Арка 9 — Глава 1, “Молитвы, как облака”
База: WCT Translations
Перевод, редактура: mentalrebel
.....Их последние часы, они прошли на удивление тихо и спокойно.
Его голос был ровным и полным любви. Йорна, как и Ирис, подняла к нему глаза, ее ресницы дрогнули.
Ничего необычного в этом голосе не было, за это чудесное свидание он взывал к ней уже так сотни, тысячи раз... и все же сейчас, именно в этот момент он показался ей особенным.
......Нет, если не считать сейчас, то любой его зов был для нее необыкновенным. Однако уникальность, особенность этой минуты отличалась от всех предыдущих.
Ведь это означало конец их счастью.
— Да, Ваше Превосходительство.
Она заглянула в его глаза, соткала губами любовь.
Нужно не дать чувствам одержать вверх — вот почему ее голос не дрогнул. Когда они расставались в прошлый раз, Йорна-Ирис не смогла попрощаться. Во всех своих перерождениях она вспоминала то время, много, очень много думала о том, как бы поступила, будь у нее еще один шанс.
Получи она еще одну возможность, то не стала бы рыдать как слабая девушка.
— Похоже, мы поменялись ролями. Теперь я ухожу раньше тебя.
— Да... Я бы назвала это своеобразным возмездием, но уверена, Ваше Превосходительство и сам знает о жестокости нашего мира.
— Истинно так. Я многому научился... Нет, меня научили. Научили многие из тех, кто был рядом, и среди них ты стала моей первой.
Югард Волакия вспоминал былые времена, людей, что были с ним тогда. Его миндалевидные глаза дрогнули, мягко засияли, отчего у Йорны заныло в груди.
Суровым, он всегда был таким суровым, но только не с ней.
Ирис волновалась, переживала, расслабил ли он хоть раз свои щеки и брови после дня, когда она умерла.
И вот, спустя столько времени, побывав между небом и землей, был ли он......
— Все хорошо, о Звезда Моя. Я был поистине счастлив.
— Я встретил тебя и обрел жизнь. Я был с тобой и чувствовал себя на седьмом небе. Я потерял тебя и совершил серьезную ошибку, однако теперь, когда сама судьба свела нас вновь, я получил возможность все исправить.
Югард, который с любовью перечислял все самое удивительное в своей жизни, нежно унес тревогу и страхи Йорны-Ирис.
С давних пор, когда он потерял свою дорогую Ирис, Югарда охватила ярость, в бесконечной ненависти он принял закон, который привел к множеству бед. Это была ошибка. Однако его потомок, нынешний Император Волакии, прозванный «Мудрым Императором», пообещал отменить этот закон.
Снять проклятие, что сковывало людей-волков и людей-кротов, - таково было заветное желание Йорны-Ирис и последнее сожаление Югарда при жизни... наконец-то он вернет мир тем, кто имел на него полное право.
— О Звезда Моя, ты в их числе.
Внезапно, когда он обнял ее, у Йорны-Ирис перехватило дыхание. Казалось, ее чувства вспыхнули сильнее, чем когда-либо прежде.
— Ваше Превосходительство... я... я*...
* Здесь она переходит с местоимения Ирис 私 на местоимение Йорны わっち.
— Какая бы эпоха тебя ни застала, даже если новая жизнь была тебе навязана, ты бы все равно провела свои дни за созданием уз. Разумеется, то же самое верно и сейчас. ......Следуй этому всем сердцем.
Его слова, обращенные к Йорне-Ирис, которая не знала, что делать со своей новой жизнью, мягко намекали на то, что нужно выбрать легкий и понятный способ жить.
Что бы ни происходило, Югард всегда оказывался прав.
И не потому, что он был мудр или силен. Югард всегда искренне, с большим вниманием относился к другим, потому что был милосердным Императором, который желал счастья всем вокруг.
