Мемы и меметика: теория информации

Сегодня слово «мем» у всех на слуху, и все примерно представляют себе, что это такое и какие они — мемы — бывают. Но все ли знают, что мемами интересуются сразу два направления в науке — мемология и меметика? И почему представители обоих говорят о том, что мы сегодня переживаем настоящую «мем-революцию»?

В 2016 году четыре крупных европейских университета вместе с Университетом Гарварда создали двухгодичную программу для изучения мемов. Однако их программа предусматривает подготовку к защите магистерской степени по эволюционной биологии. Казалось бы, причем тут смешные картинки в интернете? Попробуем разобраться в этом вопросе с самого начала.

Мем

Есть расхожее мнение, что «мем» — это производное от английского слова «memory», то есть «память», однако это не совсем верно. Создатель слова «мем» — английский ученый Ричард Докинз, популярный биолог и этолог. В одной из самых известных своих книг «Эгоистичный ген» (1976) Докинз рассуждает о том, что отличает человека от иных живых существ на Земле, и приходит к выводу, что главное отличие — это культура. Взяв за основу аналогии ген как единицу наследственной информации, Докинз стал искать термин, который обозначал бы единицу культурной информации. Взяв древнегреческое слово «μιμητής» («миметес») — «подражатель, имитатор», Докинз для удобства отсек от его производного «мимем» первый слог и получил слово «мем».

Определяя мем как единицу передачи культурного наследия, Докинз в первую очередь подчеркивает способность мема к самовоспроизведению или репликации, подобно гену. Мемы распространяются от одного человека к другому через процесс имитации. «Хорошие» мемы — это такие, которые обладают высокой выживаемостью в культурной среде, то есть наделены психологической привлекательностью для людей, которые с готовностью их копируют на протяжении многих поколений. Докинз подчеркивает, что копии мемов должны быть идентичны или почти идентичны оригиналу — так же, как гены сохраняют свои свойства при передаче наследственной информации.

Среди мемов существует конкуренция, которая выражается в борьбе за место в человеческой памяти и за внимание, уделяемое мему, — «время на радио и на телевидении, площадь на рекламных щитах, на газетных полосах и на библиотечных полках».

Приведу простейший пример. Смотрите, рисую: точка-точка, запятая, полукруглый рот… И что же? Получился человечек жизнерадостного вида! И вы, глядя на него, сами заулыбались - хотя, казалось бы, что весёлого в нескольких закорючках? Тем паче, что на настояще лицо они не похожи. Читали ли вы такие вещи, как "Мистер Смех" Беляева, "1984" Оруэлла или "Верхом на парадоксе" Гарьера? Нет? Напрасно, обязательно ознакомьтесь - в них очень неплохо раскрыта эта тема. Все они есть в Сети. Что ж, вот вам и задание, а ещё - найдите другие произведения, где сюжет построен на меметике. Сейчас я расскажу, как это определить и не перепутать с похожими внешне методами.

Что же может быть мемом?

По Докинзу, мемами могут быть:

мелодии,
идеи,
крылатые выражения,
распространенные представления (например, о Боге),
«модные словечки, способы варки похлебки или сооружения арок».

Мемы могут поддерживать друг друга и существовать вместе, в виде единого комплекса — мемкомплекса, как коадаптированный стабильный набор мемов. В качестве примера мемкомплекса Ричард Докинз как убежденный атеист, конечно, приводит церковь «с ее архитектурой, обрядами, законами, музыкой, изобразительным искусством и письменными свидетельствами».

Ученый также неоднократно подчеркивает вирусную природу мема, его «инфекционность», способность паразитировать в мозге человека — своего носителя. Докинз делает неожиданный вывод об эволюции человеческого мозга, который, по его мнению, имеет больший размер, чем мозг приматов, именно в связи с необходимостью «вмещать» большое количество мемов. Конкуренция генов привела к появлению человека с мозгом, способным к имитации, — так появились мемы, которые используют эту способность.

