ДОКТОР ДЕМОСФЕН ЛОРАНДОС. ОТЧУЖДЕНИЕ РОДИТЕЛЕЙ В СУДАХ США 1985-2018 (2)
НАЧАЛО СТАТЬИОТЧУЖДЕНИЕ РОДИТЕЛЕЙ В СУДАХ США 1985-2018 (ПРОДОЛЖЕНИЕ СТАТЬИ)
V РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО ПРОЕКТА
Поиск по запросу ((alienat! / S (мать, отец, сын, дочь, родитель!))) & DA ( ft 12-31-1984 и до 01-01-2019) в базе данных Westlaw ALLSTATES обнаружил 3555 случаев. После применения критериев включения/исключения был выявлен 1181 случай, в которых конструкция PA была определена как существенная, доказательная, релевантная, допустимая и обсуждаемая. Таким образом, применение критериев включения/исключения отклонило шестьдесят семь процентов случаев, обнаруженных запросом, до того, как 1181 случай был обработан статистическим пакетом SPSS.
Количество дел с годами росло, что свидетельствует о том, что суды США и их участники со временем повысили свою осведомленность о РА и / или стали больше полагаться на теорию РА. В период 1985–2018 годов около 75% идентифицированных отчуждающих родителей были женщинами и 25% мужчинами. Эта пропорция оставалась примерно такой же за все годы исследования. С течением времени в шестидесяти одном проценте случаев произошли значительные изменения в условиях опеки над детьми.
VI ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ
За тридцать четыре года, прошедшие с тех пор, как термин PAS был впервые введен, а затем переформулирован, суды первой инстанции и апелляционные суды в Соединенных Штатах сочли конструкцию PA существенной, доказательной, соответствующей их задачам, допустимой и заслуживающей обсуждения, поскольку она касалась эмоционального насилия со стороны родителей и нанесения вреда детям. Анализ тысяч мнений, полученных в ходе запроса, показывает, что суды понимают различие между тем, «[когда] один родитель говорит ребенку негативные и унизительные вещи о другом родителе» и когда родитель-агрессор «использует поведение, направленном на саботаж отношений ребенка с родителем-жертвой». Были обнаружены сотни мнений в судебных решениях, противостоящие «необоснованным негативным чувствам и убеждениям (таким как гнев, ненависть, отторжение и / или страх) по отношению к родителю, которые значительно несоразмерны реальному опыту ребенка с этим родителем». Суды первой инстанции и апелляционные суды в Соединенных Штатах увеличивают количество дел, связанных с РА, и по большей части определяют пол отчуждающего родителя.
Исследования в области поведенческих наук подтверждают это увеличение признания судами концепции родительского отчуждения. Как писала Келли десять лет назад:
«Некоторые феминистки и ученые-правоведы продолжают оспаривать само существование отчуждения детей; сведя к минимуму его серьезность, влияние и продолжительность; и категорически возражают против любых образовательных или терапевтических вмешательств по решению суда . Тем не менее, среди специалистов по психическому здоровью и семейному праву существует широкий консенсус в отношении того, что некоторые дети старшего возраста и подростки действительно становятся патологически отчужденными от родителей после разлучения и что риск отчуждения детей возрастает в условиях конфликтных разлучений, сопровождаемых длительными состязательными судебными спорами об опеке над детьми».
И более поздние исследования, кажется, перекликаются с тем, что сотни мнений описывают как:
«… Примечательно согласие по поводу поведенческих стратегий, которые родители могут использовать, чтобы манипулировать чувствами, установками и убеждениями своих детей таким образом, чтобы это могло помешать их отношениям с другим родителем. Группа симптомов или поведения, указывающих на отчуждение ребенка, также может быть надежно идентифицирована».
Тем не менее, споры остаются.
Недавно Джоан Мейер и команда из Университета Джорджа Вашингтона собрали набор данных из 4338 судебных заключений о частной опеке и пришли к выводу, что существует «широко распространенная гендерная предвзятость в рассмотрении судебных исков о злоупотреблениях». В 669 из этих случаев (пятнадцать процентов набора данных) один из родителей подал иск об отчуждении. Команда Мейер определила, что 222 из этих 669 дел, в которых сообщалось об отчуждении, были «случаями парадигмы», то есть когда матери обвиняли отцов в жестоком обращении, а отцы обвиняли матерей в отчуждении. Эти случаи составляют пять процентов от набора данных из 4338 случаев. Это согласуется с предыдущими исследованиями, которые показали, что менее тридцати процентов дел, связанных с отчуждением родителей, содержат обвинения в жестоком обращении с детьми или супругом.
