Четыреста ударов (1959)

Несмотря на то, что кино - это самое молодое искусство, за всё короткое время своего существования оно пережило столько изменений, сколько другим видам искусства и не снилось. Кинематограф успел превратится из абсолютно коммерческого аттракциона, из инструмента пропаганды в настоящее искусство, говорящее о проблемах, которые действительно волновали людей. Вспомните все эти палатки начала ХХ-ого века, где посетителям за небольшую плату показывали минутные видео с каким-то совершенно случайным материалом. Людей тогда, конечно, поражало не содержимое увиденного, а то, что вообще возможно запечатлеть действие на плёнку. Позже на кино обратили внимание видные политические деятели, решив превратить зарождавшееся искусство в личного цепного пса. Так появились безумно красивые пропагандистские документалки главного режиссёра нацисткой Германии Лени Рифеншталь. Кино продолжало выполнять свою коммерческую функцию, добавив к ней ещё одну - политическую. Всё изменила Вторая мировая война. Наступило новое время, новые вызовы и новые возможности. Окончание войны позволило кинематографу превратится в цельное искусство. Как? Давайте узнаем на примере «Четырёхсот ударов».

На прошлой неделе мы писали о новой японской волне в кинематографе, также возникшей как бурная реакция на ужасы Второй мировой. Новая волна, как известно, захлестнула не только Японию, но и весь мир. Другое дело, что не все страны смогли сохранить собственное лицо в погоне за новомодным течением. Однако, Франция в этом деле преуспела и, наряду с Японией, фактически создала глубоко национальный образ кино. Французская новая волна характерна своей образностью и авангардностью художественных приемов. Например, повествование в картинах этого направления очень часто ведётся от окружения, не давая непосредственным персонажам открыть факты зрителю напрямую. Эмоциональные взлеты и падения также передаются через метафоры. Сейчас подобная манера съёмки кажется нормой, но тогда это стало особенным прорывом, сделавшим кинематограф признанным искусством. Да и, если задуматься, современное кино во многом потеряло тайны того "эзопова языка" старого кино. Ладно, не хочу превращать текст в речь ностальгирующего сноба. Так вот, хоть французская новая волна и не была столь радикальной как японская, что не мешало ей оставаться вполне подпольной, но внесла значительный вклад в формирование кино. Давайте уже перейдём к программному произведению французского андерграундного кинематографа - фильм Франсуа Трюффо «Четыреста ударов».

«Четыреста ударов» - дебютный фильм Франсуа Трюффо. История жизни французского режиссёра очень схожа с историей главного героя первого фильма. Трюффо, будучи подростком, влюбился в ранний кинематограф. Он часто прогуливал уроки, чтобы попасть в кинозал и просмотреть все новинки. Впоследствии Франсуа исключили из нескольких школ, после чего он окончательно забросил образование, уйдя в творческое самовоспитание. «Четыреста ударов» смело адаптирует жизнь собственного автора, представляя из себя французскую интерпретацию «Над пропастью во ржи». С книгой Сэлинджера у фильма имеется не только общая проблематика юноши-сорванца, но и гнетущая атмосфера большого города. Одиночество Нью-Йорка из «Над пропастью во ржи» отлично заменяется одиночеством из Парижа. Город мёртвых кажется таким лишь потому, что в нём виден контраст с жизнью. В таких условиях живет главный герой «Четырёхсот ударов» - Антуан Дуанель. Не хочется больше скатываться в пересказ и описание сюжета. Можно сказать, что «Четыреста ударов» - это один огромный катарсис, непереваренный сломленной Францией. Да, оценка эта очень эмоциональная и непрактичная. Вам бы, наверное, хотелось каких-то фактических замечаний. Но «Четыреста ударов» не существует в этой системе координат. Это искусное кино, говорящее и волнительных проблемах: собственной исключительности, бунтарстве и большом предательстве. Сейчас, как впрочем и раньше, такое редко увидишь, чтобы искусство не играло на первичных потребностях, а странным образом одурманивало.

«Четыреста ударов» был снят ровно за 46 дней. Довольно ограниченный срок для полноформатного фильма с обилием локаций. Такой способ быстрой съёмки очень понравился Франсуа Трюффо, так что он применял его ко многим последующим фильмам. «Четыреста ударов» получил две премии каннского кинофестиваля и полюбился местной публике, притянув внимание к французской новой волне. Сага о Антуане Дуанеле растянулась аж на 6 частей, превратившись в любимую французами интеллектуальную драму о детстве и взрослении. Возвращаясь к разговору из предисловия, фильму Трюффо очень повезло с временем своего выхода, когда в 50-е от кино действительно ждали чуда. Все вокруг протестовали против коммерциализации кинематографа, а до обратного закрепощения на развлекательные рельсы было ещё далеко. В таких условиях картина «Четыреста ударов» смогла показать и силу собственной идеи, и эстетику французской новой волны, и честность духа времени.