Любимый Император Ирис, которого называли «Терновым Королем» и боялись больше, чем кого-либо еще, с непередаваемой любовью думал о Йорне, чтил и желал ее.
Поэтому, что касалось Ирис и Йорны, высказывания Югарда всегда попадали прямо в точку.
Таким образом, истина его слов могла быть справедлива и для других людей, кроме Йорны-Ирис, а значит......,
— Я хочу провести остаток жизни, чтобы доказать это.
На ее решительный ответ Югард улыбнулся.
Ирис сузила глаза и вытянула руку, чтобы коснуться его щеки, а затем прильнула к нему лицом.
Их губы слились в поцелуе. Мужчина и женщина, которые никогда не должны были воссоединиться, которых разделяли разные миры, сейчас были близки, как никогда.
И вот так, самая близкая связь, которую они когда-либо имели, продолжалось некоторое время, затем еще немного, и еще, пока между ними не появилось расстояние... Йорна-Ирис и Югард встретились взглядами.
— О Звезда Моя, я так тебя люблю.
— Как и я, Ваше Превосходительство. Я буду скучать.
После поцелуя и слов, полных любви, в свои последние секунды он улыбнулся.
Для старой сказки, известной как «Ирис и Терновый Король», истории, которая берет свое начало с давних времен, истории, которая откладывала свой конец до наших дней, занавес закрылся окончательно.
......Наступил первый рассвет с тех пор, как закончилось «Великое Бедствие».
Угроза нежити, сеющей хаос по всей Империи, была устранена благодаря единству имперских подданных, посвятивших себя закону железа и крови; во главе этих Волков Меча стояла их величественная верхушка, Винсент Волакия, который с поднятым вверх «Мечом Света», сразился с главным врагом.
Ущерб коснулся всех крупных населенных пунктов Волакии, таких как «Столица Империи» Рапгана, «Укрепленный Город» Гаркла, «Город Железа и Крови» Гларасия, «Город Демонов» Хаосфлейм и «Город Облачного Моря» Мезорея; однако все они избежали катастрофы.
Несмотря на серьезные шрамы, Империя победила.
Конечно, если смотреть в долгосрочной перспективе, высшее руководство не могло вечно радоваться победе. Нужно было работать с докладами о разрушениях, которые поступали из разных мест, а также уладить множество ситуаций, а потому времени на сон не было.
Среди этих докладов нашлось кое-что, что удалось тайно принести.
Он узнал о смерти одинокой женщины, которая жила как пламя и пленила многих......
В одной из комнат Укрепленного Города, служившего временной резиденцией вместо разрушенной столицы, Император Винсент Волакия замолчал. Это было совсем на него не похоже, ведь обычно на все вопросы он отвечал недолго думая. И тут, на время опустив свою голову......,
Борьба с «Великим Бедствием» закончилась, люди принялись возвращать свою старую жизнь.
Волакия пострадала от нежити, но ее жители все равно твердо стояли на ногах и восстанавливали страну.
Имперцы просто поражали Петру Лейт.
— Хотя, на самом деле, мне не очень нравится Империя...
С противоречивыми чувствами сказала она, стоя на улицах Укрепленного Города.
Бо́льшую часть нелюбви Петры к Империи занимала обида на то, что сюда насильно забрали ее драгоценную подругу и любовный интерес, Нацуки Субару.
Но даже если не принимать это во внимание, чувства Петры к Волакии все равно были неприязненные. Как бы то ни было, они сотрудничали и прилагали усилия, чтобы спасти страну.
Она также радовалась, что «Великое Бедствие» победили и Империя выжила.
Петра, которая на людях обращалась к нему с "-сама", очень за него волновалась, ибо он сделал для Империи больше, чем кто-либо другой, больше, чем сам Император.
Как сильно, должно быть, Субару измучился в полной ужасов Империи, ведь он был таким добрым и сочувствующим человеком.
Недавние события стали для Субару последней каплей, у него и так было полно поводов беспокоиться, а тут......
