал Чонгук.

Что происходит?

— Возможно то, что я говорю сейчас кажется неслыханной дерзостью. Но я предпочитаю считать честность лучшей политикой.

Юнги был ошеломлен услышанным, но его скорей смутила прямая искренность, не присущая подобным беседам на балах высшего общества.

— Мой непрерывный монолог окончен, герцог Бекингем.

Последняя фраза Чонгука прозвучала как невольный приказ к завершению беседы.

Юнги посмотрел на виконта и ухмыльнулся. Кажется впервые за сегодня, кому-то кроме своей сестры.

Он думал над тем, что стоит ответить и пришел к выводу, что пока не станет отвечать ничего. Герцог хотел продолжить это обсуждение, но не собирался играть по правилам, уже установленным виконтом.

Лорд Чон ожидал любой реакции, но не молчания. На мгновение ему показалось, что он возможно переоценил лорда Мина, а эмоций и мыслей, которые он хотел выудить этим простым спектаклем — просто не существует.

Они молча смотрели друг на друга, соревнуясь, кто же первым прервет напряженное молчание.

И лорд Чон не выдержал.

— Даже не удостоите ответа?

Герцог перевел взгляд в сторону танцующих, где Мэри, конечно, как коршун наблюдала за происходящим.

— Теперь, я понимаю почему моя сестра высоко вас оценила. Порой ей так же кажется, что она знает обо мне больше, чем я сам, — ответил Юнги не глядя на Чонгука, — но боюсь, вы не правы, виконт, ваше общество еще не изучено мной достаточно, чтобы делать выводы о его качестве.

Виконт Кентербери не ожидал подобного поворота и улыбаясь слегка прикусил язык, пытаясь унять волнение.

— Значит, моя эскапада не была обоснована и негативно повлияет на конечную оценку моего общества?

Чонгук сделал шаг навстречу. Он был немного выше и от него веяло такой уверенностью, что герцог с трудом удерживал себя от желания немного отступить. Юнги до последнего казалось, что он перехватил лидерство этой беседы, но теперь его пытались подавить стандартным физическим превосходством. Обычные уловки джентльменов.

— Возможно к следующей нашей встрече, память об этой встрече улетучится, какой бы она не была.

— Неужели лорд Мин, вы забудете обо мне до конца этой недели?

Юнги тяжело выдохнул и все же не смог сдержать улыбку. Видимо, это было одним из тех приглашений, о которых он ещё не был осведомлён.

— Леди Мэри? — произнес он так, будто ответ был очевиден.

Финальные такты кадрили наполнили танцевальный зал задорной усталостью в преддверии закрытия первого бала. Самый трудный день этого сезона подошел к своему логическому завершению. Последний реверанс натолкнул Мэри на мысль о том, что первый бал наверняка не станет самым интересным за этот лондонский сезон. И она ощутила то, что не ощущала со своего дебюта — трепетное ожидания следующего дня.