Brugmansia sanguinea

Ощущение пустоты удручало. От месяца к месяцу всё больше сжимались тиски. Уже почти ничего не возможно было толком ощутить. И в какой-то миг пустота сжала в разы сильнее, подступила настолько тесно, что показалось, будто теперь всё невероятно ясно на самом деле. Этот остаток в его существовании... Бутылка огневиски, знания по зельям и старые запасы ингредиентов отца, найденные в его кабинете, как раз когда бутылка опустела на половину.

Старый набор для зельеварения, купленный Драко на день рождения ещё до поступления в Хогвартс, оказался очень кстати. Когда-то светловолосый мальчишка готовил с его помощью простенькие отвары без особых свойств из выращенных матерью трав в домашней оранжерее, под надзором крёстного. А сейчас сосредоточенно, насколько позволял все ещё поступающий в организм алкоголь, взвешивал куда более серьёзные ингредиенты. Серьёзные и опасные. Кто бы мог подумать, что из всех запасов Люциуса, сохранятся нетронутыми пожирателями и пригодными к работе именно те, что позволят навсегда исчезнуть.

Четыре капли крови болотной виверны. Тёмно-зелёной, густой и сохранившейся так хорошо, практически в первозданном виде, из-за особого флакона. Вот бы спрятать туда лет десять назад хоть часть собственной жизни. «Кровь виверны послужит активатором свойств остальных компонентов, потому её следует добавить в начале. В начале, надеюсь, все это уяснили?» Драко даже почти неосознанно чуть кивает голосу Снэйпа в воспоминаниях.

Невероятно хорошо высушенные цветки бругмансии кровавой. Достаточно редкие и дорогие. Всё ещё рыжеватые, будто живые, хотя стоит чуть сжать и бутон рассыпается в крошку. Прямо как маски вежливости людей вокруг растворяются, стоит лишь повернуться спиной. Наверное, хватит всего двух таких бутонов. Но тогда в небольшой шкатулке останется ещё всего один. Фыркая, Драко крошит в пыль над небольшим котелком сразу три. Хуже не будет.

Сушёные цветы и листья дигиталиса. Тоже в хорошем состоянии, почти не раскрошившиеся, будто живые на вид. Наверное, как и он сам. На вид живой... Но их совсем не много, что странно, растение ведь распространённое. Вероятно, отец истратил запасы для собственных зелий. Набирается столь мало, что чаша весов не достигает и пятой части унции*. Драко хмыкает. Значит верно, что добавил все цветы бругмансии. Вероятно, их свойств будет достаточно.

Спустя всего полчаса в небольшом котелке уже бурлит полупрозрачная жидкость с приятным фиолетовым отливом. Результат реакции даже малой части дигиталиса с кровью виверны. А в бутылке почти ничего не остаётся. Ещё через несколько минут юноша тушит огонь и остужает своё варево взмахом палочки. Личный рецепт, о котором едва ли кто-то узнает. Хмыкает, переливая жидкость в бутылку к остаткам огневиски и взбалтывает немного. Взгляд скользит по стоящей на рабочем столе колдографии их семьи и Драко почти неосознанно морщится, салютуя людям на снимке бутылкой с ядом.

— Я слишком устал. Так что не осуждайте.

Вкус он почти не ощущает. Огневиски явно перебивает его. Эффект начинает проявляться быстро и юноша садится в кресло. Начинает хотеться пить, но бутылка уже пуста. Он терпит сначала, но и сам не знает как долго игнорирует требования тела. Всё-таки вставая в итоге и через шаг уже падая на пол. Конечности просто не ощущаются, что уж говорить о том, чтобы они слушались сигналов мозга. Понять, что его трясёт, удаётся только по дрожанию обстановки вокруг. Но сердце бьётся медленно и рвано. Юноша на удивление хорошо ощущает, как холодеют пальцы и начинает ещё больше бить озноб.

Жмурится. Очень зря. Потому что, открыв глаза снова, не может сдержать сдавленного хрипа. Слова не идут с высохшего, кажется, совершенно, языка. Но перед ним стоит Тёмный Лорд. И ничто не позволяет вспомнить, что подобное невозможно. Все видели его смерть. Его больше нет. Или...

— Драко, ну что же ты? Разве профессор Снэйп не научил тебя даже такой малости? Даже сделать моментальный яд не в состоянии? В таком случае можешь хоть завершить дело так, как подобает мужчине.

Костлявые, бледные пальцы тянут ему палочку. Но пошевелиться невозможно и Лорд хохочет, рассматривая юношу на полу у своих ног и бросая предложенную «помощь» чуть поодаль.

— Ты такой же слабак, как твой папаша. И я не буду столь великодушен, как раньше. Умирай своей медленной и мучительной смертью, мальчишка.

— Неужели так сложно было додуматься добавить больше крови виверны, Драко? Ты ведь помнишь её свойства. В большей пропорции она могла усилить действия остальных растений.

Повернуть голову невозможно, но даже просто слыша голос крёстного позади, Малфой ощущает его эмоции. Всегда ощущал, пусть даже другие считали, что Снэйп проявляет одно презрение. И сейчас мужчина так недоволен, что хочется правда схватиться за палочку и всё закончить как можно быстрее. Но тело больше ему не подчиняется, дыхания почти нет, а голоса нет совсем.

Пустота теперь и правда везде. В ней лишь образы и голоса. Но настолько реальные, что угасающее сознание не в силах подсказать, что подобное – лишь действие его личного яда. Лёжа на полу в своей комнате на третьем этаже Малфой мэнора, Драко постепенно затихает, бессознательно глядя в потолок, напоминая теперь застывшую статую. Ледяную и до крайности хрупкую.

— Драко? Ужин уже готов, я зову тебя уже пол... Драко!

Тихий до этого, голос Нарциссы срывается на краткий вскрик резко настолько, что, кажется, дрогнули даже вековые стены особняка, устоявшие даже перед буйством пожирателей смерти. Но юноша на полу никак не реагирует на зов матери, тряску за плечи и капающие на лицо горячие слёзы. Женщина хватает его крепче и аппарирует к клинике святого Мунго. Поздним вечером у здания лишь чудом, вероятно, нет магглов. Она тащит сына к витрине, едва не срываясь на крик о помощи в «лицо» манекена, сторожащего вход. Вваливается в коридор через витрину старой лавки, только теперь обретая голос достаточно, чтобы позвать на помощь.

Колдомедики появляются всё равно будто не слишком скоро, но быстро принимаются за дело. Стараются узнать у женщины, сколько Драко пробыл в этом состоянии, но она лишь отрицательно мотает головой, зажимая рот ладонью. Она не знала. В огромном, опустевшем особняке, где они с сыном остались лишь вдвоём, без слуг или даже домовых эльфов, порой так не просто было встретиться чаще, чем лишь на совместном ужине. Сколько Драко пролежал на полу в своей комнате? Что вообще выпил?

Персонал больше не спешит ничего у неё уточнять и миссис Малфой лишь мысленно умоляет их честно выполнить свою работу. Пусть даже без энтузиазма, но хорошо. Ведь даже сын пожирателей, ступивший на сторону своей семьи, должен был заслуживать помощи в подобной ситуации.

Спустя пару часов работы и несчётное число заклинаний и зелий, Драко Малфой так и не приходит в сознание. Слабое, неровное дыхание и пульс свидетельствуют, что он ещё жив. Но лишь отчасти. Констатировав кому и необходимость ожидания, колдомедики оставляют женщину в палате с сыном и удаляются. Вцепившись в его ледяную руку, Нарцисса снова не сдерживает тихих слёз.

Каково это – презирать кого-то? Вообще-то довольно легко. Драко этому учили с детства. Презирать тех, кто хуже. И определять это «хуже» быстро, на глаз, тоже учили едва не с пелёнок. Так было нужно. Так правильно. Но никто не учил его, как быть, если поймёшь, что и тебя самого кто-то презирает не меньше.

В его восемь подобное отношение стало для мальчика не приятным сюрпризом. Ведь он – Малфой! Лучший, достойнейший, его не за что презирать! Но от рыжего мальчишки в обносках он ощутил тогда впервые по-настоящему это презрение и что-то ещё. Но не сразу осознал, что и второй эмоции от других детей до этого не ощущал.

Злость. На Драко тогда злился порой разве что отец, и тот не слишком часто – мальчик очень старался вести себя так, как хотел Люциус.

Первым ребёнком, который презирал его и открыто злился на Драко был Рональд Уизли. И если собственное к нему отношение юный аристократ мог объяснить, то причин получать то же в ответ тогда не осознавал. Однако, действовал по инерции. Раз этот мальчишка злится на него, Драко тоже будет злиться. Не важно, за что. Хотя бы просто в ответ.

Это так и продолжалось ещё несколько лет. Их крайне редкие встречи, не больше десяти за всё время до поступления в Хогвартс, сопровождались высокомерным поведением маленького Малфоя и злым рычанием Рона, которого удерживали от рукоприкладства, похоже, только близкие рядом. Он презирал Драко не меньше. За то, как тот смел отзываться о его семье, о любимой игрушке маленькой Джинни, об одежде и поведении самого Рона, в конце концов. И ненавидел просто по инерции, за всё то же самое.

Но потом что-то изменилось. Когда он был готов броситься на Малфоя с кулаками в купе по дороге в Хогвартс за то, что он говорил о Гарри вообще и об их с Роном семьях в частности. В тот момент высокомерие Малфоя стало каким-то совершенно новым, равно как реакция на него Уизли. Рон мог бы без проблем ставить любые деньги – этот бледный выскочка никогда в жизни не дрался. Да и его приятели могли разве что задавить, являясь теми же выходцами из аристократии. Это была такая дешёвая показуха, такая глупость – пытаться полезть к ним прямо в поезде, по пути в школу. Ко всему прочему, в глазах Уизли, Драко в тот момент явно стал идиотом.

По крайней мере, сбежав из купе после нападения Коросты, Малфой думал именно об этом. Нелепо. Если бы они правда устроили драку, отец был бы в ярости. Безусловно, отчисления мальчик не боялся. Просто знал, что Люциус не оставил бы всё как есть в любом случае. Возвращение домой на Рождество обернулось бы катастрофой. О чём он только думал?!

Это было тогда поводом злиться на Уизли ещё больше. И на Поттера вместе с ним. Именно в таком порядке, но почему? Драко никогда об этом не задумывался. Раньше. Но его отношение к Рону всегда было на первом месте. Даже если бы сравнивать пришлось с Грейнджер. Даже её, грязнокровку и зазнайку, он презирал и ненавидел меньше. Только Рон вызывал сразу весь спектр и возмущения, и недовольства, и отторжения. И беспокойство.

Драко почувствовал это, когда по школе прошли слухи об отравлении Уизли на шестом курсе. Ему в пору было бы хоть усмехнуться, однако, состояние было не то. Усмехаться не хотелось. Ещё одна попытка навредить Дамблдору тогда рухнула. Зато чуть не погиб другой, совершенно к этому не имевший отношения, человек. Когда тебе поручают убить кого-то ради защиты собственных родных, начинаешь иначе смотреть на жизнь. Свою и чужую. Он всё ещё ненавидел и презирал Уизли. И в то же время волновался, пугался за его состояние. И когда тот впервые вернулся за гриффиндорский стол после лазарета, Драко испытал облегчение, лёгкость хоть ненадолго, которой не было тогда уже слишком давно.

Но это было лишь краткой вспышкой чего-то светлого. Случайный всполох в темноте, не более. Никакого света не предвиделось. Чем дольше длилась война, тем лучше Драко это осознавал. Впервые его фамилия не была поводом для настоящей гордости. Приходилось притворяться, что он всё ещё рад быть Малфоем, просто ради собственного выживания.

Впервые он так сильно хотел жить. И впервые осознавал, что даже раньше толком не жил. Те, кого всего год назад он считал друзьями, теперь пугали и спокойно спать в одном помещении было почти невозможно. А те, кого презирал раньше, вдруг стали героями. Даже в его глазах. Даже Уизли. Впервые Драко тогда почувствовал, что хочет извиниться и поблагодарить кого-то искренне, от всего сердца. И впервые же моментально понял – не сможет. Никогда в жизни не сможет даже просто подойти, не то что сказать хоть слово.

Это причиняло боль. Он не концентрировался на ней какое-то время из-за бесчисленных слушаний суда. Но в какой-то момент и они закончились. Драко успел удивиться тому, что Поттер не загнал его в Азкабан. Ведь к нему прислушивались очень многие, он мог сделать это без всяких проблем. И не стал. Честно свидетельствовал обо всём, что знал, не приукрасил, и даже опроверг несколько деталей, которые заявляли другие выжившие пожиратели, стремясь напоследок испортить жизнь бывшим соратникам.

Почему? Странно даже, но Драко решился спросить. В коридоре, когда никого рядом ещё не было.

«— Потому что все заслуживают справедливого суда.»

Просто, без всяких лишних эмоций или пафоса. Герой Магической Британии ушёл, оставив Драко посреди мрачного коридора осознавать прозвучавшее. Ему не мстили за годы насмешек, не припоминали высокомерие. Поттер предпочёл быть выше этой застаревшей вражды. Очевидно, как и его друзья.

Никто из них не спешил ничего говорить, никак взаимодействовать. Это было терпимо, оказывается, пока так же не повёл себя Уизли. Почему-то только в миг, когда молодой аврор прошёл мимо него по второму уровню министерства и даже не взглянул, Драко посетило озарение. Они просто предпочли забыть о нём. Оставить позади. Даже тот, кто первым начал презрительно глядеть в ответ и злиться. Тот, кто показал, что Драко Малфой не такой уж и особенный.