Несмотря на эту небольшую часть случаев парадигмы и оговорку Мейер о том, что исследование не определило точность убеждений судов или неверия в заявления о жестоком обращении со стороны матерей, Мейер и ее команда задают важные вопросы. Рассматривают ли семейные суды иски о злоупотреблениях дискриминационным по отношению к женщинам образом? Когда матери заявляют о жестоком обращении, бывает больше ложных отрицаний, чем когда это делают отцы? Это сложно выяснить, поскольку заявления о злоупотреблениях часто расследуются службами защиты детей или правоохранительными органами. Если заявление о жестоком обращении или насилии обосновано в контексте защиты детей или уголовного правосудия, маловероятно, что в суде по семейным делам будет проведено судебное разбирательство (или заявленное решение). Хотя в отчете Мейер действительно рассматриваются случаи, когда есть «подтверждение», в нем напрямую не рассматривается проблема дискриминации в изученных случаях, при этом исключаются случаи с наиболее убедительными доказательствами жестокого обращения или насилия.
Другой важный вопрос заключается в том, рассматриваются ли иски об отчуждении дискриминационным образом по признаку пола. Когда отцы заявляют об отчуждении, ложных срабатываний больше, чем когда это делают матери? Дискриминируют ли эксперты и опекуны ad litem (GAL), помогающие суду по семейным делам определить наилучшие интересы детей, иски о жестоком обращении? Мейер сообщает, что это так, потому что набор данных показал, что, когда нейтральный специалист по оценке опеки изучает заявления о жестоком обращении, матери «не получают выгоды» и когда GAL проводит расследование, вероятность потери опеки у матери, заявившей о насилии, в 5,4 раза выше, чем у отца. На основании этих данных Мейер заключает, что «это наносит ущерб случаям защиты матерей», а нейтральные эксперты по вопросам опеки «не распознают жестокое обращение». Она также ссылается на свои данные, чтобы сделать вывод, что «женщины, которые заявляют о жестоком обращении, особенно о жестоком обращении с детьми со стороны отца, подвергаются значительному риску (более 1 из 4) лишиться опеки», подразумевая, что их утверждения были правдой. Если бы это было так, и если бы защищающие родители и их дети подвергались несправедливым решениям, это было бы серьезной проблемой, но утверждается, что данные исследования могут в равной степени использоваться для поддержки альтернативных выводов. Например, эти результаты подтверждают идею о том, что в сложных делах об опеке часто жалобы о домашнем насилии и жестоком обращении с детьми являются ложными и делаются по причинам, не связанным с защитой. Это настолько хорошо понимается, что некоторые штаты специально включают ложные обвинения в качестве фактора при определении порядка опеки. См. Hi Stat. § 571–46; Мэн Rev. Stat. Ann., Tit. 19A, § 1653 (3) (O). Суды давно постановили, что ложные обвинения не способствуют отношениям детей с обоими родителями, тем самым оправдывая передачу опеки ложно обвиняемому родителю.
При таком потенциально значительном наборе данных, как этот, важно полностью проанализировать эти данные с учетом всех возможных выводов, включая то, что некоторые сообщающие об отчуждении родители действительно защищают ребенка, хотя другие используют ложные обвинения, чтобы «выиграть» битву за опеку. Таким образом, при рассмотрении судебных выводов, по которым сотрудники CPS, правоохранительные органы, специалисты по вопросам опеки, GAL, суды первой инстанции и, во многих случаях, апелляционные комиссии оценивали обвинения в злоупотреблениях и определили, что обвиняемые родители могут лучше обеспечивать интересы детей, возможно, чтобы они все ошиблись. В равной степени возможно, что они правильно распознали попытку одного из родителей использовать ложные обвинения для отчуждения другого родителя.
