Капитализм и чайлдфри

Совсем недавно я был уверен, что для консерваторов, религиозных людей недопустимость и деструктивность пропаганды чайлдфри очевидна, поскольку она утверждает моральные ценности, несовместимые с традиционной крепкой семьёй. Подчеркну – именно моральные, так как только моральные установки могут быть в то же время безнравственными. Чайлдфри не может создавать какую-то альтернативную нравственность, не связанную с религиозными принципами. Такой просто не существует. А вот новую, альтернативную мораль может. В связи с этим я изначально планировал рассмотреть проблему не под углом нравственности, религии и т.п. Потом вдруг прочитал очень специфическое мнение по поводу чайлдфри именно с философско-христианской позиции, но разбор того высказывания требует отдельного места.

Здесь же мы рассмотрим явление чайлдфри с точки зрения глобального Капитала, который никогда не поддерживает то, что ему невыгодно. Анализ будет проводиться на основе классической теории стоимости, сформулированной Карлом Марксом.

Итак, стоимостью, по крайней мере меновой, характеризуется только товар, то есть такой продукт, который стал предметом обмена, а не личного потребления. Стоимость делится на два вида: потребительная и меновая. Потребительная стоимость представляет из себя набор полезных свойств товара. При этом потребительные стоимости (свойства) товаров слишком разнятся между собой, причём не в смысле лучшего или худшего качества, а в смысле слишком разного применения тех или иных товаров. Но поскольку в истории человечества появился эквивалентный обмен товаров, с необходимостью должно присутствовать (существовать) что-то такое, что позволяет адекватно обменять молоток на перчатки. Это что-то и есть меновая стоимость, то есть такая стоимость, по которой обмениваются товары. Меновая стоимость представляет из себя то количество среднего (общественного) труда, который необходимо затратить на изготовление продукта, и выражается она во времени: к примеру, меновая стоимость молотка составляет 5 часов среднего труда, как и перчаток – в результате молоток может быть обменян на перчатки. В последующем появляются деньги, которые из одного из товаров, тоже имевшего стоимость (золото, серебро), постепенно превращаются в абсолютный эквивалент и средство обмена. Дальше слово «стоимость» будет употребляться здесь только в смысле меновой стоимости, если специально не оговорено иное.

Стоимость это не цена товара, но она, само собой, влияет на его цену непосредственным образом. Капиталист не имеет возможности продавать товар по цене ниже стоимости и почти никогда не может продавать его выше стоимости (за исключением ситуаций, требующих отдельного разбора). По умолчанию, капиталисту выгодно иметь возможность изготовить товар, индивидуальная стоимость которого ниже общественной стоимости – чтобы иметь возможность продать его по цене ниже конкурентов, но при этом не проиграть в прибыли. И напротив, так как каждый капиталист является и покупателем тоже (средств производства своего товара, а их стоимость неразрывна связана со стоимостью любых других товаров), для него выгодно, чтобы стоимость товаров снижалась.

При этом есть один товар, который Капитал только покупает и никогда не продаёт – это рабочая сила. Являясь товаром, рабочая сила тоже имеет стоимость. Её стоимость представляет собой среднее количество общественного труда, который необходимо затратить на воспроизводство рабочей силы – то есть на производство того набора товаров, который нужен для поддержания жизни и нормального состояния здоровья рабочего. Маркс пришёл к выводу, что капиталист получает прибыль, а Капитал возрастает исключительно за счёт определённых манипуляций со стоимостью рабочей силы, а именно: если, к примеру, для воспроизводства рабочего необходимо 4 часа общественного труда, что соответствует 100 рублям, то капиталист устанавливает рабочий день продолжительностью 8 часов, выплачивая рабочему указанные 100 рублей. В результате капиталист оплачивает рабочему полную стоимость рабочей силы, но при этом извлекает сверху ещё 100 рублей стоимости из тех 4 часов, которые рабочий работал уже сверх своей собственной необходимости. Данный процесс называется извлечением прибавочной стоимости.

