«MozartMirabell». О сладеньких вкусняшках в камерном творчестве

В творчестве Евгении Алексеевны Бриль бывают абсолютно различные по глубине произведения – от глубинно-философских до вполне комических. Правда, создать что-то по-настоящему комическое, задорное, отдающее искренней и доброй непринуждённостью, до осени или даже декабря 2017 года у неё не получалось. Наверное, каждой молодой женщине (а композитору – особенно) хочется, чтобы её и написанные ею произведения почаще воспринимали как сладкую музыкальную конфету – сладкую в плане самовыражения композиторского стиля, его актуальности, оригинальности, насыщенности и привлекательности.

В конце 2017 года на свет появляется смелый эксперимент, связанный с малоизвестными (или ошибочно атрибутируемыми ему) сочинениями В. А. Моцарта – «MozartMirabell», написанный Евгенией Алексеевной ещё на последнем году пребывания в статусе ассистента-стажёра. Учитывая некоторую непредрасположенность руководителя автора сочинения, профессора Ю. В. Воронцова, к творчеству композиторов венской классической школы, могу предположить, что данный квинтет для двух скрипок, альта, виолончели и кларнета появился в результате очень тонкого эксперимента по обработке незамысловатых тем Моцарта в обёртку новейших приёмов игры на струнных смычковых инструментах. Премьера состоялась 23 января 2018 года на юбилейном вечере Юрия Васильевича Воронцова в Рахманиновском зале МГК им. П. И. Чайковского.

Пятичастный квинтет (по факту их там даже четыре, потому что непонятно, зачем автор на премьере вычленила «Коду» в отдельную часть, хотя она практически целиком базируется на материале главной темы четвёртой части – неужто это подражание трюку Йозефа Гайдна с кодой финала его Симфонии № 45), четыре части из которого названы именами известных сортов или материалов шоколадных конфет известного бренда, ставшего заглавием партитуры, а пятая обозначена лаконично – «Кода», как уже говорилось выше, представляет собой пастиччо из переработанных современными, резкими и изящными по звучанию приёмами игры на струнных инструментах тем из разных сочинений Моцарта. В основу программы легли четыре наиболее популярных вида этих конфет, чаще всего продающихся под одной упаковкой: «Шоколад», «Светлое пролине», «Тёмное пролине», «Марципан». При этом состав квинтета неоднороден: в первой части – «Шоколад» – отсутствует кларнет, который появляется во всех остальных частях. Но там, где появляется единственный аэрофон квинтета, он пытается поддерживать проведение оригинальной темы, заимствованной у великого австрийца.

Тональная драматургия всего квинтета относительно простая – автор подобрала темы для обработки таким образом, что весь квинтет опирается на один тональный центр – G-dur. Первые две части – «Шоколад» и «Светлое пролине» – целиком опираются на эту тональность, в четвёртой части – «Марципан» – две темы, составляющие классическое рондо, опираются либо на C-dur (рефрен), либо на G-dur. Все остальные разделы изложены в атональности, в которой выявление тональных признаков практически невозможно.

В аннотацию к произведению Евгения Алексеевна выносит три вопроса: как тут связаны конфеты с марципановой начинкой, каким образом подвязан канон «Еда с питьём поддерживает любовь» (KV 234) (автор ошиблась в описании видео премьеры на YouTube – первая фраза канона «Essen, Trinken, das erhält den Lieb; ist doch mein liebster Zeitvertreub», слова которого написаны, предположительно, самим Моцартом, дословно переводится как «Еда и питьё, поддерживающие любовь; мое любимое занятие, [еда и питьё]»), и каким образом раскрывается истина «Не хлебом одним будет жить человек». Я предлагаю в пока что кратком анализе «MozartMirabell» ответить на эти три вопроса.

О влиянии конфет. «MozartMirabell» – многослойные шоколадные конфеты, и я предполагаю, что каждая из частей квинтета погружает слушателя в сладкую иронию над каждым из слоёв шоколадных конфет. Первая часть – «Шоколад» – это самый внешний слой сладкого плода, поэтому он выглядит довольно безобидно. В основу этой части лёг трёхголосный канон «Еда и питьё, поддерживающие любовь», изначально написанный для трёх певцов на слова, предположительно, самого Моцарта. Евгения Бриль превратила трёхголосный канон в четырёхголосный с инструментовкой для струнного квартета. Особую пикантность «шоколадной» части придаёт то, что акустические свойства струнных смычковых инструментов не всегда дают расслышать все три голоса исходного канона, так как один или два инструмента глушат участников канона ударами col legno или pizzicato. К тому же, канон вошёл в состав части не полностью: по акустическим наблюдениям, из него при превращении в часть пастиччо-квинтета была выпущена последняя строфа (последние 13 тактов). Вторая же часть – «Светлое пролине» – уже насыщена более воздушным кларнетовым тембром, но при этом изложена эта часть в характере менуэта (точную цитату выявить не удалось). В самом менуэте, помимо ритма, мелодического склада и структуры, от типичных моцартовских менуэтов почти ничего не осталось, зато начинается усиление тремоло и pizzicato у струнных. Это обстоятельство может характеризовать то, что пролине выглядит легче, чем классический шоколад. Третья часть – «Тёмное пролине» - выглядит наподобие интерлюдии, которая располагается в конфете очень тонким слоем между светлым пролине и марципаном. Наконец, «Марципан» вместе с «Кодой» оказывается самой остроумной частью, так как в виде классического рондо автор квинтета замиксовала сразу две темы. Что важно, внутри всего цикла (за исключением интерлюдии «Тёмное пролине»), выдерживается метрическая арка между частями – 4/4 в «Шоколаде» и «Марципане» и 3/4 в «Светлом пролине», что объясняется канонами использованных жанров.

О каноне. На этот вопрос мы уже ответили выше, однако при этом я бы хотел обратить внимание на то, что систематическое использование col legno и pizzicato в первой части квинтета («Шоколад»). Это обстоятельство добавляет особой остроты в фактуру квинтета.

Чем, помимо хлеба, будет жить человек? На этот вопрос автор квинтета предлагает три варианта ответа – шоколадные конфеты, музыку и любовь. Шоколадные конфеты – это лишь материальная часть программы данного произведения, и я бы сказал, что она сопутствующая в данной ситуации. Музыка – да, ближе – тем более, что бессмертный гений музыки Моцарта послужил основой для данного иронического квинтета. Комизм и ирония также представлены в виде отношения Евгении Алексеевны к музыкальной ткани квинтета. Что же касается отношения к любви, то любить можно тут всё что угодно – хоть автора, хоть конфеты, хоть искусство – и внимательный слушатель тут не промахнётся ни в одном из пунктов. Тем более, что «MozartMirabell» – искусно собранное пастиччо, в котором любимые для современников Моцарта темы пересекаются с оригинальным воплощением уже для XXI века.

Что ж, эксперимент Евгении Алексеевны с конфетами удался. А нам остаётся только наслаждаться сладкой конфетой как самого квинтета, так и его автора.