Коллективная жалоба на Чернобай Александру Борисовну от студентов БФУ Им. И. Канта.
1. Коллективное обращение студентов.
2. Жалоба отчисленной студентки.
Жалоба 1.
Максим Николаевич, здравствуйте!
Мы, группа студентов 3 курса направления «Лингвистика (английский/испанский)», просим у Вас помощи, потому что не понимаем, к кому можем обратиться и что нам делать. Нам порекомендовали попробовать обратиться к Вам.
Причина нашего коллективного обращения - невозможность адекватного взаимодействия с преподавателем Чернобай Александрой Борисовной. Самое ужасное - потенциальная вероятность того, что она снова будет преподавать у нас на 4 курсе или в очередной раз «завалит» нас на предстоящей пересдаче, как и обещала. А нас просто отчислят.
Чтобы избежать недопонимания и возможных спекуляций со стороны Александры Борисовны о том, что мы «самая бездарная группа за весь её 15-летний стаж преподавания», хотим рассказать свою историю:
С Чернобай Александрой Борисовной мы знакомы ещё с 1 курса - тогда она вела у нас испанский язык. Наша учебная группа тогда состояла из двух подгрупп (в одной 20 человек, в другой +- столько же). Тогда проблем почти не было.
На 2 курсе нас разделили уже на 3 группы, перемешав состав, и в нашей группе стало 9 человек. Испанский язык снова вела Чернобай А. Б. и с каждым занятием её неприкрытое отвращение к нам только усиливалось - вплоть до того, что она открыто заявила, что будет от нас отказываться, так как «мы её достали» и «на нас нет надежды». У неё начались систематические опоздания, правда сначала не критичные. Однако уже на экзамене Чернобай А. Б. сначала произвольно сменила время начала экзамена, а потом сама опоздала, при этом перед нами сначала сдавала другая группа. Между временем, когда мы пришли, и началом сдачи прошло около двух часов. В процессе экзамена преподаватель периодически выходила курить, пить кофе и просто исчезала. В итоге, если мы пришли в университет примерно в 14:00, то ушли ближе к 19:00. На самом экзамене нам дали лексику, которую мы не проходили и планомерно пятеро из девяти студентов были отправлены на пересдачу, остальные прошли буквально «по случайности». Четвёрку получили лишь двое.
Во втором полугодии 2 курса Александру Борисовну сменила Лабутина Дарья Александровна - прекрасный, уравновешенный преподаватель, с которым мы с удовольствием продолжили изучать испанский язык.
С сентября по октябрь 3 курса занятия также вела Дарья Александровна, но позже она написала нам:
«К сожалению, из-за графика работы в "Эксперте" я не смогу проводить вам очные пары. В проведении онлайн-пар мне отказали, так что со следующей недели у вас будет другой педагог».
После этого в первом полугодии 3 курса испанский язык вели Коробко Вера Владимировна и Чернобай Александра Борисовна. С Верой Владимировной занятия тоже были замечательные, мы были всем довольны. А Чернобай А. Б. уже на первом занятии сказала: «Ну что, рады меня видеть? А я вас - нет». Она много жаловалась на то, как всё убого устроено в БФУ, что она вообще устраивалась в БФУ документоведом, а в итоге опять вынуждена вести у нас занятия. Но, по её словам, она не унывала, ведь «к 4 курсу я вас всех отчислю».
Тогда же начались частые опоздания и пропуски. На одном занятии, вместо двух положенных пар, она просто заявила, что её муж готовит шашлыки, поэтому «поедет отдыхать», а мы свободны.
Во втором полугодии 3 курса она вела уже «Устный перевод с испанского языка» и «Испанский язык». С течением времени она становилась всё более озлобленной и открыто пренебрежительной. Могла войти в кабинет с опозданием и сказать: «Здарова, черти». Во время одной из тирад о нашей «бестолковости», она сказала, что нам вообще не стоило идти в университет, а лучше бы занялись «ноготочками». На другом занятии заявила, что «самые элитные проститутки выходят с факультета лингвистики», намекая, что мы ничего не потеряем после того как она нас отчислит. После таких заявлений её реплика вроде «вы совсем идиотка?» в отношении нашей однокурсницы уже не казалась для нас чем-то внезапным. При этом, она не забывала рекламировать собственные вечерние курсы.
