ДОКТОР РИЧАРД ГАРДНЕР. РАЗВРАЩЕНИЕ ДЕТЕЙ PAS СОБСТВЕННОЙ ВЛАСТЬЮ И БЕЗНАКАЗАННОСТЬЮ (1)
Ричард Алан Гарднер (28 апреля 1931 - 25 мая 2003 г.) профессор клинической психиатрии в Колумбийском университете, где он работал с 1963 года до своей смерти. Известен как талантливый детский психиатр и ученый, открывший и описавший «синдром отчуждения родителей» (PAS). Гарднер занимал должность аккредитованного профессора психиатрии в отделении детской и подростковой психиатрии Колумбийского университета. В течение своей научной карьеры он опубликовал более 40 книг и 250 статей в различных областях детской психиатрии и управлял компанией Creative Therapeutics, Inc., которая продавала материалы, основанные на его теориях. Ричард Гарднер активно работал в области судебной психиатрической экспертизы, где в качестве эксперта делал заключения более чем в 400 судебных процессах.
Исследование Гарднером «синдрома родительского отчуждения» (Parental Alienation Syndrome) было сосредоточено на том, как один из родителей может злоупотреблять своей властью над ребенком, используя недопустимые формы психического насилия и психологической манипуляции. Ричард Гарднер был пионером в области, которую до этого никто не исследовал так тщательно и скрупулезно.
РАСШИРЕНИЕ ПРАВ ДЕТЕЙ В РАЗВИТИИ СИНДРОМА ОТЧУЖДЕНИЯ РОДИТЕЛЯ
Ричард А. Гарднер, доктор медицины
Источник: The American Journal of Forensic Psychology 20 (2): 5-29 2001.
Опубликовано: 2001 г.
Синдром отчуждения родителей (PAS) – это психическое расстройство, которое возникает у детей в контексте споров об опеке над детьми. Это результат комбинации программирования («промывания мозгов») детей отчуждающим родителем и собственного вклада детей в кампанию очернения отчужденного родителя. Центральным фактором, влияющим на участие детей, является их расширение прав и возможностей, чаще всего благодаря индукторам PAS, но иногда также благодаря пассивности целевого родителя. В дополнение к этим внутрисемейным факторам также действуют внесемейные факторы, особенно правовая система и специалисты в области психического здоровья. В этой статье основное внимание уделяется тому, как все эти факторы расширения возможностей влияют на этиологию, развитие и сохранение синдрома родительского отчуждения.
Синдром отчуждения родителей (PAS) - это расстройство, которое возникает почти исключительно в контексте споров об опеке над детьми (1-17). При этом расстройстве один родитель (обычно называемый отчуждающим, отчуждающим родителем или вызывающим PAS родителем) индуцирует программу очернения (клеветы) против другого родителя (обычно называемого отчужденным родителем или целевым родителем). Однако это не просто вопрос «промывания мозгов» или «программирования», потому что дети вносят свои собственные элементы в кампанию очернения. Именно эта комбинация факторов оправдывает диагноз PAS. При наличии добросовестного злоупотребления / пренебрежения диагноз PAS неприменим. Основные симптомы PAS:
1) Кампания очернения
2) Слабые, легкомысленные и абсурдные обоснования осуждения родителя
3) Отсутствие амбивалентности
4) Феномен "независимого мыслителя"
5) Рефлексивная поддержка ребенком отчуждающего родителя в родительском конфликте
6) Отсутствие вины за жестокое обращение и / или эксплуатацию отчужденного родителя
7) Наличие заимствованных сценариев
8) Распространение враждебности на расширенную семью и друзей отчужденного родителя
В этой статье я сосредоточусь на расширении прав и возможностей детей, которое обычно рассматривается в контексте PAS. Расширение прав и возможностей детей действует в каждом из восьми симптомов. Такое расширение прав и возможностей обеспечивается прежде всего отчуждающим родителем, который побуждает детей очернять целевого родителя таким образом, чтобы игнорировать традиционные правила хорошего поведения и уважения. Расширению прав и возможностей может помочь и сам отчужденный родитель, если этот родитель пассивен по своему характеру или становится пассивным из-за страха ухудшения ситуации, если он (она) будет более активно пытаться сдерживать ребенка PAS. Кроме того, существует множество внесемейных факторов, которые значительно способствуют расширению прав и возможностей ребенка. Самым важным из них является правовая система на каждом уровне, в котором участвует семья. Здесь я конкретно опишу, как эти факторы расширения прав и возможностей действуют как во внутрисемейной, так и внесемейной сферах.