Дальнейший анализ этих данных должен углубить некоторые из вопросов, поднятых в отношении гендерной предвзятости при принятии решений об опеке. Особое беспокойство вызывает вывод Мейер о том, что «отцы, которые, как доказано, совершили физическое насилие над детьми, все еще отбирают опеку над детьми у матерей в 24% случаев». Это шокирует и требует серьезного внимания к ряду вопросов: каково рабочее определение злоупотребления? Существуют ли категории злоупотреблений? Некоторые формы жестокого обращения более серьезны, чем другие? Перевешивает ли эмоциональное насилие отчуждения другие формы насилия? «Жестокое обращение» - это широкий и расплывчатый термин, и может случиться так, что в некоторых случаях, несмотря на вывод о том, что родитель «жестоко обращался», они все же могут лучше ухаживать за ребенком. Примечательно, что в исследовании Мейер, когда суд установил, что имело место «сексуальное насилие над детьми», что является более ясным термином, отец никогда не заботился о ребенке.
Предварительные данные Мейер интригуют, и будет интересно посмотреть, как последующие исследования ее набора данных помогут пролить свет на оставшиеся без ответа вопросы.
VII ОГРАНИЧЕНИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ
Во-первых, по большей части дела, включенные в окончательный список, взяты из апелляционных решений. Это связано с большими трудностями в получении решений судов первой инстанции из различных юрисдикций Соединенных Штатов, а также из-за недостаточной представленности судебных решений в базе данных Westlaw. Судебная система каждого штата организована по-разному. В каждом штате могут быть разные правила отчетности в зависимости от юрисдикции. В то время как в некоторых штатах существует электронная система регистрации дел судебного уровня, в других нет. Даже в штатах, где существуют электронные системы хранения документов, функции составления отчетов и поиска для каждой системы различаются. Чтобы сохранить целостность данных для этого проекта, были включены только те случаи, которые доступны через Westlaw .
Поскольку судебные разбирательства и апелляционный процесс в Соединенных Штатах настолько трудны, дороги и отнимают много времени, разумно предположить, что по каждому апелляционному делу, представленному здесь, есть десятки судебных решений, которые никогда не обжаловались. Хотя может быть множество причин, по которым родители предпочитают не подавать апелляцию, наиболее распространенной мотивацией является избежание дальнейшего эмоционального и финансового ущерба и сомнения в успехе апелляции. Случаи, когда имелись явные доказательства отчуждения (или явные доказательства, подтверждающие реалистичное отчуждение), с меньшей вероятностью могут быть обжалованы и найдены в этом наборе данных.
Во-вторых, остаточные экономические эффекты патриархата могут объяснять некоторую разницу в количестве отчуждающих родителей- женщин по сравнению с мужчинами. По данным исследовательского центра Pew Research Center, анализа средней почасовой оплаты труда работников, занятых полный и неполный рабочий день, в США, женщины зарабатывали 82% от заработка мужчин. В процессе разрыва брака работающие мужчины могут иметь большие финансовые возможности. Читатели должны помнить об этих различиях при рассмотрении половых различий, обнаруженных в этом исследовании. Матери, которые являются целевыми родителями и были отвергнуты ребенком и, следовательно, вряд ли получат алименты, могут с меньшей вероятностью иметь ресурсы для судебного разбирательства и также могут быть недопредставлены в наборе данных.
В-третьих, критерии включения / исключения могут быть слишком строгими. Это исследование было разработано для исключения случаев, обнаруженных запросом Westlaw, если в протоколе не указан нейтральный эксперт или судья с экспертом или без него, что делает собственное решение судьи о том, что конструкция PA заслуживает обсуждения в данном случае. Применение рецензентами критериев включения / исключения полностью исключило шестьдесят семь процентов случаев, обнаруженных запросом. Вполне возможно, что в некоторых из 3555 отчетов о случаях, полученных в результате запроса, компетентный GAL или опытный социальный работник CPS или высококвалифицированный детский психотерапевт давали убедительные показания о РА; но критерии включения / исключения исключили бы этот случай из набора данных.
