я не псих

Давайте поговорим максимально простыми словами про медикаментозное лечение, точнее, про ситуации, когда важно позаботиться о себе, но есть множество переживаний вокруг этого.

1.      Все еще существует страх обращения к специалистам ментального благополучия – как к психиатрам, так и к психологам, так как, будто, это делает человека «психом».

Более того, обращение за помощью к психиатру все еще стигматизировано в обществе. Даже от медицинских работников можно услышать странные высказывания, вроде «ты же нормальный взрослый мужик, зачем тебе к психиатру, какая депрессия, ты там овощем станешь». Негативная оценка окружения и «а что подумают люди» может очень влиять на осложнение состояния. На то есть разные причины (в т.ч. опыт карательной психиатрии, когда из людей делали «овощей» совсем по другим мотивам), и в первую очередь – это показать свою уязвимость. Мы все знаем людей (а может и сами ими являемся), кто только под угрозой жизни пойдут к врачу, мужчин часто не уговорить пойти к кардиологу, да даже к простому терапевту, так как есть яркий стереотип, что болеть – это быть уязвимым, слабым, никому не нужным, обузой, предпочитая находить снятие напряжения в алкоголе, например (что, кстати, поощряется обществом, как ни странно). Перед системой здравоохранения должна стоять важная задача – научить врачей общей практики и др. замечать у своих пациентов депрессию, которая может проявляться в соматическом плане. А молодеющие инфаркты у мужчин – непосредственное влияние на сердечно-сосудистую систему сильных стрессов и недиагностированных состояний психики, подполированные алкоголем и др.ПАВ.

Очень рекомендую почитать книгу «Я не псих» под авторством Ксавье Амадор. Он ссылается на разные исследования, почему необращение за помощью как раз может усугубить ситуацию и привести к тяжелым последствиям (например, если не пролечить умеренную или тяжелую депрессию, которая, к слову, тоже бывает из-за разных причин, то есть вероятность рецидивов с удлинением продолжительности неприятной симптоматики). А сильные чрезмерные эмоции, например, в рамках ПРЛ, (которое только точечно лечится медикаментозно, основная работа - психотерапевтическая), приводят к проблемам на поведенческом уровне в виде суицидального поведения, самоповреждений и вспышек агрессии, препараты помогают сгладить вспышки и помочь истощенной сильными эмоциями психике восстановиться. Более того, такие состояние, как, например, биполярное расстройство, корректируется только медикаментозно, и психотерапия помогает улучшить качество жизни для человека, но не может заменить фарму.

Иногда люди, которые боятся идти к психиатру, обращаются к неврологу. Но это не профильный врач, у него другие задачи. Неврология и психиатрия, как и эндокринология – это разные специальности, хоть и говорят иногда про общие феномены. Это все равно, что хирург-стоматолог пойдет вырезать аппендицит. Может и справится, но кто его знает…

Под «психом» обычно фантазируют каких-то странных людей, которые бьются головой об стену, разговаривают с предметами, слышат голоса и носят шапочки из фольги. Безусловно, им лучше бы обратиться к психиатру, но вспышки агрессии, сильные эмоции, влияющие на качество жизни, сильная подавленность, которая продолжается больше 3-х месяцев, внезапные подъемы настроения до экзальтации, когда хочется переделать 100 дел одновременно, но не всегда эффективно, тревожность вплоть до панических атак – это все, с чем можно помочь, и это не делает кого-то психом. Зато может снижать качество жизни на месяцы и даже годы. При пневмонии мы пьем антибиотик.

2.      Важно найти специалиста, который действительно хорошо ориентируется в диагностике и опирается при назначении препаратов на доказательную базу.

Что значит, доказательная база? Специалист постоянно мониторить правильно организованные исследования по применению препаратов, особенно по их эффективности на больших выборках. В вузе дают базу и схемы лечения, но дальнейший путь врача – это постоянное самообучение (как и у всех других специалистов).

Существует множество особенностей психики, при которых что-то происходит с биохимией в организме. При всем многообразии разных особенностей, происходит что-то свое, и без тщательной диагностики здесь не обойтись, так как правильный диагноз позволяет подобрать релевантное лечение. Так, некоторые люди годами ходят от врача к врачу, которые ставят тревожно-депрессивное расстройство, птср, депрессию, эмоционально неустойчивое расстройство, и получают какое-то лечение, которое только частично помогает, или не помогает вовсе, а потом выясняется, что все это время было биполярное расстройство, осложненное тем же птср и характерологическими реакциями на события. Назначение релевантных препаратов сразу же помогло.

Найти такого специалиста можно по рекомендациям психолога, так как мы всегда с кем-то сотрудничаем, чтобы вместе вести случаи, где это необходимо. Лично я прошла большой путь при поиске таких специалистов, кто не раздает направо и налево подозрение на шизофрению и не назначает всем одинаковые +- схемы лечения + разбирается в нейроотличиях (РАС и СДВГ).

Можно вспомнить печальный пример с последними поправками по рекомендациям лечения детей с РАС, где Российское общество психиатров снова рекомендует вернуться к использованию галоперидола (что?!) с детьми с РАС. Они ссылаются на док.базу, но, если копнуть в суть, то исследование проводилось на маленькой выборке и брались для аргументации только удобные под назначение галки выводы.

