23 апреля, Гоголь и Чехов

"Вот, например, знаете ли вы дьяка диканьской церкви, Фому Григорьевича? Эх, голова! Что за истории умел он отпускать! Две из них найдете в этой книжке. Он никогда не носил пестрядевого халата, какой встретите вы на многих деревенских дьячках; но заходите к нему и в будни, он вас всегда примет в балахоне из тонкого сукна, цвету застуженного картофельного киселя, за которое платил он в Полтаве чуть не по шести рублей за аршин. От сапог его, у нас никто не скажет на целом хуторе, чтобы слышен был запах дегтя; но всякому известно, что он чистил их самым лучшим смальцем, какого, думаю, с радостью иной мужик положил бы себе в кашу. Никто не скажет также, чтобы он когда-либо утирал нос полою своего балахона, как то делают иные люди его звания; но вынимал из пазухи опрятно сложенный белый платок, вышитый по всем краям красными нитками, и, исправивши что следует, складывал его снова, по обыкновению, в двенадцатую долю и прятал в пазуху. А один из гостей… Ну, тот уже был такой панич, что хоть сейчас нарядить в заседатели или подкомории. Бывало, поставит перед собою палец и, глядя на конец его, пойдет рассказывать – вычурно да хитро, как в печатных книжках! Иной раз слушаешь, слушаешь, да и раздумье нападет. Ничего, хоть убей, не понимаешь. Откуда он слов понабрался таких! Фома Григорьевич раз ему насчет этого славную сплел присказку: он рассказал ему, как один школьник, учившийся у какого-то дьяка грамоте, приехал к отцу и стал таким латыньщиком, что позабыл даже наш язык православный. Все слова сворачивает на ус. Лопата у него – лопатус, баба – бабус. Вот, случилось раз, пошли они вместе с отцом в поле. Латыньщик увидел грабли и спрашивает отца: «Как это, батьку, по-вашему называется?» Да и наступил, разинувши рот, ногою на зубцы. Тот не успел собраться с ответом, как ручка, размахнувшись, поднялась и – хвать его по лбу. «Проклятые грабли! – закричал школьник, ухватясь рукою за лоб и подскочивши на аршин, – как же они, черт бы спихнул с мосту отца их, больно бьются!» Так вот как! Припомнил и имя, голубчик!»"

"For example, do you know the clerk of the Dikan church, Thomas Grigorievich? Eh, head! What stories he knew how to let go! Two of them will be found in this book. He never wore a variegated robe, as you will meet on many village clerks; but come to him and on weekdays, he will always take you in a canopy of thin cloth, the color of frozen potato jelly, for which he paid in Poltava almost six rubles for arshin. From his boots, no one will tell us on the whole farm that the smell of ointment is heard; but everyone knows that he cleaned them with the best smal, which, I think, another man would gladly put in his porridge. No one will also say that he will ever wipe his nose with the floor of his booth, as other people of his rank do; but he removed from the sinus a neatly folded white scarf embroidered with red threads at all edges, and, having corrected what should be, folded it again, as usual, into the twelfth lobe and hid it in the sinus. And one of the guests... Well, he was already such a panic that at least now to dress up as assessors or sub-committees. It happened that he would put his finger in front of him and, looking at the end of him, he would go to tell - pretentiously and cunningly, as in printed books! Sometimes you listen, listen, and your thoughts will attack. You don't understand anything, at least kill. Where did he get such words! Thomas Grigorievich once to him about this glorious weave a saying: he told him how one schoolboy who studied literacy with some clerk came to his father and became such a Latin clerk that he even forgot our Orthodox language. All words turn on the mustache. His shovel is shovel, baba is babus. Here, it happened once, they went with their father in the field. The Latin man saw a rake and asks his father: "What is your name for this, father?" And he stepped, throwing his mouth, with his foot on the teeth. He did not have time to get together with the answer, like a handle, waving, rose and - to grab it on the forehead. "Damn rake!" the schoolboy shouted, grasping his forehead with his hand and jumping on the arshin, "how damn they would have pushed their father off the bridge, they are beating painfully!" So that's how! I also remembered the name, blueberry! "

blueberry ['bluːbərɪ] черника; голубика blueberry blue|berry noun (pl. blueberries) 1) a small sweet blue-black edible berry which grows in clusters on North American shrubs related to the bilberry 2) one of the dwarf shrubs that produces blueberries, some kinds being cultivated for their fruit or as ornamentals ● Genus Vaccinium, family Ericaceae : several species blueberry [blu͟ːbəri, AM -beri] blueberries A blueberry is a small dark blue fruit that is found in North America. Blueberries are usually cooked before they are eaten. blueberry голубика, черника (Vaccinium) blueberry ['bluːbərɪ] голубика blueberry 1) голубика, гонобобель 2) черника

"Изучающие русский язык англичане для успешного усвоения трудной фразы «я люблю вас» могут пользоваться мнемоникой «yellow-blue bus», что значит «жёлто-синий автобус». Более логичная мнемоника позволяет запомнить слово «пельмень»: «pale man», то есть «бледный человек»".

P.S. Пересказ от ChatGPT текста от Гоголя не имеет ни голубчиков, ни гонобобелей и выглядит так (там грабли превращаются, превращаются грабли... в "лопату"): "В этом тексте описывается дьяка диканьской церкви, Фому Григорьевича. Он был очень умным человеком и умел рассказывать интересные истории. Носил он необычный балахон из тонкого сукна, за который заплатил очень большие деньги. Его сапоги всегда имели приятный запах, так как он чистил их самым лучшим смальцем. Когда ему было нужно вытереть нос, он использовал белый вышитый платок, который всегда хранил в пазухе. Однажды, Фома Григорьевич рассказал историю про школьника, который научился латыни у своего учителя. Он стал использовать латинские слова в обычной жизни, даже в разговоре с отцом. Однажды, увидев грабли, он не смог вспомнить, как они называются на русском языке, и наступил на них, получив удар лопатой по лбу".