Так звали женщину, которая нанесла глубокую и болезненную рану сердцу Субару.
Из-за своего положения Петра никогда с ней не разговаривала, хотя могла. Они сражались на одной стороне, у нее было достаточно возможностей поговорить с ней хоть немного.
Присцилла, как и Эмилия, была Кандидаткой, вот она и думала, что не стоит сближаться с соперником больше, чем на самом деле нужно.
Из-за того, что она не была знакома с Присциллой, Петра не могла оплакивать ее смерть, ей было трудно сочувствовать Субару и Эмилии.
Она не могла сказать людям, у которых сильно болело сердце, что понимает, через что они проходят.
И это ее очень расстраивало......
— Здравствуйте, мисс Петра, одна гуляете?
Петра, которая поджала губы и напрягла щеки, подняла глаза на внезапный голос: перед ней стоял Зикр Осман с пышной прической.
Как «Генерал» Империи, Зикр играл важную роль в борьбе с «Великим Бедствием», он был очень приятным человеком, который относился к Петре как к родной, в нем не было никакого высокомерия.
Благодаря своему трудолюбию Зикр, скорее всего, будет высоко цениться даже после войны. Было довольно необычно видеть его в таком месте, отчего Петра распахнула глаза.
— Я закончил перестраивать войска и наконец-то пришел, чтобы лично оценить ущерб. Я в курсе докладов, но мне все равно нужно было увидеть все своими глазами.
— Вот как. Ничего не знаю о вашей перестройке, но... вы молодцы.
— Спасибо. Правда моя роль ничтожна, если сравнивать с теми, кто трудится не покладая рук, например, с Генералами Первого Класса Гозом и Кафмой.
— Нельзя говорить, что ваш труд не важен только потому, что кто-то делает больше.
От ее слов Зикр смутился еще сильнее.
Тут Петра призадумалась, ибо вспомнила, что до этого, переживая за Субару, сравнивала его усилия с усилиями Императора.
Она хотела смотреть на вещи так же, как люди, которые ей нравились, но ругала себя, ведь совсем не получалось.
— Генералам Первого Класса сейчас приходится нелегко, да? Не прошло и пары дней, а им уже нужно летать в другие города.
— Ага. «Генералы» разных областей стараются, но с личным присутствием Генерала Первого Класса нельзя не считаться. Как в плане морального духа войск, так и в плане контроля над ними.
— Солдаты будут рады видеть людей, которыми восхищаются, но такой контроль значит...
— К сожалению, даже в такой ситуации... нет, именно из-за этой плачевной ситуации многие хотят получить сиюминутную выгоду, утолить свои амбиции.
Зикр опустил брови, глаза Петры опустились в ответ.
Про себя она подумала: "Так и знала".
Империя Волакия объединилась против сильного врага. Но как только «Великое Бедствие» закончилось, проблема всей нации сменилась на проблему отдельных людей. Они брали или крали то, чего им не хватало, а в некоторых случаях пытались пробиться через все силой.
Те Генералы Первого Класса, о которых упомянул Зикр, должны были своим присутствием сдержать подобные проблемы.
— Генерал Первого Класса Гоз уехал, как только узнал, что его жена в столице цела, да и Кафма тоже, когда получил повышение.
— Последним все были так удивлены.
— В Империи всего девять мест для Генералов Первого Класса, и недавняя война освободила несколько из них... Появление нового Генерала Первого Класса - хороший исход. Кафма понимал это, а потому согласился на эту должность, хотя раньше отказывался.
— Зикр-сан, вам ведь никогда ничего подобного не предлагали, да?
Петра наклонила голову и спросила Зикра, который так сильно хвалил Генералов Первого Класса.
Она не видела битву Генералов Первого Класса вблизи, так что не знала, как они сражаются. Однако боевой дух Зикра впечатлял, Петра наблюдала его воочию.
Во время битвы за Укрепленный Город одни находились на командном пункте и управляли боем, а другие продолжали сражаться с нежитью. Зикр же обеспечивал их слаженную работу.