Несмотря на то, что сам Ричард Докинз довольно скептически относился к своей теории, понимал ее умозрительный характер и даже называл ее «спекуляцией», она, по его мнению, могла бы решить достаточно амбициозные задачи, связанные с вопросами происхождения и различия культур в разных частях земного шара. Вдохновленный идеями Чарльза Дарвина, английский ученый хотел перенести идею о гене-репликаторе с биологических закономерностей на антропологические и даже вывести некий закон, универсальный для всей Вселенной.

В итоге Докинз пришел к выводу, что все формы жизни — земные и неземные — должны существовать по фундаментальному правилу: все живое эволюционирует в результате естественного отбора самовоспроизводящихся единиц — генов, мемов или любых других, еще не известных науке.

Меметика как наука

Эта теория оформилась в теорию о сознании и культуре. Название для нее в 1983 году предложил американский физик Дуглас Хофштадтер — «меметика», по аналогии с генетикой, а в 1988 году слово «мем» было занесено в Оксфордский словарь со значением «элемент культуры или системы поведения, передающийся от одного индивидуума к другому посредством имитации или другим негенетическими способом».

Однако при таком уровне обобщения возникает достаточно много вопросов и проблем, связанных с применением меметики и ее дальнейшим оформлением в науку.

Первая — проблема измерения. Как измерить мем и как зафиксировать факт его самовоспроизведения, передачи и распространения? Как правильно описать мем и определить его содержание?

В попытках решить эту проблему ученые-меметисты условно разделились на интерналистов — тех, кто вслед за Докинзом понимает мем как единицу информации, существующую в мозге; и тех, кто понимает мемы как внешние, наблюдаемые культурные артефакты, — экстерналистов. Интерналисты утверждают, что с развитием технологий и нейронаук непосредственное наблюдение за мемами станет возможно и это обеспечит развитие меметики. Экстерналисты, в свою очередь, вступают в конфликт с антропологией, которая не рассматривает культуру как комплекс отдельных культурных единиц или артефактов.

Вторая проблема связана с определением мема. Известно, что ген — это определенная последовательность нуклеотидов. Тогда если мем как единица культурной информации подобен гену — единице наследственной информации, то каким образом в меме представлена эта информаци��? Сам Докинз считал, что мем — это «структура в нервной системе отдельных людей», которая находится у них в мозге, но пока это не подтверждено и не опровергнуто.

Британский физик Дэвид Дойч в книге «Начало бесконечности: Объяснения, которые меняют мир» дискутирует с Докинзом и исследовательницей мемов Сьюзан Блэкмор по поводу определения мема и механизма его порождения. Дойч уверен, что мемы не могут порождаться имитацией, и полагает, что мемы — это знания, «гипотетические объяснения, которые перед тем, как кто-то вообще сможет их перенять, подвергаются критике и проверке». Именно мемы составляют механизм творческого мышления и ответственны за эволюцию человека.

Получается, что сами исследователи-меметисты не всегда сходятся в том, что можно считать мемом. До сих пор не установлено единой точки зрения на то, можно ли считать мемом эмоции, могут ли восприятие и визуальная память быть затронуты мемами.

Третья проблема касается места меметики в корпусе научного знания. Здесь содержатся наиболее ощутимые противоречия. Меметика — это не научный «мейнстрим», поэтому ее «научность» приходится оценивать и по тому, как ее позиции соотносятся со смежными науками.

Меметика как теория эволюционной психологии вступает в конфликт с антропологией, этологией, социологией, лингвистикой, а более поздние работы по меметике — с нейронауками и кибернетикой. Вопросы, связанные с происхождением культур, языка, усложнением социального поведения человека в процессе развития человечества, меметика рассматривает с точки зрения репликации мема в той или иной его форме: идеи, слова, звука, манеры поведения, — для меметики важен скорее механизм процесса изменения, но не его объект, причины или условия.

