Высшее общество. Глава 72
Эзра отвел Адель к балкону в углу галереи Кондентио. Когда он отдернул черную бархатную штору, перед ними открылся небольшой полукруглый балкон.
Эзра усадил Адель на железный двухместный стул, стоявший у самого края балкона.
Адель не стала задавать ему вопросов, лишь медленно повернула голову в сторону моря.
Волны с шумом ударялись о черные скалы, их гром все еще наполнял воздух.
Но все же здесь было лучше, чем в той комнате.
Адель закрыла глаза, впитывая прохладу ветра.
Эзра куда-то исчез, но быстро вернулся с ледяной водой.
Не успела она ответить, как дверь на балкон распахнулась. Вошел Эгир, который был слишком ошеломлен ситуацией, чтобы немедленно последовать за Эзрой.
Он внимательно посмотрел на Адель, которая держала в руках стакан с водой, затем перевел взгляд на сэра Эзру. Молчаливый взор его был полон недовольства.
— Сэр Эгир, я как раз хотела попросить вас об одолжении.
Эгир, не отрывая взгляда от Эзры, приблизился к Адель.
Она потянула его за руку и, тихо, чтобы Эзра не услышал, прошептала:
— Передайте леди Женевьеве Малатеста, что я хочу встретиться с ней завтра. Лучше утром, как можно раньше.
Эгир слегка дернулся, словно хотел высвободить руку, и тихо ответил:
— Я не могу оставить вас одну, миледи.
— Вы знаете, что мне больше не к кому обратиться с такой просьбой.
— Сэр Эзра вряд ли столкнет меня с балкона, не так ли? — сказала Адель с мягкой улыбкой, чтобы убедить его.
Из-за того, что она заговорила чуть громче, Эзра тоже услышал ее слова и ответил странной, уклончивой улыбкой.
Адель поняла его лишь спустя мгновение и чуть не рассмеялась:
Эзра снова усмехнулся, а Эгир, похоже, остался доволен ее ответом.
— Не о чем беспокоиться, можешь идти, — добавил Эзра.
Сэр Эгир все еще не выглядел удовлетворенным, но все же отошел и направился к выходу.
Эзра, видя, как Эгир оставил дверь приоткрытой, пожал плечами. Штору он тоже не закрыл.
— И весьма искусен в своем деле.
Стул был не таким уж широким, и их плечи оказались на опасной близости. Адель почувствовала себя неловко и слегка отклонилась в сторону.
— У вас был такой вид, будто вам нужна помощь.
Я, видно, слишком явно это показала.
Кимора... Из-за чего я так реагирую? Из-за чего-то, что я бы ни за что не стала выдавать за гордость...
Адель оказалась в положении, когда могла стереть все следы прошлого, но они не исчезали, словно грязные пятна.
Когда она вспоминала о разговоре с леди Равенной, то осознавала, сколько раз все шло не так. Хоть она и пыталась сгладить углы, скрыть это было невозможно.
Внешняя маска была лишь иллюзией. С уставшим сердцем Адель откинулась на подлокотник.
Эзра, наблюдая за ней в тишине, вдруг поднял голову к небу и заговорил:
— В клубах часто бывают темы, которые совсем не хочется обсуждать. Иногда мне тоже хочется все бросить и выйти.
— Ха-ха. Конечно, нет. Но оставлять в беде леди тоже не по правилам хорошего тона.
— Хоть вы и леди Буонапарте, но говорили, что выросли вдали от таких кругов. Вам, должно быть, было нелегко слушать тот разговор. Я понимаю.
Адель задумалась, а затем спросила:
Эзра сделал выражение лица, как у провинившейся собаки, которую только что отчитали.
— Если вам так показалось, то это печально. Жители Киморы — такие же члены общества. Если уж что-то и брать под контроль, так это жир на животах у некоторых аристократов.
Адель взглянула на Эзру, который говорил это с совершенно серьезным выражением лица, затем опустила голову и тихо выдохнула.
Молчание затянулось, и Эзра слегка наклонился, пытаясь заглянуть ей в лицо.
Адель старалась не встречаться с ним взглядом, но под натиском его настойчивого взгляда ее глаза все же встретились с глазами Эзры.
Как только их взгляды пересеклись, Эзра неловко улыбнулся.