Он остался один. Отец постепенно сходил с ума в Азкабане, не взирая на отсутствие там дементоров, мать старалась прийти в норму в Святом Мунго. Юноша всего восемнадцати лет отроду пытался вернуть в прежнее русло семейные дела и даже смог получить хоть какую-то должность в министерстве. Но причин, как и возможностей, вернуть всё назад просто уже не было. В Малфой мэнор не приезжали больше на банкеты, здесь не играла музыка и даже огромные люстры в залах и холле можно было не зажигать, а некоторые вовсе трогать было бы опасно. Хватало настенных светильников и камина. Дом казался пустым даже когда мать вернулась и принялась самостоятельно приводить всё в порядок. И всё равно было тихо.

Конечно, чуть позже всё могло измениться. Малфой знал это. Ему пришлось бы жениться, завести семью. Но мысли об этом пугали. Его будущему ребёнку предстояло бы жить с клеймом сына пожирателя. И именно ему пришлось бы приводить репутацию семьи в нормальное состояние. Зачем подписывать на подобное не рождённого ещё малыша? Пусть бы даже род Малфоев прервался на нём, Драко уже не видел в этом проблемы. От былого величия Малфоев давно осталась лишь пыль, как от иссохшего, некогда прекрасного, цветка, славившегося своим ядом.

— Пусть всё остановится на мне. Не нужно писать Гринграсс. В нынешней ситуации они могут найти партию и получше.

— Отец был бы в ярости.

Нарцисса произнесла это тихо, печально. Сын в ответ только пожал плечами, глядя в сторону.

— Да.

Да, Люциус, помолвивший Драко с Асторией ещё когда был жив её отец, был бы просто в бешенстве. Но по крайней мере в одном Драко преуспел не без помощи Тёмного Лорда. Отец его больше не пугал. Тем более будучи в Азкабане.

Всё, чего хотел всё больше сам Малфой – исчезнуть. Чтобы о нём все забыли по настоящему, не глядели презрительно в спину. Не посылали бы анонимных посланий с угрозами расправы. Он даже не надеялся начать всё сначала. Но, быть может, если бы кто-то разозлился на него в лицо, показал иное отношение, он бы ощутил себя живее и лучше, чем под гнётом ощущения чужой скрытой неприязни на грани отвращения. В министерстве к нему относились вежливо лишь для вида. Но Малфой отлично ощущал, как меняются взгляды людей, стоило ему отвернуться.

Ощущение отравленной ядом презрения пустоты иссушило его за несколько лет не хуже цветов бругмансии в растворе крови виверны.

Хуже было некуда. Он достиг дна в момент, когда додумался проверить отцовские запасы ингредиентов.

Никто ничего не заметил в начале. Лишь спустя несколько дней по коридорам второго уровня Министерства Магии зазвучали возмущённые шёпотки. Пропускать работу вот уже четвёртый день – наглость. Тем более для, пусть оправданного Визенгамотом, но пожирателя.

«Лучше бы его отправили в Азкабан вместе с папашей. Жаль, что там камер теперь маловато и дементоров выгнали».

Заслышав подобное, Рон не обратил внимания. Его мало интересовало, что там происходит в отделе контроля артефактов и почему Малфой не вышел на работу. Вероятно, если его за это уволят, будет даже лучше. Наличие на хоть какой-то должности в министерстве пожирателя смерти и без того вносило смуту в ряды добросовестных магов. Но встреча по вопросу перевода в комнату допросов из палаты в Мунго очередного мелкого нарушителя и то была важнее, чем вопрос отсутствия Малфоя.

Колдомедик спокойно выдаёт молодому аврору все бумаги, подписывает разрешение на перевод, а после усмехается.

— Слыхал, кстати, уже? Малфой даже убиться нормально не смог. Возиться с ним теперь ещё. Вот бы существовало разрешение на отказ от лечения. А то только переводим ценные зелья на такого...

Рон не слушает дальше, просто замирая на несколько мгновений. А после перебивает мужчину.

— Убиться?

— А? Ну да. — Собеседник снова усмехается. — Видно, крёстный правда ему баллов за знакомство накидывал. Этот змеёныш даже отравиться нормально не смог, валяется в коме теперь.

Это ошарашивает. Можно сколько угодно игнорировать бывшего врага, считая, что он и так легко отделался. Но когда вот так внезапно слышишь, что он пытался отравиться, как-то вовсе не до усмешки. Рон скомкано, растерянно прощается с коллегой и уходит дальше делать свою работу. Но мысль всё не идёт из головы и дома он так загружен, что Гермиона фыркает, не получив должного, как ей казалось, внимания к своему повествованию о очередном рабочем процессе.

— Что с тобой?

— Ты слышала, что Малфой пытался покончить с собой?

Девушка равнодушно пожимает плечами в ответ.

— Краем уха. А что?

— Это же...

Запинаясь, Рон хмурится. «Ужасно»? Да, пожалуй. Попытка лишить себя жизни, тем более приведшая к коме... Ужасно. Но куда ужаснее оказывается обнаружить себя пока что единственным, кто так это ощущает. Его «Ничего, продолжай» звучит весьма фальшиво. Гермиона замечает. Потому заканчивает свой рассказ весьма кратко, явно обижаясь на такое отношение. Это было отчасти уже привычно. Она всё чаще злилась на Рона за какие-то реакции или их отсутствие. Словно он почти никогда не был «к месту» с ними. Из-за этого они ссорились, но пока что подобное не казалось особенной проблемой. Всё равно чаще они оба были на работе и было не до личных разборок.

Правда, после этого даже дома в выходные они ухитряются поругаться. Рон слишком задумчив, а Гермионе требуется больше внимания к её словам, больше поддержки. Но в этот раз Рон почти не волнуется. Куда больше его занимает осознание того, как в итоге сложилась судьба. Когда Малфоя оправдали, в том числе не без помощи Гарри, казалось, что это правильно. У него появился шанс стать другим человеком, перестав думать лишь о чистоте крови. Однако, так считали явно не все. Или вообще никто? За минувшие пару дней слухи набрали, наконец, оборот. Теперь в министерстве то и дело всплывали злорадные замечания о случившемся.

Называть человека, оказавшегося в коме, неумелым папенькиным сыночком было ещё даже не так ужасно, как рассуждать о том, чтобы предложить инициативу об отмене особого лечения для пожирателей. «Они же кичились своей чистой кровью. Пусть она их и лечит, хах!»

К вечеру к ним заглядывает Гарри ненадолго. И получает возмущенные жалобы Гермионы на то, как Рон крепко задумался из-за Малфоя. Вскидывая брови, Поттер переводит взгляд на лучшего друга.

— А что с ним? Кома и кома.

— Ты же слышал, что говорят в министерстве? — Рон хмурится. — Даже думают предложить не лечить его вовсе из-за принадлежности к пожирателям в прошлом.

Цыкая, Гермиона скрещивает руки на груди, глянув на парня так, как ему больше всего и не нравилось. Словно он – полнейший, беспросветный болван.

— И что такого? Вспомни, пожалуйста, что Малфой за все годы учёбы успел наговорить. Прибавь к этому войну и действия других его соратников. Сколько даже лично мы натерпелись? Он несёт ответственность за тот выбор, что сделал тогда, как и другие чистокровные маги. И, очевидно, не справился с этим грузом. Не вижу в этом ничего особенно ужасного. Можно даже порадоваться, что хоть капля совести у него ещё оставалась. Кажется, запертый под домашним арестом, Нотт куда меньше переживает о ситуации.

Её слова звучат резко и жестоко. Но отчасти Рон может понять эти чувства. Гермиона вытерпела столько гадостей лично от Драко и от его родичей, что имела полное право злиться на них. Было, вероятно, странно ждать от неё сочувствия в сложившейся ситуации. И всё же одна деталь задевает Рона в её формулировке и согласном кивке на это Гарри.

— Тебя послушать, так все чистокровные маги теперь должны отвечать за действия Лорда.

— Как минимум, к ним нужно присматриваться. Чтобы подобное не повторилось.

Девушка пожимает плечами и Рон быстро вскипает.

— Только вот я – тоже чистокровный, ты не забыла? Сама слышишь как это звучит-то? По-твоему теперь и за моей семьёй, и за Луной, и за Лонгботтомами, должен быть особый контроль? И о том, что не все Блэки, например, были ублюдками, мы, блять, тоже вспоминать теперь не будем? — Грейнджер несколько тушуется под его гневным тоном, а Гарри порывается что-то сказать, стоит намекнуть на Сириуса, и Рон хмурится, переводя на него взгляд. — Ты сам говорил, что все заслуживают справедливого суда, так? Помнится, это включает в себя и то, что оправданный человек перестаёт считаться, сука, преступником. Так какого дьявола сейчас, когда бывший, бывший! пожиратель попытался сдохнуть от «груза ответственности» и ебучей травли, вы просто говорите, что всё закономерно?! Вы ебанулись?!

В последний год Рон стал во много раз чаще ругаться. Это тоже было поводом ссор с Гермионой. Но на эмоциях он почти никогда не мог сдержать подобные выражения. Однако сейчас и её, и Гарри, куда больше волнует не лексика, а смысл слов. Ведь из них троих самым несдержанным всегда был именно Рон. Что же на столько изменилось и в какой момент, что именно он говорил им о нелогичности суждений? И был прав. Признавать это было не слишком приятно, однако, явно необходимо.

— Слушай, ты прав, ладно? — Гарри кратко поджимает губы, хмурясь. — Подобным образом рассуждать не слишком верно, но...

— Ой, блять, не слишком верно? Правда, Гарри? Это пиздец как не верно и вы просто не хотите этого признавать и что-то делать, да? Что там у тебя по инициативам новых законов, Герм? Предлагаю свой! Любого, кто попытается сделать врагами и неугодными чистокровных, блять, да вообще как-то ссылаться на чистоту крови при выборе чего угодно, от лечения до ебли, чёрт подери, подвергать принудительной проверке на агрессивность по отношению к людям!

Окончательно вскипая он отворачивается от них, выскакивая на улицу. Подвисает было, просто закуривая, но следом морщится и скорым шагом уходит в переулок, что вёл на территорию магической Британии от их с Грейнджер съёмной маггловской квартиры. Уже оттуда аппарирует, ища успокоения в единственном месте, где всегда ощущал себя лучше всего.

Молли встречает сына без капли удивления, радуясь ему, как всегда, улыбается, кормит привычно самым вкусным ужином и ничего не спрашивает о причине появления в всклокоченном состоянии и злом расположении духа. Позволяя расслабиться хоть немного и вздохнуть с облегчением. Только после того, как она сама расскажет последние новости их разросшейся семьи, женщина мягко треплет юношу по рыжей макушке, обойдя обеденный стол.

— Хочешь рассказать, что случилось?

Она не настаивала, что и подкупало всегда особенно сильно. И Рон рассказывает о ситуации, о том, как разозлился и наорал на друзей, о том, что из головы не идёт ситуация Драко. Выслушав его и не перебив ни разу, сидя рядом за столом, Молли тяжело вздыхает, поджимая губы и печально глядя в столешницу.

— Бедная Нарцисса... наверное, ей сейчас просто ужасно тяжело.

Впервые за несколько дней Рон слышит отзвук печали и сострадания ответом на происходящее. Ощущая, как мигом от этого становится легче. Он не один понимал тяжесть чужого положения, не был от этого глупцом. И впервые вспоминает о миссис Малфой. Пусть даже она тоже была пожирательницей, но её тоже оправдали. И сейчас её единственный сын лежал в коме, окружённый не искренней заботой колдомедиков. И была даже вероятность, что кто-то потребует возможности отказать ему в лечении.

— Думаю, стоит сходить в Мунго. Проверить, блять, ой, прости, мам. — Кратко прикусив губу из-за сорвавшегося при матери ругательства, Рон вздыхает. — Проверить хоть, что они правда занимаются лечением.

— Это будет правильно, я думаю. Если столь многие до сих пор злятся на Малфоев, контроль аврора будет очень кстати.

Это служит лучшей мотивацией и утром воскресенья Рон отправляется в больницу святого Мунго, спокойно и серьёзно уточняя палату Малфоя, направляясь туда под озадаченными взглядами колдомедиков.

Когда впервые за почти неделю кто-то стучит в палату перед тем, как войти, Нарцисса едва не подскакивает на месте. Встревоженно глядит на дверь, отзываясь на стук тихим, вопросительным «да» и удивлённо смотрит на Рона несколько мгновений. Следом уже стараясь стать как можно серьёзнее, но он не даёт ей начать говорить, кратко мотая головой и прикрывая за собой дверь.

— Простите за беспокойство, миссис Малфой. Я не официально. Хотя колдомедикам явно это не так важно. — Он кратко, немного зло, усмехается, прежде чем вздохнуть, переводя взгляд на Драко и следом снова на его мать. — Просто хотел узнать... как вы. Может быть что-то нужно? Я постараюсь помочь всем, чем смогу.

Из всех людей в магической Британии, да нет, что уж, во всём мире вообще, меньше всего она ожидала услышать подобное от Рональда Уизли. И он сам не допускал даже, что когда-то предложит помощь кому-то из Малфоев. Однако, судьба – странная особа. И среди всех жертв миновавшей чуть больше трёх лет назад войны, именно Рон оказался тем, кто сумел сохранить в себе человечность.

— Спасибо, мистер Уизли, но...

— Можно просто Рон. Не люблю такие формальности вне работы.

Воспоминания шли нескончаемым, но медлительным потоком, порой повторяясь по несколько раз. Драко осознавал их и рассматривал, всё ещё ощущая себя в пустоте. И полагал, что так выглядит посмертие. Что выражение о «жизни перед глазами» вовсе не ложь. Ведь иначе это назвать было проблематично. Он умирал. Или уже умер.

Ироничнее всего при этом было постепенно начать осознавать, на сколько и в чём он был не прав, и как много упустил в жизни всего-то за какие-то двадцать лет. Эти мысли и раньше мелькали, но так полно ощутить свою нелепость можно только увидев всё со стороны. Теперь у него перед глазами словно раскинули целую карту, на которой были отчётливо видны повороты его личного сюжета, способные изменить всё совершенно до неузнаваемости.

