Желание, любовь и наслаждение. Эпилог.
Предупреждение: глава содержит изображения телесных повреждений, крови и недобровольных сексуальных ситуаций (групповых встреч). Пожалуйста, будьте внимательны при чтении. Все персонажи произведения – взрослые.
Вся жизнь – это и есть порождение греха, и жизнь проходит либо в ношении греха, либо в его избавлении. Например, эти руки. Эти грязные руки, которые совершили грех.
– Хоть ты и парень, но ведёшь себя как девчонка, даже говоришь также... Ягодицы белые и маленькие...
– Когда ты трясешь этой непристойной задницей, мне хочется ее пососать.
– Ха-ха, только посмотри, как она дрожит... Я засуну его в эту прекрасную дырочку. Слушай внимательно... Это не я отрекся от Бога, а ты. Если кто-то поймает меня, трахающего парня в задницу, это будет твоя вина.
– Хааа... Я люблю тебя за то, что ты такой беспомощный... Так хочется тебя испачкать... Ты же не можешь жить без меня, да? Это сводит меня с ума.
Учить греху и искушать грехом.
Тот, кто совершает грех и судит их за грех... Я назвал его «Падший судья».
Когда-нибудь мне придется разорвать этот кусок мяса на части.
До меня дошел слух, что в городе есть ребенок азиатского происхождения.
Он – дьявольское дитя, которое оставило путь Бога и вводит людей в заблуждение.
Это был действительно неоднородный вид. Как ангел, но и как дьявол.
Не обращая внимания на осуждающие взгляды, тот ребенок, глядя мне прямо в глаза, спросил:
– Вы молитесь, потому что действительно верите в Бога? Или для того, чтобы получить прощение?
– То есть... тебе нужна моя помощь?
– Да, я знаю, что вы не станете пачкать руки без необходимости. Вы отвечаете за поддержание порядка, и у вас есть полномочия делать это. Я считаю, что вы достаточно внимателен, чтобы проявить милосердие к нуждающимся.
– Ты сказал, что докажешь, что ты «тот, кому нужна помощь». А что, если я решу, что именно ты нарушаешь общественный порядок?
– Тогда вы дадите соответствующее наказание. Либо умру я, либо умрут эти люди.
– ...Я задам еще один вопрос. Это была твоя воля – остаться с этими людьми. Так разве это не единственное место, где ты можешь быть защищен, когда тебе больше некуда пойти? Это звучит странно.
– Я испытал и крайнюю ненависть, и крайнее восхищение. Интерпретации людей не основаны на мне. Они просто зависят от того, каким они хотят меня видеть.
– Мне все равно, как меня интерпретируете вы. Это не мое дело.
– Я сделаю свою работу, так что, как только примете решение, делайте так, как пожелаете.
– Мы поспорили между собой. Давай выясним, в чью постель тебе больше нравится забираться.
– Мы поставили немало. Теперь твоя очередь судить.
– Ха-ха, ты мелкий засранец... Вставай. Моя очередь.
– Эй... посмотри на это, Донбэк.
– Значит...– Разве могут не сойти с ума и не отказаться от этого?
– Эх... Что же мне делать... Мы только начали, а я уже так взволнован...
– Угх... Хватит болтать, принимай как следует.
– Тсс... Молодец, скоро все закончится. Ха...
– Ах… это… хаа… Я чувствую себя очень хорошо...
– Выходи скорее, я больше не могу.
– Аа! Спасите меня!... Пожалуйста! Умоляю!...
– Ух... Пожалуйста... Я виноват... Я был не прав...
– Значит... все это время... вы вытворяли такое с этим парнем?
– Да. Бесчисленное количество раз.
– Вы можете просто... отдать его мне.
– Донбэк!.. Донбэк!.. Ты, ты, что ты сейчас делаешь?
Сама жизнь – грех, а люди – серая масса, которая борется за защиту своего существования.
Я знаю, что я все еще сам себе хозяин и что я должен отчаянно бороться, чтобы существовать как "я".
Это – декларация того, кто решил идти в одиночку, не ища опоры по жизни. Отчаянная борьба добровольно взвалившего на себя бремя бытия. И совокупность моих грехов.
Он тихо говорил: «Живи». Его руки были обжигающе теплыми.
Жутко. Если бы в аду существовало тепло, то оно бы исходило от него.
Он сказал, что жить можно, даже если ты стал падшим.