— Леди Аделаида, — проговорил он после долгой паузы и протянул руку. Кончики его горячих, длинных пальцев коснулись ее щеки. — У вас такой вид, словно вы вот-вот заплачете.
Адель резко зажмурилась, будто отталкивая его нежность.
В этот момент, тихо опустив взгляд, заговорил вернувшийся рыжеволосый брачиере:
После того как Эзра Делла Валле увел Аделаиду Буонапарте, а ее брачиере Эгир последовал за ними, Женевьева осталась в замешательстве в одиночестве.
Женевьева посмотрела на пустое место рядом с собой, затем на леди Равенну, чьи ноздри нервно раздувались.
— Ну разве это не безразличие со стороны морской богини!
Она пристально смотрела на дверь, за которой скрылась Аделаида.
— Вы все слышали, как леди Аделаида обвинила меня в том, что я невежа и не понимаю человеческих прав!
— Полагаю, этот вопрос может вызывать разногласия, — осторожно сказал один из сидящих, сэр Чиголи.
Ему кивнул третий секретарь парламента, Элио Бруно, сидевший рядом.
— К тому же она очень красива. Конечно, леди Аделаиду нельзя назвать похожей на герцога Чезаре, но у нее удивительно притягательная аура.
Они оба явно хотели как можно скорее завершить этот разговор, опасаясь, что могут невольно очернить репутацию сестры герцога Чезаре, сидящей на вершине общества.
В этот момент тихо и медленно заговорила Делайла Беллуччи, вторая дочь дома Беллуччи:
— Безусловно, леди Аделаида казалась очень образованной и умной. По тому, как легко она общалась с сэром Эзрой, это было видно. Ее манеры безупречны. Однако… — Делайла нахмурила свои золотисто-каштановые брови. — Я чувствовала, что наш разговор как-то... зашел в тупик.
Как только она закончила, несколько человек в удивлении расширили глаза.
— О, да. Я тоже это почувствовала.
— Значит, не только я это заметила.
Женевьева наблюдала за ситуацией, небрежно потягивая спуманте, хотя внутренне она была согласна с их мнением.
Действительно, что-то в ней казалось чужеродным.
Аделаида, конечно, была поразительно красива.
Но в процессе общения с ней Женевьева иногда ощущала, что диалог словно запирается в какой-то невидимой преграде.
Если бы их беседы были короче, она бы и не заметила этого.
На самом деле, лишь те, кто находился рядом с Аделаидой с самого начала, казалось, могли понимать ее полностью.
— Не совсем понимаю, о чем вы говорите, — неловко улыбаясь, произнес третий секретарь Элио Бруно.
— Не стоит так смущаться, синьор Бруно. Мы не собираемся злословить об Аделаиде. Просто она показалась мне немного... странной.
Делайла мягко постучала по губам резным веером из кленового дерева и прищурила зеленые глаза.
— Как бы это лучше объяснить? Ну, например... Представим, что джентльмен, чтобы защитить мою честь, бросил перчатку противнику. Синьор Бруно, как бы вы отреагировали?
Элио нахмурился, явно не понимая, к чему она клонит.
— Это вызов на дуэль. Разве человек, который так поступает, может называться джентльменом?
— Но при чем здесь леди Аделаида и дуэль?
— Давайте объясню иначе. В нашем обществе, конечно, есть традиция биться на дуэлях за честь дам. Но как вам известно… — Делайла бросила выразительный взгляд на всех вокруг, ожидая их согласия. — Эти дуэли давно вышли из моды, так как они мешают светской жизни леди. Сейчас... это можно встретить лишь на страницах книг.
— Да, именно так, — согласился кто-то.
— И вот это то, что я почувствовала в разговоре с леди Аделаидой. Если бы я задала ей тот же самый вопрос...
— Понимаю, о чем вы говорите, — сказала леди Равенна, казавшаяся теперь немного более спокойной. — Она, вероятно, ответила бы что-то вроде «Надеюсь, джентльмен выйдет победителем».
(Прим. пер. Если вы не поняли, в чем смысл этого диалога про дуэль, объясняю: в ходе беседы богачи поняли, что Адель как будто не из высшего общества. Она умна и красива, но когда дело касается тонкостей современного дворянства, то отвечает невпопад. Все потому, что большая часть представлений о мире аристократов Адель получала из книг. А про то, какие беседы ведутся в высших кругах здесь и сейчас, она не знает ничего).