При этом прибавочная стоимость может увеличиваться или за счёт удлинения рабочего дня (когда рабочий трудится, допустим, уже 10 часов вместо необходимых ему самому 4), или за счёт уменьшения количества тех самых часов общественного труда, которые требуются для воспроизводства рабочей силы, то есть производства набора первоочередных жизненных благ: тем самым, если для производства таких благ вместо 4 часов стало нужно всего 2 часа, то даже в рамках 8-часового рабочего дня рабочий трудится на капиталиста уже 6 часов вместо 4, а удлинять рабочий день не приходится. Процесс уменьшения количества необходимого рабочего времени называется увеличением относительной прибавочной стоимости, а достигается это путём снижения стоимости любой составляющей набора первоочередных жизненных благ (в том числе образования). Основным инструментом для достижения такого эффекта является увеличение производительной силы труда, когда за 1 час вместо одного молотка становится возможно изготовить десять молотков – то есть стоимость одного молотка снижается с 1 часа до 6 минут (1/10 часа), необходимое рабочее время естественно тоже уменьшается, и рабочий всё больше трудится на капиталиста.

Итак, почему глобальный Капитал заинтересован в разрушении традиционной семьи и пропаганде чайлдфри?

1. Капиталу требуется малое количество образованных и большое количество необразованных работников в связи с неизбежным снижением стоимости рабочей силы, которое является прямым следствием развития Капитала.

В конце ХIХ – начале ХХ века Капитал крупнейших промышленных держав выплеснулся вовне, подчиняя себе менее промышленно развитые страны, продолжая колониальную политику своих государств-носителей и низводя уровень жизни в этих странах на нулевую отметку. При этом в ходе своего развития, начиная с мануфактуры и продолжая крупной машинной промышленностью, капиталистический способ производства постепенно всё сильнее снижал необходимый для себя уровень квалификации и мастерства рабочего: поэтапно искусный ремесленник, который был способен изготовить карету, в мануфактуре был превращён в несколько «частичных рабочих», каждый из которых должен был и умел делать уже только дверь, колесо, крышу и т.д., а далее – в придаток машины, все функции которого свелись к тому, чтобы следить за её работой, «вовремя нажимать рычаг».

Два этих процесса породили тенденцию, при которой Капиталу стало очень удобно использовать иностранную рабочую силу, которая намного дешевле внутренней, причём в двух возможных формах: (1) перенесение производства за рубеж или, наоборот, (2) миграция низкоквалифицированной рабочей силы из-за рубежа. Причём, второй вариант в наше время гораздо больше востребован в сфере услуг, чем непосредственно на производстве.

По сравнению с тем уровнем развития машин, который застал Карл Маркс, современность шагнула ещё существенно вперёд, наводнив все сферы общественной и профессиональной жизни огромным количеством самых разных устройств, при помощи которых нужно работать и которые нужно обслуживать, не обладая никаким особенным искусством, требующим качественного и дорогого образования. В то же самое время капиталисту нужно очень ограниченное число высококлассных специалистов, которые разрабатывают и усовершенствуют указанные устройства.

И в тот самый момент, когда капиталист нанимает иностранного низкоквалифицированного рабочего, будь то на родине рабочего или на родине Капитала, он получает работника, образование которого не стоило капиталисту ни копейки, причём даже школьное образование (стоимость рабочей силы очень снижается, так как на образование работника не затрачивается общественно-полезный труд). При этом необходимо понимать, что если образование чего-то стоит, то Капитал в той или иной форме всегда будет вынужден за него заплатить: или эти деньги возьмёт с него государство на «бесплатное» образование в виде налога, или капиталисту придётся платить такую заработную плату, которая позволит детям работников получить качественное образование.

Поскольку капиталистически развитые, либерально-демократические режимы постоянно кормят население своих стран мантрой про равные возможности, Капитал не может допустить того, чтобы коренного населения становилось слишком много – так как это коренное население хочет получать качественное образование, а это дорого стоит, в результате чего слишком увеличивается стоимость рабочей силы, во-первых, и во-вторых, если действительно дать людям образование, то непропорционально увеличивается число квалифицированных работников, которые хотят не ксерокопировать бумажки и стоять у станка, а что-то создавать, получая за это большую заработную плату. Дополнительно стоит отметить, что Капитал тут некоторым образом загнан в идеологическую ловушку из-за того, что слишком долго просвещение и образование активно прославлялись в западных странах, и теперь не так-то просто сбить эту инерцию. В некоторой степени Капитал решает эту проблему крайним удорожанием высшего образования и повсеместным насаждением более дешёвых колледжей, «рублём» (долларом) отбивая излишнее желание получить образование. Кроме того, в ход идёт отупляющий масс-культ и шоу-бизнес. Но это срабатывает только в совокупности с наводнением государств-носителей глобального Капитала иностранной дешёвой рабочей силой (и/или переносом производства за пределы страны) и снижением количества коренного населения с его замещением на мигрантов.