В-четвертых, во многих случаях запрос не обнаружил, что рецензенты могли быть квалифицированы как связанные с PA. Это произошло потому, что в некоторых делах, связанных с PA, фактически не используется какое-либо происхождение термина «отчуждение», и поэтому они не могли бы появиться в наборе данных запроса. Кроме того, хотя некоторые из этих случаев могут не содержать всех элементов, необходимых для идентификации РА, они иллюстрируют тактику, используемую отчуждающими родителями. Многие дела свидетельствуют о том, что суды по семейным делам переполнены серийными ложными обвинениями в сексуальном насилии. Случаи, рассмотренные для этого исследования, демонстрируют, что сильно отчуждающие родители слишком часто используют этот «ядерный вариант». Суды, рассматривающие эти пагубные обвинения, редко используют какое-либо происхождение слова «отчуждать» при описании воздействия на детей-жертв. Другие суды сосредотачиваются исключительно на патологическом воспитании отчуждающего родителя и не используют какое-либо происхождение термина «отчуждать» при описании родителей. Тем не менее, решения и заключения, написанные судами первой и апелляционной инстанций по таким делам, могут быть поучительными, поскольку они иллюстрируют, как юристы, судьи, родители и другие профессионалы управляют, ориентируются, противостоят и работают, чтобы остановить жестокое, отчуждающее поведение.
Дело AA, иллюстрирующее отчуждающее поведение, но не обнаруженное по запросу
В деле Доу против Роу , эксперты и суд признали мать периодически лживой и готовой делать повторяющиеся, ложные, неподтвержденные обвинения в сексуальном насилии над детьми. Мать ребенка признана умышленно недисциплинированной, возможно, симулирующей, и в конечном итоге неспособной самостоятельно воспитывать ребенка должным образом. Запись показывает, что мать впервые заявила о сексуальном насилии после того, как «ребенок в течение нескольких недель хватал ее и щекотал ей промежность». Персоналом Йельской клиники по борьбе с сексуальным насилием совместно со службами защиты детей была проведена тщательная судебно-медицинская экспертиза, и никаких доказательств сексуального насилия обнаружено не было.
Мать настаивала, и через неделю после собеседования в Йельском университете и за день до важного слушания по поводу опеки «Мисс Доу использовала камеру на штативе, чтобы сфотографировать анус своего сына, чтобы запечатлеть анальные трещины. На фотографии показаны руки бабушки по материнской линии, раздвигающие ягодицы ее внука, чтобы выделить анус ребенка на фотографии».
По мере того, как приближалась дата слушания по многочисленным обвинениям матери, и специалист по оценке семейных отношений, персонал Йельской клиники по борьбе с сексуальным насилием и работники службы защиты детей отказались обосновать утверждения матери, мать наняла эксперта-психолога, чтобы поддержать свои утверждения. Суд отклонил показания эксперта со стороны матери, и передал единоличную опеку отцу и постановил, чтобы контакты матери с ребенком контролировались, в частности :
… [Эксперт со стороны матери] также эффективно подорвал сотрудничество матери с терапевтом ребенка ... [Эксперт со стороны матери] не колеблясь, даже не общаясь с доктором Коллинзом, усилил недоверие [матери], высказав мнение, что она не верила, что у него есть «ясное понимание».сексуального насилия »над [ребенком]. То, что она высказывает такие односторонние мнения, основанные только утверждениях матери ребенка, подрывает доверие суда к ней».
Изучая отчет о болезни, большинство читателей найдут достаточно доказательств отчуждающего поведения матери и серьезных негативных последствий для ребенка. Однако, поскольку термины, обычно встречающиеся в случаях РА, не использовались, обзор базы данных не нашел этого случая. Тем не менее, этот случай иллюстрирует заявление Келли о том, что «значительное число этих родителей пришли к убеждению ... что ... несоблюдение судебных постановлений, будь то для облегчения контакта между ребенком и отвергнутым родителем или восстановительной ... терапии, не имеет для них негативных последствий». Что касается «ядерного варианта», судья из Нью-Йорка хорошо выразился:
«Ущерб критическому мышлению очевиден в тех случаях, когда дети соглашаются с точкой зрения одного из родителей на реальность, несмотря на противоречивые объективные доказательства и единодушное суждение многих специалистов и судьи. В нескольких случаях психически больной родитель убедил ребенка в том, что полиция, адвокаты с обеих сторон дела, терапевты и судья сговорились против родителя во время судебного процесса об опеке. Некоторых детей учат выдвигать ложные обвинения против родителей. Например, через десять лет после того, как их мать была осуждена за попытку сексуального насилия на основании показаний двух ее сыновей, мальчики признались, что их отец тренировал и запугивал их, заставляя их заклеймить свою мать как сексуального преступника».
