Кирилл Салдадзе: «Пропаганда» — это наш дом
В конце июля 2024 года закрылся один из старейших клубов Москвы и России — «Пропаганда». Это место просуществовало 27 лет, и там выступали, пожалуй, все главные легенды танцевальной музыки, от Франсуа Кеворкяна до Деррика Мэя, от Goldie до Moodymann, от Джо Клосселла до Dopplereffekt, а также чуть ли не все мало-мальски заметные российские диджеи, в том числе, которые затем стали широко известны на мировой танцевальной сцене: Нина Кравиц, Антон Зап и другие. Кроме того, клуб не раз бывал в различных рейтингах лучших клубов мира, и с годами стал чем-то вроде московской достопримечательности.
В качестве посвящения «Пропаганде» ВАЙБ решил вспомнить редкое интервью одного из основателей клуба Кирилла Салдадзе, впервые опубликованное на сайте nightparty.ru в 2012 году, к 15-летию заведения. В нем Кирилл, который за все время существования «Пропаганды» далеко не часто давал интервью, подробно рассказал о самой идее клуба, о его первых годах, с чего он начинался и как стал тем заведением, о котором знали практически все.
Собирая информацию о клубе «Пропаганда», я общался с различными диджеями, но все их рассказы никак не складывались в какую-то общую историю, получалось, что у каждого из них есть какая-то своя «Пропаганда». Но с чего все началось? Как возникла «Пропаганда»?
До «Пропаганды» у нас уже был один клуб — «Кризис жанра». Не тот, что существует сейчас, а гораздо меньше, — скажем так, первая версия «Кризиса жанра». Он был совсем крошечный и закрывался часов в 11–12 вечера, потому что находился в жилом доме, и ночью по понятным причинам работать было нельзя. Это было место с живой музыкой, но нам всегда хотелось сделать что-то вроде ночной дискотеки, где бы люди танцевали под громкую музыку. Мы стали искать подходящее помещение и вот нашли это место, с расчетом на ночную работу по выходным.
То есть команда, создавшая первый «Кризис жанра», стала делать «Пропаганду»?
Да, почти вся команда. Кроме меня и Саши (Александр Овсянников. — Прим. ред.) в этом участвовали Петр Пастернак (автор дизайна), Владимир Петропавловский, Сергей Фадеев, Зиновий Бланк — их руками все здесь и было создано. Не могу не сказать про Нину Яковлевну Никулину, нашего шеф-повара, и Андрея Дольщика, музыканта и диджея.
В каком году вам пришла мысль о создании ночного заведения?
Я думаю, где-то в 1994–1995 годах. А сам клуб активно мы начали строить в 1996 году. То есть процесс реализации нашей идеи был достаточно долгим.
На тот момент в Москве был пик всей этой диджейско-клубной истории.
Вполне возможно, что он был, но я во все происходящее никак вовлечен не был. Для нас ориентиром того, каким должен быть клуб, была югославская дискотека «011». Находилась она на Садовом кольце, и мне казалось, что как-то так и должно быть устроено танцевальное место — хорошая музыка, хорошая атмосфера, хорошие люди.
Я бы описал это как понятную танцевальную музыку — это по выходным. А по четвергам там, по-моему, иногда звучал хаус.
Когда вы нашли место под клуб, что здесь было? Говорят, что тут была пельменная.
Нет, на месте пельменной сейчас находится Copy General (заведение по соседству с «Пропагандой». — Прим. ред.). Причем, эта пельменная была еще при нас. А здесь был ресторан «Россы». А на том месте, где сейчас находится вход, была рюмочная.
Когда вы принялись за строительство клуба, вы сразу же сделали ставку на профессиональных диджеев?
Мы хотели сделать веселую ночную дискотеку. Конечно, в то время уже были клубы, в которых играли профессиональные диджеи, как это было, например, в клубе «Птюч». Но мы считали, что нам нужна другая музыка, а диджеев мы можем вырастить сами. О профессиональных диджеях речь тогда не шла.
Тот год-полтора, что вы вынашивали свою идею ночного заведения, концепция особых изменений не претерпела?
Нет, не претерпела, хотя вплоть до самого открытия мы не понимали, насколько хорошо у нас все получится. Будут ли у нас танцевать? Нужны ли здесь выступления различных групп? Дизайн помещения мы делали исходя из своих эстетических представлений, решая, насколько удобно будет находиться здесь людям. По музыке же мы равнялись на ту югославскую дискотеку. В принципе, на открытии мы и реализовали свои задумки.
