aftg!ff: обломки чувств (full)
что делает с людьми тупая ревность? душещипательный вопрос, часто остаётся без должного ответа. достаточно минимального повода для вспышки неприятных чувств, сила которых настолько разрушительна, что ты теряешь над ней контроль и срываешься.
— Мы можем все вернуть, я осознал свою ошибку, — Кевин крепко вцепился в чужую тонкую, бледную кисть. — Прошу тебя, дай мне шанс.
— Мистер Дэй, — ровным тоном выдыхает Жан. Он отводит взгляд в сторону, кого-то высматривая в толпе. — Кажется, именно ты кричал, что между нами всё кончено.
Уголки его губ приподнимаются в полуулыбке, которую он дарит мимо проходящим гостям. Моро выдергивает руку, потирая покрасневшее запястье на котором был четкий след от чужой пятерни.
— Жан… — зовет брюнет, быстро взглянув по сторонам, на секунду тормозит на тёмно-карих глазах. Видимо, они давно скандировали Кевина, а тот не заметил этого из-за нахлынувших эмоций.
— Я всё сказал, — твердо произнеся, Жан зачесал свои кудрявые волосы назад, собрав самые длинные пряди в хвостик. — Я сегодня не один, и прошу, больше не прикасайся ко мне. — угрожающе, с холодом во взгляде серых глаз, закончил он, после развернувшись удалился прочь закулисы.
Жан и Кевин — бывшие, и это мягко сказано, так, по крайне мере, считает только первый. Случайная встреча на работе, дальнейший взаимный интерес подтолкнул к сближению и их отношения слишком быстро развивались. Только развалились они с привлечением ненужного внимания.
Жан Моро — французский модельер с планами на повышение по карьерной лестнице и уже имеющий неплохую репутацию и популярность за счет своих дизайнов. Заслужив внимание женской аудитории в сфере вечерних и свадебных нарядов, он оказался в центре обсуждений прессы и независимых сми, так как часто появлялся на интервью, а также отдельное внимание было приковано к его личному блогу.
Кевин Дэй — восходящая звезда моделинга, с первых показов привлекший к своей персоне интерес публики. Его личная жизнь оставалась за кадром, а из доступного для аудитории была лишь базовая информация и расписание показов, интервью, тематических вечеров. Каждый уважающий себя человек в сфере моды хотел с ним работать, достаточно лишь взгляда и все были у его ног.
Один вечер — стал судьбоносным и задал ритм развитию их отношений. Кевин стал музой, не просто коллегой, и был всем в сердце Жана. Первое время они скрывались, как полагается канону. Однако, в один день Кевин сделал объявление на свою аудиторию, а спустя время дал намеки на личность своего избранника. Жан не оценил сие поступок, но после открытого разговора принял сторону возлюбленного, и вскоре сообщил о том же в своем блоге.
Новости облетели Штаты, добрались даже до Парижа, хотя Моро давно с ним уже не связан. Бывшие друзья и коллеги искренне порадовались за него, выказав большую поддержку. Окружение Кевина было менее лояльно, однако, против идти не стало.
Один день. Один вечер. Признание в прямом эфире. Разрушило всё.
Жан был выставлен неверным на пустом месте и получил впоследствии открытый хэйт от общества. В теме расставания модели и модельера только дворовые собаки не знали, каждый считал, что должен внести свои пару слов в обсуждение.
Жана поливали грязью, а Кевина жалели. Только вот, виновником этого всего был именно Дэй. Эмоционально-нестабильный, в каком то плане, характер модели дал трещину в самый непредсказуемый момент. Моро, конечно, выслушал гневную тираду, приняв нож вколотый в сердце, развернулся и ушел. Приостановив работу над проектами, залег на дно, когда грязь из интернета проявилась наяву — страх выйти на улицу был сильнее желания бороться.
Кевин же продолжал сиять, держа лицо высоко, гордо и надменно. Он избегал тем обсуждения бывшего, удалил все упоминания модельера, лишь в последний момент оставил только одно фото: ночной калифорнийский пляж, лунная дорожка на воде и Жан, протягивающий руки с бенгальскими огнями к небу. Дэй долго колебался, но не смог удалить снимок.
Спустя время, он понял что сотворил.
К тому моменту было уже поздно. Прошло около полутора лет, когда Жан объявил о своем возвращении, являясь будучи частью команды работавших над летней коллекцией свадебных смокингов. Это была первая новость о нем за все время, и она получила восторженно-одобрительные отзывы. Словно общество забыло о скандале, о шумихе, которые потрясли сми прошлогодней зимой.