Роль отчуждающего родителя в расширении прав и возможностей детей PAS
Основным источником расширения прав и возможностей детей PAS является программист, который расширяет права и возможности детей в контексте кампании очернения (клеветы). Программист пишет сценарии, а дети их декламируют. Есть повторные репетиции. На самом деле, программисты хорошо знают, что для сохранения программирования часто требуются «дополнительные занятия». Они хорошо знают, что здоровые и доброжелательные отношения детей с целевым родителем - лучшее противоядие от ядов, вводимых мозг ребенка в процессе идеологической обработки PAS. Расширение возможностей можно увидеть в каждом из восьми основных симптомов PAS. Далее я описываю, как это действует для каждого из восьми симптомов.
Что касается кампании очернения , отчуждающий родитель может сказать целевому родителю в присутствии ребенка (дочери):
«Почему ты не слушаешь ее ? Разве ты не видишь, что она ненавидит тебя и не хочет быть с тобой?»
«Разве ты не слышишь, что она тебе говорит? Она говорит, что считает тебя ничтожеством».
«Разве ты не уважаешь желания своих детей? Она не хочет, чтобы ты был на ее школьном спектакле. Ты что не можешь понять это своей тупой головой?»
Ребенок получает право имитировать и повторять пренебрежительные и очерняющие сообщения программиста относительно целевого родителя, и для ребенка нет никаких последствий для любых проявлений неуважения и очернения. Напротив, самые абсурдные объяснения отчуждения никогда не подвергаются сомнению. Вместо того, чтобы противопоставить ребенку абсурдность этих причин, отчуждающий родитель может сделать такие комментарии, как «Я уважаю его (ее) чувства» и «Для нее (него) важно высказать свое мнение».
В качестве слабых, легкомысленных и абсурдных объяснений осуждения, ребенок может привести следующие причины, по которым никогда больше не желает контактировать с отчужденным родителем: «Он часто отрыгивал за обеденным столом», - однажды он сказал: «дерьмо» и «Она слишком рано заставляет меня ложиться спать». Отчуждающие родители не говорят детям PAS, что эти причины нелогичны и нелепы. Они могут использовать такую логику и в других сферах, например: «Нет, земля не плоская», «Твоя сестра не заставляла тебя бить твоего младшего брата» и «Твой учитель не виноват в том, что ты не выполняешь домашнее задание».
Что касается отсутствия у ребенка амбивалентности. Детей в здоровой семье учат, что каждый человек имеет то, что им нравится в нем, и то, что им не нравится, даже родители. Этот принцип игнорируется в суждениях детей о целевом родителе. Детей PAS заставляют поверить, что в этом мире есть один человек, который является исключением из этого правила. Родитель-жертва может рассматриваться как воплощение всего зла, когда-либо существовавшего в истории мира. Отчужденного родителя можно сравнить с Адольфом Гитлером; Саддамом Хусейном; и Иудой, предателем Иисуса Христа. Соответственно, любое горе, которое можно причинить такому презренному человеку, оправдано и справедливо. Это способствует расширению прав и возможностей ребенка.
Что касается феномена "независимого мыслителя" , внедрение этого понятия является неотъемлемой частью программирования. Отчуждателей традиционно обвиняют в том, что они учат детей кампании очернения целевого родителя. Обычно они отрицают такое участие, и дети подхватывают эту защиту и громко заявляют, что их жестокое обращение с пострадавшим родителем - это их собственная идея. Они знают, что программист хочет, чтобы они исповедовали такую независимость, и опасаются, что, если они этого не сделают, они могут потерять привязанность отчуждающего родителя. Это также способствует расширению их возможностей. Следовательно, дети заявляют, что они не пассивные слабаки, рефлексивно повторяющие кампанию очернения за своим родителем. Они также не марионетки или роботы, автоматически выражающие ненависть к родителю-жертве. Скорее, они умные, независимые мыслители, у которых есть собственное мнение и которые пришли к этим выводам без какого-либо влияния со стороны программистов. Это заблуждение также способствует расширению возможностей детей.
Рефлексивная поддержка отчуждателя также вносит свой вклад в чувство расширения прав и возможностей. Это соответствует тому, что в психиатрии называют феноменом идентификации с агрессором. Слабые люди могут обрести силу, объединившись с более сильными людьми, даже с людьми, которых они считают вредными и презренными. Ребенок в основном придерживается принципа: «Если ты не можешь бороться с ними, присоединяйся к ним». Отчуждающий родитель признан более мощной силой. Соответственно, ребенок считает, что присоединение к отчуждателю обеспечит защиту от виктимизации, что явно является более сильной позицией. Напротив, присоединение к отчужденному родителю может привести к тому, что ребенок станет жертвой, что, очевидно, является более слабой позицией.
