Avrora
«Но хотел бы я видеть их полёт, Лира. Хотел бы увидеть такое зрелище. Допивай-ка суп. Добавить ещё? Скоро и лепёшки будут готовы. Ешь как следует, детка, скоро в путь» Джон Фаа. «Северное сияние» Филип Пулман.
Ешь, как следует, детка, скоро в путь.
Ты и глазом, наверное, не успеешь моргнуть,
Как окажешься тет-а-тет со злом и болью.
Они будут жестоки, сыты и деловиты,
Перекидывать счетов костяшки, ставить галочки в графе «квиты»,
Посыпать будут кровоточащее солью.
Будут равнодушно пожимать плечами,
Смотреть пустыми очами.
Обсуждать цены, измены, сцены,
И что разглядели в глазок, на цыпочках подбираясь к нему ночами.
Сейчас самое время вмешаться Богу,
Но молчат небеса, из себя строя строгую недотрогу
Наши души отсечены от тел,
Остаются уже не удел, и куда теперь - им в душный, а нам в мясной отдел?
Объявляют, дают третий звонок, пора собираться в дорогу.
Мы бредём - тела и души врозь,
Через тёмное время и белый свет насквозь,
Наши мысли, дела и намерения вкривь и вкось.
Наши деймоны, что комнатные собачки,
Выпрашивают крохи тепла и ласки подачки.
Но через пургу безжалостную мы слышим далёкое «товьс!»
И тогда, когда мы уже не верим в светлые силы,
И ногами пробуем дно могилы,
В чате пишем «adiós, комранды, походу нам вилы»
Из снегов и вихрей выходит изгой Йорек Бирнисон - панцербьорн,
Как обычно в наушниках «Korn».
Мы уткнёмся в белую шерсть и скажем: «Милый».
Я и Пан, так долго устали от стужи,
От противных рож, от грязного неба в луже,
От кадавров, требующих затянуть пояса и удавки потуже,
Что уже пробирает до позвоночной дрожи и тошноты,
Когда привлекательными кажутся крыши, подоконники и мосты.
Йорек Бирнисон, я же знаю, что в гневе ты бываешь похуже,
Чем чума и время, и энтропия.
Чем тоска и нелюбимая праматерь Лия,
Адаптация Netflix «Бесов» и «Вия»,
Но щади их увечных - без мягкого сердца и с твёрдой рукою,
Если ищут они покоя, дай им покоя.
Если надо, то вложу им монетку в рот и глаза закрою.
Потому что добро - это тоже стихия.
И она беспощаднее многих, других строже.
Так бывает, что когда она приидет, поздно вопить «О, Боже,
я же… я же иных не плоше и хуже,
Может неких и лучше даже»
Это как аннигиляция - сгорает и доброе, в равной массе как злое,
Превращается в свет и уносится в никуда в ярком рое.
Были чем-то, а стали цифрами в строе.
Часть записана светом, но большая сажей.
25.04.2022