Кевин всё это время напоминал о себе: писал, звонил, строчил письма, отправлял курьеров с подарками и извинениями. Он действительно хотел всё вернуть, правда понял это только через полгода, когда интерес публики утих. Дэй узнавал всё: номера, почту, адреса, только чтобы заслужить второй шанс.
Жан стойко игнорировал все проявления внимания. У него новая муза, коллекция, коллектив, место работы. Курс психотерапии оказался донельзя полезным и за довольно короткий срок поднял того на ноги. Привычный Манхэттен сменился на Бруклин. Найти новое пристанище было не сложно, а с работой вообще проблем не возникло.
Прекрасное начало новой жизни?
— Кевин, расслабься, ты прекрасно понимаешь, ничего не выйдет.
Еженедельные походы в бар стали обязательными в расписании Кевина; снимать стресс в полной мере, скопившийся за рабочие дни, мог только алкоголь и компания друзей.
— Элисон! — отчаянно вздыхает тот, опрокидывая в себя очередной шот текилы.
— Я согласен с Элисон, — Николас отрывается от переписки в телефоне, и кажется впервые, устремляет серьезный взгляд на Кевина. — Ничего не вернуть.
В шоколадных глазах Хэммика плясали задорные огоньки. Он явно хотел поддержать разговор, даже подкинуть идей, но решил запихнуть это поглубже, согласившись с общей подругой. Случай Кевина — клиника, которую только выслушивать осталось. Как только Элисон их терпит. Чудо, если её советы будут услышаны и применены на практике.
Ники задорно подхватил идею о посиделках в баре. В его сфере маркетинга был неисчерпаемый поток тем и сплетен для обсуждения. Хэммику было жизненно необходимо выносить этот поток информации в массы, так как блог на эту тему не заведешь, а коллеги уже устали от него, — остался Кевин. Оптимистичный донельзя он мог разговорить даже мертвого и заболтать живого до полусмерти. Дэю нравился этот парень: легкий на подъём и имеющий вагон с тележкой идей из ряда, «как провести время». Николас имел особый шарм магнетизма, в который поневоле попал Кевин. Для него маркетолог стал чем-то вроде отдушины, умолчим, что этому поспособствовала общая нетрадиционная ориентация.
Элисон же была из тех, кого называют — бизнес-вумэн. В курсе всех событий, всегда на стиле, простота и загадочность девушки привлекали к ней внимания. Рейнольдс руководила сетью магазинов косметики, а её рассказы состояли в основном из жалоб на персонал. Другой её любимой темой была — мода. Однако, она в первую очередь согласилась ради Кевина. Являясь его давней подругой, была больше просвещена о жизни Дэя, чем его родители. Одно время, по интернету гуляли слухи, что Элисон невеста Кевина. Нетизены и преданные фанаты кричали, распространяли арты, мол смотрите, как же они подходят друг другу: черный и блонд, зеленый и голубой.
Кевин, в свою очередь, на их слова лишь уныло вздыхает. Компания друзей сидела в баре уже часа два, сколько за это время выпил Дэй, они не считали, но вечер закончился очередным, миллионным по счёту, звонком Жану. Пьяный бред полился из уст брюнета с двойным объёмом, резко оборвавшийся на гудках по ту сторону.
— Сбросил… — канючит парень, уронив телефон на колени, а голову уложив на барную стойку.
Элисон и Ники переглядываются, синхронно вздыхают и кладут по руке на чужую спину.
— Может закодируем его, пока не поздно? — игриво предлагает Хэммик, тыча пальцем другу под рёбра, получая в ответ шлепок по бедру.
— Лучше убьём, по-тихому. — парирует Рейнольдс пропуская смешок.
Кевин закатывает глаза молча соглашаясь с каждым предложением, пропуская дальнейшую беседу друзей о проблемах на работе мимо ушей. Чего он ещё ожидал, однако в глубине души таится надежда на пресловутый второй шанс. Можно было решить всё по другому, теперь же остаётся пожинать плоды.
Дэй прикрывает глаза, в темноте пробегает дорожка из совместных воспоминаний, в груди отдавая колющей болью. Надежда умирает последней, и он будет держаться за нее до последнего, даже если вера покинет его первой.
— Может при следующей встрече, ты просто пропишешь ему между глаз? Ну или между ног, эффектней будет.