Будь он хоть малость тактичнее в магазине у мадам Малкин, и удалось бы подружиться с Поттером.

Внимательнее в следующем году, и понял бы уже тогда, что делал отец и к чему шёл.

Стоило бы больше расспросить мать о её брате и сёстрах и, кто знает, может у него бы появился стимул пойти наперекор Люциусу позднее.

Мог бы позвать на святочный бал не Асторию, а ту симпатичную девушку из Шармбаттона.

Не буквально подчиняться Амбридж.

Не испугаться и прийти к Дамблдору. Сказать всё Поттеру. Или его друзьям.

Сбежать, как бы стыдно не было.

Хоть раз показать себя настоящего в министерстве.

Поговорить честно по крайней мере с матерью. Того лучше с кем-то ещё, не подчиняясь всеобщим правилам игры и не позволяя себя просто оскорблять за спиной, притворяясь попросту идиотом и путая это с самоуважением.

Не терпеть лживую вежливость коллег.

Верно смешать этот чёртов яд.

Столько было вариантов, путей, развилок. Но он упорно следовал тому курсу, что в его голову вбил отец. Быть гордым, не подстраиваться под других, не давать слабину перед чужаками. А слабость — любые чувства. Всё можно обернуть против тебя. В итоге он так нелепо сломался не справившись даже с этими простыми, как казалось, требованиями. Стоило хоть раз просто прогнуться. Скинуть часть груза не на долго в полной мере. Стало бы легче его нести. Это не было бы особенно стыдно. Даже если бы он поделился с кем-то.

Раньше казалось, что это нелепо. А теперь Драко ощущал, что следовало попытаться. Но чтобы показать свои чувства требовалось приложить совсем иные усилия, которые он просто никогда даже не пытался прилагать в полной мере. Никогда не старался найти настоящих друзей, которым мог бы довериться на столько. И со временем это становилось всё менее реалистичным вариантом.

Даже теперь, глядя на всё со стороны, Малфой не ощущал, что мог бы уже кому-то показать самого себя. Его чувства никому уже не будут нужны. Если уж те, кто куда очевиднее прочих презирали его, отвернулись и просто ушли, чего ждать от других? Ужасно нелепо и иронично, но его бросил в одиночестве даже тот, кого Драко наивно и глупо до крайней степени считал своим первым врагом. А ведь стоило бы найти силы, прыснуть ядом хоть раз и, наверняка, Уизли бы отреагировал. Он никогда не мог промолчать в ответ даже на самые банальные оскорбления. Его ненависть позволяла бы хоть иногда ощущать себя живее. Пусть даже хотелось не этого.

Осознав подобную мысль Драко даже не удивляется. Это просто кажется уже запоздалой реакцией. Как и сожаление или боль. Он просто позволяет мыслям течь своим чередом, сплетаясь с воспоминаниями. Рон всегда был на первом месте, заслуживал больше всего презрения и яда. Не только потому, что и реагировал на это всегда ярче многих. Ещё потому, что даже не на долго перестав злиться на него, Драко ощутил совершенно не знакомые тогда, тёплые и слишком радостные эмоции.

Стоило подумать об этом дольше уже тогда. Прийти в лазарет. Но это не казалось уместным в те дни. Только слишком не правильным, не привычным и опасным до крайней степени. Лучше было продолжать подпитывать ненависть в себе, чем позволить ей отступить и открыть правду. Но тогда, наверное, что-то могло измениться.

Драко, безусловно, всегда невероятно завидовал ему. Ярким эмоциям, способности радоваться мелочи, вроде новой книжки, возможности со смехом бежать через всю улицу к отцу, играть с братьями и сестрой. Знакомиться и общаться с кем захочется и как захочется. Завидовал тому, что Рон мог быть собой, являясь, по сути, таким же чистокровным. И тому, что кто-то мог сам просто дружить с ним завидовал тоже. До зубного скрежета и неосознанной обиды на собственные ограничения.

Дружить по-настоящему, без масок и соблюдений формальностей, без следования правилам и сокрытия эмоций. Проявляя доверие к тем, кого назвал друзьями. Просто. Дружить. Каково это вообще?

И ещё он завидовал, что кто-то вообще может просто быть рядом с Уизли и не бояться осуждения от собственной семьи. А ведь такой яркий и живой парень не может не привлекать внимания. Вся его семья была такой, но Рон каким-то чудом переплёвывал даже близнецов Уизли. В глазах Драко так точно, ведь они были одногодками.

Постепенно становится уже совершенно очевидно: за всеми этими слоями выученной неприязни, за завистью и обидой, очевидно, ему давно нравился Рон. Понравился с первой встречи. С того впервые взаимного презрения, злобы и ярости. И эти первые эмоции, вслед за простым детским интересом, моментально потребовалось скрыть высокомерием. Ведь Драко Малфою не под стать общаться с «рыжими в обносках» и опускаться тем самым до их уровня. Пусть даже в итоге Драко всё равно опускался, бил издёвками в самые понятные слабые зоны и не искал иных. Не хотел. Неосознанно держался как можно дальше от понимания скрытых слабостей Уизли. И в то же время всё равно ближе, чем следовало бы. Потому что хотел оказаться причастным к жизни первого на столько другого человека, жившего в его мире, но совсем иначе и по другим правилам.

Мысли постепенно затихают. Воспоминания блёкнут. Но прежде, чем Драко решит, что всё закончилось и пришло время раствориться в этой пустоте, как слуха касается шум. Он морщится, ощущая от этого действия странный дискомфорт, словно лицо онемело. И следом тело уже пробивает дрожь, что ощущается куда сильнее, когда его руку стискивают странно горячие пальцы.

— Драко! Драко, ты слышишь?

Он силится что-то сказать, но пока не выходит. Только чуть шевелит губами, медленно открывая глаза. Повернуть голову тяжело, но хоть на пару сантиметров удаётся. Нарцисса сама привстаёт со стула, полными слёз глазами глядя в его лицо.

— Сейчас. Сейчас я позову колдомедиков!

Он не умер. Так глупо. Даже яд приготовить не сумел.

Пока работники клиники его осматривают и вливают в рот несколько разных укрепляющих зелий, Драко почти не реагирует. Только покорно отзывается на пару кратких вопросов, ещё не осознавая в полной мере звучания слов о трёх месяцах в коме. Хотя силы постепенно возвращаются всё больше из-за действия нужных лекарств. От того он замечает, как Нарцисса не на долго снова уходит из палаты. Пусть это и не кажется важным особо. Ему вообще стыдно на неё сейчас смотреть. Ведь ясно, что она жутко волновалась. Ей, наверное, было бы легче, если бы он справился хоть с этим и исчез.

Вскоре врачи уходят, велев ему отдыхать и не напрягаться ни в каком плане ещё несколько часов. А всего через минуту старательных попыток игнорировать встревоженный взгляд матери, изучая светлый потолок, раздаётся стук в дверь. Она оглядывается, Драко мельком замечает это и поворачивает голову, чтобы рассмотреть мать украдкой. Но следом уже не может не перевести взгляд на вошедшего. Из-за яркости отросших до плеч рыжих прядей его не возможно не заметить даже краем глаза. Пока что эмоции не поддаются контрою даже частично и от того удивляется Рону Драко крайне искренне. В отличие от Нарциссы, что вовсе не проявляет подобного.

— Так скоро? У тебя разве не дежурство? Всё будет в порядке?

Фыркая, Рон проходит в палату, закрывая за собой дверь и усмехаясь.

— Дежурство-хуежурство. Не понравится — пусть увольняют.

Не смотря на звучащее выражение, Нарцисса всё равно не может сдержать короткой улыбки, одним только этим продлевая удивление Драко. Он так давно уже не видел, чтобы мама улыбалась. Не мог вспомнить, когда вообще в последний раз она так спокойно проявляла дружелюбие.

— Не выражайся, Рон.

— Ой. Простите. — Искренне эти извинения звучат лишь от части, и Уизли неловко хихикает, потирая коротко плечо. — Но всё правда в порядке.

— Да уж, — Нарцисса снова коротко улыбается. — Не сомневаюсь. С твоими способностями и без подачек министерства не пропадёшь.

После она уже смотрит на сына. И это лучше всего позволяет Драко взять себя в руки. Пусть даже он всё ещё не может скрыть удивления.

— Что происходит? Что… ты тут делаешь?

Он запинается, потому что хотел спросить Нарциссу о присутствии Рона. Но в последний момент всё-таки переводит взгляд на него и обращается лично.

— Пришёл проверит, как ты. Хах, почти всё лето проспать. Небось, хорошо отдохнул?

— Иди к чёрту, Уизли.

— Драко…

Блондин закрывает глаза, отлично слыша укор в голосе матери относительно такого обращения. Хотя неодобрения ровно столько же, сколько было в аналогичной её просьбе для Уизли.

Глядя на бывшего сокурсника, Рон не может не усмехнуться, считая, что подобный посыл — не такой уж плохой вариант начала диалога. По крайней мере Малфой, кажется, не изменял себе даже после комы и продолжал презирать его.

Вообще-то, юноша буквально репетировал этот ответ, допуская, что Драко спросит о его появлении на пороге. Много думал, что вообще будет иметь смысл сказать. Но каждые выходные этот ответ всё сокращался по мере их общения с миссис Малфой. Едва ли будет важно, тем более вот так с ходу, услышать о сочувствии его положению. Вообще-то казалось уже, что это вовсе не будет иметь значения. Равно как желание Рона изменить ситуацию с отношением окружающих хоть самую малость. Драко не нужно было говорить о том, как все реагировали на его попытку самоубийства. Как среагировал сам Рон. Как он уже третий месяц огрызался на любого, кто смел в его присутствии говорить о ненависти к чистокровным вообще или кому-то из оправданных пожирателей смерти лично. Это всё было совсем не важно, особенно сейчас.

В сухом остатке был один вывод. Никто не должен сталкиваться с подобным отношением и терпеть унижения. Тем более в одиночку. Даже бывший пожиратель смерти, оправданный судом на столько, что даже получил право работать в министерстве.

Малфой ничего не говорит больше какое-то время. Рон тоже молчит, потому что не думает в итоге, что следует что-то особо объяснять. Но в наступившей тишине через пару минут, которые Уизли и миссис Малфой проводят, изучая прикрывшего глаза блондина, звучит его тихое бормотание.

— Снэйп бы меня убил… Всего-то лучше подумать о ингредиентах и соответствии…

Он явно сам не слишком замечает, что говорит это вслух. Нарцисса опускает голову, кусая губу, стараясь сдержать эмоции. Просто боясь сейчас грузить ими сына.

— Учитывая, сколько он сделал, чтобы защитить тебя. — Рон, зато, явно не волнуется, наигранно задумчиво делая паузу в фразе и этим вынуждая Малфоя открыть глаза. — Странно, что его разгневанный призрак ещё не явился, чтобы тебя обругать.

Морщась на эти слова, Драко снова спешит скрыться за пеленой закрытых век. Но не столько из-за слов о реакции крёстного на его попытку отравления, сколько из-за возникающих эмоций при виде своего визитёра. Чтобы пока не смотреть на него совсем. После всех обдуманных в бессознательном состоянии вещей, присутствие Рона вызывало слишком много чувств, которые сейчас быстро утомляли.

В прочем, ситуацию не слишком спасает постепенное восстановление, регулярные визиты Уизли и приближение выписки. В любом случае, оставалось абсолютное непонимание его появлений, к которым, кажется, не возможно было привыкнуть. Особенно после слов матери о том, что визиты молодого аврора быстро поменяли отношение персонала клиники к Драко.

После выписки юноша рассчитывал обдумать всё спокойно дома. Однако, буквально на следующий день к ним в мэнор является Рон. Да не просто так, а с пакетами продуктов и заявлением, что обещал Нарциссе научить её готовить несколько блюд. Глядя, как легко мать соглашается с этим, Драко даже мельком думает, уж не пытается ли Уизли… заигрывать с ней? Но сам же мысленно констатирует, что подобная идея звучит до крайности бредово.

Из оранжереи особняка, где он устроился отдыхать, немного видно кухню. Из-за мелькания там рыжей макушки Рона плохо выходит сосредоточиться. Его столь живое присутствие в этом месте было слишком непривычным после трёх лет затишья. И, думая об этом больше, чем о собственных чувствах, Драко совершенно не понимает, как прошло больше часа. Это было нормальной реакцией, по словам врачей, на течение времени после выхода из комы. Он просто его не замечал. Постепенно всё должно было встать на места. По крайней мере в плане восприятия времени. Зато встать на место явно не планировал Уизли.

Они с Нарциссой готовят небольшой праздничный ужин в честь выписки Драко. Тот лишь кратко благодарит, констатирует, что блюда ему нравятся. Но всё-таки больше молчит.

А ещё через пару дней выходя на работу, опаздывает на несколько часов. Это его ужасно злит, тем более при учёте того, сколько было дел. Замечать напряжённое отношение к его возвращению коллег тоже не приятно. Появляющийся в дверях кабинета перед обедом, Уизли это напряжение отлично замечает. И сам проявляет чудеса дедукции, выясняя, что так раздражает Малфоя. Буквально озвучивает допущения и старается считать реакцию. Хотя, стоило отметить, Драко пытается лишь искусственно поддерживать в себе раздражение положением дел после появления этого парня. Пусть даже сам помнит, как посчитал сокрытие правды от самого себя глупостью. Но одно дело думать так, полагая, что больше уже никогда не увидишь никого, а совсем иное, когда всё же выжил, а этот всё ещё поразительный парень вдруг сам принимается ошиваться рядом, одним видом повышая настроение. И этим всё-таки раздражая.

