Высшее общество. Глава 61

Когда Джиджи и главный дворецкий Эрнст сидели за столом при свечах, просматривая бумаги, раздался голос.

— Что вы делаете?

На вопрос Чезаре, Джиджи вскочил. Эрнст тоже выглядел удивленно.

— Господин, а вы не отдыхаете?

— Проверил реакцию гостей на прием?

— Да, все остались довольны. Посуду с горы Сорок трудно достать на рынке.

Эрнст, который отвечал за бал, ответил уверенно. Взгляд Чезаре обратился к Джиджи.

— А кавалькада готова?

— Все идеально! Но вам бы отдохнуть, ведь все, что вас тревожило, завершилось удачно.

— Сэр Манфреди прав. Дебют леди тоже прошел благополучно.

Чезаре уловил слово, которое привлекло его внимание. Он притворился, что смотрит документы, затаив дыхание, и спросил, стараясь не выдать беспокойства:

— Как Аделаида? Спит?

— Да, мисс легла пораньше, как сообщила мадам Эфони.

— Значит, и вам пора спать, господин. Сезон официально начался, а если вы утратите репутацию самого завидного жениха, это пошатнет положение компании Стеллоне!

Джиджи позволил себе пренебрежительно махнуть рукой, словно отгоняя голубей. Чезаре, улыбнувшись, сделал жест рукой, пригласив его подойти. Но он мгновенно скрылся под столом.

— Я против насилия!

Его руки, ощупывая стол, начали медленно утягивать бумаги, явно с намерением прекратить любую работу, которую герцог планировал.

В последнее время я действительно слишком много работаю... и слишком много лишних мыслей...

— Ладно, во время сезона каждый займется своим делом. Если будет что-то срочное, сразу докладывайте.

— Конечно.

— Будет сделано.

Чезаре оставил кабинет и направился в спальню. Из больших окон открывался вид на три сада одновременно.

Он заметил свежезастеленные белые простыни, идеально выглаженные Джейн и Оливером, но не чувствовал никакого желания лечь. Колеблясь, он подошел к хьюмидору и вытащил одну сигару, после чего вышел на террасу, прилегающую к спальне. Сидя на железном стуле, он отрезал кончик сигары и зажег ее.

Когда сладкий дым заклубился, Чезаре расслабил руки на спинке стула и устремил взгляд на сад. В ночи он казался глубокого зеленого цвета, похожего на оттенок волос Аделаиды.

— «Сэр Манфреди прав. Дебют леди прошел благополучно», — тихо произнес он, выпуская дым.

Как и сказал Эрнст, дебют Аделаиды превзошел все ожидания. Она была блистательна и уверена в себе.

Неизвестно, осознавала ли она это, но взгляды всех присутствующих в бальном зале задерживались на ней каждые три минуты. Ее сверкающие золотые глаза и иногда мелькающее в них тоскливое выражение придавали ей загадочную чувственность.

Конечно, на пути к настоящему триумфу в свете оставались еще некоторые преграды, но мужчины наверняка встретят ее с радостью.

И, самое главное, в тот момент, когда их взгляды пересеклись — Аделаида и Эзра...

Чезаре с легким смешком затянулся сигарой, погруженный в свои мысли.

— Конечно, этот книжник не мог устоять перед ней.

За последние два месяца Адель стала по-настоящему прекрасной. Ее кожа сияла, а от нее исходил легкий аромат. Она не раз заходила в его кабинет, и, как будто сама того не замечая, переняла утонченные жесты, присущие высшему обществу.

Она играла свою роль младшей сестры безупречно. Иногда даже просила его о подарках с невинной улыбкой.

— В бутике «Боттега Девисио» появилась большая жемчужина, — говорила Аделаида с очаровательным выражением. — Мне кажется, она бы мне очень подошла, как думаете?

В такие моменты Чезаре с улыбкой вел ее на улицу Белластелла, чтобы купить то, что она хотела.

Аделаида всякий раз краснела от счастья. Ее глаза сверкали, когда она рассказывала, как красив нежно-розовый цвет подаренного им морганита.

И, кажется, Чезаре начал понимать, почему мужчины готовы тратить состояния на такие дорогие камушки ради улыбки дамы.

Раньше он всегда делал подарки исключительно как приманку ради собственных целей, но ни разу не дарил что-либо от чистого сердца.

Иногда он даже задавался вопросом, не начала ли Адель открывать ему свое сердце на самом деле.

