День 21. 🏛 Археологическая находка
Бризвиль, Скалистая бухта, 21 июля
С утра Бризвиль гудел, как растревоженный улей. По городу пронёсся слух: какой-то чудак с лопатой и компасом, который называл себя археологом, клялся, что видел античные руины во время утреннего отлива в Скалистой бухте.
Тётя Эля, когда услышала это, только загадочно улыбнулась.
— Руины, говоришь? — сказала она и отложила кисть. — Пойдём посмотрим. Захвати свою маску.
Когда мы пришли в бухту, ажиотаж уже спадал. Археолога-любителя и след простыл. Несколько разочарованных туристов брели прочь от воды, бормоча что-то про обычный замшелый камень.
Вода действительно отступила дальше, чем когда-либо. И обнажила дно, которое обычно скрывалось в тёмной глубине. Плоские плиты, покрытые илом и водорослями, лежали, как страницы гигантской каменной книги.
Мы остались одни. Тётя Эля подошла к самой кромке воды и тихо сказала:
— Старики рассказывали, что на дне нашей бухты спят Каменные Стражи. Древние, как сам Бризвиль. Легенда гласит, что пока они спят, город защищён от больших бед. Однако если их сон потревожить и поднять на поверхность...
Она не договорила. В её глазах мелькнул огонёк азарта — как у пирата, который вот-вот найдёт сокровище.
Я надела свою маску-глаз циклопа, сделала глубокий вдох, опустила лицо в воду и поплыла. Вода была кристально чистой. Солнечные лучи пронизывали бирюзу золотыми нитями. Я видела всё, как на ладони.
Между двумя валунами, едва прикрытое песком, лежало лицо. Не обломок колонны, не фрагмент амфоры.
Мы нырнули вместе. То, что я видела лишь мельком, теперь предстало во всём своём молчаливом величии. Ночной шторм и отлив сделали своё дело — смыли с камня вековой песок. Огромная каменная голова почти полностью погрузилась в песок.
Лицо было высечено из тёмного камня и покрыто патиной времени и узором из ракушек, будто морщинами. Глаза закрыты, губы слегка приоткрыты — словно в середине тихого разговора с морем. Водоросли колыхались вокруг, как занавес, приподнятый ветром.
Это была не греческая и не римская статуя. Она была гораздо древнее.
Мне вдруг показалось неправильным, что он спит и не может видеть даже во сне. Я набралась смелости и осторожно провела рукой по холодному камню, чтобы очистить один глаз от водорослей. Гладкий, отполированный веками камень. На долю секунды, в игре подводных солнечных лучей, мне показалось, что каменное веко дрогнуло.
Когда мы вынырнули, я сперва испугалась, что тётя Эля будет ругаться за то, что я посмела дотронуться до Стража. Однако она смотрела на меня совсем по-другому. Её глаза светились от восторга.
— Это он, — прошептала я, переводя дух.
— Он самый, — выдохнула тётя, и её голос был полон благоговения. — Значит, сказки не врали. Теперь мы с тобой — хранительницы его сна. А ты... Ты поступила как настоящий исследователь. Не испугалась, не прошла мимо. Помогла ему увидеть.
— Мы должны всем рассказать! — выдохнула я.
— Нет, — её голос прозвучал твёрдо, как скала. — Не все способны увидеть чудо. Даже если оно смотрит им прямо в глаза. Некоторые вещи, — она сделала паузу, — должны оставаться тайной.
На скале сидела Мика. Она была единственной, кто не казалась удивлённой. Её взгляд был прикован не к нам, а к тому месту в воде, где покоился Страж. С таким видом, будто знала его всю жизнь.
В дневнике нарисовала огромное каменное лицо, спящее под водой. Солнечные нити пронзают воду и касаются его закрытых глаз. В облачке над Микой, которая застыла на скале, как безмолвный часовой на посту, я записала ту мысль, что пришла ко мне сегодня: «Некоторые сокровища сияют ярче, когда остаются в тайне».
P.S. Перед сном выглянула в окно: луна лежала на воде ровно над тем местом, где спит каменный великан. Как печать на конверте с секретом.