Высшее общество. Глава 59
— Во всяком случае, я точно знаю, что мой язык заплетается, и я не могу даже поднять на вас глаз.
— Но я совсем не такая, как Беатриче. Я могла бы спокойно сидеть у кристально чистого ручья или наслаждаться лодочной прогулкой с джентльменом где-нибудь на причале.
— Вы читали Джованни и Франческо?
— Какое из произведений вам понравилось больше всего?
Аделаида рассмеялась, словно услышала забавную шутку.
Ее смех, как блеск жемчужин, привлек внимание окружающих. Даже Чезаре, который вдалеке беседовал с главой дома Сфорца, впервые за долгое время прибывшего с Северного острова, обернулся.
— Можно ли обсуждать Джованни и Франческо, не упомянув «Мой секрет» и «Десять дней»?
Эти слова, как магия, заставили благородных господ, знавших лишь поверхностные произведения Дюранте, замолчать. Лишь один джентльмен, который действительно читал Джованни и Франческо, с восхищением опустился на колени перед Аделаидой.
— Вы сказали, что не Беатриче, но я вижу вас только в образе, как будто вы появились в белом покрывале с оливковым венком.
— Я не могу повести вас на вечный праздник благословений.
— Куда бы вы ни пошли, будь то не очищающий ручей, а Юдекка, я последую за вами.
— Хм... Думаю, вам стоит поговорить с моим братом.
— Все леди Форнатье обладают правом выбирать кавалера, которого сами пожелают.
Аделаида с улыбкой взглянула на джентльмена, и тот сглотнул. Она тихо произнесла:
— А уверены ли вы, что я захочу вас?
Джентльмен вновь сглотнул. Женевьева, наблюдавшая за этим, заметила, что он уже наполовину отдал свою душу Аделаиде.
— ... Я был бы счастлив, если бы вы захотели.
В этот момент Аделаида отвела взгляд за его спину.
— Я бы хотела вам ответить, но крылья короля ада уже приближаются к нам.
В этот момент за спиной джентльмена появилась большая тень.
С этими словами перед ними предстал Чезаре Буонапарте, с легкой ироничной улыбкой на лице.
Женевьева, впервые видевшая Чезаре так близко, не смогла сдержать легкую икоту. Вблизи он оказался еще более впечатляющим. Его густые брови, холодные золотистые глаза и игривая родинка под глазом, что добавляла мягкости в весь его образ.
Когда взгляд Женевьевы медленно опустился ниже, она ощутила, что кто-то буквально пронзает ее взглядом. Повернувшись, она увидела Лукрецию, которая безмолвно наблюдала за ней.
Женевьева тут же отвела глаза и снова посмотрела на Аделаиду.
Аделаида, увидев Чезаре, тепло улыбнулась.
Чезаре, глядя на джентльмена у ног сестры, задал вопрос.
Джентльмен вздрогнул. Аделаида невозмутимо улыбнулась.
— Он рассказал мне занимательную историю. Сказал, что готов отправиться со мной хоть в Юдекку. Пока я размышляла, принять ли его приглашение...
— И тогда, очевидно, появился король ада?
Аделаида тихонько рассмеялась, и Чезаре фыркнул.
... Если смотреть так, они и правда похожи на брата и сестру.
Женевьева, до сих пор не удостоенная приветствия от Чезаре, молча наблюдала за происходящим, не скрывая своего восхищения.
Хотя внешне они не были особенно похожи, их аура была схожей. Немного высокомерной, достаточно отчужденной, и невероятно привлекательной.
— Похоже, моя очередь заморозить его во льдах Коцитоса.
— А я что, выгляжу милосердным? Не имея и флотилии, он предлагает отправиться с тобой в Юдекку. Такую ерунду даже не стоит называть соблазном, а тот, кто это говорит, — идиот, что заявился сюда на мой день рождения.
Рядом стоящий джентльмен побледнел, но не осмелился вмешаться. Он был лишь немного умнее других, но не имел за спиной флотилии, будучи всего лишь наследником обычной семьи землевладельцев.
— Если будете так действовать, со мной никто не решится заговорить.
— Тогда мне ничего не останется, как построить корабль под твоим именем. Как раз в этом месяце заканчивается строительство галеона. Назовем его «Аделаида».
— Разве сегодня мой день рождения?
— Даже если не день рождения, корабль я могу подарить когда угодно, — сказал Чезаре, внимательно глядя на Аделаиду.