На тот момент у нас не было никаких друзей-диджеев, и поначалу в роли этаких импровизированных диджеев выступали наши знакомые и друзья. Первыми диджеями «Пропаганды» стали музыкант группы Mother’s Little Helpers — Андрей Дольщик и Костя Дудаков, впоследствии известный как D.Red. Меня с ним познакомили где-то за неделю до открытия клуба. Пришел парнишка и сказал, что сам он любит джангл, но может поиграть любую музыку. Я ему показал, какую музыку собрали мы — а это были компакт-диски: от Beastie Boys до Red Hot Chilli Peppers, много диско, много эйсид-джаза, очень много фанка в разных формах, и даже рока. А он мне стал рассказывать про различные диджейские премудрости. И на первой нашей вечеринке он уже выступал вместе с Дольщиком. В общем, начиналось у нас все на довольно-таки любительском уровне. Кстати, и первую звуковую систему в клуб мы купили чуть ли не первую попавшуюся, без тщательного подбора, хотя впоследствии эта система проработала у нас довольно долго.
Буквально с самого открытия наши ночные дискотеки стали пользоваться большой популярностью. Народу было очень много. Тем не менее, о приглашении профессиональных диджеев мы тогда не думали, и вообще на тот момент считали всю эту хаус-техно музыку чем-то примитивным. (Смеется.) Потом состав диджеев-резидентов в клубе начал разрастаться: пришли Антон Зап и Ваня Языков. Помню, что уже тогда Антон очень любил хаус, постоянно пытался его играть, а мы всерьез обсуждали нужно ли его за это штрафовать. (Смеется.)
То есть у вас была очень жесткая музыкальная политика?
Да. Тогда мы считали, что диджей должен играть, в основном, нами отобранную музыку и чуть ли не в определенной последовательности. Особых конфликтов на этой почве я не припомню, тогда это казалось естественным. Правда, потом мы стали все меньше и меньше вмешиваться в работу диджея. Наши музыкальные запасы кончились, а материала нужно было все больше и больше. Несколько позже у нас заиграли и профессионалы по вторникам и четвергам, первым был Боря Спайдер. Для нас это был эксперимент. Все это происходило в течение первого года работы. Никаких ночных четвергов тогда еще не существовало. Вообще, мы хотели, чтобы побольше звучало музыки со свингующим ритмом. Помню, когда у нас впервые выступил диджей Грув, то он произвел в клубе самый настоящий фурор.
Конечно. Это было 11 и 12 апреля 1997 года. Играли наши резиденты, Дольщик и D.Red, а кроме них в один из дней выступала группа Анатолия Герасимова. Пришло очень много народа, всем хотелось посмотреть на новое место.
То есть в первый год своего существования «Пропаганда» активно искала себя и больше напоминала «Кризис жанра»?
Я бы так не сказал. В «Пропаганде» с самого начала пошли танцевальные вечеринки, а в «Кризисе» весь вечер строился вокруг концерта какой-нибудь группы. И это было главное отличие. Правда, в «Пропаганде» сначала мы тоже пытались проводить концерты разных групп по будним дням, но это не прижилось.
Когда речь заходит о «Пропаганде», почти всегда всплывает имя Франчески Кэнти и Британского совета.
Еще на стадии размышлений о «Пропаганде» мы стали искать человека, который бы взял на себя музыкальную часть нашего будущего заведения. Нас почти сразу познакомили с англичанкой, которая очень любила музыку и на тот момент находилась в поиске работы. Познакомившись, мы друг другу сразу понравились, много разговаривали о музыкальных предпочтениях друг друга. Правда, открытие наше сильно затянулось — мы должны были открываться осенью, а открылись весной, и поэтому само открытие клуба она не застала. Но впоследствии она включилась в работу — подбирала музыку для вечеринок и вообще была арт-директором. В становление «Пропаганды» она внесла очень большой вклад.
Не могу не спросить о «Четвергах Санчеса». Как они появились?