Его слишком много. На следующее утро Рон будит Драко перед работой, явившись в мэнор. На скупое и явно недовольное «Зачем?» отвечая совершенно не подходящим «Как твои биологические часы войдут в нужный ритм я перестану, не волнуйся.» Он приходит за Драко перед обедом, напоминает о завершении рабочего дня, иногда, в прочем, письмом, а не лично. Из-за этого не выходит не думать, как он изменился. Высокий, как и раньше, но стал шире в плечах, явно мужественнее и теперь не казался неказистым, как в школьные годы. При этом стал серьёзнее и внимательнее, и, очевидно, ещё упрямее. И всё также привлекал много внимания. Тем более, когда шёл на обед с Драко. Сидел в министерском кафетерии вместе с ним.

— Хах, а знаешь, мой кот также хмурится, когда я опаздываю с дежурства и кормлю его позже обычного.

Это прозвучало слишком громко. Драко отчётливо слышал, как кто-то хихикнул за соседним столом. Но промолчал на ассоциацию. Хотя мысленно совсем не мог сдержать удивления. Он, что, похож на кота? Это можно было бы считать комплиментом? Коты ведь довольно милые. За такую мысль даже стыдно. Конечно, Рон просто пошутил. Искать в его словах подтекст и комплимент невероятно глупо и странно. Лучше уж было думать о чём-то более логичном.

Изменения в отношении Уизли к нему не давали Драко покоя, но как выразить мысль он совершенно не представлял. На простые для него самого «Зачем?» Рон всё ещё отвечал как-то невпопад. Или действительно не понимал смысла вопросов. А как спросить понятнее и не показаться идиотом, не выходило осознать. В его представлении «Почему ты заботишься обо мне?» звучало крайне наивно и глупо. Ещё хуже чем подумать, будто сравнение с котом — комплимент. Может быть от того, что за столько лет ни разу не казалось, что Рон может проявить к нему что-то кроме презрения или злости. Такого варианта не было даже на той карте в сознании Драко, которую он изучил вдоль и поперёк. Там не было реалистичного варианта, при котором Уизли бы проявил к нему нечто положительное. От того и вопрос о подобном казался дуростью.

Под знаком непонимания Уизли минует больше месяца после комы. И Драко уже начинает вполне нормально ориентироваться во времени. Но от этого встречи с Роном не становятся особо реже. Наоборот. Теперь куда проще ощутить их регулярность. Совместные обеды три раза в неделю, исключая дни после дежурств, когда Рон отсыпался. Ужин в выходные в особняке. Только теперь кроме Нарциссы в кухне помогал и Драко, запоминая простейшие принципы готовки и, пока что мысленно, сокрушаясь, что рецепты зелий давались ему в разы проще. По крайней мере там была предельно чёткая рецептура без всяких погрешностей.

Но постепенно Рон начинал вытягивать из него больше слов. Оказывается, сопротивляться ему было довольно сложно. Очевидно, раньше это даже не замечалось из-за того, что их «общение» никогда не было похоже на дружеское. А теперь юноша довольно упорно и успешно выводил Драко не на агрессию, а на простой диалог. О работе, еде, мыслях. Молчать получалось всё хуже и диалоги всё чаще становились вполне живыми и активными. Улыбаясь, Нарцисса даже не поправляла парней, если те переходили порой на ругательства. Было не так уж важно, что Драко сквернословит, очевидно, копируя Рона в некоторых таких выражениях, если при этом он живее реагирует на обстановку.

Лишь с появлением Уизли она в полной мере осознала, как давили на Драко правила их общества. Он давно уже нуждался в ком-то, кто мог бы показать ему иную сторону мира, научить искать и ощущать свободу. Но, не привыкшая слишком долго сожалеть о прошлом, Нарцисса предпочитала искать пути выхода из ситуации. И не была против того, чтобы самый простой из них был также и самым действенным. Рон хотел помочь Драко и не дать ему снова остаться одному под гнётом предрассудков окружающих. Вместо поисков глубинных причин этого желания, женщина просто была невероятно благодарна юноше за помощь. В конце концов, Уизли был не таким, как они. Едва ли у него был просчитанный, коварный план. Очевидно, этот мальчик просто действовал так, как велело ему сердце, и не был скован лишними правилами, мешавшими подобному самовыражению. Драко был нужен такой пример и лучше поздно, чем никогда.

Она скоро стала чаще оставлять их пообщаться наедине, чтобы не мешать своим наблюдением. Драко заметил и сначала нервничал без её присутствия. Но это быстро сошло на нет и оставаться с Роном вдвоём было теперь даже привычно. Мысли о его симпатичности притихли, оставаясь неизменным фоном, но не мешая. Со временем Драко учился и сам задавать ему вопросы, а не только отвечать. Сначала больше о работе, не постепенно уточнял и что-то о жизни Уизли вне её. Даже спросил о упомянутом однажды коте, получив в качестве демонстрации несколько колдографий на следующий день, во время обеда.

Рыжий кот с плоской мордой выглядел, на самом деле, не особо мило. По крайней мере, так казалось Драко. Но сам Рон усмехнулся на эти слова, конечно, не поняв глубинного смысла в тихом «Не такой уж и милый», заявляя, что теперь считает его весьма симпатичным, не смотря на то, что злился на Живоглота в первый год знакомства. Тогда Драко только не решился спросить, почему кот Грейнджер живёт с Роном и почему сам парень её почти не упоминает. Но скоро у него появилась возможность узнать и об этом.

Уизли заявился в Малфой мэнор вечером, извиняясь прямо из камина малой гостиной на первом этаже, что пропустил уже привычный совместный ужин. Потрёпанный немного и явно не слишком довольный. Правда, Нарцисса уже была у себя, в гостиной оставался лишь Драко, читая у камина. Это явно побудило Рона к большей эмоциональности и он, не стесняясь в выражениях, поведал о том, как пришлось растаскивать подростков магов, сцепившихся с маглами у какого-то клуба.

— Дети в последние пару лет совсем неуправляемыми стали. Кромешный пиздец, словно родители вообще уже за ними не следят, раз тем можно магию использовать. Я даже радуюсь теперь, что своих таких у меня нет. Это может даже к лучшему.

Сидя уже в кресле перед камином, он недовольно глядит в высокий потолок гостиной, завершив свой рассказ. Драко хмурится, анализируя всё прозвучавшее и в итоге решаясь задать вопрос.

— А вы с Грейнджер разве не будете заводить детей?

Сначала в ответ парень лишь помахивает рукой. Но после объясняет.

— Мы расстались пару месяцев назад. И я даже этому рад. Герм, конечно, крутая девчонка, спору нет. Но в нашем с ней случае проще дружить, чем пытаться строить серьёзные отношения.

Хмыкая на это разъяснение, Драко отводит от Рона взгляд, чтобы тот ненароком ничего не заметил в его лице. Особенно искру радости от этой информации.

— А почему она не забрала Живоглота?

— Потому что совмещать кота и трудоголизм, живя без соседей – слишком затруднительно. Я бываю дома куда чаще неё, а этот кошак нуждается в регулярном питании и общении.

От чего-то факт трудоголизма Грейнджер вызывает краткую усмешку. И даже понимание. Драко и сам старался уделять больше времени работе, чтобы не замечать реальность. Но вот от чего так действовала она, находясь в отношениях с Роном и имея явно не плохие шансы стать его женой? Понять это было уже не так просто, но юноша и не слишком стремится, фыркая.

— С каких пор ты начал так разумно формулировать мысли, Уизли?

Рон явно не обижается на подначку, усмехаясь в ответ. Это уже даже не удивляло. Порой Драко неосознанно почти, просто по привычке, старался его задеть. Но отсутствие привычной агрессии в ответ на заносчивость постепенно позволяло это убирать из их общения. Хотя сам Драко понимал, что едва ли совсем перестанет язвить.

— Ой, да пошёл бы ты. Я два года встречался с умнейшей выпускницей Хогвартса. Тут хочешь не хочешь, а научишься так говорить, словно к экзамену готовишься. Хах, да и с вами пообщаешься – не такому научишься. Я вообще скоро французский выучу по-моему.

Сдержать краткого, насмешливого хихиканья не выходит. Хотя после Драко предлагает ему и правда поучить язык. Мало ли что?

— Шанс оказаться во Франции по работе у тебя явно будет выше при наличии базовых знаний языка.

— Или можно просто взять с собой переводчика.

Уизли подмигивает ему и юноша фыркает, доставая сигареты. Просто чтобы дольше не смотреть и вообще скрыть лицо не на долго. Понаблюдав, как Драко прикуривает от волшебной палочки, Рон тянет руку к его портсигару, вытаскивая себе тоже сигарету. Блондин не был против.

— Твоя мама не будет опять ворчать, что мы прокуриваем дом и из-за меня ты портишь здоровье?

— Если бы она не спала, вышли бы во двор. А сейчас смысла нет.

Хихикая, рыжий прикуривает от простой магловской зажигалки, смакуя дым пару мгновений. Драко закурил из-за него и сначала пару недель скрывал новое пристрастие от матери, куря только после обеда на работе с Роном. Только вот не догадался предупредить его о секретности данного мероприятия и после ужина Уизли позвал его курить прям за столом. Пришлось послушать переживания Нарциссы о вреде подобного пристрастия, однако, она довольно быстро смирилась с ситуацией. Теперь ворчала только если парни курили в доме. Удивляло то, что Драко не спешил подчиняться запрету, а лишь спокойно и даже не особо хитро, обходил его, делая так, как будет удобно ему самому.

Курить с Драко и продолжать разговор довольно комфортно. Рон, даже не слишком задумывается о том, что это неожиданно. Раньше он полагал Малфоя скучным и занудным, гадким до крайней степени. Эти мысли давно не возвращались и парень просто этого не вспоминал. Смысла не было.

Спустя не меньше часа Рон начинает зевать. Не долго подумав, Драко предлагает остаться на ночь в особняке.

— У нас есть гостевая комната. Хм, хотя тебе ещё Живоглота нужно покормить.

Рон хмыкает, задумчиво глядя в постепенно угасающий каминный огонь.

— Джинни остановилась у меня в квартире не на долго. Гарри постепенно ремонтирует дом, а у неё всё равно дела и тренировки. В общем, покормит Глота. Так что я не против остаться. Нужно же узнать каково это – спать в подобном месте.

Он так довольно улыбается, что Драко прикусывает себе язык, едва не ляпнув ничего о благосостоянии Уизли и уж подавно о том, что шанс поспать тут у Рона был в прошлом. Только вот напоминания о плену в мэноре им не хватало.

Поднимаясь из кресла, он впервые соображает, что Рон ещё почти не видел дом. По крайней мере второй этаж. Пусть здесь уже давно было не так красиво, как раньше, но показать ему больше стало даже интересно. Тем более, что парень ни разу не вспоминал о том, что пережил здесь с друзьями. Поднимаясь на второй этаж по лестнице у малой гостиной, Драко кивает Рону на проход между пролётами, уточняя, что там спальня Нарциссы. Но следуют они ещё немного выше, оказываясь перед двойными дверями домашней библиотеки Малфоев.

— Раньше книг тут было больше.

Произнося это, Драко звучит печально, но очень старается не долго акцентироваться на подобном ощущении. Следует меж массивных полупустых полок к арочной двери справа. Там начинается открытая галерея второго этажа, с которой можно было увидеть весь холл и не зажжённую люстру под высоким потолком. Окинув ту серьёзным взглядом, блондин хмурится, но раньше, чем принимает решение, не промолчать ли, Рон сам акцентирует внимание на подобном роскошном элементе интерьера.

— Почему бы её не зажечь?

— Незачем. Кроме того, не хватает частей. Её разбила Белатрисса во время какой-то перепалки. Мама восстановила, но к тому моменту часть осколков и деталей уже разметали по дому и даже по двору. Без этого воздействие на предмет может привести к серьёзным проблемам. Пожар тут точно не к месту.

Отворачиваясь, он следует дальше, к двери в большую гостиную, ни разу не взглянув налево. Из-за отсутствия достаточно яркого освещения в этой части дома, висящий меж высокими окнами большой семейный портрет выглядит даже зловеще. По бледности и светлым волосам троих людей на полотне Рон узнаёт породу Малфоев, мысленно отмечая, что маленький Люциус не так уж похож на сына, как могло бы показаться. Проходя за Драко дальше, юноша не без восхищения окает, окидывая взглядом просторное помещение. Пусть даже тут было несколько мрачно, освещение давали лишь светильники на стенах, а люстры просто не было, хотя она явно предполагалась, но отделка оказывается довольно светлой, пусть Рон полагал, что дом весь должен быть в мрачных и тёмных тонах.

— Так вот почему внизу у вас малая гостиная.

Драко кратко улыбается, тоже немного осматриваясь.

— Ещё это место называли бальным залом. Раньше, ещё при прадедушке, здесь вовсе был небольшой театр. Потом сцену демонтировали и оформили вместо неё гостевую спальню.

Он кивает на противоположную стену, где красовалась резная дверь, очевидно, в упомянутое помещение. Доходит до середины зала, приостанавливаясь и задирая голову. Он не любил, вообще-то, больше здесь находиться. Хотя в детстве роскошь большой гостиной и оформление ему ужасно нравились. Здесь было светло, просторно, когда Нарцисса играла на рояле в стороне музыка казалась даже красивее, чем в малой гостиной или спальне самого Драко, где он занимался с учителем. Кроме того, в дни их беззаботной жизни потолок зала был зачарован на манер обеденного зала Хогвартса, однако, в случае с мэнором, там всегда было ясное ночное небо с яркими звёздами.

Почему-то под любопытным взглядом Уизли удержать эти воспоминания при себе не выходит. И Драко не долго рассказывает о том, как проходили в этом месте праздничные вечера. Как было людно, шумно и красиво когда-то. Рон не перебивает, осматривая помещение, представляя всё, что рассказывал Малфой и ощущая разом и зависть, и немного сожаления. Ему ведь нравилось всё это, но чем обернулась красивая, даже сказочная жизнь в итоге? Все их гости просто отвернулись от Малфоев, да и друг от друга, очевидно, тоже. По данным Рона из всей аристократии связи с остальными старались поддерживать только Забини. Блэйз даже пару раз заходил к Нарциссе в Мунго, пока Драко был в коме, и регулярно обновлял своё разрешение на визиты в особняк Нотта, ставший тому тюрьмой. Но он явно не был на столько близок с Драко, чтобы заходить и к нему погостить.

