О традиционном мышлении, антитрадиционном мышлении и классовой теории
Рассмотрим одно из самых принципиальных отличий двух способов мышления:
- традиционно-религиозного, с одной стороны;
- буржуазно-социалистического, материалистического, секуляризованного, с другой стороны (в качестве общего термина можно использовать «антитрадиционное мышление»).
Это различие заключается во взгляде, в первую очередь, на человека и опосредованно на принципы его взаимодействия с миром.
Так, традиционное мышление всегда постулирует человека как часть чего-то единого. В каком именно смысле, это мы сейчас рассмотрим.
Можно построить своего рода нисходящий иерархический ряд:
На самом высоком уровне все люди едины в Боге; уровнем ниже, едины в цивилизации; далее, едины в стране; и, наконец, в семье. В отрыве от этих общностей индивид утрачивает смысл и содержание. Соответственно в рамках традиционного мышления все действия совершаются и все приоритеты выстраиваются исключительно исходя из их пользы либо вреда на самом главном уровне – с точки зрения той или иной религиозной концепции; далее – для цивилизации, потом для страны, потом для семьи, а в последнюю очередь, для индивида. Таким образом, выстраивается естественная иерархия.
В антитрадиционном способе мышления данная иерархия перевёрнута вверх ногами. Индивид берётся за базис, во имя которого и для которого производятся различные надстройки: религия, цивилизация, страна, семья. Как только индивид полагает, что ему мешает какая-то из указанных надстроек, он готов её немедленно отбросить, начиная от религии и заканчивая семьёй. При этом не учитывается тот факт, что человек никогда не существовал вне вышеуказанных структур, в каком-то вакууме индивидуального бытия. То есть само появление и формирование человека с неизбежностью происходит именно как формирование некоторой очередной части большого целого, которое живёт по определённым законам (в самом широком смысле этого слова).
Очень любопытный феномен в этом смысле представляет из себя классовое мышление, поскольку оно мимикрирует и делает вид, что ставит на первое место некий общий коллективный интерес, а эгоизм и индивидуализм якобы отвергает. В действительности же, это лишь очередная форма того же самого способа антитрадиционного мышления, ставящего индивида во главу угла.
Казалось бы, классовое мышление постулирует схожий с традиционным принцип: индивид как бы рассматривается с точки зрения его пользы для класса, для общества, а интересы индивида обозначаются как вторичные по сравнению с общими интересами. Класс же, в свою очередь, заменяет собой весь традиционный иерархический ряд: Бога, цивилизацию, страну и семью.
Однако фактически класс, в указанном смысле, это своего рода симулякр.
Для того, чтобы понять, почему класс – это симулякр, и в чём его коренное отличие от традиционной иерархии, необходимо проанализировать, в чём заключается объединяющий принцип класса. То есть, по каким причинам и мотивам, собственно говоря, индивиды объединяются в класс, и какова цель этого единения.
Так вот, единственный смысл классового единения и единственная цель – это экономическое благополучие представителей класса, увеличение их материального благосостояния. Фактически речь идёт о банальном увеличении заработной платы, ну и привходящим образом о каком-нибудь сокращении рабочего дня.
Следовательно, если смотреть в суть, то самой главной целью в данном случае является благополучие индивида, а класс – это лишь надстройка, которая способствует благополучию каждого отдельно взятого индивида, способ этого благополучия достичь.
В связи с этим, стоит отметить очень любопытный момент.
Какую бы этическую концепцию и систему ценностей мы ни взяли, «шкурный» (читай, экономический) интерес всегда осуждается. За исключением какого-нибудь совсем уж непотребного «разумного эгоизма» а-ля Айн Рэнд.
Представим себе, к примеру, человека, который выбирает себе друзей исходя из того, сколько денег и иных материальных благ ему принесёт дружба с этими людьми. Далее, возьмём тот же принцип в семейной жизни, допустим, при выборе жены или мужа. Далее, в том случае, когда кому-то необходима помощь в тяжёлой жизненной ситуации, а ты прикидываешь, сколько экономической пользы оказание помощи принесёт тебе лично, и на основании такого расчёта принимаешь решение помогать или не помогать.
