Журнал «Контркультура». Жизнь и смерть 90-ых
Советский самиздат представлял собой самый дикий литературный винегрет различной степени текстовой свежести. Там вы могли найти как классиков, переживших государственные запреты и здравствующих поныне, так и откровенный мусор, пропущенный редакторами по просьбе чьего-то папы или за большую сумму. Мы часто вводим сами себя в заблуждение тем, что автоматически воспринимаем запрещённое искусство как нечто интересное, заслуживающее нашего внимания. Конечно, это далеко не всегда так. Вместе с легендами южинского кружка, вам вполне могла попасться рукопись диссидента-наркомана из окраины Санкт-Петербурга, вообразившего себя великим писателем или поэтом. Это были издержки свободных публикаций, приходилось с этим считаться. Иначе, получить глоток свободы и андерграунда, было невозможно. И так во всём: литература, музыка, кино. В 90-ые всё это массово хлынуло на прилавки, но десятилетием ранее за подобные вещи можно было получить немалый срок. Несмотря на то, что перестройка принесла море разнообразного искусства, подпольные художества продолжали цвести и пахнуть. Таким был и самый важный для русского самиздата журнал - «Контркультура».
«Контркультура» возникла не на пустом месте. Журнал родился на обломках своих идеологических предшественников - «Урлайт», «Зеркало» и «Ухо». Все они занимались тем, что публиковали рецензии , интервью и постмодернистские тексты о главных подпольных поэтах, писателях и музыкантах того времени. В приоритете у журналов стоял, конечно же, зарождавшийся русский рок. На обрывках подобного самиздата можно было вычитать откровения тогда ещё горячих Бориса Гребенщикова, Ильи Кормильцева и других. Авторы были вхожи в Московскую Рок-лабораторию и Ленинградский Рок-клуб. Внутренняя кухня им была знакома изнутри: пьяные квартирники, панковский аскетизм и игра в двойных агентов со спецслужбами. Все это буйство продолжалось до начала 90-ых, а потом Советский Союз развалился. Неожиданно стало можно всё, да и роком уже никого не удивишь. Тут то и появляется герой нашего выпуска - журнал «Контркультура». За его созданием стояли практически те же люди, что входили в редакцию «Урлайта»: Сергей Гурьев, Сергей Жариков и Александр Волков. Вместе им предстояло сделать самый провокационный журнал 90-ых о новой России и, куда уж без неё, новой русской музыке.
Андерграунд всегда предвосхищает мейнстрим. Сейчас нас уже не удивишь лиричными завываниями Егора Летова, а ведь когда-то это было в новинку. Неудивительно, что «Контркультура» выбрала для своих знамён именно исполнителей волны "сибирского панка" - самую экспериментальную музыку 90-ых. Пока слушатель не распробовал дух нового времени, необходимо было действовать. Первый выпуск «Контркультуры» вышел в начале 1990-ого года и был посвящён смерти Дмитрия Селиванова - участника «Гражданской обороны» и основателя группы «Промышленная архитектура». Довольно постмодернистский старт. Деконструкция - главный элемент «Контркультуры». Иначе объяснить то, как в одном выпуске сочетались тексты о группе «Инструкция по выживанию» и поп-певицы Екатерины Семёновой, попросту не получается. «Контркультура» полностью состояла из подобных авангардных выходок, по-другому не могло и быть. Редакторы постоянно экспериментировали с формой, метатекстами и другими элементами постжурналистики. В одном из номеров они даже опубликовали настоящую порнопьесу (!!!), из-за чего типография долго отказывалась пускать номер в печать. Внешняя чернуха только казалось таковой. Люди, глубоко чувствующие дух времени, зачитывались «Контркультурой». Без подобной экстравагантной журналистики Россия никогда бы и не услышала об андеграундном русском панке: «Автоматические удовлетворители», «Комитет охраны тепла», нетленная «Гражданская оборона» и другие до сих пор любимые коллективы.
«Контркультура» просуществовала всего 3 выпуска, после чего журнал на некоторое время закрылся. В 2000 году редакторы возродили идею и выпустили 2 окончательных номера. «Контркультура» не была журналом в привычном смысле. Уместнее будет применить термины "манифест" или "памфлет". Несмотря на малую продолжительность, «Контркультура» запечатлела слепок целого поколения. Представляя из себя эталонный самиздат, журнал описал то, чего стыдился глянец - радикализм 90-ых и места, где кипела настоящая жизнь и смерть.