Что такое медитация
Готовлюсь к фестивалю "Ночь философии" и перечитываю "Духовные упражнения и античная философия" Пьера Адо. С нескрываемым, надо сказать, удовольствием перечитываю. Умеет он понятно формулировать малопонятные вещи. В этот раз открытием стало понятие "медитации": до сего момента лично я вкладывал в него совсем иное значение, чем то, которое приводит Пьер Адо.
В моем понимании (далеко не факт, что правильном) медитация была неким сосредоточением, концентрацией на четко определенной мысли, состоянии, предмете и т. д. Такая концентрация требует спокойствия, отрешенности, уединения и, иногда, некоторых дополнительных условий.
Для Пьера Адо, комментирующего духовные упражнения античности, медитация в чем-то сродни бдительности. Она не требует отрешения от повседневности, скорее наоборот: она требует максимальной включенности в эту самую повседневность с целью проживания каждого момента. Пьер Адо максимально конкретен, он говорит о том, как важно для мыслящего человека коротко, ясно и понятно сформулировать для себя собственные жизненные правила в виде максим: своего рода афоризмов, которые должны постоянно быть под рукой. Медитация тогда будет заключаться в том, что в любой повседневной жизненной ситуации ты станешь реагировать на нее не под влиянием страстей или привычек, а отталкиваясь от собственных жизненных правил. В этом случае тебя нельзя застать врасплох: в состоянии медитации ты всегда наготове, ты всегда знаешь, что и как делать, ты полностью включен.
Впрочем, вот отрывок об этом от самого Пьера Адо:
Внимание (prosoche) является фундаментальной духовной установкой стоика. Это непрестанная бдительность и присутствие духа, всегда бодрствующее самосознание, постоянное напряжение ума. Благодаря этому философ прекрасно знает и хочет именно то, что он делает в каждое мгновение. Благодаря этой бдительности ума, фундаментальное правило жизни, то есть умение различать между зависящим от нас и не зависящим от нас, всегда находится «под рукой» (procheiron). В стоицизме принципиально важно (как, впрочем, и в эпикуреизме) предоставить своим последователям фундаментальный принцип, крайне простой и ясный, формулируемый в нескольких словах, чтобы он легко запоминался и мог применяться с рефлективной надежностью и постоянством: «Так на что же следует мне направлять внимательность? — Прежде всего на <…> общие правила, ими руководствоваться, без них не ложиться спать, не вставать, не пить, не есть, не сходиться с людьми…» Бдительность ума позволяет также применять фундаментальное правило к обычным ситуациям жизни и всегда «уместно» делать то, что мы делаем. Можно еще определить эту бдительность как сосредоточение на настоящем моменте: «От тебя везде и всегда зависит и благочестиво принимать как благо то, что сейчас с тобой происходит, и справедливо относиться к тем людям, что сейчас с тобой, и обращаться по правилам искусства с тем представлением, которое у тебя сейчас, для того чтобы не вкралось что-нибудь, что не постигательно». Это внимание к настоящему моменту является в некотором роде секретом духовных упражнений. Оно освобождает от страсти, возникающей всегда из-за прошлого или будущего, которые не зависят от нас; оно облегчает бдительность, концентрируя ее на крошечном настоящем моменте, которым всегда можно овладеть, всегда пережить ввиду его малости; наконец, оно открывает наше сознание сознанию космическому, делая нас внимательными к бесконечной ценности каждого мгновения, побуждая нас принять каждый момент существования в перспективе универсального закона космоса.
Внимание (prosoche) позволяет немедленно отвечать на события, как и на вопросы, которые могут быть нам внезапно заданы. Для этого нужно, чтобы фундаментальные принципы всегда были «под рукой» (procheiron). Необходимо пропитаться правилом жизни (kanon), мысленно применяя его к разнообразным обстоятельствам жизни, точно так же, как мы усваиваем при помощи упражнений правило грамматики или арифметики, применяя его к конкретным случаям. Но тут речь идет не о простом знании, а о преобразовании личности. Воображение и аффективность должны увязываться с упражнением мысли. Нужно мобилизовать все психагогические средства риторики, все методы амплификации. Необходимо сформулировать для самого себя правило жизни наиболее живым, наиболее конкретным образом, «иметь перед глазами» события жизни, увиденные в свете фундаментального правила. Таково упражнение припоминания (mnemé) и медитации (meleté) правила жизни.
Это упражнение медитации позволит быть готовым к тому моменту, когда случится неожиданное и, быть может, драматическое обстоятельство. То есть мы заранее будем представлять себе (это будет premeditatio malorum трудности жизни; бедность, страдание,
Насмерть; мы будем смотреть на них лицом к лицу, помня, что это не беды, поскольку они не зависят от нас; мы зафиксируем в своей памяти яркие максимы, которые в нужный момент помогут нам принять эти события, составляющие часть обще го хода Природы. Таким образом, эти максимы и сентенции будут у нас «под рукой». Это будут убедительные формулы или аргументации (epilogismoi), которые мы сможем сказать сами себе в трудных обстоятельствах, чтобы остановить движение боязни, или гнева, или печали.
С самого раннего утра мы заранее будем исследовать то, что мы должны сделать в течение дня, и заранее обозначим принципы, направляющие и вдохновляющие наши действия. Вечером мы снова будем исследовать самих себя, чтобы осознать совершенные ошибки или достижения. Также мы будем исследовать свои сны.
Как мы видим, упражнение медитации направлено на установление контроля над внутренней речью, чтобы сделать ее связной, упорядочить ее на основе простого и универсального принципа, который представляет собой различие между тем, что зависит от нас, и тем, что от нас не зависит, между свободой и природой. При помощи диалога с самим собой, или с другим, а также при помощи письма тот, кто хочет идти вперед, старается быть «мыслящей субстанцией», и таким образом достичь полного преобразования своего представления мира, своего внутреннего климата, а также своего внешнего поведения. Эти методы раскрывают большое знание врачевательной способности слова.
И примечание автора:
Я перевел melete как «медитация» после весьма продолжительных колебаний. На самом деле melete и его латинское соответствие meditatio обозначают «подготовительные упражнения», в частности, у риторов. Однако я был вынужден смириться с переводом «медитация», потому что упражнение, обозначенное словом melete в общем достаточно хорошо соответствует тому, что современники называют медитацией: усилие, чтобы усвоить, сделать живыми в душе идею, понятие, принцип. Но нельзя забывать и о двусмысленности термина: медитация есть упражнение, а упражнение — медитация. Например, «предумышленность» смерти есть «предупражнение» смерти: cottidiana meditatio, цитируемая в следующей сноске, значит «ежедневное упражнение».