Что касается опозданий - начиная с 3 курса, в 90% (если не во всех 100%) случаев Александра Борисовна опаздывала на 30–60 минут, включая экзамены. Даже если экзамены переносились по её же инициативе, мы ждали по часу и более.
Кроме опозданий, были и систематические «отмены» занятий. Из примерно 45 занятий по двум предметам, она пропустила около 20, в том числе с аргументацией вроде «сорвала голос в караоке».
Почему руководство ВШ не допускает возможность заменить её на нормального преподавателя, хотя бы в онлайн-формате - для нас загадка.
Экзамены и зачёты проводились не менее странно. Информацию о подготовке к промежуточной аттестации мы получали в лучшем случае за 10 дней. И даже тогда было непонятно, что конкретно сдавать.
Пример 1:
Экзамен по «Устному переводу с испанского» 20 мая 2025 года. По расписанию - с 13:50 до 15:20. За день до зачёта, в 21:00, преподаватель сообщила, что мы можем приходить к 11:30. В итоге, фактически экзамен для нас начался в 13:30, так как перед нами принимала ещё две другие группы. Мы снова два часа сидели на лестничной клетке, не имея возможности отойти, поесть, попить и т.д. и Чернобай А. Б. была в курсе, что мы её ожидаем.
На самом экзамене выяснилось, что задания были на высокий уровень лексики (например политические тексты) - терминология и тексты из платного пособия, о существовании которого мы не знали. При этом на самом экзамене мы должны были переводить речь носителей языка (которые в силу особенностей испаноговорящих людей говорят намного быстрее той речи, к которой мы привыкли на занятиях) с электронной записи. Более того, на самих занятиях мы ни разу не практиковали такой вид перевода, было лишь пару занятий, на которых сам преподаватель читал нам текст с листа, и даже учитывая это, а также более медленную речь, переводить получалось с трудом, в виду отсутствия практики. Также нас обязали сдать ещё два задания, в том числе допуск на сам экзамен, который должен был быть проведён на последнем занятии до экзамена, которое было отменено самой Чернобай А. Б. Но в итоге, у половины группы Чернобай А. Б. отказалась принимать «сонеты» и «топонимы», так как, цитата: «Мне надоело тратить на вас время, я с утра сижу и устала».
Зачёт завершился в 15:00. На пересдачу отправили шестерых. Трое получили оценку автоматом - за то, что не пропустили ни одного занятия. Вероятно, идея поставить оценку за посещаемость возникла у Чернобай А. Б. внезапно, возможно потому, что она сама пропустила половину собственных занятий. Или потому, что отправить на пересдачу всю группу выглядело бы слишком подозрительно.
Пример 2:
Экзамен по «Испанскому языку» 2 июня 2025 года. Изначально был назначен на 2 июня, 11:50. Однако Чернобай А. Б. сначала перенесла его на 30 мая, но случайно встретив её 29 мая, мы случайно узнали, что экзамен 30 мая не состоится и нам нужно ждать до воскресенья, тогда она и озвучит окончательную дату, мол «может быть проведу 2 июня, может быть 5, не знаю, у меня много дел, не до вас сейчас». О том, что экзамен всё же состоится 2 июня, мы узнали в середине дня 1-ого. Время, разумеется, отличалось от официального.
Перед экзаменом, на последнем занятии неожиданно был проведён тест, темы которого поднимались на занятиях формально, по 10-15 минут (с учётом опозданий и почти половины пропущенных Чернобай А. Б. пар). По результатам этого теста, на самом экзамене нам занизили итоговые оценки, вне зависимости от успешности нашего ответа. А кому-то Чернобай А. Б. прямо заявила: «Как бы вы сейчас хорошо ни ответили, я всё равно отправлю вас на пересдачу из-за результатов теста». В итоге на пересдачу отправили пятерых.
Это лишь малая часть того, что происходило. Оскорбления, угрозы, регулярные опоздания, саботаж занятий, произвольные «завалы» на экзаменах. На одну из попыток выразить возмущение, Чернобай А. Б. смеясь цинично ответила: «Не нравится - идите жалуйтесь, забыли что-ли, в каком университете учитесь?».
