Идентитет. Трудно быть чьим-то
«Чьих будете?»
(из к/ф "Иван Васильевич меняет профессию").
Услышал сегодня от любимой супруги «Ты мой хороший!» и задумался: а ведь действительно, я ее. Не в смысле «собственности», а в смысле особой связи, которая нас соединяет. И мне стало интересно, что это значит: быть чьим-то?
Тем более что мы живем в такое особенное время, когда «быть чьим-то» не очень-то и принято. Не принято связывать себя, ведь это, как кажется, нарушает личную свободу. Судите сами: гражданский брак популярнее «традиционного»; люди вроде бы вместе, по любви, к чему «лишние» обязательства? Мало кто сегодня сможет что-то внятное сказать о том роде, к которому принадлежит, о той фамилии, которую носит. Фамилия уже – лишь способ идентификации. Тот же самый момент с профессией, которую принято менять, как перчатки. Профессией уже не так принято гордиться и, тем более, не принято продолжать профессиональную традицию рода. Абсолютно то же самое происходит с так называемой национальной принадлежностью (как минимум, в России). Да, мы русские, но что реально это означает для нас, как это проявляется на практике, в наших мыслях и делах? Сложно сказать. И с религией, пожалуй, такая же картина: принято ходить в церковь, но не принято верить и посвящать себя вере. В общем, куда ни глянь, везде одно и то же: не принято «быть чьим-то», связывать себя реальными, а не мнимыми внешними или внутренними узами.
Давайте разберемся, почему. Тем более, что на слуху модное иностранное слово «идентитет», которое, казалось бы, как раз и говорит о связи, о принадлежности. Посмотрим, как его определяют мудрые люди:
«Идентификация - один из самых фундаментальных феноменов человеческого духа в человеческой истории, вырастающий из всей истории и культуры страны. Идентитет - это продукт сознания, доросшего до высших форм самосознания, до осознания сущности своего «я» в истории, которое дается человеку через акты связывания и отождествления себя с коллективными сущностями своей локальной цивилизации, культуры, исторической эпохи. В этом смысле идентичность манифестирует все основные символы включенности индивида в сообщество».
Ага, вот в чем дело: идентичность ощущается тогда, когда ты перестаешь мыслить себя лишь отдельной, самоценной, самодостаточной личностью, а начинаешь осознавать себя как продолжение. Продолжение рода, продолжение профессиональной традиции, продолжение и воплощение национальной идеи или религиозного учения. Ты понимаешь, что ценен не столько сам по себе, сколько как продолжение и воплощение того, что было начато давным-давно. Помните, как великий Исаак Ньютон как-то сказал: «Я видел дальше других только потому, что стоял на плечах гигантов»? Похоже, у него не было проблем с идентитетом.
Определенной вершины это чувство идентичности достигло в испанском понятии «идальго». «Идальго» - «ихо де альго» (hijo de algo) – означает «чей-то сын». Как известно, «идальго» одновременно стало своего рода нарицательным для обозначения благородного человека. Благородством, вершиной благородства считалось быть «чьим-то сыном», продолжением, учеником. Ценился не сам человек, а то, что он был способен продолжать.
Мы живем не в средние века и не в Испании, но, если задуматься, мы тоже каждый по-своему что-то продолжаем. Ведь нет ничего нового на этой земле, все уже когда-то начато. И нет особых оснований переоценивать собственную самодостаточность. Вместо этого гораздо лучше поискать ответ на вечный вопрос: «Вы чьих будете?»