День 3. 🐚 Камни и раковины
День клонится к вечеру. Я снова пришла на тот самый дикий пляж. Солнце уже готовилось нырнуть в море, и весь воздух был пропитан тёплым золотым светом. После вчерашнего шторма море кажется совсем ручным и немного уставшим. Оно больше не грохочет, а тихо дышит.
Сбрасываю кеды и носки. Становлюсь босыми ногами на влажный песок. Он плотный и прохладный, как тёмный мокрый сахар, который сияет в лучах заходящего солнца. Первая волна подбегает к ногам, нежно щекочет пальцы и отступает.
Я иду по самой кромке воды. Песок сменяется мелкой галькой. Камешки гладкие, отполированные тысячами волн. Цвета у камней очень простые: белые, серые, почти чёрные. В некоторых блестят тонкие прожилки кварца, похожие на нарисованные молнии.
Они приятно перекатываются под ступнями. Когда волна накрывает камешки, они на секунду вспыхивают всеми оттенками заката — от нежно-розового до огненно-красного. Когда вода отступает, они издают тихий шорох. Это самый убаюкивающий звук на свете.
Впереди большие валуны, которые поросли скользкими тёмно-зелёными водорослями. Я решаю забраться на самый большой, чтобы лучше видеть. У основания они мокрые и холодные, а на вершине, где их весь день грело солнце, камни тёплые и шершавые.
Сверху открывается невероятный вид на всю бухту. Огромное оранжевое солнце коснулось края воды, и от него к берегу протянулась дрожащая золотая дорожка. Облака застыли в небе, как кусочки необработанного янтаря, и светились изнутри золотым светом.
Я сидела так, наверное, минут десять, когда услышала знакомый крик. На соседний валун, прямо у груды выброшенных морем водорослей, приземлилась Мика. Её силуэт был чёткой чёрной фигуркой на фоне огненного неба.
Она посмотрела на меня, потом на водоросли, издала ещё один короткий, требовательный крик и клюнула что-то на земле. Потом снова посмотрела на меня, словно говорила: «Ну что же ты сидишь? Иди сюда!»
Мне стало любопытно. Я осторожно слезла со своего валуна и подошла к тому месту, куда она указывала. Мика не улетела, просто отскочила на пару шагов в сторону и наблюдала. Я разгребла влажные водоросли и сначала ничего не увидела. А потом заметила торчащий завиток.
Я начала раскапывать его руками. И вот, я вытащила её. Огромную ракушку! Она была размером с мою ладонь, с красивым спиральным узором. Снаружи она была серо-бежевой и шершавой, а внутри, когда я заглянула, она переливалась перламутром. Я приложила её к уху. Она не шумела, как маленькие ракушки. Она гудела. Глухо и протяжно, как гудит вдали настоящий океан.
А когда я заглянула внутрь, то ахнула. Перламутр переливался всеми цветами заката, который я только что видела: розовым, золотым, нежно-фиолетовым. Словно эта ракушка поймала в себя самый красивый момент дня.
Я подняла глаза на Мику. Она сидела всё там же и смотрела на меня своими умными глазками-бусинками. Я улыбнулась ей и сказала:
Она встрепенулась, крикнула на прощание и взмыла в небо.
Сейчас эта ракушка лежит у меня на столе. Пахнет морем и тайной. Я открыла свой дневник, нарисовала её и себя на фоне заката. А на полях, конечно же, нарисовала Мику на валуне. И в облачке над её головой написала фразу, которая показалась мне самой подходящей: «Настоящие сокровища нужно уметь замечать».