Некоторые из нас учатся на платной основе. Мы платим большие деньги, а получаем только унижение вместо знаний. Нам не к кому обратиться, многие боятся даже писать это заявление - потому что подобный уровень наглости Чернобай А. Б. говорит либо о глубоком равнодушии, либо об уверенности в полной безнаказанности.
Мы не считаем себя лучшими, но хотим перестать быть «потенциальными элитными проститутками» в глазах преподавателя - и стать просто обучающимися.
Мы были бы очень признательны за:
1. Возможность вернуть нам Дарью Александровну Лабутину или Веру Владимировну Коробко - компетентных преподавателей, способных дать знания, достаточные для успешной аттестации;
2. Отстранение Чернобай А.Б. от участия в пересдачах в виду наличия конфликта интересов, пристрастности и некомпетентности в роли педагогического сотрудника.
3. Обязать Чернобай А. Б. предоставить материалы и чёткие критерии подготовки, которые действительно соответствуют тем немногочисленным занятиям, которые она провела.
Заранее благодарим за Ваше внимание и помощь.
Уважаемый Лисогор Максим Николаевич!
Я увидела открытое письмо студентов с жалобой на Чернобай Александру Борисовну, прочитав которое с ужасом вспомнила о своём пережитом опыте и уверена, что всё было намного серьёзнее, чем описали студенты. Я сама, осенью 2024 года была отчислена в связи с личной неприязнью Чернобай А. Б., и планировала в этом году восстанавливаться на 4-ом курсе. И если существует хотя бы минимальный шанс того, что этот кошмар не повториться, я буду очень признательна вам!
С первого курса Чернобай А. Б. проявляла ко мне и моей одногруппнице предвзятое и уничижительное отношение. Мы не вступали с ней в конфликты, не спорили, не нарушали дисциплину, но она систематически унижала нас. Возможно, причина, по которой она выбрала нас жертвами, это то, что мы были двумя тихонями, и она видела в наших глазах страх и панику, когда издевалась над нами.
Сначала это выражалось в постоянных насмешках над произношением и ошибками, а затем - в открытом высмеивании личных качеств, психоэмоционального состояния и даже внешности. Один из примеров: на одном из занятий нам поставили задачу: запомнить на испанском языке числа и слова в правильном порядке, а потом воспроизвести их. После моего ответа, не идеального, но не самого худшего в группе, преподаватель прокомментировала:
«Считать не получается? Ох, видимо, работы у тебя точно нет. А если есть, то зарабатываешь явно не трудом и не головой».
Практически каждое её занятие сопровождалось опозданиями от 30 до 40 минут. За три года я могу вспомнить лишь несколько случаев, когда пара началась вовремя. Кроме этого, сами занятия пропускались довольно часто, зачастую по каким-то абсурдным причинам. Например: Чернобай А. Б. пишет в общий чат, что её задерживают в банке, а ещё заставляют срочно ехать в корпус на Невского, поэтому пары будут асинхрон (в БФУ так называют занятия, которые фактически не проводятся). А уже через 10 минут мы случайно видим, как она пьёт кофе в учительской.
Начиная с самого первого экзамена, Чернобай А. Б. продемонстрировала свой формальный подход. Она всегда опаздывала и всегда обязательно куда-нибудь спешила. Так, после опоздания Чернобай А. Б. уже на первом экзамене распечатала какой-то случайный тест, вероятно найденный в интернете, в котором содержалась не только незнакомая для нас лексика, но даже грамматика. И её это совсем не смущало, а на недоумение группы она с улыбкой отвечала «Да, мы это не проходили, но там же не так много таких вопросов, а значит, ваши баллы сильно не изменятся». Под «не так много» подразумевалось 30-40% вопросов.
На протяжении этих лет, ко мне она проявляла открытую и какую-то личную предвзятость. Например, на 3-м курсе, после моего успешного ответа на пересдаче, она сказала:
«Не вышло тебя завалить. Ну ничего, у меня ещё будет возможность тебя отчислить на устном испанском в следующем году». Так и случилось.