Несмотря на его скромность, без работы Зикра их сплоченность могла бы пошатнуться и, возможно, даже рухнуть.
— Я со своими сестрами была в группе лекарей, поэтому, думаю, без вас все было бы намного хуже.
— ...Греет душу, мисс Петра. Слышать подобное из уст девушки – вот для меня, Зикра Османа, настоящая награда.
— Да, я понял. Просто сказал, что на душе.
Зикр покачал головой, когда Петра попыталась было отстраниться, потому что почувствовала, что ее не слышат. Он перевел взгляд своих круглых глаз на город и расслабил щеки.
— Если и есть какая-то награда, так это зрелище - результат всего этого. Его Превосходительство Император бежал на восток, а я по чистой случайности оказался в Городе-крепости с поручением. Благодаря совпадению мне выпала честь сопровождать Его Превосходительство. Мне очень повезло.
— ...ну не знаю. Зикр-сан, разве вы не заслуживаете большего?
— Вы что, не понимаете? Давайте объясню. Мисс Петра, представьте того, кто вам нравится.
От неожиданности Петра издала "А?". Тот, кого она сейчас могла смутно вспомнить, — это Нацуки Субару, который занимал ее мысли еще недавно.
Зикр глубокомысленно кивнул Петре, которая невольно сделала именно так, как он и сказал.
— Ваши действия и поступки сделают этого человека счастливым. Разве это не награда?
— Ну вот, это одно и то же. Я - «Генерал» Империи Волакия, а человек, которого вы представили, думаю, намного-намного лучше меня, на мой взгляд точно, и это нормально.
Зикр закрыл один глаз, прижал руку к груди и улыбнулся. Он не пытался обмануть Петру.
Поэтому она молчаливо опустила голову......,
— ......Но Его Превосходительство Винсент сторонник того, чтобы награждать и наказывать по заслугам. Я не приемлю, чтобы такой услужливый человек говорил что-то столь самоотверженное, ведь из-за этого солдаты совсем уж перестанут говорить о том, что думают.
И тут раздался голос с другой стороны улицы. Петра и Зикр повернули головы и увидели Серену.
Серена Дракрой с белым шрамом на щеке, который, между тем, ничуть не мешал ее красоте, шла со своим другом Розваалем, отчего губы Петры скривились.
Серена и остальные не оставили без внимания ее вопиющий жест.
— Почему-то даже не удивлена, каким образом тебя так невзлюбила девочка, которая тебе в дочери годится? Потом не жалуйся, что тебе в спину вонзила нож та, кто столь явно показывает свою враждебность.
— Я бы никогда не взял на работу ребенка, который не думает о последствиях своих дееействий~. Что бы ты обо мне ни думала, я нанимаю только компетентных людей, таких как Петра-кун, Отто-кун и им подобных.
— Что за дрянная склонность? Из-за нее тебя в конце концов предадут.
Серена пожала плечами, безжалостно критикуя Розвааля едкими словами, которые Петра слушала с удовольствием.
Правда, сейчас она не слишком-то этому радовалась.
— Верховная Графиня Дракрой, а я думал, вы очень заняты...
— То же самое можно сказать и о тебе, «Генерал». Не беспокойся. Пусть я и не спала последние дня три, но все еще мыслю ясно. Не получается у меня заснуть.
— Звучит так, будто беспокоиться все-таки стоит...
Серена бесстрашно улыбнулась Зикру, отчего его плечи сжались, он будто боялся ее. Когда эти двое обменялись парой слов, Розвааль посмотрел на Петру.
Петра, которая сознательно избегала общения с ним, насторожилась под его взглядом,
— Чего ты так насторожилась? Я просто беспокоюсь, что ты одна и что слишком много трудишься. А где Фредерика?
— ...Сестренка Фредерика много работала и решила отдохнуть. После долгих упрашиваний она наконец-то взяла перерыв.