Здесь же, в классовой теории, прямым текстом говорится о том, что руководствоваться необходимо экономическими интересами. Кроме того, постулируется, что только из этих интересов состоит жизнь как таковая.
Ну а коллективизм и приоритет общественного над личным являются в классовой теории всего лишь привходящими принципами – то есть, такими, которые восприняты этой теорией случайным образом, только потому что они на определённом этапе имеют практическую пользу. В общем-то, классовая теория как бы говорит: «Индивид, вступай в коллектив и чти его интересы в первую очередь, так как от этого тебе будет польза и будут материальные блага».
Соответственно, ни о каком принципиальном отличии классового мышления от индивидуалистического, эгоистического и атомизированного мышления буржуазно-капиталистического склада говорить не приходится. По существу, это две стороны одной и той же медали: антитрадиционного мышления.
Таким образом, когда человек, придерживающийся универсальных нравственных принципов, не имеющих никакого отношения к экономическому интересу, внимательно всматривается как в классовую теорию, так и в либерально-капиталистическую парадигму, то он даёт им исключительно отрицательную оценку. Ничего, кроме брезгливости, к такого рода идеям испытывать такой человек не может.
Кроме того, вызывает недоумение напыщенность марксистов, искренне полагающих, что их теория объясняет всё. Справедливости ради, не им одним свойственно такое печальное заблуждение, свидетельствующее о профанности мышления. В той или иной степени, оно присуще большинству авторов самых разных концепций и доктрин, и их последователям. На мой взгляд, такой взгляд на вещи не выдерживает логической критики.
Хорошее опровержение такому подходу можно встретить у Аристотеля: «Исследовать истину в одном отношении трудно, в другом легко. Это видно из того, что никто не в состоянии достичь её надлежащим образом, но и не терпит полную неудачу, а каждый говорит что-то о природе и поодиночке, правда, ничего или мало добавляя к истине, но, когда всё это складывается, получается заметная величина».
Данное утверждение совершенно верно как для социально-экономических концепций, так и для религиозных доктрин. В самом деле, наивно полагать, что какая-либо теория способна описать действительность во всей её полноте. При внимательном анализе любой доктрины с очевидностью усматриваются аспекты, которые ей игнорируются и/или не охватываются; неизбежно обнаруживаются те или иные логические ошибки, как правило, связанные с тем, что любая доктрина неизбежно идеологизируется, то есть становится частью идеологии. А задачей идеологии никогда не является познание мира, её задачей является почти противоположное: а именно, изображение такой картины мира, которая оправдает ту систему, которая эту идеологию применяет. То есть идеология говорит, что у нас именно такая система (политический строй и т.д.) по той причине, что эта система лучше всего работает в таком мире, как его изобразила идеология. Поскольку политика пронизывает все сферы общественной (да и индивидуальной) жизни, доктрины идеологизируются практически неизбежным образом. Что касается классовой теории, то она вообще неразрывно связана с политикой, так как утверждает необходимость определённого политического строя. Как следствие, она просто обязана быть догматичной, претендовать на универсальность и игнорировать любые свои слабости и ошибки, поскольку совершенно недопустимо признавать какие-либо пробелы в концепции, которой оправдывается политический строй, так как в противном случае политический строй сразу окажется под ударом.
Возвращаясь более предметно к наивности той точки зрения, что классовая теория объясняет всё, стоит сказать ещё следующее. Во-первых, знание в целом подразделяется на науки: физика, химия, математика и т.д., которые не претендуют на объяснение всего. Во-вторых, науки внутри самих себя разделяются на отдельные дисциплины: алгебра и геометрия, органическая и неорганическая химия, механика и ядерная физика, и т.д., которые так же не претендуют на главенство и возможность познать всё целиком. Соответственно общая и относительно полная картина складывается только тогда, когда сначала объединяются данные отдельных дисциплин, а далее – данные отдельных наук. Думаю, что утверждать обратное было бы абсурдным.