— Нил Абрам Джостен! — возмущенно воскликнул Жан, громко хлопнув папкой по рабочему столу. До его ушей дошел чужой смех, чувство негодования поползло вверх. — Рико… — отложив карандаш и повернувшись в кресле к названному, он громко фыркнул нахмурившись.
— Боюсь, при следующей встрече, это сделаю я. — одарив модельера лучезарной улыбкой, Морияма лишь удобней устроился в кожаном кресле, продолжая делать заинтересованный в работе вид.
Жан позвал этих двоих на помощь, в итоге толку от этого оказалось ещё меньше, чем если бы он выполнял всё в одиночку. Тишину в кабинете заполняла приглушенная клубная музыка, периодически раздавались громкие смешки и перешептывания. Моро выглядывал на каждое из них, слушая в пол уха и отвлекаясь больше. Карандаш уныло вертелся в тонких пальцах, эскиз не шёл, а дедлайны вот-вот накроют с головой.
— Он снова звонил мне ночью, — после недолгой паузы и, наблюдения за своими другом и парнем, начал Моро. — Жаль, через телефон нельзя убить человека.
Нил округлил глаза, в недоумении смотря то на Жана, то на расслабленного Рико читающего журнал, но первый по обыкновению уже скрылся за экраном ноутбука. Для Джостена не составило проблемы понять к чему вылетели фразы из уст друга. Сидя на широком подлокотнике кресла, он навалился на Морияму и угрожающе помахал указательным пальцем перед его лицом.
— А что ты мне предлагаешь делать? — пожал тот плечами. — Как-то нужно было закрепить курс психотерапии.
— Это был не лучший выход, — бубнит Нил. — Твои замашки меня пугают и настораживают.
— Предлагай альтернативу, — передразнивает Рико ехидно улыбнувшись. — Твои угрозы меня пугают и настораживают.
— Тихо, — подает голос Жан, не целясь он бросил в них ручку, которая со звонким стуком отскакивает от папок на журнальном столике и падает на пол. — Я не буду плакать на ваших похоронах, и дуэли внезапной препятствовать также.
— Побежишь к Кевину? — бросив беглый взгляд на помрачневшего Рико, Нил устремил свое внимание к реакции Жана. Голубые глаза следили за каждым движением, подмечая всё до мелких деталей: как опустилась ладонь, напряглись плечи, поникла голова.
— Сделаю предложение Рене, — буркнул в ответ Моро, запустив пятерню в свои волосы и растормошив их в разные стороны.
Нил Джостен — единственный друг Жана. Он принял того к себе после переезда, организовал новую квартиру в своем районе, чтобы быть рядом на случай чего. По первости, можно подумать, этот рыжеволосый парнишка работает назойливым папарацци, — первое впечатление обманчиво.
Нил — риелтор, его жизнь — сделки и движение денег через куплю-продажи недвижимости. Навык знания нескольких языков позволил ему развить свое дело до международных сделок, заимев с этого огромную выгоду.
— Тогда почему сразу этого не сделал? — издевательским тоном продолжает Нил, всё ещё опасно близко находясь рядом с Рико. — Думаю, я бы уже погулял на вашей свадьбе.
— Нил… — не успевает закончить Жан, как раздается глухой звук: плотная папка тесно прижималась к рыжей макушке, а её обладатель зажмурившись шипел. — Подеритесь ещё.
Обреченно вздохнув, Моро захлопнул крышку ноутбука и откинулся на спинку кресла. Взгляд тусклых серых глаз наблюдал за перепалкой, шестой по счету, и в который раз удивлялся: как эти двое уживаются.
С Рико Жан познакомился по воле случая в ближайшем от студии кафе. Второй раз они встретились в парке, а третий фатальный — Нил притащил его в тату-салон. Кто же мог подумать, что директором, и по совместительству главным мастером, окажется Морияма. Жана привлекала восточная внешность, давно он хранил в себе идею реализовать референсы в азиатском стиле.
Взгляд дегтярно-черных глаз, подведенные тонкими стрелками, уложенные назад густые прямые волосы и заметно проступающий рельеф напряженных мышц под обтягивающей одеждой. Всё это глубоко засело в подсознании Жана. Он даже не сильно расстроился, что новый знакомый на пол головы ниже и имеет довольно игривый характер. Моро, в какой-то степени, сам не понял, что поплыл; в тот вечер без задней мысли создал эскиз. Это был первый скетч, вдохновленный живым человеком со времени расставания.