Уходя за блондином в гостевую спальню, Рон не может сдержать очередного удивлённого выдоха. Здесь юноша зажигает небольшую люстру, от чего помещение в нейтральных бежево-бирюзовых тонах ощущается ещё просторнее, чем за миг до этого. Большая двуспальная кровать, небольшой диванчик, кофейный столик, выход в собственную ванную комнату и ещё одна дверь в коридор, к противоположной лестнице, что вела к кухне на первом этаже и коридору третьего.

— Слушай, вы её сдавать можете. Тут разве что небольшой кухни не хватает.

Призвав комплект постельного белья, Драко лишь несколько насмешливо фыркает сначала. Кивает в знак благодарности, когда Рон принимается помогать с массивной простынёй.

— И кто захочет арендовать комнату в подобном доме?

— Да ладно, тут довольно не плохо. Разве что следует разобраться с освещением. Ну и кухню вам бы обновить, конечно.

— Думаешь, в этом есть смысл? Если мы займёмся активным ремонтом, это может привлечь внимание. Могут решить, словно мы пытаемся вернуть всё назад.

Закатывая глаза, Рон фыркает, несколько даже зло втряхивая подушку в наволочку.

— А не поебать ли, скажи? Пусть думают, что хотят. Вы обустраиваете свой дом так, как вам нравится. Или что, вам теперь жить в доме, где в большей части помещений свет не зажечь? Как будто будет кого-то ебать, что у вас теперь окна переливаются. Мы ж не маглы и за свет платить не надо. Хоть в чём-то плюс.

— Они платят за свет?

Вопрос не совсем по теме, но Драко не сдержался. Да и не был уверен, что хочет обсуждать сейчас варианты реакции общественности на их жизнь.

— Ага. Ещё за воду и отопление в зимний период. Когда мы с Герм начали снимать квартиру у маглов, я и сам охуел. Но у них же нет люмоса и негаснущих свеч, и специальные чары для очистки воды использовать они не могут. Так что всё это делают специальные люди и техника и за это, разумеется, им приходится платить из своего кармана.

Какое-то ещё время они обсуждают именно то, на сколько иначе устроен магловский быт. Рон довольно много знает об этом, а Драко, неожиданно, интересно узнать больше о тех, кого раньше он презирал больше по инерции. После этого разговора ему их становится даже жаль. Но Рон в ответ только прячет зевок, следом махнув рукой. Мол, маглы всегда так жили и привыкли к существующему порядку вещей.

— Ты вот лучше скажи, может быть правда ремонт устроить? Я могу помочь. Не прямо сейчас, конечно, уже зима скоро. Но к весне можно было бы начать. Хотел бы вернуть всё назад?

Говоря об этом, Рон, наконец, прячется под одеялом. Это позволяет севшему на другой край изножья кровати Драко постепенно перестать буравить взглядом противоположную стену. Иначе он опасался слишком уж всматриваться в полуголого Уизли, у которого, конечно, не было с собой никаких запасных вещей для сна и, очевидно, чувства смущения.

— Назад возвращать ничего не нужно. — Глядя на снова зевающего украдкой юношу не долго, Драко вздыхает. — Всё это в прошлом. Банкеты, светские вечера... Это изжило само себя уже давно. Кроме того, эти встречи и существовали-то лишь для хвастовства количеством галеонов и собранных сплетен. Аристократы никогда не были друзьями между собой. Незачем пытаться собрать их снова.

— Но можно не их. — Повернувшись на бок, Рон глядит на друга, пусть немного сонно, но насмешливо. — Или семья Уизли не достаточно подходит для визитов в Малфой мэнор?

Его краткое хихиканье и попытка изобразить французский акцент снова прерывается зевком и Драко приглушает свет в комнате, оставляя гореть лишь настенные светильники. Хмурится, поджимая губы.

— Думаешь, после всего... Хорошая идея звать вас сюда на какой-то музыкальный вечер?

— Ты просто ещё не слышал как шикарно поёт Джинни. Да и я, вообще-то, тоже не плох, ага. Для музыкального вечера самое оно.

В полумраке улыбку Рона не видно, да Драко особо и не смотрит на него. Но её отлично слышно в голосе. Равно как и очередной уже зевок, заставляющий блондина вздохнуть.

— Тебе нужно спать.

— Угу. Но знаешь, ты подумай об этом. Пусть раньше не получилось, но теперь то мы можем быть друзьями. — Рон прикрывает глаза, всё равно не перестав улыбаться. — Ха, хотя было бы интересно оказаться гостями вашего дома раньше. Правда ведь подружились бы... Наверняка.

Он малость затихает и слова несколько путаются. Очевидно, юноша пригрелся и проваливался в сон. А Драко подвис, анализируя всё прозвучавшее. Он и так понимал уже, что Рон зачем-то пытается с ним подружиться. В какой-то мере у него даже были в этом успехи. Но, видимо, тот был не против расширить круг общения Малфоев на всю семью Уизли. Нужно было разве что согласиться и дальше он бы сам всё устроил, учитывая врождённую активность. Но, думая об этом, Драко всё равно ощущает неуверенность. И даже понимает откуда она берётся. Из этой тихой симпатии, что тлела внутри неустанно, поддерживаемая постоянным присутствием Рона. От того и вопрос снова несколько не подходящий.

— Думаешь, могли бы?

Он спрашивает тихо, запоздало осознавая, что затянул с этим. Слишком задумался. Юноша не отвечает и, переводя на него взгляд, Драко не успевает сдержать мягкой улыбки. Сначала пугается, отворачиваясь и гася оставшееся освещение в спальне. Но следом соображает, что поспешил. Рон уже уснул, очевидно, и не заметил бы не долгого наблюдения. Хотя лучше было бы и правда не рисковать. В наступившем полумраке его лица больше не видно и Драко вздыхает, снова отводя взгляд.

— Нет. Ты слишком мне нравишься и попытайся мы подружиться в детстве, это стало бы куда очевиднее.

Прошептав это, Драко поднимается с края кровати, уходя ко второй двери из спальни. На третьем этаже ещё располагалась вторая гостевая спальня, верхний этаж библиотеки и классная комната, где в юности Драко учили базовым предметам, которые считалось важным знать до поступления в школу. Теперь даже ещё более разумным кажется, что он сразу повёл Рона на второй этаж. Лучше бы ему было быть подальше. Не совсем далеко, Драко уже успел не мало привыкнуть к их наладившемуся общению. Но не ближе. Точно не через стенку, в другой гостевой спальне. Иначе уснуть было бы невозможно. Устраиваясь под одеялом в своей постели, блондин жмурится, говоря себе, что не получил никакого ответа не из-за того, что Рон уснул, а потому, что эта симпатия не взаимна.

По существу Малфой и правда верил в то, что его отношение совершенно одностороннее. И то, что оно не проявлялось, не рвалось наружу, было невероятно к месту. Сдерживаться почти не приходилось. Он не рисковал быть раскрытым. Зато мог наблюдать и подпитываться тем теплом, которым с ним делился Рон. Этого было более чем достаточно для того, чтобы больше не чувствовать себя запертым в пустоте и презрении окружающих. Драко больше не был один, а всё прочее пока не казалось слишком важным. Для начала ему нужно было привыкнуть к тому, что уже получил так неожиданно для самого себя.

Когда за Драко закрывается вторая дверь гостевой спальни, Рон ещё лежит тихонько несколько мгновений, прежде чем потрясённо выдохнуть. Он сначала не хотел притворяться. Но замеченная из под полуприкрытых век мягкая, совершенно новая улыбка Драко, сбила его с толку, вызывая любопытство. Кто бы мог подумать, что ответ даже не придётся искать. Юноша сам прошептал его, вынуждая едва не подавиться воздухом.

Никогда в жизни Рон ещё не сталкивался с тем, чтобы другой парень сказал о нём нечто подобное, очевидно, не в дружеском ключе. Да и сам он не слишком задумывался о парнях, как о объектах симпатии. Как на подобное реагировать, что вообще думать и как успокоить заметавшиеся в голове мысли он не понимал. Сон как рукой сняло. Казалось, разумно сделать вид, что правда ничего не услышал. Ведь Малфой точно сказал нечто подобное лишь из-за того, что Рон прикинулся спящим. Но эта идея какое-то время никак не помогает перестать анализировать заново всё их общение.

Представить, что он мог нравится какому-то парню было явно проще, чем заменить «какому-то» на «Малфою». Его слова прозвучали так, словно Рон нравился уже не первый месяц. Может даже не год. Но такого ведь просто не могло быть! Как может нравиться кто-то, кого ты в тот же момент втаптываешь в грязь каждым словом? Это было просто не возможно так сразу осознать. Однако, вспоминается один из разговоров с Нарциссой у постели Драко в больничной палате.

«— Он быстро учился скрывать эмоции и притворяться. Тогда нас это радовало. Уметь не показать слабость перед другими аристократами крайне полезно. И только теперь я осознаю на сколько же не правы мы были... Если бы он только сказал мне хоть слово. Но Драко никогда не жаловался ни мне, ни, подавно, Люциусу. Великий Мерлин, сколько же он держал в себе?»

Точно. Он привык с раннего детства скрывать большую часть чувств и эмоций, которые в его мире трактовались, как слабость. И всё лучше овладевал этим мастерством, доведя его до сомнительного идеала. Что бы положительное Драко не испытывал к людям вокруг, они, очевидно, могли никогда не узнать этого, если ему не казалось, что это имеет смысл. Вероятно, симпатия к Рону могла оказаться как раз тем, что он предпочитал скрывать. Но как долго? Рон и сам не понимал, почему это так важно.

На следующий день, вернувшись домой ещё утром, кажется, успешно прикинувшись, что ничего совершенно не изменилось, он всё ещё размышляет о ситуации. Анализирует едва ли не каждую вспоминающуюся стычку, высокомерные взгляды светлых глаз и ядовитые слова. Это не слишком помогает. Даже наоборот. Он заново вспоминает впервые за долгое время, как сильно ненавидел Драко и за что именно.

Из-за этого даже возникает снова мысль, насколько нелепо всё выглядит со стороны. Да даже со стороны самого Драко. Они презирали и материли друг друга с детства, даже хотели убить временами, игнорировали. А что теперь? Вдруг стараются подружиться? Рон думал об этом первое время, пока Малфой был в коме, а он, единственный, навещал его каждую неделю, одним этим мотивируя людей вокруг хоть немного пересмотреть своё отношение. Отношение к тому, кто сам всегда вёл себя, как минимум, высокомерно, а чаще и нагло до крайней степени. Тогда показалось разумным послать подальше общественное мнение и действовать так, как кажется верным.

Сумбур в мыслях прерывается слишком близким хмыканьем Джинни.

— Не то чтобы я осуждала твои кулинарные эксперименты, но, кажется, ты планировал варить суп, а не жарить эту курицу прям в кастрюле.

Тряхнув головой, он зло матерится, принимаясь реабилитировать на половину выкипевший бульон. Наблюдая за суетой старшего брата с неприкрытой усмешкой, Джинни дожидается, пока он закончит с этим и выключит плиту, чтобы выдохнуть.

— Итак, что случилось? Часть бульона выкипела явно только из-за твоего напряжённого взгляда.

Фыркая в ответ на её насмешку, Рон закуривает, хмурясь. У него не бывало тайн от семьи. Так повелось, что им он всегда мог доверить любую информацию и получить помощь, поддержку и совет. Но почти впервые было не ясно, как и с чего начать объяснение. Помолчав какое-то время, он всё-таки решает сказать, как есть.

— Вчера Малфой...ну, блять, по факту он сказал, что я ему нравлюсь. Но он сам явно не в курсе, что я теперь в курсе. — В снова наступившей тишине присвист Джинни звучит как-то даже забавно. Рон не может сдержать усмешку, пусть та и держится не долго. — Вот я теперь и пытаюсь понять, с каких, вообще, пор это у него началось вдруг.

— Эм, а зачем вообще?

Вопрос неожиданно ставит Рона в тупик. Действительно, зачем бы ему знать, в какой именно момент он понравился Драко?

— Ну... Понял бы, чем...

— И снова тот же вопрос. Зачем?

— Ой бля, ну и что, мне просто не думать об этом? — Парень раздражённо кусает сигаретный фильтр, постукивая второй рукой по столу.

— Как вариант. И что тебе даст знание причин и время, с которого это началось? — Джинни вопросительно смотрит на брата не долго, прежде чем дать подсказку. — Представь, что тебе тайно симпатизирует девушка. О чём тогда ты бы подумал в первую очередь?

С этим оказывается проще и Рон начинает отвечать моментально.

— Нравится ли она...а.

— Ага. — Джинни усмехается озарению на его лице. — Хотя, когда я понравилась одной девушке во время учёбы, тоже сначала не поняла, как с этим быть. Но...вообще-то опыт интересный.

— Так, вот этого я знать, пожалуй, не хочу.

Сестра и не спешит делиться с ним чем-то большим. Вместо этого помогая закончить с обедом. И только уже за едой хмыкает, уточняя, что причин для симпатии у Драко явно прибавилось.

— Из-за того, что я стараюсь с ним подружиться?

— Как по мне, вы уже подружились. Но в целом да, дело именно в этом. Учитывая отношение к нему окружающих последние годы, последствия этого... Ощутить симпатию к тому, кто вдруг начал проявлять человечность, вполне логично. А если он ощущал нечто подобное раньше, то сейчас эта симпатия могла просто окрепнуть.

Вздыхая, Рон задумчиво помешивает суп в миске, не скрывая некоторой растерянности.

— Меня просто не оставляет мысль о том, что мы ненавидели друг друга много лет. Откуда было взяться симпатии? Это странно. А звучал он так, словно это не вчера началось.