В связи с этим хочется напомнить, что апологеты классовой теории претендуют на то, что она полностью объясняет общественное бытие, ну или как минимум на то, что она представляет собой что-то такое, чего достаточно для принятия решения и определения способа своего действия практически в любой ситуации, начиная от построения социальных связей и заканчивая войной. А также, что этой теории достаточно для квалификации и оценки любого явления общественно-политической жизни. При этом полностью игнорируются: психологические особенности индивида либо массы людей, культурные нарративы, та или иная ментальность, присущая как индивиду, так и массам, географические и территориальные аспекты, религиозность во всех её проявлениях (за исключением похабной и предельно примитивной мысли о том, что религия служит классу угнетателей). В качестве конкретного примера ситуации, когда классовая теория совершенно не работает, можно вспомнить существенную поддержку ирландского республиканского движения и Ирландской Республиканской Армии (ИРА), которые вели борьбу против Великобритании и унионистов Северной Ирландии, со стороны США, а если быть ещё более конкретным – со стороны отдельно взятых организаций из США, состоявших из богатых людей, вхожих в том числе во власть. А поддержка эта оказывалась по одной простой причине: в США проживает очень много состоятельных и власть имущих католиков-ирландцев, которые и обеспечили финансовую поддержку ИРА почти на государственном уровне. При этом совершенно очевидно, что американский крупный капитал, как и правящий истеблишмент, связан глубокими партнёрскими отношениями с Великобританией. Далее, можно привести более общий пример: такие явления, как клановость, кумовство и тому подобные вещи неизбежно оказывают самое существенное влияние как на бизнес-процессы, так и на политические. Религиозный аспект имеет решающее значение в исламских странах и среди иудеев: многочисленные представители крупного капитала и правящего класса из мусульман и иудеев никогда не солидаризируются с чужаком, который при этом является представителем одного с ними класса. Вообще в этом смысле довольно забавно подмечать, что марксисты считают, что буржуазия якобы консолидирована как класс, а пролетариат (в современном прочтении – наёмные работники) не консолидированы по той причине, что буржуазия промывает пролетариату мозги различными идеями, отрицающими классовое мышление. Вместе с тем, из приведённых выше примеров совершенно ясно усматривается, что капиталисты на самом деле мыслят в тех же категориях (религия, нация и т.п.). И что они готовы к некоторой консолидации только до той поры, пока она не вступит в противоречие с более глубокими, естественными критериями идентичности. Вспоминая тот же пример ИРА, комично, что их финансировали одновременно Муамар Каддафи и США: Каддафи по мотивам борьбы с империализмом, а США по причинам, изложенным выше. Также любопытно, почему классовая теория, определяя капиталистов в один класс, в то же время допускает и вообще постулирует их непримиримую борьбу за прибыль между собой, но при этом полагает, что пролетариат (наёмные работники), даже получив власть, не вступят в такую же борьбу между собой? За что бороться – найдётся всегда.
То есть, классовая теория, являясь продуктом узко специализированной социально-экономической дисциплины, по невнятным причинам начинает рассматриваться как универсалия. Притом что уделом её является описание некоторых особенностей взаимодействия между работодателем и работниками, не более того. Тех особенностей, которые можно принять во внимание, с определённой скидкой на объективное влияние самых различных факторов неклассового характера даже на отношения работников с работодателем.
Кроме того, классовая теория до предела профанно смотрит на саму концепцию человеческого счастья. Она искренне полагает, что если каждому индивиду предоставить уютное стойло с достаточным количеством еды и иных материальных благ, то человек или сразу станет счастливым, или, освобождённый от необходимости добывать средства к существованию, вознесётся к высотам интеллектуального, культурного и нравственного обогащения, и в результате этого вознесения уже достигнет счастья, попутно осчастливливая всех налево и направо, даже если они по недопониманию сопротивляются. Тем самым всё общество станет до неприличия счастливым, и даже львы лягут радом с агнцами.