Судьба явно была на его стороне. Изначально, первый визит Моро был лишь компанейский, «моральная поддержка», как выразился Джостен. Однако, эти несколько часов были проведены за комфортной беседой и обменом социальных сетей. Он даже не думал, что знакомство двинется куда-то дальше этих встреч. Осадок после расставания с Кевином по сей день напоминает о себе, горечью отражаясь в горле и тупой болью отзываясь в груди.
Из потока размышлений Жана вырывает голос Рико и картина с хаосом на журнальном столике.
— Вы сделали что… — запоздало поняв происходящее, он заметно выпал в осадок и на автопилоте потянулся за сундучком с красным крестиком в шкаф. — Ущерб возместить до вечера.
— Где я тебе такую же вазу найду? — взвыл Нил, чуть ли не моля о помиловании, проверяя свои поцарапанные ладони на предмет осколков.
До Жана дошло. Они разбили вазу, последнее, что вещественно напоминало о Дэе. Некоторое чувство облегчения пробежало с головы до ног, конец, так конец. Парень глубоко вдохнув, принялся здраво оценивать размер ущерба:
— Как ты собрался работать… — шепотом обращается Жан к Рико, внимательно осматривая его ладони, замечая глубокие порезы и засевшие в коже мелкие осколки.
— Как мастер, я в отпуске, а для всего остального у меня менеджер трудится, — фыркает тот в ответ, шипя на прикосновения ваты смоченной в спирте. — Без травмпункта не обойдется?
— Абсолютно, — констатирует факт Нил, небрежно перематывая более пострадавшую ладонь.
Жан снова вздыхает, осторожно перебинтовывая ладони Мориямы, вновь погружаясь в свои мысли. Перед глазами мелькают обрывки их первого свидания, которое свиданием назвать было можно с натяжкой, созвоны по фэйс-тайму, неловкие моменты. Неосознанно улыбается сам себе, в глазах пробегают искры жизни, и это не остается без внимания: Джостен поднявшись с места треплет по кудрявой шевелюре, а Рико оставляет легкий поцелуй на щеке, выдергивая Моро из потока мыслей.
В бреду зовет Кевин в ночи после бара; помутневший рассудок, который должен был забыть и расслабиться, каждый раз переворачивает воспоминания и то, что должно оставаться на дне — всплывает наружу. Дэю от этого тошно, тошно от самого себя, своих желаний. Он запивает стресс алкоголем каждый вечер пятницы, на утро субботы просыпаясь с жутким похмельем и чувством разбитости. Это единственное, что он может ощущать последующие выходные и рабочие дни. Да, работа никуда не делась, а на то, чтобы привести себя в божеский вид есть только воскресенье.
Одного дня чертовски мало. Кевин не помнит, когда последний раз посещал психолога, ибо мысли о Жане заставляли думать об одержимости. Вот черт, да он одержим. Парень бросил консультации когда понял, что яд из бутылки куда дешевле и приятнее оставляет следы на душе.
Дэй не помнит, как добирается до дома. Не помнит, кто заводит его в квартиру пустую и холодную. Он правда хотел переехать. Здесь всё напоминало о Жане. Сделать этого не смог, как и удалить то фото, не нашел в себе сил сжечь мосты со своей стороны.
В такие дни с ним всегда остается Элисон. Молчаливо и аккуратно, она тенью наблюдает за другом. Картина большого кота не изменяет себя каждую неделю: кровать, кокон из одеяла, тихие всхлипы и обнимающий себя Кевин, шепчущий имя Моро.
— Ты же понимаешь, — осторожно напоминает девушка. Сидя на краю кровати с аптечкой и водой в руках, она с сожалением смотрит на Дэя. — Хватит. Достаточно. Он сжёг мосты.
Кевин не реагирует, лишь сильнее оборачивается в одеяло и представляет на его месте руки Жана. Элисон говорит дальше: о переезде, о ремонте, о возобновлении сеансов с психологом. Дэй жмурит глаза до звездочек и закрывает уши. Он не хочет сейчас ничего из этого слышать.
— Поговаривают, у Жана новый «муза», — продолжает Рейнольдс, расположившись рядом с другом и протянув к тому руку. — Всё ещё думаешь о втором шансе? — она оттягивает край одеяла, аккуратно впутывает свои пальцы в чужие темно-каштановые волосы и мягко проводит по всей длине. — Ответь мне.
Кевин замирает на слове «муза». В его зеленых глазах вспыхивают изумрудные огоньки и тут же гаснут. Он поднимает взгляд на подругу в немом непонимании, смешанным с отрицанием только что услышанного. Свет фонарей, озаряющий комнату, уныло ведет дорожку от окна к кровати, освещая пару друзей.