Она вспомнила, как Фредерика, еле дыша, спала, будто в коме.
Фредерика, как и Петра, работала целительницей, а также трудилась посыльной, иногда превращаясь в зверя. Ее трудолюбие заслуживало уважения, но Петра все равно переживала.
Сейчас Фредерика отдыхала не потому, что прислушалась к ее словам, а потому что Рам и Гарфиэль настояли на этом.
— Я не смогла убедить сестренку Фредерику отдохнуть.
— Фредерика просто очень отвееетственная~. Она вовсе не хотела тебя обидеть, Петра-кун.
— ......Кх, да знаю я, можно было и не говорить.
— Да, ты права. Извини, сказал лишнего. ......Все в порядке?
— ...Магия Света работает как надо.
Она нахмурила брови и ответила на его ловкий вопрос, который перевел разговор в другое русло.
Магические техники Петры, которым она научилась у Розвааля и которые совершенствовала день ото дня, сочетались с атрибутом Света, что давал множество эффектов, увеличивающих мощь и жизненную силу цели.
Она пока не решалась применять их на других, но использовала на себе. Магия Света помогала ей сгладить недостаток сил и недосып. Конечно, этому был предел, она не могла так бесконечно.
— Я хочу поработать еще немного. Имеете что-то против?
— ......Нет. В жизни каждого из нас наступают времена, когда приходится перебарывать здравый смысл пылом и решимостью, и, если для тебя, Петра-кун, это время настало, я не буду мешать.
— ...я вас все еще недолюбливаю, Господин.
Петра отвернулась от Розвааля, который закрыл желтый глаз и посмотрел на нее своим голубым.
Хотя Розвааль был человеком, которого трудно простить, он часто поддерживал идеи Петры. Он делал это не для того, чтобы добиться ее расположения, но и не потому, что это было его искреннее мнение.
А раз так, значит, Петра видела Розвааля насквозь.
— Какие непростые у вас отношения. Похоже, Империя и Королевство не так уж сильно и отличаются. А ты так не считаешь, Генерал Второго Класса Зикр?
— Если знать, какая мисс Петра умная, то неудивительно, что она так усердно взялась за воспитание Маркграфа Мейзерса. Когда искренность встречает искренность, столкновение просто неизбежно. Именно подобный суровый образ жизни и отточил красоту Верховной Графини Дракрой.
— Ого, да ты «Генерал» до мозга костей. Я думала, ты порядочный человек, а ты вот какой. Хорошо, что ты показал свое истинное лицо, мне нравится.
Следом Зикр почтительно поклонился Серене.
Петра вздохнула, наблюдая за разговором двух самых уникальных характеров Империи. ......Характер Розвааля, каким бы он ни был, сейчас не имел значения. Теперь, когда она наконец встретилась с Маркграфом лицом к лицу, отступать было нельзя.
Петра напрягла щеки и подняла глаза,
— Что вы собираетесь делать с Субару, Господин?
Вопрос Петры был простым, но недостаточно конкретным.
Розвааль слабо вздохнул, снова закрыл глаз, на этот раз голубой, и посмотрел на Петру своим желтым... его взгляд стал каким-то бесчеловечным, ей это сразу не понравилось.
......Субару и Розвааль вели себя друг с другом как-то странно, Петру это очень напрягало.
Она подозревала, что дело было не в действиях Розвааля в Эрлхеме, родном городе Петры, или в «Святилище», откуда были родом Фредерика и Гарфиэль, а в чем-то, с чем Субару и остальные смирились.
Если рассмотреть проступки Розвааля, то можно сказать, что Субару, Эмилия и Фредерика были слишком снисходительны. Также были Беатрис и Гарфиэль, которые сказали, что сердятся, Рам, которая приняла уникальную сторону, и Петра с Отто, которые не смогли простить Розвааля.