Что касается отсутствия вины , детей с PAS учат быть психопатами. Они не проявляют ни сочувствия, ни эмпатии к чувствам целевого родителя. Этот дефект позволяет им вести кампанию очернения без какого-либо чувства снижения самооценки, которое является неотъемлемой частью вины. Таким образом, отсутствие такой вины способствует осуществлению кампании очернения родителя и связанного с ней расширения возможностей. Безнаказанные действия от личной злобы также вызывают чувство расширения возможностей, независимо от того, насколько отвратительна причина. Вероятно, лучшими примерами такого поведения в 20 веке были Адольф Гитлер, Иосиф Сталин и Саддам Хусейн.
Заимствованных сценарии, которые включены в PAS-кампании очернения, являются боеприпасами, которые повышают эффективность кампании. Дети используют слова, которых обычно нет в словарном запасе детей этого возраста. Они могут даже не знать, что означают эти слова, но они знают, что их использование снискало расположение программиста и может оправдать отчуждение. Четырехлетняя девочка говорит: «Я никогда больше не хочу видеть своего папу, потому что он проник в меня». Ребенок не имеет ни малейшего представления о том, что означает слово «проник» Очевидно, она узнала этот термин от своей матери, которая включила обвинение в сексуальном насилии в кампанию PAS по очернению. Ребенок осознает, что это заявление привлечет значительное внимание всех окружающих ее взрослых, особенно специалистов по защите детей, полиции и следователей по делам о сексуальных преступлениях в прокуратуре. Никогда раньше эта маленькая девочка не пользовалась такой известностью. Такие слова действительно наделяют ребенка силой!
Наконец, когда кампания распространяется на друзей и родственников потерпевшего родителя, ребенок получает возможность относиться с неуважением и пренебрежением к постоянно растущему числу взрослых. Ребенок, который говорит любящей бабушке по телефону: «Я ненавижу тебя, бабушка. Я больше никогда не хочу тебя видеть», а затем кладет трубку, знает, что такое жестокое обращение с бабушкой и дедушкой не повлечет за собой никаких последствий. Фактически, каждый раз, когда ребенок делает это, программист оказывает ему поддержку и даже вознаграждает. Это дает ребенку возможность «отчитывать» могущественных взрослых. Это воплощение фантазии маленького ребенка, который побеждает всех больших парней по соседству или солдата, который одним мечом побеждает целую армию.
Роль отчужденного родителя в расширении прав и возможностей детей PAS
В большинстве случаев PAS в первую очередь является результатом программирования детей отчуждателем. Однако бывают случаи, когда пострадавший родитель способствует развитию этого расстройства. Мой опыт показывает, что наиболее сильно отчужденные родители являются настоящими жертвами и ничего не делают, чтобы заслужить горе, которое нанесла им симптоматика PAS их детей. Однако есть небольшой процент целевых родителей , который, к сожалению, способствует расширению прав и возможностей детей. Мой опыт показывает, что пассивность отчужденного родителя является наиболее распространенным фактором. Такой целевой родитель может бояться проводить корректирующую конфронтацию или применять традиционные дисциплинарные меры для своих детей-PAS, чтобы их ответный гнев еще больше не усилил кампанию очернения. Затем ответы детей могут быть включены в их кампанию очернения, например: «Он сказал, что моя мать не говорила мне правду», «Она сказала, что мой отец промыл мне мозги». Такой родитель может также опасаться, что такой негативный отзыв станет известен суду и будет рассмотрен судьей как нарушение установленного судом запрета оскорблять перед детьми другого родителя.
Некоторые утверждают, что родители-жертвы (особенно мужчины) «просили об этом» и поэтому заслуживают своей виктимизации. Для меня это эквивалентно тому, что женщины, которые были изнасилованы, обычно «просят об этом». Некоторые утверждают, что нарциссизм способствует такой виктимизации. Те, кто делает это утверждение, обычно основывают свои заключения на клинических впечатлениях. Иногда они могут ссылаться на тест MMPI, в котором слово нарциссизм встречается среди множества других характеристик, которые пациент предположительно демонстрирует на основании результатов теста. Мой опыт показывает, что диагноз нарциссизма у родителя не может быть оправдан при использовании более строгих критериев нарциссизма, которые можно найти в DSM-IV (18). Я не говорю, что никогда не видел нарциссического родителя-жертву PAS. Я хочу сказать, что это не обычная проблема для них, особенно в том, что касается их вклада в PAS. Но даже если некоторые из целевых родителей нарциссичны, это не может служить обоснованием того, что они таким образом оправдывают свою жертву. Некоторые утверждают, что преследуемые родители способствуют ненависти своих детей к ним своим назойливым поведением и озабоченностью своими детьми. Те, кто смотрит на ситуацию таким образом, обычно нечувствительны к тяжелому положению отчужденного родителя, чье горе и бессильная ярость могут быть ужасными. Их навязчивость и озабоченность детьми - это реакция на их отчуждение от детей, а не его первопричина.