3.      Есть опасения по поводу побочных явлений. Это правда, не существует совершенно безопасных психотропных медикаментов, однако и подбор их осуществляется с учетом состояния человека и его соматического статуса. Хороший врач назначает анализы – не только общий, но и посмотрит гормональный статус (работу щитовидной железы, в частности), попросит сделать экг. Если человек говорит, например, что опасается набора веса, а ему подходит только тот препарат, который этому способствует, то вопрос решается совместно с эндокринологом. В целом, совместное ведение случая, или бригадный подход, это нормальная практика – когда это необходимо, человеку одновременно могут помогать и психиатр, и психолог, и кардиолог, и невролог, и эндокринолог, и т.д., в зависимости от случая. Если все специалисты их разных мест работы, то важно, чтобы психиатр мог быть на связи не только с психологом, но и с тем врачом, который нужен в данный момент для комплексной помощи.

Некоторые препараты влияют на либидо, и, если есть опасения (особенно частое у мужчин), то это тоже важно проговорить с врачом, чтобы он смог подобрать препараты, которые минимизируют данную побочку, у некоторых ее нет вовсе. Если врач отмахивается от ваших жалоб на побочку, то стоит присмотреться к другим специалистам.

Если так выходит, что назначаются сильнодействующие препараты, чтобы остановить развитие грозного состояния, но это может вызвать сильные побочные явления, и заменить его на что-то другое не представляется возможным, то важно взвесить все «за и против», и учитывать, что временный дискомфорт от побочек будет вознагражден улучшением состояния, когда снова можно вернуться к своей рутине.

4.      Один из страхов – это возникновение зависимости от препаратов. Действительно, такое тоже может происходить, но не от всех и не во всех случаях. Поэтому врач, который назначает что-то, что может способствовать привыканию, все время мониторить состояние и начинает отменять что-то или снижать дозировку, если замечает ненужные эффекты. Для этого всегда назначаются контрольные встречи. Современные врачи используют доступные средства связи, где можно задать тревожащие вопросы и получить ответ. Это не значит, что нужно этим злоупотреблять, отписываясь каждый день по малейшему поводу, но писать раз в неделю небольшой отчет по состоянию – это нормальная современная практика. Также, важно посещать назначенные приемы (обычно это раз в месяц-полтора), это помогает увидеть человека, поговорить с ним, проверить динамику, подкорректировать или изменить схему лечения. Если человек пропадает на много месяцев, то помочь ему довольно сложно. Что и как он там принимает – только одному ему и известно.

Еще, зависимость может возникать, когда человек начинает играть с дозировками. Во-первых, эти самостоятельные отмены и приемы приводят к резистентности к терапии, во-вторых, создает то самое положительное подкрепление, когда без препарата (из-за собственной отмены) становится хуже, а потом, на фоне приема – снова лучше. Зависимое поведение формируется в первую очередь из-за такого положительного подкрепления. Во вторую очередь – в результате некоторых психотропных препаратов, которые совершенно точно нужно принимать строго по схеме и ограниченное количество времени – ровно столько, сколько необходимо для коррекции состояния.

5.      Самостоятельна игра с дозировками, самостоятельное назначение (подруге же помогло) – отдельная боль психиатра. Пожалуйста, не надо так делать. Схема лечения и накопительный эффект препаратов работает только при системном приеме. Как уже говорилось выше, если пару дней пить, пару дней не пить, один день выпить одну таблетку, на другой день – сразу 2 или 3 (чтобы точно успокоиться), то препарат перестает работать. Врач может рекомендовать что-то типа – принимайте одну, если чувствуете то-то и то-то, то можно принять 1,5 или 2, но это проговаривается в каждом конкретном случае.

Самостоятельная покупка и прием препаратов «по схеме подруги» может в лучшем случае не помочь, в худшем – усугубить состояние. Например, если у человека недиагностированное биполярное расстройство, то прием антидепрессанта в депрессивной фазе может спровоцировать резкий подъем (нет, это не просто поднять настроение, а рискованное поведение, непонятные покупки, траты, опрометчивые решения, сильное возбуждение, резкое снижение качества и продолжительности сна).

Без назначения можно применять всякие аптечные травы, и то, если у вас нет на них аллергической реакции.

6.      А это информация для родственников. Если коротко, то иногда убедить своего близкого человека обратиться к психиатру бывает очень тяжело. Не оставайтесь с этим одни, пожалуйста, найдите специалиста, с кем можно поговорить, описать симптомы, продумать вместе план, который поможет поддержать человека в его решении пройти лечение. Если состояние близкого диагностировано, то можно узнать о нем у врача и о том, как взаимодействовать с человеком, как его поддерживать на разных этапах лечения, при этом сохраняя фокус на собственной жизни и своих личных потребностях. Сначала кислородная маска на себя! Не надо спорить или давить, а просто послушайте близкого, что его во всем этом пугает, признайте, что его страхи имеют значение, и что можно найти помощь, учитывая его потребности.