Элисон на секунду дольше задерживает взгляд на чужих глазах: в полумраке они сами выглядят как два фонарика, мутные, с минимальными признаками на жизнь.
— Что ты сказала. — хрипит он, пытаясь поднять себя на локтях, чтобы принять сидячую позу. Полупьяный разум отказывается здраво принимать слова девушки, анализировать и делать выводы.
— Помнишь, ты оборвал мне на днях телефон из-за крайнего обновления Инстаграма?
Кевин молча кивает, потупив взгляд в колени девушки и склонив чуть голову в бок, пытаясь вспомнить о чем там было.
— Татуировка от запястья к локтю, — продолжает Элисон не переставая гладить того по голове, периодически слабо дергая за локоны, чтобы парень оставался с ней в контакте.
— Не продолжай, — останавливает её Дэй, положив свою ладонь ей на плечо. — Это абсурдно, причем тут муза и татуировка?
— Так мне продолжать или оставить тебя с этим вопросом? — смеется девушка, обещая себе, что расскажет об этом разговоре Ники и они вместе пошутят над невдуплённым состоянием друга.
Кевин сверлит её хмурым взглядом, после вздыхая и поднеся ладонь к своему лицу, шлепает себя по лбу.
Элисон ничего не отвечает. Она вытаскивает из кармана брюк телефон и быстрыми движениями открывает страницу в Инстаграм, показывая её. Парень сразу замечает в ленте постов около пяти напоминающих о Жане, четко врезается тот, на котором запечатлен процесс работы. Взяв телефон в руки, он стал более внимательно просматривать посты, задерживаясь на некоторых минут на пять.
— Не говори мне… — бормочет Кевин, сверля взглядом экран.
— Что там? Я не листала, — Элисон заглядывает, её глаза широко открываются и она сглатывает от удивления: фото из студии, ничего удивительного, сказала бы она, но на нём Жан приобнимает владельца аккаунта и широко улыбается в камеру, демонстрируя свое тату. — Кевин, я, у меня нет слов, но разве у него нет права радоваться жизни?
Кевин чувствует, как волна ледяной энергии пробила всё тело и снесла остатки нетрезвости разума. Он не должен испытывать это. Он не имеет права влиять на это. Они с Жаном — чужие друг другу люди.
Однако, эмоции накрывают его с головой, хоть и по лицу этого не скажешь. Злость, ревность, отчаяние, боль. Они смешались в ураган и с каждой секундой набирают обороты вращения. Дэй пристально смотрит на фото, от мысли, что Жана заставил улыбаться совершенно чужой ему человек, сводит челюсть и всё что он может сделать — это стиснуть зубы. Он не должен думать об этом, но не может себя остановить.
В голове проскальзывает мысль выпить ещё, настолько быстрая, насколько болью отдался очередной рывок за волосы от Элисон, который заметно отрезвил сознание и вернул в реальность.
— Есть. — бесцветно отвечает Дэй, продолжая прожигать взглядом фото, он понимает, что уже видел эти карие глаза. — Блять.
Рейнольдс вопросительно поднимает бровь и забирает свой телефон. Просматривает ленту аккаунта и понимает к чему было последнее ругательство. Светло-голубые глаза стараются запомнить как можно больше, но надолго её не хватает и она выключает экран с обречённым вздохом.
— Я видела его на последнем мероприятии, — говорит Элисон, внимательно смотря на Кевина.
— Я чувствовал лишь взгляд. — отвечает тот и придвинувшись ближе, уткнулся лбом в чужое плечо. — Не уходи, пожалуйста, и я обещаю выслушать тебя утром и принять решение.
Девушка кивает, обвив того руками и прижав к себе. Она уверена, определенно сегодняшняя ночь должна быть обсуждена с Николасом за бутылкой вина. А Кевин уже знает ответ и принял решение. Очередное мероприятие не за горами, это последний для него шанс расставить все точки над «i», для себя в первую очередь. Если конец, то только после открытого разговора.
Ужасен. Как ты мог?! Отвратителен.
Жан резко подскакивает: холодный пот и дрожь по телу пробивают остатки сонной пелены, кошмар повторяется. Проморгавши и немного придя в себя, он понимает, что заснул на диване гостиной в своей квартире. Неудобная поза, затекшие конечности дали о себе знать сразу же, стоило полностью вернуться в реальность.