Такой взгляд не только полностью опровергается объективной реальностью, но и вступает в некоторое противоречие даже с самой коммунистической идеей, составной частью которой является классовая теория. Для того, чтобы понять смехотворность вышеуказанной идеи о способе достижения счастья, достаточно прочитать полторы книги классической литературы, можно русской, можно иностранной: к примеру, «Анну Каренину» и половину «Героя нашего времени». Если не читать, то почти любой человек, проведя самый простой самоанализ, поймёт, что в тепличных условиях, в отсутствие конфликта и напряжения сил, он или деградирует, или не находит себе места и покоя. Если нет возможности увидеть это по себе, то можно вспомнить людей, встречавшихся на жизненном пути, или хотя бы какие-то жизненные истории. В общем, объективно говоря, только «сидя в танке» можно не разглядеть этот универсальный принцип падения человека, помещённого в идеальные материальные условия.
Возникает вопрос, почему же так происходит, какова природа этой тенденции? Во-первых, конфликт всегда стимулирует развитие, это его неизбежное следствие. Единственным исключением является ситуация, когда человек попадает в настолько сложную ситуацию, что она несопоставима с его силами и возможностями, но необходимо отметить, что такие случаи – редкость. А как правило, конфликт заставляет расти над собой, прикладывать существенные усилия, обучаться новому и т.д. Под конфликтом я подразумеваю широкий спектр вызовов, которые бросает жизнь, а не только личное противодействие конкретного человека или людей. Далее, дело в том, что заставить себя развиваться без конфликта, в сугубо благоприятных условиях, могут лишь немногие люди, находящиеся на определённом уровне ментального развития. Соответственно, пока такой уровень ментального развития не стал распространённой нормой, без конфликта с неизбежностью будет наступать стагнация.
В связи с этим напрашивается вопрос, каким образом реализация классовой теории (а именно – установление диктатуры класса наёмных работников с передачей в их собственность средств производства) способствует достижению такого уровня ментального развития, который позволит людям не деградировать в благоприятных материальных условиях, которые возможно будут достигнуты благодаря вышеуказанной реализации классовой теории? Ответ заключается в том, что не способствует никак, по следующим причинам.
Предприняв не самое большое интеллектуальное усилие, существенная часть людей поймёт тот окончательный смысл классовой теории, который я обозначил выше – благополучие индивида. Поняв же, что он живёт в системе, направленной на достижение благополучия индивида, и что отсутствуют какие-либо иные фундаментальные основы (правила, табу, запреты, принципы), кроме необходимости делать вид, что ты добросовестно живёшь по заветам классовой теории, вышеуказанный индивид с необходимостью начнёт действовать исключительно в своих личных интересах, имитируя то поведение, которого от него требует классовая теория. Как неизбежное следствие, уровень его ментального развития окажется на таком же дне, как в современном нам капиталистическом обществе, с теми же принципами эгоизма, социального дарвинизма и т.д. Это, в свою очередь, неизбежно влечёт деградацию индивида в тех благоприятных условиях, которые, на первое время, могут быть достигнуты при реализации классовой теории. Те же люди, которые меньше способны мыслить и не усвоят вышеизложенную логику, для начала будут просто постепенно морально разлагаться в атмосфере экономического благополучия, а потом окажутся в роли овец среди волков, освоивших приёмы достижения личной выгоды. Что снова будет полностью соответствовать той картине мира, которую мы наблюдаем сейчас. Как окончательный итог, под воздействием двух вышеуказанных деструктивных тенденций, вся эта система довольно быстро выродится или просто рухнет.
