Размышления о том, может ли что-то быть лучше гор

В среду у нас, в "Новом Акрополе", начались занятия новой группы. Не знаю, как это выглядело со стороны - может, кто-то присутствовавших на лекции в первый раз тут появится и сможет поделиться. Но изнутри, с точки зрения человека, который уже 18 лет занимается в Школе, все это было достаточно волнительно. Ничего не могу с собой поделать - каждый раз, когда набирается новая группа и начинает свои занятия - волнуюсь. 

Схожее чувство я испытывал давным-давно, когда привозил друзей в горы. Ты в горах уже "свой", ты хотя бы немного знаешь законы, царствующие в этом мире, ты уже много раз был поражен пронзительной красотой, но все равно не привык к ней - это невозможно, каждый раз в горах все как будто заново. А они здесь первый раз, им все еще только предстоит. Кто-то влюбится и начнет заниматься. Кто-то съездит несколько раз, будет очень доволен, будет тебе благодарен, но в горы больше не пойдет. Кто-то завяжет после первого раза. И это нормально - горы постепенно находят своих, но горы нужны далеко не всем. Но каждый раз, когда я приезжаю в горы с новым человеком, я волнуюсь: как горы примут его? И - как горы будут приняты им.

Примерно подобное чувство я испытываю, когда начинаются занятия и приходят новые люди. Кому-то Школу рекомендуют знакомые, кто-то находит ее по Интернету, кто-то реагирует на афишу, рекламирующую курс "Человек без границ" (всегда сложно объяснить, что скрывается за этим названием, я как-то уже пытался рассказать об этом). Похоже, что сколько людей, столько и способов знакомства с "Новым Акрополем". Но вот что всегда и у всех общее - это вопрос: "А что за занятия у нас будут?" Казалось бы, чего проще - дай программку с темами, пусть прочитают, разберутся. Но по себе знаешь, что сухой язык любого текста не передает всего смысла. 

Что это за занятия? Лекции? Да, но не только. Не только потому, что сами лекции больше похоже на моноспектакли, на игру актеров, проживающих ту или иную роль. Не только лекции потому, что лекциями все не ограничивается, в Школе есть хорошая база для практического обучения. Но все это так или иначе слова... Недавно перечитывал интервью с руководителем "Нового Акрополя" в России Еленой Сикирич и нашел в нем давным-давно сказанные слова, но мне они показались очень и очень подходящими для того, чтобы рассказать, чему же учат в "Новом Акрополе".

Фрагмент из интервью с Еленой Сикирич:

20 лет тому назад в первой группе было 15 слушателей, сейчас в «Акрополе» — полторы тысячи. 20 лет тому назад — одна комнатушка в МГУ, сейчас — большой культурный центр в Москве, «Дом жизни», как мы его называем между собой. Он весь состоит из своих живых, родных, красивых уголков. Здесь занимаются музыкой, поэзией, театром, создают аудиовизуальные программы, снимают фильмы. Здесь же разместились десять мастерских прикладного искусства, аудитории для занятий научно-исследовательских групп, обширная библиотека. Есть уголки и для отдыха: философское кафе, прекрасный сад. Если все перечислять, получится очень долго...

ЧБГ: Сказанного вполне достаточно, чтобы понять, что круг ваших интересов достаточно широк. И сразу же возникает следующий вопрос: как это все удается совмещать? Есть ли какой-то стержень, ось, главная линия, вокруг которой строится работа? Или все идет стихийно, как получится?

Конечно, главная линия есть. И дело тут вовсе не в количестве наших проектов и не в разнообразии наших дел. Ведь учтите, что кроме центра в Москве есть и маленькие центры в других городах, где делается то же самое, но с меньшим количеством людей, хотя и с тем же энтузиазмом и такой же щедростью.

Стержень очень простой. Есть программа обучения, которая рассчитана на долгие годы; в ее рамках наши слушатели изучают то, что мы называем жемчужинами философии, соприкасаются с традициями, мудростью разных культур, в том числе и русской. Но мы не просто изучаем, а помогаем людям открыть важные, основополагающие идеи, которые пробуждают в первую очередь наше сознание и, кроме того, оказываются востребованы и применимы в нашей повседневной жизни (зачастую не очень легкой) и помогают решить проблемы, которые иначе решить сложно. На самом деле стержень — это изучение философии в разных ее проявлениях, изучение разных ее граней.

Не подумайте, что философия — это нечто сухое, теоретическое. Те же красивейшие законы, важные идеи можно открыть и в искусстве, и в науке, и в окружающей природе, и во встреченных вами людях. Это нечто очень живое. Прикоснуться к этому — основная задача, даже не задача, а потребность души. И когда подобные осознания бывают, хочется не просто применить их в жизни, а прожить их. Прожить в собственной душе, вместе с близкими людьми, прожить и поделиться прожитым с окружающим миром, с теми людьми, кому это нужно. И это меняет человека по-настоящему. И можно сказать, что основные итоги 20 лет работы: занятия с детьми и взрослыми, фильмы и книги, мастерские и экологические акции, в общем, все, что было создано, — это результат внутренних изменений, которые произошли благодаря лекциям, благодаря философскому поиску, благодаря попытке не теоретизировать, а проживать важные истины. И все это не в одиночку, не сидя в своем уголке, а принося пользу, решая социально значимые задачи.

Тот, кто был в нашем центре, кто видел плоды нашей работы, смотрел наши фильмы, читал наши книги, — никогда бы не поверил, что все это делали люди, которые изначально ничего этого не умели и которые не были профессионалами ни в одной из названных областей. Люди не верят, что все это — начиная с театра, музыки, хора, фильмов, научных исследований и кончая журналом и стенами центра в Москве и в наших филиалах, — что все это было сделано на одном энтузиазме и «любви к мудрости», как, собственно, и переводится слово философия.

