Зависть поколения: честные граждане против бездельников (5 мин)

В одном российском городе (не столице, где-то в регионах) проживает гражданка М. Обычная, приятная женщина под 50, с сыном старшеклассником и стабильным заработком мастера на текстильном предприятии. Жизнь М её вполне устраивает.

День М начинается в 5:30 утра. Она встаёт, готовит завтрак, собирается, будит сына перед выходом и бежит на остановку, чтобы успеть на фабричную развозку. К 6:40 она прибывает на работу, одевается в форму мастера и делает то, что делает любой производственный мастер, а именно следит за работой своей бригады и наличием материала, с которым эта бригада собственно и работает.

Рабочий день М заканчивается в 16:00. Она принимает душ на работе и едет домой на той же развозке. По пути заходит в магазин, берёт те продукты, которых не хватает дома и из которых можно быстро сварганить что-то сытное, и ещё сладкого к чаю — похвалить себя за продуктивный рабочий день. В 17:30 М приходит домой, переодевается, готовит ужин на себя с сыном, за едой ругает сына за то, что тот опять прогулял уроки и не отрываясь сидел за компьютером, и весь оставшийся вечер посвящает просмотру сериалов за чаем и сладостями, пока не наступает 22:00 и не приходится готовиться ко сну, чтобы на следующий день с новыми силами встать в 5:30 утра.

А чем в этот день занимался прогульщик сын?

Разумеется, в 6:30 он лишь отозвался на требование матери проснуться. И, как только за ней закрылась дверь, он вновь провалился в сон. Встал он, возможно, в 12 часов дня, а может, и позже — в любом случае, школу он проспал. Поклевал остывший завтрак, сделал себе чашку кофе и включил любимую онлайн-игру. Он уже вторую неделю занимается прокачкой персонажа до N-ого уровня, и осталось совсем немного.

Несколько часов спустя он получил то, что хотел. На улице уже стемнело, в животе у него урчит, но результат того стоил. Парень отсылает данные и привязанный к персонажу аккаунт заказчику.

Когда возвращается мама и понимает, что он не ходил на уроки, она, как обычно, возмущается. Говорит, что он прогуливает не школу, а свою жизнь. Что он только и знает, что заниматься ерундой в своём компьютере. Что нормальные люди работают, а не развлекаются. И, наругавшись, идёт уставшая пить чай и смотреть телевизор. У парня звякает телефон — заказчик перевёл ему его заслуженные несколько тысяч за прокачку персонажа.

М считает, что она не понимает своего сына. И что он не заслужил компьютера, на который она столько времени копила. И ещё пытается убедить её, что тоже работает и зарабатывает. Сидеть и играть в игры — это не работа! Работа — это труд, тяжёлый, но очень важный. Для семьи, для будущего.

Сын не говорит М, сколько он зарабатывает — потому что знает, что зарабатывает больше неё. И если М поймёт это, — он пока не понимает почему, но чувствует, что тогда будет очень плохо им обоим.

Потому что М работает на фабрике 30 лет, почти 18 из которых совместно с воспитанием ребёнка. И не так уж она любит вставать в 5:30 утра, просто за столько лет уже выработалась привычка. Привычка изо дня в день монотонно, тяжело работать и контролировать каждую следующую секунду. Выходить из дома, ехать в развозке, думать, как бы распределить бюджет внутри семьи и материалы на производстве, что нужно купить сегодня, что приготовить завтра, в субботу ли убрать квартиру или в воскресенье. Снова выходить на улицу, снова ехать, снова работать, снова магазин, снова готовка и уборка. И лишь по вечерам, в тот единственный момент своей жизни, когда ей не нужно ничего контролировать, она позволяет себе попить чаю с любимым дешёвым печеньем и посмотреть сериал, который повторяют уже сотый раз.

И на самом деле М прекрасно знает, что её сын зарабатывает, даже предполагает, сколько. Просто она не может, никак не может принять то, как изменился мир. Как её ребёнок, будучи ещё даже не совершеннолетним, уже становится успешным. Как он, не выходя из дома, занимаясь любимым делом, спокойно себе получает приличные суммы денег. Не может принять, что время оказалось к ней так жестоко.

Когда-то она мечтала, чтобы её сын не знал её судьбы. Чтобы ему не приходилось прогибаться за копейки и привыкать. Но когда это действительно произошло, когда в сравнении с её жизнью его жизнь действительно оказалась лёгкой, — мечта пропала и превратилась в злость. В беспомощную и никуда не ведущую обиду.

Потому всё, что у М осталось — это ругань и упорное отрицание. Отрицание того, что это — тоже работа. Что ему тоже приходится много чего контролировать, настолько, что он забывает поесть и пропускает школу. Намного проще играть свои роли — бездельника и честной труженицы — и отводить душу в бесконечном споре, где правды нет. Ведь жизнь М её вполне устраивает.