Меня специально познакомили с Борисом Романовым, и мы вместе стали думать, какую вечеринку можно сделать в четверг. Я сказал, что это должна быть не музыкальная вечеринка, а именно танцевальная. Тогда Боря однозначно предложил кандидатуру Санчеса и придумал название — «Only Sanches». Так они появились на свет. Поначалу вечеринки шли до часу ночи, потом до трех, а уже потом до утра. Правда, первыми тематическими вечеринками в неклубные дни стали «China Town», которые придумал наш друг Дэвид Роджерс. Однако, с его отъездом они довольно быстро сошли на нет и возобновились лишь через несколько лет.
Это правда, что вы с Сашей специально ездили в Нью-Йорк за пластинками для диджеев, и сам клуб в свое время равнялся на знаменитые нью-йоркские вечеринки «Body & Soul»?
Действительно, мы много пластинок привозили из Нью-Йорка, и действительно на музыку, звучавшую на «Body & Soul», равнялись. Именно в то время в «Пропаганде» и появилась внушительная фонотека.
Изменилось ли у тебя со временем отношение к диджею и его ремеслу?
Конечно, изменилось. Я и раньше считал диджея главной фигурой на вечеринке, но тогда я наивно полагал, что им можно руководить. (Смеется.)
Вы с Сашей исполняли функцию арт-директора?
Арт-директором как раз и была Франческа. Она занимались диджеями, приглашала их, считала, кого надо позвать, кого не надо. Отвечала за связи с общественностью и прочие дела.
Когда стало ясно, что «Пропаганда» удалась?
То, что проект успешный, мы поняли чуть ли не с самого начала, но это касалось только выходных. Это уже потом мы стали заниматься другими ночами, стали думать, что нам делать с днем и больше внимания уделять кафе. Ведь только через пару лет после открытия мы реализовали «Пропаганду» как кафе.
Когда вы открывали клуб, вы на какой сегмент людей ориентировались?
Ну такими категориями мы не думали, просто старались сделать клуб, в который бы хотелось ходить нам самим.
Когда появился фейсконтроль? Принцип работы фейсконтроля в «Пропаганде» для многих так и остался непонятным.
Фейсконтроль появился сразу. И требования фейсконтроля довольно просты: приятно одетые люди, не агрессивные, знающие, куда они идут. К сожалению, случаются ошибки и недоразумения, которые мы стараемся исправлять.
Бытует мнение, что клубы долго не живут. Как так получается, что клуб «Пропаганда» существует так долго и не теряет в качестве? Как так выходит, что здешняя кухня со временем ни на грамм не ухудшилась? Как получается выдерживать постоянный уровень качества и оставаться одним из самым демократичных мест?
Даже не знаю, что на это ответить, наверное, придется сказать банальности. Приходится постоянно следить за этим самым качеством и кухни, и обслуживания, и музыки. На все на это уходит довольно много времени. Вообще, мы постоянно стремимся что-то улучшить в клубе, и список планируемых улучшений всегда очень длинный.
В заключение интервью хотелось бы задать два небольших вопроса. Первый вопрос: это правда, что долгое время в «Пропаганде» было нельзя ставить драм-н-бейс, потому что владельцам клуба этот жанр не нравился?
Нет, это не правда. Более того, у нас несколько месяцев существовала драм-н-бейс-вечеринка «Refreshed», на которой дважды выступал Голди. Правда эта музыка не совсем коммерческая с точки зрения нашего клуба. Народу может быть много, но бар останется пустым. Скорее, если говорить о музыкальных жанрах, у нас неприемлем какой-нибудь транс. Но эта музыка, опять-таки, не нравится в контексте именно этого заведения.
И второй вопрос. Правда, что раньше на танцполе «Пропаганды» нельзя было свистеть? И что свистуна охранник легко мог попросить на выход?
Тут даже не в самом свисте дело. Просто эмоции на танцполе порой выражаются в неуважительной форме по отношению к этим стенам. И если раздаются какие-то дурацкие крики или свист, то это, как правило, пресекается. Обычно так поступают люди, которые как раз и не понимают, куда они пришли. А это все-таки наш дом.
Автор: Илья Воронин (Nightparty.ru, 2012 год)
Подписывайтесь на ВАЙБ. ВАЙБ - это мир электронной музыки и клубной культуры. Основатель - Дмитрий Игнатьев (Mixmag Russia). При участии Ильи Воронина (Mixmag Russia, «Белое яблоко»).
Также будем благодарны за донаты проекту, которые можно отправить прямо на этой странице (кнопка ниже).