Таким образом, глобальному Капиталу выгодно пропагандировать чайлдфри, параллельно идеологически накачивая своё население нарративом о том, что дети только мешают получать хорошее образование и самореализовываться. У гражданина развитой страны складывается в голове вполне логичная картина: я получу образование, буду строить карьеру и развлекаться, никакие дети мне мешать не будут, а количество необходимых для комфортной жизни рабочих рук (нужно же кому-то дворы подметать) обеспечат низкоквалифицированные мигранты.

2. Мнимое увеличение стоимости рабочей силы при её одновременном реальном снижении до критически низкой отметки. Необходимость заставить людей работать.

Здесь рассмотрим потрясающее противоречие капиталистического способа производства в его развёртывании. Эта тенденция достойна быть отлитой в скрижалях, данных Капиталом (Маммоной) «своему народу», своей пастве.

Итак, чем меньше требуется времени на производство тех благ, которые необходимы для нормальной жизнедеятельности работника, тем меньше стоимость рабочей силы: с развитием производственных мощностей изготовление одежды, транспорта, продуктов питания и т.д. становится всё проще и занимает всё меньше времени, а следовательно поддержание жизни человека, удовлетворение его потребностей (причём, не только самых первичных) стоит меньшего количества общественно полезного труда. Проще говоря, с нынешним уровнем технического развития гражданину страны с развитым капиталистическим производством достаточно трудиться, скажем, час в день (взято примерно) для того, чтобы обеспечить себе вполне приличный уровень существования.

Однако Капитал заинтересован только в том, чтобы возрастать, чтобы извлечение прибыли не прекращалось. А это возможно не тогда, когда производится достаточно товара, а когда товар производится непрерывно.

В результате Капитал порождает одно из своих многочисленных противоречий: с одной стороны, повышение производительности труда является необходимым условием для возрастания прибыли, так как позволяет много продавать, но с другой стороны то же самое повышение производительности труда устраняет для работника необходимость работать много, так как изготовить нужные для жизни блага становится возможно в ничтожно короткий срок. А Капитал возрастает только за счёт разницы между необходимым для работника количеством труда и общего количества труда, именно таков механизм образования прибавочной стоимости, которую забирает себе капиталист. Из этого с необходимостью следует, что Капитал нуждается в том, чтобы создать у людей новые потребности или раздуть существующие до неадекватных масштабов; то есть как бы искусственно нивелировать эффект колоссальной производительности труда. Отсюда зарождаются такие симулякры, как «высокие стандарты потребления», «бери от жизни всё», «ты этого достойна/достоин» и т.п. Постоянная агрессивная реклама роскошной жизни заставляет людей считать, что такая жизнь это что-то вроде нормы, а кто её не достигает, тот является неудачником. Капитал разжигает страсти и вожделение всеми доступными методами, так как ему нужно продать удовлетворение, а для этого надо создавать неудовлетворённость. Чтобы получить роскошную жизнь, требуется идти по карьерной лестнице. В свою очередь, для того, чтобы по этой лестнице идти, нужно отдавать капиталисту как можно больше времени своей жизни и энергии, постоянно перерабатывать и не заботиться о развитии других сфер своего бытия и личности, оставлять для них минимум или ничего. Погружению человека в такое состояние раба карьерной лестницы очень мешают дети и нормальная, крепкая, любящая семья, поскольку дети и такая семья всегда будут на первом месте, будут отнимать время и силы, работа будет лишь одним из средств обеспечения счастливой жизни семьи, которая не сводится к материальному достатку. Если же работа начнёт вступать в противоречие со счастьем и любовью в семье, то человек бросит такую работу. Соответственно Капиталу не нужны крепкие многодетные семьи, ему нужны или одиночки, заточенные целиком только на личную пользу, или так называемые партнёры, которые не ставят перед собой цели любить, а стремятся только к взаимовыгодному партнёрству, которое включает в себя условие не мешать партнёру жить и строить карьеру. Ну и кроме того, в условиях современного города с детьми достичь тех самых стандартов потребления конечно гораздо труднее, чем без детей. Вот так и складывается паззл для чайлдфри-карьериста. Паззл, который за него заботливо собрал Капитал, внушив, что якобы это сам чайлдфри-карьерист самый умный, современный и толковый.