ЧБГ: Но все-таки согласитесь, что на одном энтузиазме и любви к мудрости, особенно в наше время, не проживешь. Как вам удается содержать такой центр? По всему видно, что здесь вложен не только энтузиазм, но еще и немалые средства. Помогает ли вам кто-то?

Смотря что вы под этим подразумеваете: помощь материальную или иную. Скорее, помогают именно тем, что ничем не помогают. Я объясню этот парадокс. Материально нам никто не помогает. Все средства, которые вложены в развитие центра в Москве и других городах, заработаны нами самими. То есть энтузиазм и здесь приносит свои плоды. Люди, благодаря тому, чему научились в Школе, начинают создавать вещи, скажем так, вполне востребованные в современном мире. Наш журнал, фильмы, изделия мастерских приносят некоторые средства. А ремонты мы делаем сами. Кроме того, у нас есть принцип, которому научила та же философия: нельзя рассчитывать на помощь государства, спонсоров, даже на милость Божью, прежде чем сам, собственными силами не попытаешься что-либо «пробить». Философия учит, что именно так сбываются мечты, даже самые утопичные.

Можно в качестве аналогии взять молодую семью, в которой муж с женой начинают совместную жизнь с нуля, без средств, без посторонней помощи, но их связывает общее чувство — любовь, и тогда мечта о семье становится реальностью. Перенесите это на Философскую школу «Новый Акрополь» — мы, по-своему, тоже семья. Начинаешь с нуля, но мечтаешь и веришь в то, что сможешь осуществить, — веришь не абстрактно, не лозунгами, не потому что тобой руководит какая-то идеология, а веришь потому, что тебя ведет обыкновенная или, правильнее сказать, необыкновенная любовь. Она рождается из совместных усилий, совместных преодолений. И когда видишь глаза людей, которым приносишь пользу, видишь счастье людей, которых чему-то научил, привнес толику света в их жизнь, — тогда найдешь и силы, и возможности научиться чему угодно. Вот и весь парадокс — отсутствие чьей-либо поддержки заставляет нас самих мочь и уметь всё. Это тоже помощьѕ Но чья? Может, судьбы?..

ЧБГ: Поражает широта охвата тем, представленных в вашей программе: мудрость Востока и Запада, древние и современные философы и учения. Скажите, не ведет ли это к распыленности, смешению, некой эклектике?

Посмотрите вокруг, посмотрите на природу — не дает ли она пример смешения стилей? А люди разве одинаковы? Деревья, птицы — они разве не различны? Разве то, что мы наблюдаем вокруг себя, не есть яркий пример «эклектики»? Все же знают, что видимое нами разнообразие в природе имеет определенные цели. И когда начинаешь их понимать, то видишь, что за эклектикой стоят глубокие законы гармонии и мудрость природы.

Наша программа занятий, построенная на сравнительном исследовании разных областей знания, культур и традиций, приносит пользу не потому, что расширяет кругозор и пополняет багаж интеллектуальных знаний, а потому, что во всех темах помогает открыть одни и те же красивейшие принципы существования. Открывая их в одной области, в одной культуре, ты видишь, что они применимы в совершенно разных сферах жизни и что принципы, суть вещей, всегда одни и те же. Например, буддисты говорят о необходимости сострадания. Тому же состраданию учит христианство. К важности сострадания пришел психолог Карл Гюстав Юнг, изучая феномен бессознательного. Вы думаете, речь идет о разных состраданиях? Закон любви заложен в самой природе человека, в природе атомов, в законе притяжения. Если это уловить, понять, тогда легко и применить.

ЧБГ: Есть ли в истории примеры философских школ, которые вы избрали в качестве образца или модели для «Нового Акрополя»?

Да, конечно, только с одной поправочкой. Мы стремимся воплощать не конкретные образцы, а законы, идеи и принципы этих школ-моделей древности... Не всех, но некоторых, которые основывались на все той же «эклектике» и воспринимали ее не как распыленность и тягу к разнообразию, а как объединение духовного поиска с повседневной жизнью человека. Я прекрасно отдавала себе отчет, что понадобится еще много-много времени, прежде чем удастся воссоздать идею тех школ в том виде, как они существовали раньше. Например, как это было в школе Пифагора, где люди знали намного больше того, что будем знать мы в ближайшие сто лет. Там была четко выстроенная многоступенчатая система обучения, где на каждом этапе вместе с необходимыми знаниями в человеке раскрывали и соответствующие способности души и сердца. Полученные таким образом на каждой ступени знания позволяли ученикам меняться, становиться лучше, внутренне расти. Речь шла не столько о воспитании ума, сколько о воспитании души. Когда человек меняется внутренне, он получает и возможность менять мир вокруг себя.

Кроме того, в древних школах любых цивилизаций (возьмите, к примеру, Индию, Грецию, Тибет) обучением никогда не занимались теоретики с кафедры, а лишь учителя, которые проходили такой же путь, те же испытания, что и их ученики. Постигая на собственном опыте определенные законы, они в процессе обучения своим примером указывали путь, давали основное правило жизни — идти следом и собственным примером обучать других. Вот, собственно, вся модель — обучение-воспитание на основе примера.

И все те грани, которые мы развиваем в нашей Философской школе, объединяя науку, искусство, экологию, благотворительность, — применение все того же древнего принципа, но для обучения уже в наши дни.