На протяжении последующего семестра на 4-м курсе, Чернобай А. Б. периодически давала домашние задания, выполнив которые мы отправляли ей в личные сообщения на проверку. Она проверяла домашние задания всей группы, но игнорировала мои, а когда я задавала вопрос о себе, она при всех отшучивалась «ой, видимо твоё сообщение куда-то убежало, не увидела, проверю».
В итоге, Чернобай А. Б. «проверила» задания за две недели до экзамена и без объяснения причины написала, что «всё неправильно, переделывай». В результате чего, из всей группы я была единственной, кого лишили права на оценку автоматом и отправили на экзамен (вторую тихоню к этому моменту она вынудила выйти в академический отпуск ещё за пол год до этого экзамена). Задания на самом экзамене были заведомо невыполнимыми, не соответствующими нашему уровню, а возможно и уровню самой Чернобай А. Б.
На своих занятиях Чернобай А. Б. часто искала материал в интернете непосредственно в момент преподавания, а затем, когда не могла сама справиться, резко меняла тему, говоря: «Всё не так. Не туда посмотрела. Делаем заново». Разумеется, из такой каши выудить какое-то знание было огромной проблемой.
Чернобай А. Б. издевалась не только надомной, но иногда и над всей группой. Так, например, она однажды заставила всю группу 10 раз хором проговорить на испанском «Я постоянно туплю», после чего сказала запомнить эти слова, так как «это ваше обычное состояние». Из-за систематического давления и унижений у меня начались панические атаки. Некоторые пары я проводила в туалете, пытаясь прийти в себя, потому что меня трясло, и кружилась голова. На одной из пар после её очередных унижений, я попросилась в туалет, но Чернобай А. Б. мне отказала. Я объяснила, что у меня кружится голова, на что она назвала меня «болезненной», запретила с тех пор выходить в туалет, и тут же насмехаясь надомной при всей группе, начала принципиально требовать ответы на её вопросы конкретно от меня, вероятно получая удовольствие от моего состояния. В итоге, у меня диагностированы психоэмоциональные расстройства, я вынуждена принимать антидепрессанты, выписанные врачом.
Как я писала ранее, вторую тихоню Чернобай А. Б. довела, и та ушла в академический отпуск. При выходе из отпуска, студентка обратилась к руководству ВШ, с просьбой перевести её в другую группу испанского, где Чернобай А. Б. не преподавала. Насколько мне известно, ей не только отказали, но и обвинили в том, что она наговаривает на зарекомендовавшего себя педагога, в котором руководство уверено, как в компетентном специалисте, способном трезво оценивать подготовку студентов, а не самих студентов.
В итоге, Чернобай А. Б. публично издевалась над девушкой перед всей группой, рассказывая о её жалобе, и попросила «не плакать». А в один из дней отсутствия девушки, кичилась перед её группой, что это она довела девушку до академического отпуска и та же участь ждёт остальных.
Я не знаю, к кому могу обратиться, чтобы избежать повторения ситуации после восстановления, учитывая безразличное отношение руководства ВШ. Не представляю себе, как мне учиться и сдавать дисциплины Чернобай А.Б., если снова окажусь под её террором. В БФУ действительно достаточно здоровых и адекватных преподавателей, которые не травмируют своих студентов. В отсутствие Чернобай А. Б. у нас преподавала Бархатова Эльвира Игоревна, с которой не было никаких проблем. Я уверена, что мои одногруппники подтвердят написанное мной выше, если не побоятся преследования от руководства ВШ за жалобу на их ценного педагога. Если потребуется, я готова приехать лично и дать все необходимые объяснения.
Пожалуйста, рассмотрите возможность недопущения Чернобай А. Б. к преподаванию или подскажите, что мне нужно написать в заявлении на восстановление, чтобы избежать её в качестве преподавателя. Мне осталось отучиться всего один год.
В очередной раз сотрудники Будариной Анны Олеговны отличились. Рыба гниёт с головы. Если вы сталкивались с похожей ситуацией — с Чернобай А. Б., Завертяевой А. А., Уразбаевым Е. Е. или с кем-либо ещё — пожалуйста, не молчите. Зло любит тишину.