Т-мемы против мем-машин

В этом контексте показателен взгляд Сьюзан Блэкмор. Блэкмор — одна из крупнейших исследователей, занимающихся изучением меметики. Она рассматривает происходящие изменения в области технологий как эволюцию мема в новый репликатор — т-мем (технологический мем) (С.Блэкмор, «Сознание», 2010): «Мы продолжаем цепляться за мысль, что коли мы создали машины, мы можем сделать с ними все, чего пожелаем. Но это не мы, а техно-мемы заполоняют мир благодаря машинерии, которая копирует, рекомбинирует, хранит и распространяет их. Это они стремительно эволюционируют, в то время как человеческие тела остаются прежними». Мы видим, что при рассмотрении процесса технологической революции в ее фокусе остается механизм процесса изменения (репликация т-мемов), но не его причины, условия и участники.

Сьюзан Блэкмор считает, что поскольку мы сами не выбираем, что копировать, то самовоспроизводятся не только самые полезные вещи и способности, например, способы разведения огня, но и «побочные», ненужные вещи — «вещи-паразиты». В концепции Блэкмор люди — это мем-машины, используемые мемами для размножения и копирования, а язык, религия, искусство — это паразиты, которые эволюционировали вместе с человеком и пришли к симбиозу с нами, почему мы и не ощущаем их опасности.

Блэкмор настаивает: мемы и т-мемы — это репликаторы, появление которых было связано с серьезными кризисами для человечества, которое, возможно, чудом избежало гибели. Так как мемы и т-мемы — это эгоистичные репликаторы, то они используют людей, выкачивая из них ресурсы, необходимые, например, чтобы производить больше компьютеров и других цифровых высокотехнологичных устройств (несмотря на то, что это вредит планете, а значит и людям).

«Не думайте, что интернет создан для нашего блага. Так только кажется. Т-мемы — это информация, и им нужно как-то распространяться», — говорит Блэкмор в своем выступлении на TED.

Возможно, массовая репликация мемов с котиками — это одно из проявлений мем-революции и, следуя определенному порядку действий — «лайк, шер, репост», — мы являемся ведомыми какой-то психологически привлекательной идеей.

Когда мы делаем или распространяем контент с животными, какую цель мы преследуем? Можно предположить, что мы пытаемся восполнить некий дефицит, вернуться в состояние, когда люди были окружены природой, ныне недостижимое состояние «дикой свободы». И мемы с животными — это тиражируемые утопические образы, вирусы, которые успокаивают нас, усыпляют на нашу бдительность и примиряют с окружающим нас миром технологий.

Меметика, по мысли Сьюзан Блэкмор, — это совершенно новый взгляд на человека и человеческую историю. Она убеждена, что без меметики мы не можем ответить на вопросы: «Почему я не могу перестать об этом думать?», «Почему я решил написать именно эту статью?», «Кто я?»

Но так ли это? Что даст нам знание о том, что наши идеи, верования, убеждения, манеры являются самокопирующимися паттернами — вирусами, способными распространяться с минимальным участием нашего свободного выбора и воли?

Для человека, живущего в эпоху постмодерна (или даже уже метамодерна), пережившего дада, рэдимэйд и поп-арт, подобный взгляд не является новым.

Копии и симулякры

Сам Ричард Докинз не скрывает, что на мысль о меме как единице культурной информации его натолкнуло чтение трудов британского философа Карла Поппера об эволюции научного познания — эволюционной эпистемологии. Поппер рассматривает эпистемологию как биологическую эволюцию, дарвиновский процесс: она включает в себя эволюцию человеческого языка в его функции описания действительности, эволюцию понятий истинности и ложности, эволюцию научных теорий.

Идеи Поппера упоминал сам Ричард Докинз в «Эгоистичном гене», а Дэвид Дойч в своем труде 1997 года «Структура реальности» называет попперовскую науку о знании как одну из четырех главных составляющих «теории всего».

Канадский философ Маршалл Маклюэн в своей книге 1964 года «Понимание медиа» называет грамоту, которую освоил человек дописьменной эпохи, «вирусом». Этот вирус, попадая в мозг человека, подвергает его бесповоротным изменениям.