Женевьева заметила, что его взгляд был странным, полным противоречий. Вопреки слухам о его заботливости к сестре, в глазах герцога проскальзывали сложные, смешанные чувства.
Чезаре улыбался, но его улыбка была настолько неживой, что для светского общества это можно было назвать почти выражением без эмоций.
Женевьева чувствовала странное недоумение.
— С удовольствием, — ответила Аделаида, грациозно улыбаясь, и положила руку в его ладонь.
Аделаида танцевала, чувствуя под собой сильную руку Чезаре, поддерживающую ее спину. Его горячая и твердая ладонь напомнила ей тот первый раз, когда они танцевали вместе.
Так как Чезаре был хозяином этого вечера, никто другой не осмеливался присоединиться к танцующим. Все внимание было приковано только к ним двоим.
Аделаида, исполняя вращающийся шаг, лениво смотрела, как за спиной Чезаре мелькают люди и сверкают огни.
Когда она вновь перевела взгляд на Чезаре, то заметила, что его губы были растянуты в улыбке, но глаза оставались холодными и сухими.
— Брат, вам не по себе? Может, мне позвать доктора Гримальди? — с легкой улыбкой спросила Аделаида.
Чезаре саркастически усмехнулся.
— Ты так и не избавилась от этого раздражающего тона?
— Надеюсь, что ранит, — усмехнулся он.
— Мне нравятся боль, которую вы мне причиняете, брат.
Чезаре замер на мгновение, нахмурился, но его улыбка только усилилась, став еще более раздраженной. Атмосфера вокруг него становилась все холоднее.
Хотя за последние два месяца едва ли был хоть один день, когда он не выглядел недовольным, сегодня его раздражение чувствовалось особенно остро.
— А как ты думаешь, что я с тобой сделаю?
Аделаида мило улыбнулась глазами.
— Все, что пожелаете. Если это вы, брат.
— Твоя безрассудность не знает границ, Аделаида Буонапарте.
Она чуть сильнее прижалась к нему, они соприкоснулись грудью. Этот жест она переняла у самого Чезаре.
Глядя ему в глаза, Аделаида тихо прошептала:
— …Я действительно готова на все, — и ее голос затих.
Чезаре на мгновение сбился с ритма, что было для него редкой оплошностью.
Его лицо выразило явное раздражение, но он продолжил танец, резко двигаясь в такт музыке. Ее острое замечание, казалось, задело его больше, чем она ожидала.
Чезаре ненавидел настойчивых женщин. Он терпеть не мог наглых и самоуверенных. А Аделаида сейчас была и той, и другой.
Возможно, он хотел бы избавиться от нее прямо сейчас, но уже назвал ее своей сестрой. Убить ее здесь было бы неприемлемо, а оставшиеся нерешенные дела мешали действовать поспешно.
В последние два месяца их противостояние оказалось более изнурительным для Чезаре, чем для нее. И все потому, что он ее ненавидел.
Что бы она ни делала, будь то мягкость «сестры» или соблазнительность «женщины», его раздражение лишь усиливалось.
Как же его должно бесить, что он не может отделаться от меня, как от назойливой прислуги!
Ее развлекало это положение. Аделаида специально была с ним еще мягче и покладистее.
Но Чезаре не остался в долгу. Внезапно он вышел из заранее запланированной танцевальной фигуры и провел ее через сложное движение ронде.
В этот краткий миг Чезаре тихо прошептал:
— Если я сегодня ночью прокрадусь к тебе в постель, можешь пообещать, что не будешь плакать, как в прошлый раз?
Губы Аделаиды сомкнулись. Чезаре рассмеялся над ее молчанием.
— Вспоминать прошлое — не по-джентльменски.
— Тогда тебе не стоит вспоминать прошлое. Разве я виноват, что у тебя есть прошлое, о котором стоит сплетничать?
— Ваше прошлое тоже не совсем безупречно, брат.
1) Отсылка к произведению Данте, в частности к 15-му сонету, где Беатриче описывается как святой и божественный объект любви.
2) Из поэмы Франческо Петрарки «Свежие и сладкие цветы», изображающей Лауру, реальную женщину, в отличие от Беатриче, в более приземленной и соотносимой с ней манере.
3) Из сборника лирических стихов Джованни Боккаччо «Истины», где Фьямметта, как и Лаура, — реальная, обычная женщина.
4) Юдекка: самая глубокая часть ада в «Божественной комедии» Данте.