Петра и Отто всегда чувствовали волнение, когда имели дело с Розваалем. Они не хотели бить в набат, поэтому их напряженность скорее напоминала тихий, но постоянный огонь. И Петре так не нравилось, что Розвааль никогда не менялся в лице, когда попадал под это пламя.
Тем не менее, синий огонь, который Петра и Отто направляли на Розвааля, и напряжение, витавшее между ним и Субару, были совершенно разными.
Петре не хотелось этого признавать, но она была уверена.
Между Субару и Розваалем была тайна, про которую ни Петра, ни кто-либо еще не знал. Этот секрет и стал причиной их волнения.
Несомненно, эта тайна могла привести Субару к беде.
— Что я планирую сделать с Субару, дааа~?
Под враждебным взглядом Петры чуть слышно пробормотал Розвааль.
Она почувствовала, что в его голосе больше не было привычного привкуса лжи и насмешки. Но даже без его клоунства, Петра не могла легкомысленно довериться Розваалю.
Словно в подтверждение ее чувств, он, не открывая глаза, сказал,
— Петра-кун, а что, по-твоему, я должен сдееелать~?
— ...Вы издеваетесь надо мной?
— Нет, нет, вовсе нет. Я правда так озадааачен~... Какое же отношение у меня должно быть к Субару-куну?
Сказав это, Розвааль плавно поднял руки и зажег на кончиках пальцев огоньки разного цвета. Красные на правой руке и синие на левой, он серьезно призадумался над своим следующим шагом.
Какая бы не была сторона огоньков, Петра не знала, какой путь будет лучше для нее... нет, для тех, кто ей дорог.
Но как бы сильно она ни сомневалась, если Петра и могла что-то сделать, то только одно.
— Если вы сделаете Субару больно или снова заставите его страдать, я никогда вас не прощу, Господин... Нет, я заставлю вас пожалеть об этом.
Простят его или не простят - Розвааль от этого никак не пострадает. Прослужив ему уже полтора года, она это прекрасно понимала.
Вот почему, вспоминая пролетевшее время, Петра скажет то, что Розвааль ненавидел больше всего.
Да, несмотря ни на что она заставит его пожалеть об этом. И потому......,
— Что бы вы ни хотели сделать, что бы вы ни планировали, я буду мешать вам любой ценой.
Петра сосредоточила все свои силы на том, чтобы напрячь щеки, она хотела сделать самое грозное лицо за всю свою жизнь. В ответ на ее прямой тон Розвааль замолчал.
Было непонятно, как сильно суровое лицо Петры повлияло на его размышления в момент этой тишины.
— Как неприяяятно~. Похоже, тебя любят куда больше, чем меня.
— ...Любят? Что вы имеете в виду?
— Нечто, чему я решил противостоять, но так и не смог одолеть. Особая сила.
Розвааль пожал плечами и снова сказал что-то, чего Петра не понимала. Но его мрачное лицо заставило ее подумать, что это были не шутки.
Розвааль выглядел бессильным, он понимал, что ему не победить. И хотя ей сказали, что ее любят, Петра не придала этому особого значения.
Она лишь хотела, чтобы ее любили те, кто ей дорог.
Чтобы ее близкие были как можно счастливее, чтобы на их лицах сияли улыбки.
— Я хочу, чтобы сестренка Эмилия и Субару улыбались.
Петра крепко прижала руку к груди и прошептала эти слова, словно молитву.
Она искренне надеялась, что все ее молитвы, как облака, нависнут над теми, кого она любит, защищая их от невзгод, которые иначе могли бы обрушиться на них, подобно лучам солнца.
......Наблюдая за Петрой и Розваалем, за тем, как господин и его служанка пылали волнением, Серена улыбнулась Зикру.
— Что скажешь? В жителях Королевства есть на что посмотреть, да? Довольно сложно и весьма загадочно, как раз то, что мне так нравится.
— ...Когда вы так улыбаетесь, Верховная Графиня, вы поистине прекрасны. У вас очень своеобразный вкус.