Французские философы XX века Жорж Батай, Жиль Делёз и Жан Бодрийяр занимались созданием теории симулякра — копии копий, основываясь, в том числе, на представлении Платона об «эйдолоне» — образе, или копии, идеи, не отражающем ее сущность.

Бодрийяр отмечает, что промышленный характер процесса копирования возник еще в конце XVIII века в связи с индустриальной революцией — машина делает машину, копия — копию. С изобретением конвейера Генрихом Фордом и возникновением «мертвого труда» появляются симулякры третьего порядка — копии, чьи «формы выводятся из модулей путем модулирования отличий» («Символический обмен и смерть», 1974). Чем идея таких симулякров отличается от т-мемов, о которых говорит Сьюзан Блэкмор? Не были ли мемы и симулякры знакомы человечеству раньше, просто под другими названиями?

Мотивы, функции, архетипы

Всю мировую литературу пронизывают цепи бродячих сюжетов. Бродячие сюжеты — это комплексы сюжетно-фабульных мотивов, переходящие из одно среды бытования в другую. Исследователь бродячих сюжетов, автор «Исторической поэтики» (1870–1902) Александр Веселовский рассматривал такие сюжеты как постоянные величины, которые были созданы коллективной психикой людей и доминируют над творческой личностью, побуждая ее обращаться именно к определенным сюжетным формам. Примером могут служить различные сказочные сюжеты, которым можно найти соответствие у самых разных народов мира (например, сказка о Золушке).

Структура сказки, ее элементы, средства описания также многократно повторяются не только внутри одной культуры, но и по всему миру. Изучив функции сказочных сюжетов, филолог-фольклорист Владимир Пропп («Морфология сказки», 1928) увидел в волшебных сказках разных народов напоминание о древних ритуалах инициации.

От одной культуры к другой могут передаваться не только сюжеты, но и персонажи — так называемые вечные образы, архетипы. Литературный архетип содержит в себе ценностно-смысловое ядро, которое внешне может меняться в различных контекстах — это такие «вечные» образы, как Гамлет, Дон Кихот, Фауст.

Понятие «архетип» пришло из аналитической психологии Карла Юнга: под этим термином он понимал врожденные психологические структуры, многогранные образы, которые содержатся в коллективном бессознательном и наиболее явно представлены в сновидениях. Юнг считал, что повторяющиеся образы в сновидениях его пациентов (зачастую, совсем необъяснимо в них возникающих) — это воспоминания, унаследованные от наших предков. Это архетипы Матери (богини-матери, порождающего женского начала), Зверя (великого и могучего — змея, дракона, слона, медведя), Божества (идея о божественном существе, которое пребывает повсюду).

По сути, архетип Божества Юнга — этот тот же мем о боге Докинза, только Докинз рассматривает его как единицу культурной информации, идею, которая передается и самокопируется от сознания к сознанию по причине ее психологической привлекательности для людей, а юнговский архетип Божества — это универсальная идея с эмоциональным элементом, которая уже содержится в коллективном бессознательном.

Докинз совершенно справедливо воспринимает культуру как важнейший элемент человеческого существования. Современная культура — это постоянное осмысление бродячих сюжетов, вечных образов, архетипов. Мы всегда погружены в культурный пласт, даже если этого не замечаем: само наше сознание тяготеет к тому, чтобы содержать в себе не только информацию о рефлексах и стимулах, но и об образах, ассоциациях, идеях, которые позволяют нам творить, учиться, создавать новое.

Заключение

Подобные мемам явления наблюдаются в культуре с начала ее возникновения, а взгляды, близкие позициям ученых-меметистов, высказывал ранее целый ряд ученых — с той оговоркой, что они не претендовали на упрощение всех наук о человеке до одной идеи о меме-репликаторе. Скорее всего, вскоре нам предстоит увидеть, насколько популярной станет теория о мемах для описания культурных явлений.

Мем