— Ты же уже обдумывал вашу взаимную неприязнь, пока помогал миссис Малфой в Мунго. Ничего не изменилось, кроме того, что вы оба весьма странные. Ты нравишься Малфою, хотя он тебя открыто презирал. А ты пытаешься ему помочь, не смотря на то, что много раз хотел набить морду. Между прочим, даже странно, что ты так ни разу этого и не сделал.

— Он просто везучий. То повода не было достаточного, то времени и возможностей.

В ответ Джинни только пожимает плечами, возвращаясь к еде. Почти сразу меняя тему и нахваливая готовку брата.

После этого разговора Рону становится попроще и мысли успокаиваются. Действительно, ничего ведь особенно не поменялось. По крайней мере, не в их нынешнем общении с Малфоем, ставшем уже вполне дружеским. Но скоро Уизли осознаёт, что чужое признание поменяло его собственное отношение к их взаимодействию. Он стал больше присматриваться к тому, как Драко общается с ним, как медленно, но всё же старается изменить общение с коллегами по крайней мере до терпимого. Его уже не так активно поливали грязью за спиной, и пару раз Рон сам замечал, как на пытавшихся шикали некоторые работники отдела контроля артефактов.

Пусть даже Малфой сохранял привычку скрывать эмоции и от того почти всегда выглядел высокомерно, но, похоже, люди сообразили, что это скорее характер, чем реальное отношение к каждому. По крайней мере, это уже не мешало ему порой поддерживать диалог и даже начинать его, а коллеги не относились к нему пренебрежительно. Пока только в рамках работы и обсуждения важных деталей, но этот прогресс был в разы лучше, чем отчуждённость ранее, из-за которой парень чаще работал в одиночку и получал порой нагрузки больше просто из вредности коллег.

Юноша словно постепенно оттаивал, найдя силы двигаться дальше. Уже было ясно, что прозвучавшее однажды замечание Гермионы, что он может повторить попытку самоубийства, скорее всего, не оправдается. Драко справлялся и не признать собственную заслугу Рон не мог. Конечно, в одиночестве Малфой скоро бы снова сорвался. Но не теперь, когда начал понимать, что, действительно, может заслужить доверие людей, если всего лишь приложит усилия и будет иметь небольшую страховку в виде друга рядом.

ВскореРон привыкает к тому, что стал иначе посматривать на него. Это оказалось даже весьма полезно. Из-за возникавших мыслей о его изменениях юноша сообразил, что они почти не бывали на улице. Пусть даже осенняя погода не слишком располагала к прогулкам, но он попытался позвать Драко пройтись в выходные, получая даже слегка неожиданное согласие. Теперь к их обычным регулярным встречам добавляется совместный «променад», как выразилась Нарцисса. В прочем, не совсем регулярный. Ходить куда-то в дождь юноша не любил.

Иногда они бродили просто так, но чаще ради того, чтобы зайти в магазин за продуктами к ужину или, чтобы пополнить запас сигарет. В это мероприятие новую деталь вносит уже сам Малфой, однажды ёжась от промозглого осеннего ветра и пряча руки в карманы пальто.

— Давай лучше в кафе зайдём.

Он кивает на одну из вывесок впереди и Рон сразу соглашается. Хотя не может не пошутить о том, что друг просто слишком худой, оттого и промерзает моментально.

— Странно, что тебя не сдувает ветром.

В ответ блондин фыркает, глядя в сторону, а после неожиданно усмехается, взмахивая кратко рукой, будто думал отвесить Рону шуточный поклон.

— Для этого груз самолюбия и ношу.

Сдержать смех от звучания этой неожиданной самоиронии Рон не в силах. И после всё время замечает на себе краткие взгляды серых глаз Малфоя. Почему-то это даже немного смущает. Больше всего тем, что он и раньше их замечал, просто не задумывался ни на миг, что те могут означать. Теперь это просто не удавалось не вспоминать хоть иногда. Как ощущал Малфой их общение?

Спустя ещё пару недель, уже совершенно привычно сидя в очередной кофейне и грея руки о чашку горячего шоколада, Рон впервые задумывается больше о том факте, что Драко не подозревал, что его секрет уже известен. Думал ли он, что это чувство бесполезно? Или полагал его не нужным для Рона? Могло ли ему быть попросту больно находиться рядом с объектом своей неразделённой симпатии?

Но блондин общался спокойно, всё чаще позволяя себе улыбки и шутки. Он уже не казался замкнутым или совершенно неприступным. На обычно спокойном и даже серьёзном лице проскальзывавшая усмешка, служившая маскировкой для улыбки или смущения, выглядела мило.

Эта мысль неожиданно останавливает весь поток рассуждений ранее. Впервые Рон ловит себя на том, что подумал, будто Малфой достаточно симпатичен. До этого момента тот разговор с Джинни привёл лишь к сокрушённому признанию факта собственного непонимания плюсов чужой внешности. Рон не мог точно решить, могут ли ему нравиться парни вообще. Но если всё-таки забыть о общих вопросах и подумать конкретно о Малфое...

Парень нарочно отгоняет пока что эти мысли. Слишком задуматься о подобном, сидя прямо напротив Драко, было явно не слишком уместно. Потому он заводит разговор о чём-то совершенно отстранённом от них двоих, скоро в полной мере отвлекаясь от своих рассуждений. Возвращаясь к ним лишь переступив порог своей съёмной квартиры в магловской части Лондона.

Джинни уже давно вернулась к Гарри, так что оставленный без ужина на целых два часа дольше привычного, Живоглот снова хмуро глядел на Рона из кухни. Фыркая и извиняясь перед ним просто на автомате, парень выкладывает питомцу порцию ужина побольше, после закуривая, облокотившись на кухонный подоконник.

Снова вспоминается всё недодуманное в кофейне. Мог ли ему нравиться именно Драко? Ведь правда, его усмешки были весьма симпатичными, особенно когда удалось расшифровать, что они маскируют. Ещё ему удивительно шли классические, чуть даже старомодные, костюмы. Не взирая на то, что заправленная в высокие брюки рубашка не слишком скрывала недобор веса, если внимательнее присмотреться. Массу Малфой до сих пор набирал явно не особо успешно после трёхмесячного голодания. Сказывалась простейшая генетика и склонность к худобе у всех в их семье. Хотя Рон очень старался учить их с Нарциссой готовить побольше питательных и немного жирных блюд.

Это тоже лишь теперь заставляет озадаченно нахмуриться. Стал бы, например, Рон готовить для Гарри на постоянной основе, если бы тот оказался в подобной ситуации? Пожалуй, да, но всё-таки пример был сложным. Просто не хотелось представлять, что лучшего друга довели бы до такого состояния. Зато Рон всегда старался баловать вкусными блюдами Гермиону, пока они были вместе, не смотря на то, что та порой ворчала на излишнюю остроту, например, или жирность. Сестру тоже, когда она по каким-то причинам наведывалась в гости, всегда кормил сам. Заботиться о близких ему вообще нравилось, но, кажется, на парней, включая даже братьев, это распространялось хуже. Драко был каким-то исключением, и дело явно было не только в том, что Рон кормил вместе с ним и Нарциссу, что тоже не отличалась здоровым, сытым румянцем.

— Может быть, он правда может мне нравиться?

Озадаченное мяуканье из угла заставляет юношу насмешливо фыркнуть. Точно, учитывая его старательные попытки подобраться ближе и почти буквально прикормить Малфоя, можно было ещё предположить, что Уизли не хватало ещё одного кота. В прочем, такое сравнение заставляет даже кратко смутиться, потирая плечо и уходя в спальню, бросив в пепельнице недокуренную сигарету. А ведь учитывая надменный характер и попытки всегда выглядеть идеально, Малфой и правда напоминал кота. Какого-то из таких, которых водят на выставки и неустанно следят за их видом. Одним словом такого, которого Рону было бы очень жаль, но никогда бы не довелось погладить. Но ведь всем куда приятнее, когда животное в твоём доме – член семьи, а не музейный экспонат.

Морщась ушедшим куда-то не в то русло мыслям, юноша вздыхает, глядя в потолок комнаты. Возвращается было к началу цепочки и только снова морщится. Коты были милыми. Прямо как Малфой, пожалуй. Но думать об этом было очень странно.

В какой-то момент Рон сам заставляет себя прервать размышления о том, нравится ли ему Драко. Потому что приходит к мысли, что ищет в чужом образе причины для ответной симпатии. Но это было вовсе не обязательно. В конечном счёте, он не обязан ответить что-то вообще, тем более взаимно проявлять нечто подобное. Не думать об этом оказывается даже весьма неплохо. Он ощущает, что подустал анализировать все свои мысли и состояния за прошедшие недели. А тут ещё и работы становится больше, что вовсе заставляет полностью переключиться. Правда, при этом скоро приходится ещё и взять перерыв в общении с большинством близких, включая Малфоя.

Сложная работа по отслеживанию пропавшей у маглов партии оружия, не без помощи магии, была невероятно важной. Окажись магловские военные изобретения в руках магов даже ради эксперимента, это могло привести к катастрофе.

На целый месяц Рон почти пропадает с радаров. Сначала Драко даже несколько теряется из-за резкой смены обстановки. Однако, сам же приводит себя в чувства. Уизли работал, это более чем нормально, и, кроме того, очень важно. Едва ли просто после этого он вдруг совсем исчезнет. Хоть такие мысли и возникали, но юноша гнал их прочь работой. А скоро случается и не самое ожидаемое изменение. Его на обед зовут коллеги из отдела. Не долго поколебавшись, Драко отправляется в кафетерий министерства вместе с ними. Хотя не слишком быстро вливается в чужие разговоры.

Ему не привычно подобное. За всё время работы он впервые получил очевидный шанс наладить связь с другими людьми. Но он понимал, что этим следовало воспользоваться. И, когда на следующий день зовут снова, уже куда серьёзнее относится к ситуации и старается общаться.

Пусть не сразу, но ещё через несколько обедов беседы с коллегами налаживаются. Не смотря на то, что его напряжение явно тревожит собеседников и собеседниц, постепенно оно немного отступает, стоит юноше выбрать стратегию поведения попроще. По крайней мере, он старается не вести себя, как на званом ужине с аристократией, но в то же время не пытается никого филигранно оскорбить, чего могли ожидать люди раньше. Хотя парень всё ещё ощущает, что его обсуждают за спиной, но откуда-то берётся уверенность, что это теперь вовсе не стремление облить его грязью. И действительно, люди лишь несколько удивлялись тому, что с ним правда можно общаться. Более того, это могло быть весьма интересно. И, конечно, коллеги не могли не считать этот прогресс заслугой Уизли.

Каково же удивление самого Рона, когда впервые нормально появившись на обеде через месяц постоянных сидений в кабинете или вылазок в магловскую Британию, анализа их дела, он получает от другой компании девушек в отделе контроля совет поискать Драко в кафе министерства. Видеть его общающимся с коллегами за столом оказывается неожиданно приятно. Словно награда за все приложенные усилия. На людей рядом с Драко и на него самого больше не косились с недоумением или презрением. Он почти совсем уже стал частью коллектива.

Усмехаясь, Рон направляется меж столами ближе к компании друга, но чуть не сбивается с шага, когда Драко замечает его и поворачивает голову. Совсем не надолго серьёзное лицо блондина освещает мягкая улыбка, прежде чем он явно берёт себя в руки, скрывая эту первую реакцию. Он улыбался также, когда думал, что Рон не видит его. Уже больше двух месяцев назад, в Малфой мэноре. И впервые эта реакция столь очевидно проявилась на публике.

Не взирая на то, что сам Драко уже скрыл эту реакцию, Рон всё равно улыбается ему шире, только отгоняя подальше возникшие вдруг снова мысли о нём. Здоровается, не долго общается со всеми, делится новостями по делу. Большая часть информации расследования была засекречена, чтобы не устраивать панику среди граждан, так что сказать много аврор не может в любом случае. Да и времени у него не достаточно. Быстро закинув в себя порцию обеда, слушая пересказы последних новостей от коллег из отдела контроля артефактов, он убегает дальше работать. И всё это время ощущает, что Малфой наблюдает. Несколько раз замечает ту же улыбку, пусть теперь она отражается лишь блеском в светлых глазах.

«Красивый», метеором проносится в голове, когда Рон украдкой оглядывается на него уже из дверей кафе, встречаясь с сияющим, серым взглядом.

Очевидно, для этого осознания требовалось перестать концентрироваться на чужом образе. Спустя месяц вынужденной разлуки всё стало куда понятнее. И теперь возникшая мысль вовсе не казалась результатом неосознанных попыток ответить взаимностью. Но пока что времени развить её не было. Дело было ещё не закончено и перерыв был совсем не большой, чтобы особенно придаваться размышлениям. Но спустя ещё пару недель по Министерству Магии, а следом и по всей магической Британии, проносится весть о героическом завершении сложной операции без жертв и крови вообще, хотя риск подобного итога был довольно велик.

Первое настолько большое дело в их работе, которое закрывают совместно Гарри Поттер и Рональд Уизли, вызывает не малый фурор. Даже объявляют общее собрание и корпоратив, чтобы поздравить их и всё управление в целом.

Всеобщее внимание и поздравления на этом мероприятии ощутимо смущают Рона, который не может перестать нервно подшучивать над спокойствием лучшего друга с самого начала вечера.

— Просто, в отличие от тебя, Поттер давно привык к хвалебным одам.

Ехидный комментарий Драко, появившегося рядом, кажется, прямо из воздуха, заставляет юношу фыркнуть, переводя на него не менее насмешливый взгляд.

— Да пошёл ты, Малфой.

Блондин в ответ демонстративно закатывает глаза, после переводя взгляд на Гарри уже серьёзнее и снова на Уизли.

— Поздравляю с этим успехом. Вы молодцы.