Моро слышит его голос почти каждую ночь на протяжении уже месяца, — столько прошло с момента последней встречи с Кевином. Он думал, что если загонит себя в плотный рабочий график, то сможет справиться с очередным приступом наваждения и болезненной ностальгии. Однако, дополнительная нагрузка, на и так убитый стрессом мозг, только усугубила ситуацию.
Падения на ровном месте, потеря сознания, провалы в короткой памяти. Жан стоически выдерживал последствия своих действий, вновь идя по кривому пути борьбы с самим собой и своим прошлом. По голове его за это точно не погладят.
«Если ты думал, что я ничего не замечаю, то продолжай так думать, и не удивляйся, когда Рико обо всём узнает. Я устал ему врать. Ты же знаешь, до хорошего не доведет.»
Слова Нила, брошенные в разговоре по телефону на днях, крутились в голове Жана, но упрямое «я сам справлюсь» было сильнее. В моменте выживания, модельер не осознавал реальных последствий своих действий и продолжал красиво уходить от неудобных вопросов, маскировать паршивое состояние.
Жан забыл обо всем, особенно о Рико. Работа, дом, свидание, по кругу, цикличность настолько приелась, что парень уже и наедине с собой продолжал играть роль «я в порядке».
Порывшись по дивану, он нашел телефон и включив экран обнаружил с десяток пропущенных от Нил, столько же от Кевина, и один от него. Жан не хотел бы с ним сейчас говорить, и даже предпочел бы перезвонить Дэю, но кто он такой. Давно за полночь, а всем не спится. Моро вздыхает, откинув голову на спинку дивана и устремив взгляд в мрачный потолок горько усмехнулся своим мыслям.
Свет небольшой лампы теплым светом заполнял пространство у дивана, освещая столик заваленный бумагами, они были везде. Вот, телефонный звонок вторгается в ночную тишину.
— Сколько это будет продолжаться?
Жан сглатывает, чужое беспокойство в открытыми нотками угрозы и холодности вызывают двоякое чувство где-то внутри. Он долго молчит прикусив щеку изнутри, пока по ту сторону не раздаётся эхом знакомый голос.
— Извини меня, — единственное, что смог сказать Моро. Вжавшись в спинку дивана и подобрав под себя колени, он держал обеими ладонями смартфон поднеся близко к лицу.
— Не знаю теперь: бросить клиента или так мозгоправством заняться? Скажи мне, кто твой парень. Я или Нил? Да, каюсь, проницательностью обделен, но я не чужой человек тебе.
— Делай то, что считаешь нужным. — спустя долгую паузу отзывается Жан, его голос прозвучал надломлено, почти неслышно. На том конце отозвались тихой не английской руганью.
Жан слышит гудки и шумно выдыхает, впервые за месяц он делает дыхательные упражнения помогающие справиться с эмоциями. Думает, осознание, дотянул до ручки и обратного пути нет.
Рыжая макушка первая вваливается в квартиру. Джостен наспех скидывает верхнюю одежду и обувь, сразу проникая глубже, после в наглую занимая диван в гостиной.
— Я и есть тот полуночный клиент, — буркает он, развалившись во весь рост и свесив руку вниз, на которой ярко выделялся новый образ из черных чернил. — Кто ещё может себе позволить довериться раненому мастеру?
— Эй! — возмущенно звучит голос Рико.
— Иди, поговори по душам. Я посплю. Время два.
Жан лишь вздыхает, оставляя друга за закрытыми дверями комнаты и входит в кухню. Недолго мнется на входе, нерешительно проходит внутрь и усаживается за стол под пристальным взглядом карих глаз.
— Снова играл в супермена? Рыжик поделился мне этими мрачными историями. — спокойно начинает Морияма смягчая свой взгляд на парне.
— Этого больше не повторится. — мямлит Жан, сжав ладони в кулаки до побелевших костяшек.
— Этого больше и не случится, у меня нет права подорвать твоё доверие.
Жан лишь кивает, протягивая руки вперед, переплетая свои пальцы с чужими, наконец улыбаясь и виновато поглядывая из-под упавших на лицо кудрявых локонов.
— И не смотри на меня так, в этом нет вины.
Моро цепляется за чужие ладони, роняя на стол первые слезы за месяца. Он долго держался, он долго был сильным. Тихо всхлипывая и продолжая улыбаться себе под нос, Жан чувствует облегчение с каждой упавшей слезой.
Этой ночью он действительно смог уснуть не боясь провалиться в кошмар и не с видом разбитого корыта.
Оставляю открытый финал для вас.
Пишите, как бы вы закончили эту историю, какой финал бы ей дали.