День 19. 🗻 Тропинка в горах
Бризвиль, горный заповедник, 19 июля
Сегодняшний день был похож на вчерашний — такой же жаркий, ленивый и тихий. Воздух плавился, и даже тени не приносили прохлады. Тётя Эля, увидев, что я слоняюсь по дому, предложила:
— Поезжай в горы. Там воздух прохладный, как мятный леденец.
— Я и автобус с туристами? — рассмеялась она. — Дорогая, это всё равно что запереть дикую птицу в клетке. Горы нужно слушать в тишине. Иди одна. Иногда самая важная встреча — это встреча с самим собой.
Я села в маленький, дребезжащий автобус, который пах бензином и переспелыми персиками. Он медленно полз вверх и вёз немногочисленных туристов в горный заповедник. Чем выше мы поднимались, тем прохладнее становился воздух. Когда я высунулась из окна, ветер ударил мне в лицо запахом сосновой хвои, влажной земли и чем-то ещё, диким и древним.
Автобус остановился у небольшой площадки. Гид — весёлый дядька в шляпе с помпоном, который рассказывал про местные растения так громко, будто пытался перекричать птиц — повёл группу по широкой, благоустроенной дороге.
Мне хотелось не слушать, а чувствовать. В этот момент я увидела едва заметную тропинку, узенькую, как шнурок от моих кед, которая уходила вглубь леса. Меня потянуло именно сюда, на этот неторопливый путь.
Шла одна. Под ногами мягко пружинила земля, усыпанная иголками и прошлогодними листьями. Солнечные лучи пробивались сквозь кроны высоких сосен и ложились на тропинку золотыми пятнами. Пахло папоротником и грибами.
Прикасалась к коре деревьев. Вот эта шершавая, как дедушкина щека, а эта гладкая и прохладная, как поверхность каштана, только что выпавшего из колючей одёжки. Погладила бархатный мох на камнях, пушистый, как шёрстка спящего котёнка. Занималась своим самым любимым делом на свете — замечала.
Не думала ни о чём. Просто шла, дышала, смотрела. Постепенно послевкусие от разговора в книжной лавке, которое тихо жило во мне все эти дни, начало обретать форму. Грусть об уходящем лете не исчезла, просто перестала быть колючей. Стала частью пейзажа, как тень от облака на склоне горы.
Тропинка вывела меня к небольшому, при этом шумному водопаду. Вода с шумом падала со скалы в ледяное, прозрачное озерцо. Сняла кеды и зашла в воду по щиколотку.
Холод укусил меня за ноги, и я рассмеялась вслух. Эхо подхватило мой смех и растеряло его между деревьев.
Сидела на камне, смотрела на бегущую воду и чувствовала абсолютный покой. Здесь, в тишине гор, не было ни прошлого, ни будущего. Был только этот момент.
Я так увлеклась, что не сразу её заметила. А потом повернула голову и увидела: на соседнем камне, вся мокрая от брызг, с важным видом сидит Мика. Уловив мой взгляд, она, словно в шутку, отряхнулась. Холодные брызги полетели прямо на меня. Как она меня здесь нашла? И посмотрела на меня так, будто говорила: «Ну что, нашла то, что искала?»
Я кивнула. Потому что нашла — тишину внутри себя.
В дневнике нарисовала лесную тропинку-змейку, залитую солнечными пятнами и убегающую между деревьев. Себя — маленькую фигурку, которая сидит на камне у водопада. И Мику — мокрую, довольную, рядом на камне. В облачке над ней я записала то, что поняла в этой тишине: «Самые важные слова — это те, что шепчет тебе твоя собственная тишина».
P.S. Теперь я знаю: горы — это огромные, древние существа. Они терпеливо ждут, когда мы устанем от шума, чтобы шепнуть нам что-то важное. Что-то, что нельзя услышать в городе.