Если Рон на его поздравление реагирует куда спокойнее, вместе с благодарностью фыркая о его снисхождении до «простых смертных», то Гарри не может скрыть удивления вовсе. Несколько запоздало кивает и роняет благодарность в ответ. Хотя Драко уже малость отвлёкся, замечая Рону, что он не «снисходителен», а только лишь честен. Ведь они и правда показали себя отличными специалистами, не взирая на юный, по меркам их коллег, возраст.

— А теперь и у нас работы прибавится. Придётся ещё заниматься опечатыванием этих изобретений. Особенно на основе револьвера, до момента его уничтожения. Между прочим, поразительно, как быстро твой отец справился с проверкой этих штуковин. Хотя я не подозревал, что простое магловское изобретение может оказаться настолько опасным.

— А я говорил, их нельзя недооценивать. — Рон усмехается, принимая демонстративно довольный вид, — И вообще, это ещё одна причина держаться подальше. Вопрос ещё, что окажется быстрее, какое-то заклятие или простая пуля.

Наблюдая за общением этих двоих, Поттер всё же помалкивает. А Драко скоро уже уходит, отмечая, что вернётся домой. Слишком уж было многолюдно и не привычно.

— Даже после банкетов в мэноре?

— Тем более после них. Там было явно тише. И я знал всех гостей.

Последнее Малфой добавляет тише, истратив запас сил на не привычно честность в выражении мыслей.

— Хах, ладно, принцесса, передавай привет Нарциссе. Я, как отосплюсь, загляну к вам убедиться, что не отощали.

Малфой явно демонстративно игнорирует эти слова, кивает Поттеру в знак прощания и уходит к камину в выбранном для мероприятия зале. Проводив его удивлённым взглядом, следом Гарри уже снова смотрит на Рона.

— Так... Что ты с ним сделал? Если бы мне кто-то пять минут назад сказал, что Малфой подойдёт нас поздравить, я бы от смеха до сих пор корчился.

Хихикая в ответ, Рон разводит руками.

— Ничего особенного. Общение творит чудеса, на которые магия едва ли способна. Ну, и вкусная еда ещё, пожалуй. Это вообще мой конёк, очевидно.

Некоторое время Гарри молчит после этих слов. Успевает принять ещё несколько поздравлений вместе с другом и перехватить с ним по очередному бокалу шампанского, прежде чем хмыкает.

— Нет, всё-таки одно только общение подобный результат не даст. Но, думаю, я понял, что случилось.

— Просвети же меня, о мудрейший.

Уже немного выпивший, Рон не перестаёт подшучивать над другом по любой причине, но тот и так давно привык к этому. Вздыхая, он усмехается, глянув на рыжего всё же довольно серьёзно.

— Ты дал ему возможность использовать тот шанс, что Малфой получил после оправдания. У маглов это называют реабилитацией, помнится. Человек редко может сам, без помощи других, изменить отношение к миру. Тем более если и мир к нему враждебен. Даже если это достаточно заслуженно. На самом деле, теперь я думаю, что это даже весьма хорошо, что вы поладили. Раньше мне это казалось нелепым.

Признание результата собственных усилий теперь от лучшего друга немало воодушевляет. Особенно в совокупности с пониманием, что Драко теперь мог общаться и с другими людьми тоже. Хотелось даже как-то поделиться всем этим с самим Малфоем. Подчеркнуть то, насколько велик его прогресс в общении. И даже протрезвев к утру, Рон не теряет этого запала. Оттого, явившись в особняк Малфоев в выходные, привычно за час до ужина, он прямо во время готовки огорошивает Драко похвалой его выросших навыков человеческого общения. Занимавшаяся нарезкой овощей, Нарцисса интересуется ситуацией, получая развёрнутое описание успехов сына, и не может сдержать короткой, мягкой улыбки, хваля его вместе с Уизли. Наблюдая за этим от стола, где готовил салат, Драко смущённо уставляется в разделочную доску, возвращаясь к работе.

Слышать похвалу того, что он научился общаться с людьми, было и странно, и, всё же, лестно. Особенно при мысли, что это заметил и подчеркнул Рон, ставший, по существу, настоящим наставником для Драко в вопросе социального взаимодействия.

— Себе тоже поощрение озвучь, — Малфой усмехается, всё-таки кратко глянув на друга. — Без твоего вмешательства я бы не начал даже пытаться.

Подобная честность сразу смущает самого юношу. И её прекрасно замечает и осознаёт Рон, принимая наигранно гордый вид.

— Да, точно, я тоже немало преуспел. Совершенно согласен. Аве мне.

— И всё равно ты невыносим.

— Взаимно.

Улыбаясь этому шуточному диалогу, Нарцисса всё же отвлекает парней, напоминая о готовке. Хотя больше это напоминание требовалось Драко, не всегда способному совместить кулинарию с общением.

В ту ночь Рон снова остаётся переночевать в мэноре. И сам не сразу догадывается, почему не выходит уснуть. Но скоро понимает причину, фыркая и потирая лоб, повернувшись на спину. Было несколько глупо ждать, пусть не совсем осознанно, что Драко снова задержится рядом, чтобы поговорить дольше или даже сказать о симпатии. Кроме того, Рон толком и сам не понимал, как бы мог среагировать. Ведь понимание того, что этот парень весьма красивый в его глазах, не помогало точно решить, нравится ли он в хоть немного более романтическом смысле. Но окончательно разобраться в этом оказывается проще и занимает всего-то около дня и одну прогулку.

Да, Драко ему тоже нравился. Не просто внешне. Дело было и в характере, и в его неожиданных чертах, что раньше Рон просто не мог бы заметить. Оказывается, его высокомерие, скрывавшее эмоции, было ещё и забавным способом озвучивать собеседникам одобрение. Очевидно, просто сказать «спасибо» или «молодец» для него было уже почти не возможно и тратило не мало сил. И всё же Драко старался хоть как-то показывать подобное. Это, в общем, было даже мило. Ещё и его попытки скрыть симпатию. Да, зная о ней, Рон теперь едва мог порой сдержать усмешку, замечая, как юноша не успевает порой уследить за эмоциями, улыбается мягче, дольше рассматривает, думая, что его не замечают.

Но как следует говорить об этом и говорить ли вообще не становится яснее. Кажется, разумнее было подождать того, чтобы Драко снова сказал о чувствах сам. За время ожидания стало бы ещё понятнее, что именно вызывает юноша. Это было не малым плюсом в сложившейся ситуации. Можно было даже подготовиться хоть отчасти. Потому Рон ничего не показывает и, как ему самому кажется, не слишком меняет своё общение.

Однако, Малфой как раз замечает будто участившееся наблюдение, более долгие взгляды друга. Это его настораживает, заставляя даже нервничать немного порой от того, что Рон стал чаще видеть именно моменты, когда маска сдержанности ненадолго исчезала. Но по большому счёту реакции эти лишь внутренние. Драко отлично держит лицо почти не замечая подобного. Куда лучше понимал он именно моменты, когда реакции сдержать не удавалось. Но быстро поправлял свою незримую маску, скрывая редкие проблески настоящего отношения к Уизли. И это снова реже требовалось после того, как они опять стали видеться регулярно.

Но в начале зимы эти встречи снова пропадают. Только в этот раз тревожится куда больше Рон, нервно порой выкуривая сразу пару сигарет за раз. Две недели Малфой не выходит на связь и не появляется на работе. Даже Рону он лишь написал, сообщая, что сам свяжется позже и приходить в особняк не нужно. Малость раздражало, что сам он не написал о причинах. Рон знал это лишь из-за того, что новость и без того обсуждали в министерстве и даже написали в газетах, пусть не на первой полосе.

«Пожиратель смерти, пособник Того-кого-нельзя-было-называть, Люциус Малфой, умер в Азкабане.»

Реакция людей на ситуацию снова раздражала, но в этот раз хоть не поголовно каждого. И всё же, многие в министерстве выражали больше удовлетворения кончиной старшего Малфоя, чем сочувствия ему или его семье. Словно бы образ мужчины как-то отрезали от его близких и не задумывались об их чувствах вовсе.

В этот раз Рон и на себя злился. Он тоже не ощущал ни капли сочувствия Люциусу. Хотя отлично понимал, что сейчас Драко и Нарцисса едва ли достаточно в порядке. Ходили слухи, что официальных людей из министерства, явившихся выразить соболезнования и предложить помощь с похоронами, в особняк Малфоев даже не пустили. Рон быстро получил не официальное подтверждение от Гермионы, всё также не выражавшей особых эмоций относительно ситуации, как и раньше, с Драко.

Эта неожиданная закрытость Малфоев тоже раздражала. Они просили не приходить, выставили тех, кто был готов помочь. Но кто тогда это сделает, если министерство было готово оказать содействие безвозмездно? И как вообще там они справляются? Нормально ли питаются сейчас?

В тревожном неведении проходят ровно две недели, а после Драко является на работу. Рон видит его утром, шагающим по коридору от лифта. Единственными явными для всех изменениями становятся чёрная рубашка под и так всегда чёрным классическим костюмом и трость в скрытых перчатками тонких пальцах. Трость Люциуса, которую Рон сразу узнаёт и не может не напрячься от того, как она смотрится в руках друга. Будто даже зловеще, напоминая всем, чьим потомком он является. Только Рон ещё замечает и общую бледность, снова потухшие, серые глаза, даже при кратком взгляде на него в коридоре не выразившие никакой реакции.

Он ведь любил отца. Пусть их отношения были крайне странными, пусть именно из-за идеалов Люциуса многое в жизни Драко шло наперекосяк, но он не мог его ненавидеть. Во многом, вероятно, даже понимал мотивацию принимаемых решений. Сожалел ли Малфой по-настоящему о сделанном когда-то выборе? Такие мысли Рону не нравились, но отчего-то снова отстранённый вид друга заставлял думать об этом буквально сам собой. И как подойти к нему, что сказать, парень никак понять не в силах. Но загоняет всё это подальше, решаясь и направляясь к блондину перед обедом. Тот кивает в знак приветствия, замечая Рона в дверях их отдела, но раньше хоть мелькавшая тень улыбки на тонких губах при встрече с Роном, сейчас не проскальзывает. Хотя в этот раз взгляд, кажется, кратко блеснул жизнью при виде друга.

— Извини, я сегодня обедаю вне министерства. — Он как раз забирает с вешалки пальто, опережая вопрос о том, чтобы пойти вместе на обед.

— С Нарциссой? — Рон старается не замечать, как странно сжалось сердце от этого отказа, и не смотреть на трость с навершием в виде змеиной головы, которую Драко берёт под локоть, чтобы надеть перчатки.

— Нет. С Забини. И сёстры Гринграсс хотели присоединиться, но пока не факт.

— О. Вот как, хорошо. Эм, — Рону решительно не нравилось то, в какой хаос пришли вдруг мысли. Словно ему вовсе выбили почву из под ног. — Тогда можем пройтись после работы?

Недолго блондин хмурится, словно анализируя что-то, следом кратко мотнув головой и кивая к выходу из кабинета.

— Пока что не хочу.

Лишь когда он уже уходит, закуривая на ходу, даже не постояв и не покурив вместе, Рон мысленно сетует, что следовало хоть в дом напроситься. Но момент был упущен и вторгаться в чужое пространство без приглашения сейчас не казалось разумным. Кроме того, простая проверка подтверждает мелькнувшее опасение. Каминная сеть Малфой мэнора до сих пор была полностью закрыта. Радовало хоть то, что не только от Рона, а ото всех вообще.

Следующий день становится хоть немного лучше, потому что пойти на обед вместе Драко не против. Однако, стоит им сесть за стол и приступить к еде, как по кафетерию проходят шёпотки удивления. Меж столов к месту, где устроились Рон и Драко, подходит Блэйз Забини. Рон давненько не замечал его в городе, уж подавно не ожидал встретить здесь. Пусть даже этот кафетерий не был исключительно для служащих, и заглянуть могли простые посетители.

Высокий, широкоплечий, темнокожий парень в полностью чёрном костюме, под стать Драко, пусть и более современном, возвышался посреди светлого оформления кафе угрожающей скалой. Непроницаемое выражение лицо этот образ только дополняло. Рон берёт себя в руки, поднимаясь из-за стола на чужой кивок, и пожимает протянутую руку. Блэйз даже не скупится на краткую, вежливую улыбку, следом уже переводя взгляд на Драко и протягивая конверт с письмом. Печать с гербом семьи Ноттов заставляет Рона едва сдержать хмурое выражение.

— Простите, что отвлекаю.

Фыркая на это, Малфой забирает у Блэйза конверт, сразу же и вскрывая. Очевидно, ничего особенно секретного там не было.

— Заменяешь почтового филина? — Забини не отвечает, спокойно игнорируя подначку бывшего сокурсника. Драко недолго молчит, хмурясь. — Почему он не связался раньше?

Теперь парень всё же реагирует очевиднее, пожимает плечами, фыркая не громко.

— Вероятно, момент поджидал.

— Весьма неудачный.

— Думаешь, он когда-то об этом думал? — Блондин фыркает, после чего Блэйз сверяется с часами, так особо и не поменявшись в лице за всё время их диалога. — Во сколько зайти и когда?

Как раз занимавшийся изучением послания Нотта, Драко какое-то время молчит, снова сев за стол. После повелительно взмахивает тонкой рукой, не отрываясь от письма, указывая на стул.

— Подожди.

Наблюдая за общением потомков аристократии, Рон не может не вспомнить того, что как-то также полунасмешливо и пренебрежительно Малфой общался и во время учёбы. Сейчас это явно изменилось, но лишь для других. «Аристократы никогда не были друзьями», вспоминает он слова друга и едва сдерживает хмыканье. Видимо, они и сейчас друзьями не были? Но краткая встреча несколько месяцев назад, в больнице святого Мунго, заставила Рона подумать, что Забини проявляет к Малфоям именно дружелюбие. Он точно видел, как он кратко улыбнулся Нарциссе в коридоре, прежде чем уйти. Сейчас же подобной доброжелательности заметить не удавалось. Блэйз вёл себя крайне сдержанно.