Таким образом, приходится констатировать наивность мнения о том, что при достижении всеобщего материального благополучия будет достигнуто ещё и счастье. Кроме того, как изложено выше, даже экономическое благополучие долго не продлится.
Ну и напоследок, закольцовывая тезис о различиях в традиционном и антитрадиционном способах мышления.
Материалисты отрицают универсальные принципы. Ими утверждается, что все нормы поведения, политические и религиозные концепции, и в общем всё, что составляет мировоззрение людей и определяет их действия, складываются только по причине той или иной среды, то есть объективных обстоятельств. К примеру, нельзя требовать соблюдения одних и тех же норм поведения от дикаря и английского джентльмена, вплоть до различной оценки таких явлений, как инцест и убийство. По такой же логике, не подлежат универсальной оценке политические, религиозные, социально-экономические доктрины. Оценивается, скажем так, только их уместность в тех или иных обстоятельствах. Уместность эта носит сугубо прикладной характер: допустим, насколько данные конкретные обычаи или форма семьи способствуют выживанию какой-либо этнической группы.
Безусловно, в этом есть некоторая логика. Однако логика такая, которая носит второстепенный характер, и способствует лишь тому, чтобы понять отдельные предпосылки, которые привели к формированию того или иного порядка вещей. А вот абсолютизация такого подхода носит деструктивный характер.
К примеру, можно сказать, что когда человек реально исходит исключительно из существования материального, чувственно воспринимаемого мира, то адекватным для него поведением является только прагматизм, индивидуализм, эгоизм; а единственной целью - личное благополучие. Крайней формой материализма является нигилизм, отрицающий любые чувства и действия, не направленные на удовлетворение и достижение материального благополучия и выгоды. Только нигилист является материалистом в полном смысле этого слова. Любой материалист (насколько бы он ни придерживался формально этой доктрины) не является материалистом в полном смысле слова, если в своих умозаключениях допускает целесообразность и/или необходимость каких-либо действий (чувств), не направленных только на повышение материального благополучия, удовольствия и комфорта.
И вроде бы на это есть следующее возражение, основанное как раз на принципе объективных обстоятельств, формирующих всё. Возражение следующее: Приведённая выше идея о нигилизме как высшей форме материализма сформировалась из-за того, что мы живём в условиях капитализма. Токсичная среда формирует эту идею в чьей-то голове, а далее тенденция имеет склонность к самоподдержанию: «нужно обеспечить комфорт себе - остальные не интересуют», для этого надо конкурировать, идти по головам, если надо растоптать. Но в других условиях такая идея в головы людей не заходила. Например, в первобытно-общинном обществе, когда небольшие группы людей противостояли агрессивной природе, такого эгоиста ждала бы незавидная судьба: его бы в лучшем случае убили и съели - тогда он бы умер быстро. В худшем - его бы изгнали из племени, и он бы неизбежно там умер, но уже не так быстро, но мучительно. Так что в тех условиях, в той среде, в головы людей естественным образом заходила совсем другая идея - идея сотрудничества, взаимной поддержки и заботы о ближнем - это был ключ к выживанию в агрессивной среде. То есть условия формируют идею, и надо изменить условия на хорошие, чтобы идеи стали хорошие. Такое вот материалистически-социалистическое возражение.
