День 26. ⛵ Ветер в парусах
Бризвиль, открытое море, 26 июля
Сегодня проснулась с ощущением, что слова в моей голове спутались в один большой, тугой узел. «Писательский запой», — как назвала это тётя Эля, увидев мой пустой взгляд. Посмотрела на меня, потом в окно, на раскачивающиеся на ветру верхушки сосен.
— Кажется, твоим мыслям нужен попутчик, — сказала она. — Пойдём, попробуем его позвать.
Мы пошли на самый край пирса. Тётя достала из своей холщовой сумки потрёпанного, самодельного воздушного змея в форме чайки. Она ловко запустила его в небо, и он, поймав ветер, запел — тонко и протяжно, словно звал кого-то.
Мы ждали. И через десять минут из-за скалистого мыса появилась маленькая парусная яхта. «Дух Бризвиля» — так называли эту яхту старые рыбаки. Белоснежный парус, потемневший дубовый корпус и странная привычка появляться именно тогда, когда кому-то особенно нужно оказаться в открытом море.
Она шла беззвучно, на борту не было ни души. Подошла к пирсу так плавно, словно была живой, и замерла, приглашая нас на борт.
— Она без капитана? — прошептала я.
— Нет, — улыбнулась тётя. — Просто её капитан — сам ветер.
Палуба встретила нас тёплым скрипом, будто говорила: «Наконец-то!» И так же плавно отошла от пирса и сама поймала ветер.
Это было невероятно. Я стояла на носу. Ветер, упругий и солёный, ворвался в меня. Бросал в лицо холодные брызги, трепал волосы, выдувал из головы все слова, всю усталость, все сомнения. Я раскинула руки и кричала от восторга, и мой крик тут же подхватывал и уносил ветер.
Яхта неслась по волнам, и я вдруг поняла. Это и есть свобода. Не когда ты делаешь, что хочешь. А когда ты находишься в полной гармонии с силой, которая больше тебя. Яхта не боролась с ветром. Она доверяла ему, и он вёл её.
Над нами сделала прощальный круг Мика и улетела обратно к берегу, словно передав нас во власть другой, ветреной стихии.
И в этот миг я осознала: это не я выбрала направление. Это море решило показать мне что-то важное. Когда мы вышли в открытое море, яхта словно по своей воле замедлила ход.
И тут из тёмно-синей глубины появились дельфины. Целая стая. Они плыли рядом, их гладкие, серебристые спины то и дело показывались над водой. Выпрыгивали, делали сальто в воздухе, словно приглашая нас в свою игру.
— Ну что, пойдёшь знакомиться? — улыбнулась тётя Эля.
Я, не веря своему счастью, кивнула. Мы спустили верёвочную лестницу.
— Они помнят меня, — тихо сказала тётя. — Мы с ними старые друзья. Но сегодня они пришли к тебе. Иди.
Вода в открытом море была тёплой и такой синей, что, казалось, я погружаюсь в небо. Я соскользнула с последней ступеньки.
Дельфины окружили меня, при этом держались на расстоянии, с уважением. Один, самый смелый, подплыл совсем близко, и я увидела его умные, смеющиеся глаза, а в них — своё отражение. В этом взгляде не было ни страха, ни агрессии — только древняя, как само море, мудрость: «Ты же тоже часть этого. Забыла?»
Мы плыли вместе, я и они, в полной, гулкой тишине, которая нарушалась только плеском воды. А я чувствовала на себе тёплый, одобряющий взгляд тёти с палубы. Это было чувство абсолютного доверия — и к морю, и к дельфинам, и к ней.
Когда мы вернулись, я чувствовала себя так, будто родилась заново. Узел в голове развязался.
В дневнике я нарисовала маленькую яхту с белым парусом, которая летит по волнам. В облачке над Микой, которая провожает её взглядом с берега, я записала то, что сегодня нашептал мне ветер: «Чудеса — это не когда мир прогибается под тебя, а когда ты вдруг понимаешь, что вы с ним — одно целое».
P.S. Тётя подарила мне старую морскую карту, где детской рукой (её или моей — не пойму) обведен маршрут сегодняшнего плавания. В углу надпись: «Дух Бризвиля знает дорогу домой».