Однако у Чезаре была верная служанка Эфони.

— Она ни разу не примеряла украшений и не проявляла к ним особого интереса. Вопросы нарядов полностью доверяются мне.

Чезаре прекрасно понимал, насколько все это было бесполезно для Адель Виви.

Его «сестра» могла попросить купить сапфир за пять тысяч золотых, но понятия не имела, что с ним делать.

Если бы ей это действительно нравилось, она не была бы так равнодушна к украшению. Хотела бы смотреть на него снова и снова.

Слушая очередной отчет Эфони об Адель Виви, Чезаре не мог удержаться от чувства разочарования.

До раздражения оставался всего один шаг.

Адель Виви даже на танцах больше не реагировала на его прикосновения. Она не проявляла никакой чувствительности к его физическим намекам, лишь смотрела на него своими ясными, добрыми глазами.

Однажды она даже сказала:

— Я слышала, что вы не встречаетесь с дамами.

Одной этой фразой она вызвала у него мгновенный прилив гнева. Почему? Что это за никчемное тело?

Но он сдержался и лишь усмехнулся.

— Ах, так это тебя волнует?

— Конечно. Я подумала, не связано ли это с каким-то радостным событием в нашей семье.

— ...Радостным событием?

— Да. Видимо, леди Лукреция действительно очень красива, раз смогла отвлечь вас настолько.

Будь то Адель или Аделаида, обе обладали удивительным талантом выводить его из себя.

Адель сохраняла бесконечную вежливость до такой степени, что это становилось почти неприятным. Два месяца подряд.

Иногда Чезаре начинал сомневаться, была ли она действительно его сестрой. Если бы не физические реакции его тела, он мог бы в это поверить.

Адель Виви была невероятно упряма.

Из-за этого Чезаре последние два месяца постоянно находил повод зацепить ее.

— Ты всего лишь чистильщица обуви. Ты — из низкого рода. Ты ничего не знаешь. Ты бедна. Без меня ты — ничто. У тебя нет ничего, кроме твоей гордости.

Любой другой на ее месте давно бы вспылил, но Адель лишь изображала печаль и говорила:

— О, брат, вы слишком суровы.

Куда же делась та женщина, что хотела вонзить в него ножницы? Той ночью, когда она прошла испытание в клубе «Галеотто», вместе со слезами исчезла и сама Адель.

Если то, что он видел тогда, было ее истинной натурой, то с тех пор Чезаре ни разу не встречал настоящую Адель Виви.

— ...Как же это раздражает.

Чезаре выдохнул облачко дыма, бормоча себе под нос.

Он намеренно не задумывался, что именно его так раздражало. Его гордость не позволяла опускаться до такого уровня.

Думать об этом было ниже его достоинства, но вкус сигары внезапно показался ему отвратительным. Он собирался встать, как вдруг в углу сада что-то белое промелькнуло в темноте.

Чезаре замер, собираясь положить сигару, и посмотрел в ту сторону.

Это была Адель.

Сначала его взгляд зацепился за ее фарфоровую кожу, затем он заметил тонкую ночную рубашку, развевающуюся на ветру.

Она, словно сказочная дриада, не спеша, но с легкой усталостью, появлялась и исчезала среди зелени сада.

Она выглядит как призрак Виллис из балета, столь же прекрасная и эфемерная.

Чезаре на мгновение потерял рассудок, наблюдая за ней, но быстро вернул себе самообладание, раздраженно откинув волосы назад.

Снова. Опять в таком виде.

Она совсем не понимает, как ее видят другие?

— Лерой, что это такое?

Он обратился к своему тайному охраннику. Ответ раздался из темноты:

— Она иногда гуляет по ночам, милорд.

— «Иногда?»

Лицо Чезаре похолодело.

— Ты знал и не докладывал?

— Простите. Мне показалось, это несущественно... она не делает ничего особенного.

— Что же она делает?

— Гуляет. Иногда смотрит на звезды или ненадолго ложится на траву.

Чезаре задумался на мгновение, прежде чем задать еще один вопрос:

— Она когда-нибудь плакала?

— Нет. Такого не случалось.

Невероятно упрямая женщина. Даже наедине с собой, она никогда не позволяла себе слез.

Приняв решение, Чезаре, закусив сигару, направился в ее сторону.

У него не было особого плана. Просто стоит похвалить ее за последние три месяца усилий.