День 9. 🍒 Тазик черешни

Бризвиль, сад тёти Эли, 9 июля

Утро началось с желания. Не простого, а очень конкретного, почти осязаемого. Мне захотелось ягод. Тёмных, почти чёрных, с блестящей кожицей. Только я не могла решить, каких именно: терпкой, кисловатой вишни, которая так здорово освежает, или крупной, мясистой черешни, от сладости которой слипаются пальцы.

Наверное, и того, и другого. И побольше, целый тазик! Большой, эмалированный, доверху наполненный спелыми упругими глянцевыми ягодами, холодными от утренней росы.

Я лежала в кровати и представляла, как лопается под зубами тугая кожица и на язык выливается сладкий, терпкий сок. Желудок согласно заурчал.

Но где взять тазик вишни и черешни в Бризвиле? Идти на Бульвар Жареных Каштанов? Или к дяде Мише? Всё это казалось таким далёким, а желание — слишком навязчивым.

Я попыталась утопить его в Скалистой бухте. Ныряла с открытыми глазами и наблюдала, как солнечные лучи преломляются в воде, но даже там меня преследовали тёмные точки спелых ягод. За завтраком тост с джемом показался предательством — слишком приторным, слишком не тем.

— Желания — как приливы, — вспомнила я совет тёти Эли. — Иногда нужно отступить, чтобы они пришли к тебе сами.

Чтобы отвлечься, я решила заняться чем-то полезным. Тётя Эля вчера просила помочь ей собрать букет полевых цветов для нового натюрморта. Я взяла плетёную корзинку и пошла в дальний угол сада, где у старой каменной ограды росли мои любимые цветы.

Ромашки-беглянки — вечные странницы, которые каждый год появлялись в новых местах. Васильки-сновидцы с их бархатными голубыми ресницами, которые всегда смотрят куда-то вдаль, за горизонт. Алые маки-бунтари, которые огненными язычками пробивались сквозь щели в камнях.

Тут я заметила, что из тени за мной подсматривают красивые анютины глазки. Самый крупный цветок, фиолетовый с золотым глазком, будто подмигивал мне и приглашал сорвать его. Когда я потянулась за ним, то услышала над головой знакомый клёкот.

Подняла глаза и увидела в ветвях старого, раскидистого дерева Мику. Она сидела на непривычном месте и была чрезвычайно занята. Ловко срывала чёрно-рубиновые капли с веток и тут же проглатывала.

Мне стало любопытно. Я подошла ближе. В клюве у неё была ягода. Крупная, блестящая, на длинной ножке. Черешня.

Я ахнула. Всё это огромное дерево, до самой макушки, было усыпано гроздьями налитой солнцем черешни. Она пряталась среди густых листьев, и я раньше её просто не замечала!

Сначала я сорвала одну, самую тёмную ягоду, прямо с нижней ветки. Она была тёплой от солнца. Положила её в рот, и это был взрыв. Взрыв лета, сладости и далёкой кислинки. Убедившись, что это самая вкусная черешня на свете, я подставила подол своего летнего платья и начала собирать ягоды, которые с тихим стуком падали вниз.

Села на траву под деревом и погрузилась в наслаждение. Сок стекал по подбородку, пальцы стали липкими и фиолетовыми. Косточки выплёвывала прямо в траву. Мика слетела на ветку пониже, и мы устроили настоящий пир на двоих. Это было чистое, незамутнённое счастье.

Когда я наелась, то почувствовала, как по всему телу разливается приятная, сладкая нега. Я разглядывала свои липкие фиолетовые пальцы, улыбнулась и думала: «Как же я могла не видеть это дерево раньше? Оно было здесь всегда — просто ждало, пока желание созреет, как его собственные плоды».

В дневнике я нарисовала старое черешневое дерево, усыпанное ягодами. На ветке, конечно, сидит Мика с черешней в клюве. В облачке над её головой я написала мысль, которая пришла ко мне вместе с этим вкусом: «Самые сильные желания сбываются шёпотом, когда ты их отпускаешь».

P.S. Вчера у Бризвиля появилась своя карта. Посмотреть можно в карусели.