3. Искажение иерархии и уничтожение самодостаточности.

Совсем без религии и Традиции мы всё же не обойдёмся.

Итак, общеизвестно, что в любой организации царит жёсткий авторитаризм и строжайшая иерархия. Никакой речи о малейшей вовлечённости простых работников в принятие решений идти не может, указания начальства должны неукоснительно выполняться, в противном случае следует увольнение. Капиталистическое предприятие абсолютно деспотично, по крайней мере в своей потенции – то есть его всегда можно таким сделать, а исключения очень редки. При этом иерархия на предприятии, как и всё остальное, имеет лишь одну цель – извлечение прибыли. То есть взрослый человек ежедневно приходит на работу, чтобы беспрекословно слушаться чужих для него людей, чтобы в конечном счёте кто-то совсем другой получил сверхдоход. В то же самое время иерархия глубоко естественна для человека и нисходит от Бога через государство, общину, род, семью, интегрируя отдельную личность в общий вертикальный (восходящий) процесс. Именно наличие этого общего вертикального процесса обусловливает и обосновывает иерархию, лишь при наличии которой такой процесс возможен, а без неё – хаос. Когда мы говорим конкретно о семье, то главной целью её процесса и её иерархии является сохранение и приумножение любви. Через это человек с необходимостью выходит на уровень стремления к Высшему Принципу, к Богу, так как Бог и есть Любовь. Факультативной задачей семьи, рода, государства является выживание своих членов/граждан. При этом выживание тоже необходимая часть вертикального процесса, так как со смертью развитие прекратится. Таким образом, в здоровом традиционном обществе выживание является побочной целью для увеличения любви и устремления к Богу, для вертикального процесса обожения.

И вот теперь давайте сопоставим эти установки с дешёвыми принципами капиталистического предприятия. Они плохо сочетаются. Соответственно Капиталу выгодно, чтобы единственным местом, где сохранялась железная иерархия, была работа. Поскольку если человек познает истинную иерархию (в том числе научится ей в семье), истинные цели иерархии, то он ведь может в следующий раз и в лицо плюнуть старшему менеджеру, когда поймёт, насколько искажена та иерархия, частью которой он является в качестве винтика капиталистической машины. В связи с этим любые представления о естественной иерархии Капиталу необходимо разрушить. И оставить только одну: кто даёт тебе работу, тот и главный. Так как семья без детей это не семья, то в первую очередь Капитал бьёт по деторождению, насаждая идеологию чайлдфри.

Ну и наконец о самодостаточности семьи. Чем больше семья, тем больше у неё возможностей для автономного существования. Большая семья, имеющая тенденцию к роду, может при определённых условиях производить сама. Если даже мыслить чуть более приземлённо, в большой семье люди помогают друг другу в тяжёлых жизненных ситуациях: могут поселить у себя жить, снабдить деньгами и т.д., и т.п. Как результат, человек становится менее зависим от Капитала, на который вынужден работать. Он может позволить себе в каких-то ситуациях не пойти на сделку с совестью, отстоять свои интересы, вступить с работодателем в конфликт, просто уйти с работы. Отдельно взятый индивид нежизнеспособен. Он становится заложником той структуры, которая снабжает его зарплатой. Современные люди в этом смысле отчасти напоминают телят на бойне, за которыми в целом неплохо ухаживают, кладут корм в удобные корзинки (не надо добывать самому), но при этом в любой момент могут перекрыть кислород.

Для формирования Капитала, становления капиталистического производства чрезвычайно важным было разложение рода и общины. Для самовозрастания Капитала, для его дальнейшего расширения очень важно разложение семьи. Это совершенно логичный этап эволюции Капитала. Кроме того, Карл Маркс глубоко заблуждался в том, что религия работает на Капитал. Деградация религии и, как естественное следствие, всех нравственных принципов тоже является важной вехой на пути окончательного воцарения Маммоны: «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне» (Мф. 6:24).

Так как традиционная многодетная семья с необходимостью ведёт человека к Богу, Капиталу требуется уничтожить семью. Результатом такого онтологического положения вещей является то, что и все части, все аспекты процесса возрастания Капитала несовместимы с крепкой многодетной семьёй.