День 14. 👥 Разговор с незнакомцем
Бризвиль, книжная лавка, 14 июля
Сегодня впервые почувствовала тень грусти. Она пришла тихо, без стука, и поселилась где-то в солнечном сплетении. Я вдруг остро осознала, что июль не будет длиться вечно. Что придёт день, когда мне нужно будет уехать из Бризвиля. Мысль, что через пару недель наш домик на утёсе, утопающий в зелени, останется без меня, мешала мне дышать.
Мне хотелось поговорить об этом, но с кем? Тётя Эля не заметила моей грусти — она размахивала кистью, как волшебной палочкой, превращая холст в новый мир. Как я скажу тёте Эле, которая сама похожа на бесконечное лето, что я боюсь его конца? Она живёт здесь и сейчас, в каждом мазке краски, в каждом порыве ветра. Моя грусть показалась бы ей, наверное, глупой и неуместной. Я боялась разрушить наше волшебство, просто заговорив о том, что оно однажды закончится.
Я сбежала в город. Пытаясь затеряться в его улочках. Случайно наткнулась на крошечную дверь, которая пряталась между пекарней и аптекой. Над ней висела выцветшая вывеска: «Лавка заблудившихся историй», и кто-то мелко дописал: «и найденных душ».
Внутри было темно и уютно, как в старом шкафу с бабушкиными платьями. Книжные полки гнулись под тяжестью историй, а за прилавком волшебник в очках (настоящий! с длинной серебряной бородой) лечил потрёпанный томик.
— Потерялась? — спросил он, не глядя.
Он поднял на меня глаза. Они были цвета моря в пасмурный день. И увидел меня. Насквозь.
— Хорошее место, чтобы потеряться. Здесь у каждой истории есть шанс найти нового читателя.
Я провела пальцем по корешку толстой книги со сказками.
— Мне всегда грустно, когда хорошая история заканчивается.
— Все хорошие истории заканчиваются, дитя моё. Иначе это не история, а бесконечная дорога без поворотов.
— Но я не хочу, чтобы они заканчивались.
— А они и не заканчиваются. Они просто становятся частью тебя. Живут в твоей памяти, как любимая мелодия. А сама книга отправляется дальше, чтобы подарить свою радость кому-то ещё.
Он помолчал, внимательно глядя на меня поверх очков.
— Ты ведь не о книге говоришь?
Я промолчала, но он, кажется, всё понял. В окно заглянуло солнце — и осветило Мику, которая устроилась на вывеске напротив. Она чистила пёрышки и, казалось, совсем не обращала на нас внимания. Однако я знала, что она слушает.
Старик проследил за моим взглядом.
— Твоя подруга? — мягко спросил он.
— Она сама по себе, — ответила я. — Но мы дружим.
Он кивнул, и в его глазах блеснул огонёк понимания.
— Тогда всё ясно, — сказал он. — Твоё лето в Бризвиле — это очень хорошая книга. И у неё тоже будет последняя страница. Но это не значит, что история закончится. Ты увезёшь её с собой. Всю, до последней буквы. А твоя крылатая подруга научит тебя главному.
Он порылся под прилавком и протянул мне маленькую, потрёпанную книжку с синей обложкой. На ней была нарисована летящая чайка. «Чайка по имени Джонатан Ливингстон».
— Эта история не про птиц, — сказал он, подмигнув. — Она про то, как научиться летать, даже когда твои ноги на земле. Про то, как носить море в сердце, когда ты далеко от берега. Думаю, вы с твоей подругой её поймёте.
Я вышла из лавки, крепко сжимая в руке книгу. Мика всё так же сидела на вывеске. Она посмотрела на меня так, словно всё это время ждала и знала, что этот разговор мне был необходим. Потом перевела взгляд на книгу в моих руках, и издала тихий, одобрительный клёкот. Словно говорила: «Наконец-то. Это нужная история».
В своём дневнике я нарисовала крошечную лавку, которая заставлена книгами. Себя, выходящую из её дверей с книгой в руках. А в облачке над Микой я записала ту простую и важную мысль, которую подарил мне старый букинист: «Конец главы — это не точка, а лишь приглашение к новой, более интересной истории».
P.S. Тётя узнала книгу и заплакала. Оказалось, это её экземпляр, который она потеряла 20 лет назад.