VIII ВЫВОДЫ
Пример случая PA, который не был обнаружен запросом, показывает, что коллеги, выражающие обеспокоенность по поводу занижения сведений о случаях PA, правы. В запросе, использованном в этом исследовании, не учитываются все случаи PA. В будущих исследованиях следует (1) изучить способы получения заключений суда первой инстанции, по которым не было апелляции; и (2) рассмотреть возможность создания менее ограничительного включения / исключения. Тем не менее, 3555 дел, проанализированных в этом исследовании, демонстрируют, что опытные юристы, судебные исполнители и специалисты в области психического здоровья в Соединенных Штатах все чаще признают конструкт PA, а также его существенность, актуальность и допустимость для разрешения споров об опеке над детьми.
Что касается недоброжелателей РА и их мема ненадежности, примечательно, что ни в одном из 3555 отчетов по делу не было зафиксировано, как судья суда по семейным делам изменил условия опеки в пользу физически жестокого родителя. Похоже, что это происходит благодаря качественной экспертизе и хорошему совету:
«Реалистичный подход к выводу о наличии или отсутствии домашнего насилия - методичный и тщательный. Эксперт должен запросить и просмотреть полицейские отчеты, судебные документы, медицинскую документацию (психологическую и физическую), опросить стороны, поговорить с дополнительными источниками, которые знают стороны, о которых идет речь, и изучить другую информацию, предоставленную им самими сторонами». ( Peter G. Jaffe, Janet R. Johnston, Claire V. Crooks, Nicholas Bala, Custody Disputes Involving Allegations of Domestic Violence: Toward a Differentiated Approach to Parenting Plans, 46 FAM. CT. REV. 500 (2008)).
Вместе с тем фактом, что по крайней мере двадцать пять процентов из 1181 случая, найденного в ходе поиска, касались отчуждающих родителей мужчин и женщин-жертв отчуждения, это опровергает утверждение некоторых отрицателей отчуждения о том, что отчуждение родителей «сфабриковано мужчинами, насильниками в отношении интимного партнера».
В отличие от негативных мемов, описанных выше, суды в Соединенных Штатах, похоже, согласны с недавним исследованием, согласно которому «восемь поведенческих проявлений РА» и «совокупность симптомов или поведения, указывающих на наличие отчуждения у ребенка, могут… быть надежно идентифицированы». Как объяснили Сайни и его коллеги:
«… идентификация PAB [родительского отчуждающего поведения] привела к ряду удивительно совпадающих выводов ... Матери, отцы, дети, молодые люди и консультанты смогли описать явное поведение, которое может быть совершено одним из родителей, и способность повредить или разрушить отношения ребенка с другим родителем».
Множество исследований и выводов, подобных этим, высказанным Сайни, Джонстон, Фидлером и Бала, обычно используются судами при установлении существования РА – и, прежде всего, что это вредит детям и их родителям. Рассмотренные здесь 3555 дел ясно показывают, что утверждение о том, что PA не существует или что конструкция является недопустимой, неоправданно умаляет проницательность и опыт судей судов по семейным делам. Это исследование подтверждает, что в течение последних тридцати четырех лет американские суды все больше обращали внимание на «коварную форму эмоционального насилия» связанную с РА, и на принятие решений, постановлений и заключений, чтобы остановить это.
СТАТЬИ ПО ТЕМЕ
ВЕДУЩИЕ АДВОКАТЫ США О РОДИТЕЛЬСКОМ ОТЧУЖДЕНИИ
ДОКТОР ЭМИ БЕЙКЕР И ДР. НАИЛУЧШИЕ ИНТЕРЕСЫ РЕБЕНКА И ОТЧУЖДЕНИЕ РОДИТЕЛЕЙ В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ США (1)
ДОКТОР АЙРА ТУРКАТ. СИНДРОМ ЗЛОБНОЙ МАТЕРИ, СВЯЗАННЫЙ С РАЗВОДОМ )
ДОКТОР ВИЛЬФРИД ФОН БОХ-ГАЛЬХАУ. ДВА ПРИМЕРА ИЗ ПРАКТИКИ СУДЕБНЫХ ДЕЛ О РОДИТЕЛЬСКОМ ОТЧУЖДЕНИИ