Для начала, стоит сразу отметить забавное противоречие в этом тезисе. Говорится, что «идея сотрудничества, взаимной поддержки и заботы о ближнем - это был ключ к выживанию в агрессивной среде». Не правда ли, несколько перекликается с тем, что я писал выше о развитии человека в сложных условиях и о деградации в тепличных условиях? Но при этом социалисты справедливо называют и капитализм агрессивной средой, и этот же самый капитализм стремятся искоренить. Во-первых, выходит, что в первобытном строе агрессивная среда почему-то сформировала идею взаимной поддержки, а при капитализме нет. Во-вторых, получается, что с ликвидацией капитализма как агрессивной среды исчезнут предпосылки для той самой идеи взаимной поддержки, которой дано определение «ключа к выживанию в агрессивной среде». Тут получается одно из двух: или надо оправдать капитализм, признав, что он не является агрессивной средой; или сделать вывод о том, что далеко не только материальная среда той или иной степени агрессивности формирует идею. Кроме того, придётся отметить, что тут допущена логическая ошибка: тезис про нигилизм как высшую стадию материализма касался именно того развития, которое должно получить мышление материалиста, при условии, что тот по-настоящему последователен. Тезис же о первобытно-общинном строе касается мышления людей, которые не являлись материалистами. То есть для того, чтобы надлежащим образом анализировать довод о нигилизме как высшей стадии материализма нужно мысленно интегрировать именно материалиста в те или иные объективные обстоятельства. Если же при этом исходить из агрессивности среды, как это было сделано в опровергаемом мной тезисе, то тогда с необходимостью придётся утверждать, что капитализм очень хорошо способствует формированию «идеи взаимной поддержки», сотрудничества и прочего альтруизма.
Соответственно, данный конкретный тезис в оправдание материализма не выдерживает логической критики.
Теперь более подробно об «объективных обстоятельствах» и универсальных принципах, которые не зависят ни от каких изменяющихся обстоятельств.
Абсолютизация принципа объективных обстоятельств, во-первых, содержит в себе деструктивный заряд, особенно с учётом того, с какой скоростью в наше время происходят изменения в социальной среде. Можно совершенно не ошибиться, сказав, что окружающая нас действительность с 1990-х годов уже к середине 2000-х годов поменялась очень сильно, что уж говорить о настоящем моменте времени. Соответственно, если следовать той логике, что с изменением объективных обстоятельств непременно должна меняться мораль и вообще мировоззрение, то за эти 20-30 лет можно было бы предполагать (или требовать, или ожидать) кардинальных перемен мировосприятия и вообще подхода к жизни в самом широком смысле слова. Как следствие, родители, относящиеся к другому поколению, не могли бы иметь для детей ни малейшего авторитета, так как формировались совсем в других условиях. То же касается старших в целом: учителей, преподавателей, просто старших по должности, званию и т.д. Таким образом, одно поколение не могло бы надлежащим образом передавать свой опыт следующему поколению, да и в целом как-то направлять людей, находящихся в нестабильном ментальном состоянии просто в силу юного возраста. Ведь несмотря на весь подростковый бунт, подростки (по большей части) бунтуют не потому, что считают, что принципы, которых придерживаются все остальные, ложны, а по той причине, что полагают, что им лучше знать, как правильно построить свою жизнь во имя тех же самых принципов: протест обычно происходит не от того, что «все ваши взрослые идеалы ложны», а от того, что «взрослые учат меня морали, а сами её не придерживаются». Соответственно абсолютизация принципа объективных обстоятельств как единственного источника мировоззрения порождает колоссальную энтропию и турбулентность. Только наличие универсальных принципов, не зависящих от времени и сиюминутных обстоятельств, способно обеспечивать связь поколений и не допустить распада, сохраняя ценность опыта отцов для детей.
Далее, этот принцип объективных обстоятельств содержит в себе логический дефект, который заключается в следующем. Несмотря на те или иные отличия в форме своего поведения и в каких-то конкретных действиях, продиктованных разными обстоятельствами, люди всё равно стремятся к универсальному результату. Например, в холоде человек всеми силами согревается, а в жаре всеми силами охлаждается. Однако в первом случае он не стремится достичь жары, а во втором случае не стремится достичь холода. Он всегда стремится к комфортной средней температуре. Так же как, в широком смысле слова, он всегда стремится выжить. По той же самой логике, сохраняя универсальные нравственные настройки вне зависимости от изменяющейся среды, человек двигается к выживанию, причём не только в банальном смысле сохранения физического тела. При этом совершая самые разные, порой противоположные действия.
Вот такие соображения об антитрадиционном мышлении в целом и о классовой теории в частности.