Я наблюдаю детей с PAS с начала 1980-х годов. Единственная негативная модель поведения, которую я видел, и согласно которой я могу обоснованно заключить, что отчужденный родитель внес свой вклад в расширение прав и возможностей детей и кампанию очернения, - это пассивность целевого родителя. На сегодняшний день я не видел других факторов. Я не утверждаю, что других факторов не существует; Я лишь утверждаю, что не видел их достаточно часто, чтобы делать какие-либо обобщения о таком вкладе. Однако именно эта пассивность способствует расширению прав и возможностей детей PAS.
Роль правовой системы в расширении прав и возможностей детей в PAS
Синдром родительского отчуждения (PAS) - это в первую очередь продукт состязательной судебной системы. Система основана на теории о том, что лучший способ узнать «правду», когда противоборствующие стороны имеют разные мнения по конкретному вопросу, - это представить каждой стороной свою позицию беспристрастной стороне или трибуналу (судье, группе судей или жюри). Предположительно, истина проявится в изложении противоположных аргументов. Первоначально система была разработана для определения того, действительно ли обвиняемая сторона совершила противозаконное действие, которое предположительно было совершено. Хотя это может быть полезной системой для принятия решений в этой сфере (хотя я тоже в этом сомневаюсь), она явно неприменима для выяснения того, кто лучший родитель, когда они вовлечены в спор об опеке над детьми. Тем не менее, это система, в рамках которой такие споры разрешаются в Соединенных Штатах и многих других странах. В другом месте я подробно описал недостатки этой системы для этой цели (2, 6).
Я активно участвую в судебных процессах об опеке над детьми с 1963 года, то есть примерно 38 лет. Я убежден, что такой метод разрешения споров об опеке над детьми приносит семьям больше вреда, чем пользы. Одна из моих книг полностью посвящена психологическому пагубному воздействию на детей и их родителей от вовлечения в эту систему (2). Я считаю, что если бы суд был полностью недоступен для разрешения таких конфликтов и если бы семье не было другого места, кроме самих себя, для разрешения этих конфликтов, то в целом было бы больше пользы, чем вреда. Конечно, найдутся дети, которые будут полностью незащищены от враждующих родителей и могут быть использованы как веревки в родительской войне. Однако это число будет небольшим по сравнению с гораздо большей группой детей, которые будут защищены от пороков враждебной системы. Кроме того, родителям тоже будет лучше. Хотя борьба сама по себе, безусловно, психологически травматична, использование зала суда как поля битвы гораздо более травматично.
К этой статье относится расширение прав и возможностей, которое правовая система - особенно состязательная система - предоставляет детям, оно дополняет полномочия, предоставляемые детям отчуждающим родителем. В таких спорах судья обычно назначает третьего поверенного, адвоката, который представляет интересы ребенка. Иногда этого человека называют представителем ребенка, а иногда - опекуном ad litem . Хотя эти термины могут использоваться как синонимы, чаще всего суды проводят резкое различие между этими двумя ролями.
Лицо, назначенное представителем ребенка, действует так же, как и представители каждого из родителей. Такие адвокаты не имеют одностороннего доступа к суду. Они не могут разговаривать с судьей без присутствия других адвокатов. Кроме того, во время судебного разбирательства они могут вызывать свидетелей и проводить как прямой, так и перекрестный допросы, аналогично тому, как это делают адвокаты родителей.
Напротив, опекун ad litem является назначенным судьей лицом и имеет прямой доступ к судье. Опекун имеет свободный доступ ко всем сторонам, то есть к адвокатам с обеих сторон и к родителям, а также к ребенку. Это более свободная и гибкая роль. В зале суда опекуну ad litem вряд ли разрешат приводить свидетелей и проводить допросы, хотя я видел некоторые ограниченные разрешения на участие в такой роли в зале суда.
Опекуны Ad Litem
Я неоднозначно отношусь к опекунам ad litem и к использованию еще одного адвоката в состязательных процессах. Из-за того, что я предпочитаю посредничество, арбитраж и другие методы разрешения споров, которые не предполагают состязательного разбирательства, я не хочу поддерживать программу, которая приглашает в битву еще одного представителя. Помимо дополнительных расходов, вероятно, что еще один адвокат только усилит конфликт. Тем не менее, я обнаружил, что опекун ad litem может быть особенно полезен в качестве беспристрастного эксперта (и даже для стороннего эксперта) в ходе фазы сбора доказательств оценки детско-родительских отношений. На опекуна ad litem, как правило, можно положиться, если он поможет получить документы, которые родитель не мог получить самостоятельно, или заручиться помощью суда в привлечении родителей к участию в экспертизе. Опекун ad litem, даже в большей степени, чем беспристрастный эксперт, может напрямую общаться с судьей и, таким образом, может ускорить процесс экспертизы и получить информацию, которую не так легко получить.
Однако важно, чтобы судья и представители сторон (люди, участвующие в выборе опекуна ad litem) были уверены, что выбранный человек знаком с PAS. Выбор опекуна, не знакомого с PAS, значительно увеличивает риск укоренения PAS у детей. Адвокаты, выступающие в качестве опекунов в спорах об опеке над детьми, должны переориентировать себя в отношении того, чему их учили в юридической школе – т.е. ревностно поддерживать позицию своего клиента. Опекуны ad litem должны понимать, что их клиенты - дети, и их суждения относительно того, что действительно отвечает их интересам, могут быть незрелыми.
Опекун ad litem, не знакомый с PAS, может нанести серьезный психологический ущерб детям, страдающим этим расстройством. Опекун ad litem, который не знаком с причинами, проявлениями и надлежащим лечением детей с PAS, может стать серьезным препятствием в процессе их лечения. Опекун, который гордится тем, что поддерживает то, что дети, по их словам, хотят, вероятно, увековечит психопатологию детей, страдающих PAS. Опекун должен осознавать, что детей с PAS нужно принуждать делать то, что, по их словам, они делать не хотят. Они должны понимать, что дети PAS хотят оправданий для контакта со своим отчужденным родителем. Большинство детей с PAS втайне приветствуют оправдания, которые позволят им вступить в контакт с отчужденным родителем, особенно когда расстройство относится к легкой и средней степени тяжести. Они должны сказать отчуждателю: «Я действительно ненавижу ходить в гости (к целевому родителю), но я боюсь, что, если я этого не сделаю, мистер Х или мисс Х (опекун) доставят нам неприятности с судьей». Для этого опекун должен «переключить передачи» и отказаться от определенных принципов, усвоенных в юридической школе, в отношении того, чтобы ревностно поддерживать запросы и требования своего клиента. Опекуны всегда должны осознавать, что клиент - ребенок, а не взрослый.
И опекуны также должны всегда знать, что клиент - это просто не ребенок, а ребенок с PAS. Если эти соображения будут приняты во внимание, то опекун будет комфортно делать прямо противоположное тому, что просит клиент. Опекун ad litem должен понимать, что интересы детей не обязательно удовлетворяются тому, что ребенок просит исполнить, а делают то, что действительно лучше для ребенка. Эти цели могут не совпадать. Компетентный и этичный опекун скажет суду:
«Я не считаю, что в наилучших интересах детей, чтобы суд удовлетворил их просьбу о том, чтобы они вообще не вступали в контакт со своей матерью (отцом). Их лучшим интересам служит то, что их заставляют видеться с отчужденным родителем несмотря на их протесты, даже на их энергичные и истерические протесты».
Такой опекун должен быть доволен критикой детей и должен быть готов быть использован в качестве предлога для детей, переходящих к предположительно ненавидимому родителю:
«Я действительно ненавижу этого адвоката. Он говорит, что я должен навестить своего отца. Я действительно ненавижу своего отца. Знаешь, мама, я люблю тебя, и я не хочу туда идти, но он заставляет меня пойти туда».
Таким образом, опекун служит средством смягчения вины ребенка по поводу нелояльности к отчуждателю, которая подразумевается готовностью ребенка посетить целевого родителя.
Правильно выполняющие свою работу опекуны помогут обучить судей и адвокатов, незнакомых с PAS. Они убедят оппонентов и суд в важности использования особых терапевтических программ, необходимых для лечения детей с PAS (13, 16). Затем опекун должен помочь в реализации специальной программы лечения, назначенной судом. Иногда опекун может выступать в качестве посредника между назначенным судом нейтральным терапевтом PAS и судом. Опекун должен быть не только посредником, но должен разъяснять отказавшимся от сотрудничества родителям юридические последствия их непокорности для облегчения посещения и добавлял веса предупреждениям и угрозам терапевта.