От мыслей Рона отвлекает щелчок. К удивлению обоих своих наблюдателей, Малфой вооружается простой, автоматической, магловской ручкой. Рон ту сразу узнаёт. Отец притащил на работу и домой таких не меньше трёх десятков. Выходит, за время, пока Артур проверял переработанное магией оружие, успел ещё и показать Малфою эту безделицу. И того она, очевидно, достаточно заинтересовала, раз экземпляр он оставил у себя. Подавляющее большинство магов до сих пор игнорировало это удобное изобретение. Даже Гарри и Гермиона предпочитали перья, прибегая к помощи ручек или карандашей только в случае спешки.

Что-то расписав прямо поверх письма Нотта, около какого-то списка, который вверх ногами Рон всё равно разобрать не мог, Драко через несколько минут заканчивает и протягивает письмо назад Забини.

— Я ему всё разметил. Как сверюсь с архивами, сам напишу, это может занять пару дней. Что касается музея, пусть пишет в управление министерства. Я вам не посыльный, чтобы самостоятельно разбираться. Раз тебя устраивает такое времяпрепровождение – развлекайся. — Блэйз всё ещё спокойно игнорирует очевидное высокомерие бывшего сокурсника, пряча письмо во внутренний карман пиджака, даже не пробежав по нему взглядом. Хочет явно распрощаться и уйти, чему Рон только рад, но Драко вдруг хмыкает. — Ремонт затеяли? Одной спальни не хватает?

Забини вдруг усмехается как-то даже хитро на подобное замечание, пожимая плечами, но ничего не комментирует. Рон же едва не вздрагивает, так неожиданно меняется чужое спокойное выражение в этот момент. Их гость, поднимаясь из-за стола, кивает парням, махнув Рону рукой, когда тот порывается вежливо встать для прощания.

— Простите, что отвлёк. Приятного аппетита.

Удаляется он также привлекая всеобщее внимание. Которое следом перекидывается на Драко и сидящего напротив Рона. Тот, в прочем, тоже переводит взгляд на вернувшегося к еде друга.

— Что происходит? Если не секрет.

Пережёвывая, Драко сначала лишь кратко мотает головой, после отвечая.

— Нотт хочет избавиться от коллекции отцовских вещей, среди которых ещё есть артефакты разной степени ценности. Те, что не изъяли авроры при первых обысках. Из-за того, что я в отделе по контролю, он решил проконсультироваться. — Хмурясь недолго, Драко фыркает. — Что мешало сделать это год назад, спрашивается?

Это краткое уточнение времени заставляет Рона напрячь память. Он ощущает, что должен понимать смысл более полно. И это оказывается правдивым предположением. Где-то как раз год назад Теодор Нотт старший тоже умер в Азкабане. Это заставляет нахмуриться. Если Драко знал, помнил об этом, то выходит, он мог вполне сопереживать старому знакомому. Ведь даже смерть отца тогда не стала для министерства поводом выпустить Тео из под ареста хоть на пару дней. С ним посоветовались о месте захоронения, юноша подписал все нужные бумаги.

До последнего не раскаявшегося, старого пожирателя захоронили на участке семейного кладбища, без всяких свидетелей или церемоний прощания. Дешёвый гроб, яма в два метра и простое надгробие. Даже это тогда казалось слишком уж положительным действием. Многие рассуждали о возможности просто сбрасывать трупы сторонников Лорда в море. Тогда Рон тоже ощущал подобную крайность не слишком разумной, но хорошо понимал тех, кто её озвучивал, чтобы не вступать в споры.

Никто, кроме Забини, не навещал Теодора в особняке. Вероятно, Драко тоже ограничился простым письмом соболезнований. Но, возможно, не получил ответа, раз сейчас просьба помощи воспринималась им не слишком положительно. Или дело было в чём-то ином.

— А... что там за музейные ценности?

Он нарочно спрашивает об этом, чтобы сместить мысли друга, как и свои, хоть немного в сторону. Малфой пожимает плечами.

— Его отец скупал различные вещи, которые казались ему симпатичными или важными. Не всегда наделённые магией, просто принадлежавшие другим, исчезнувшим уже, семьям. На втором этаже их дома и так музей можно открывать. Вот Нотт и задумался о возможности создания такого места. В принципе звучит разумно, у него есть идеи для места основания такого заведения. Но едва ли ему позволят пытаться устроить нечто подобное самостоятельно. Либо просто позаимствуют идею, либо вовсе не прислушаются. Теперь ещё и проверку организуют, чтобы ещё раз обыскать дом и изъять все оставшиеся вещи, способные быть угрозой. Мне будет достаточно начать сверяться с архивами, чтобы получить вопрос о цели. А врать не целесообразно.

Идея с музеем звучала и вправду разумно и интересно. Рон сразу думает, что подобное пришлось бы по вкусу Гермионе. Вероятно, если бы она не была в курсе, кто это придумал.

— Интересно, как он пришёл к такой мысли...

— Посидел больше трёх лет в одном месте с обновляемыми запасами огневиски и вина, и начал придумывать себе развлечения. — Малфой саркастично, но коротко усмехается. — Хотя Блэйз утверждал, что это ради закрепления у потомков памяти об ошибках прошлых поколений.

— Не веришь?

Повисает пауза. Но Уизли не мог не спросить. Драко звучал и правда так, будто полагал, что исправиться Нотт не смог бы. Хотя его заключение было выбрано из-за юного возраста бывшего пожирателя и отсутствия свидетельств об особой жестокости. Нотт сам на слушаньях признал, что ранее был согласен с идеями Лорда. Как и Драко. Они оба особо подчёркивали, что это было следованием семейным идеалам, а не собственным. В прочем, ещё одним «смягчающим» обстоятельством было то, что Тео сам же попросил права свидетельствовать против отца, чего мог не делать, будучи его сыном. Впервые увидев сына выходящим свиделем против него, Нотт так разбушевался, что остальные слушанья в итоге проводили в закрытом режиме. Рона там не было ни тогда ни, тем более, после. Но из разных сплетен он успел наслушаться о том, как пугающе беспристрастно младший Нотт описывал все преступления отца с хронологической точностью, едва не до часа. И как сам мужчина даже под несколькими сдерживающими чарами бился на стуле, готовый, кажется, едва ли не загрызть собственного сына.

Теперь каждый год в небольшой особняк Теодора Нотта младшего приходила с визитом комиссия от министерства, которая должна была определить, можно ли выпустить его. Пусть даже без палочки ещё на какое-то время, но едва ли он был бы против просто снова очутиться вне стен собственного дома.

Мысленные рассуждения о ситуации обрывает вздох Драко, отодвигающего полупустую тарелку с обедом.

— Сложно сказать. Он и правда мог измениться. Но как? Ведь ясно, что его едва ли выпустят из дома ещё лет десять. Может быть сейчас он...

— Гм, погоди... Почему десять? — Рон озадаченно смотрит на юношу, перебивая, и тот вздыхает.

— Давай ты для начала доешь. Иначе мы можем пол дня тут просидеть. Обед скоро кончится.

Напоминание о времени заставляет Уизли встрепенуться, активнее приступая к еде. Только чуть позже он соображает, что Драко толком не поел вовсе. От того, после работы следуя к кабинету их небольшого отдела, сходу Рон заявляет, что они идут за продуктами. Малфой не долго смотрит на него несколько непонимающе, следом вздыхая и кивая. Пожалуй, за этот день он успел ощутить в полной мере, что соскучился. Присутствие Уизли позволяло лучше всего отрешиться от мрачных мыслей, всё больше лезших в голову последние пару недель.

Смерть отца ещё раз напомнила о том, что Драко – последний из Малфоев. А появление семьи Гринграсс на пороге особняка лично для выражения соболезнований, заставило вспомнить о полном расторжении помолвки с Асторией. Тогда Драко не думал о чувствах девушки, с самого детства знавшей, что у неё есть жених. Встреча впервые через три года, ещё и после комы, позволившей со стороны оценить собственную жизнь, оказалась весьма непростой. Судя по доле отстранённости, Асторию задела ситуация. Но даже сочувствуя ей, Драко не смог представить варианта, при котором бы изменил решение. Тем более теперь.

Но всё же эта мысль контрастировала с воспоминаниями об отце. Историях о величии рода. Он был бы рад появлению наследника, который продолжит род Малфоев. И Драко снова не мог понять, что вернее, сделать так, как было бы правильно для семьи, или прислушаться к себе. Ведь жениться лишь потому, что это бы вызвало у отца одобрение, что раньше юноша путал с проявлением любви к себе, вероятно, странно. Да и теперь Люциус уж точно не мог обрадоваться вовсе ничему.

Пока они набирают продуктов для ужина и являются в мэнор, Рон больше помалкивает. Хотя отлично замечает то, насколько снова посерьёзнел друг. Словно за пару недель весь его прогресс в самовыражении практически сошёл на нет. Стоило только порадоваться этому в полной мере и стало ясно, что времени всё ещё прошло не достаточно. Но сколько потребуется? Когда Малфой сможет полностью отпустить прошлое? Сможет ли вообще? Эти мысли угнетали Рона, но, к его же удивлению, их постепенно становилось всё меньше, пока они готовили. В это раз Нарцисса не помогала, но сидела за небольшим столом в кухне. Сама спросила его о том, как прошли эти две недели и, пусть не слишком активно, но поддерживала диалог. Драко начал вклиниваться постепенно всё больше и к моменту, когда они накрыли на стол в гостиной, стало уже куда терпимее.

Нужно было только не слишком концентрироваться на миссис Малфой. Она выглядела очевидно хуже сына. Почти также, как ещё только к концу первого месяца его комы. Тогда Рон впервые принёс ей домашней еды собственного приготовления. Самое, пожалуй, хитрое, что он мог придумать. Отказаться или недоесть Нарцисса тогда не смогла, не позволили манеры. И у него появилась впервые мотивация научить их с Драко готовить, когда тот очнётся. Но сейчас юноша не представлял, что мог бы дать, кроме своего присутствия и поддержки. Оставалось надеяться, что постепенно ей станет легче, если помогать хоть этим.

Безусловно, атмосфера за ужином не была особенно радостной. И всё же Рон с облегчением понял, что даже в подобной ситуации способен поддержать Драко и его мать, не давая одним переживать утрату. Это его порадовало, замотивировав после ужина всё же попробовать вернуться к диалогу в кафетерии.

— Поделишься мыслями о Нотте? Почему ты сказал о том, что его выпустят только через десять лет?

Они поднялись в галерею второго этажа, соединявшую библиотеку с бальным залом. Это было инициативой Рона, ведь в эту часть особняка Нарцисса ходила не часто, да и дым распространялся с балкона под потолок, не мешая запахом миссис Малфой. Выходить на улицу в холод не особо хотелось. Опираясь на высокие перила и рассматривая всё ту же люстру над холлом, Драко глубоко затягивается, выдыхая дым с тяжёлым вздохом.

— Потому что не захотят делать этого раньше. Из мести и пренебрежения. Нас всех презирают. Да, оправданно, но... Это не слишком помогает, как ты, вероятно, помнишь. Забини справляется лучше многих лишь оттого, что их с матерью и раньше не слишком жаловали даже в обществе аристократии. Это их и спасло, по сути. Она ведь была изначально из куда менее знатной семьи и не принимала явного участия ни в первой войне, ни во второй. Блэйз легко отделался именно по этой причине, пусть его тоже не обошло стороной общественное порицание, но терпеть подобное он умеет. А может держится на заботе о Тео. Нотт мог уже давно осознать многое, многое переосмыслить. Но комиссии не будет до этого никакого дела. Они приходят к нему просто для вида, получают подпись на бумаге о том, что побывали в доме, но не разговаривают с ним. И никто их не спросит об этом и не осудит ещё довольно долго. К тому времени, когда хоть кто-то попытается его понять, всё изменится. Если конечно... пф, нет, едва ли.

Резко замолчав после фырканья, Драко делает новую глубокую затяжку, но Рон не дожидается его выдоха, немного ошарашенно после осознания верности суждений, всматриваясь в острый профиль.

— Что «едва ли»?

Искоса глянув на него, Драко пожимает плечами. Молчит, но снова попытаться вытрясти больше информации Рон не успевает. Блондин сам заговаривает.

— Едва ли он попытается покончить с собой. Блэйз не позволит. Не просто так он, как привязанный, ошивается около Нотта ещё с пятого курса.

Вспоминается и осознаётся лишь теперь ехидный вопрос Драко в министерстве. «Одной спальни уже не хватает?». Забини постоянно заранее обновлял своё разрешение на посещения Тео, без единого спора согласился сдать палочку, когда этого потребовали в ответ на просьбу оставаться там дольше. Потому что, видимо ему нравился Тео. Мысленно Рон фыркает самому себе. Нет, подобное уже тянуло скорее на любовь. Раньше он просто не думал о подобном. Ему не было дела до других пожирателей и их отношений. Что уж, даже Драко потребовалось впасть в кому на три месяца, чтобы Уизли осознал всю степень неправильности подобного пренебрежения.

И ведь друг был более чем прав. Воображение уже лихо рисовало новое становление тёмного мага через десяток лет, когда Нотт, озлобленный на мир, пожелает мести. Когда верный ему, очевидно, Блэйз, не подчинится министерству и принесёт палочку в особняк. Или какой-то артефакт. По существу... быть может Нотту даже не придётся делать ничего самому. Если думать о том, что Забини любит его, становилось даже страшнее представлять, что мог было устроить ради мести за того, кого заперли в собственном поместье без права выхода даже во двор.

Снова покосившись на притихшего друга, Драко поджимает губы. Рон выглядел теперь слишком хмуро и загружено всей полученной информацией. И это куда быстрее возобновлённой темы послевоенного существования пожирателей заставило самого блондина тоже утратить крупицы хорошего настроения, что удалось собрать за счёт совместной прогулки и ужина.

— Лучше не думай об этом всём.

Уизли фыркает.

— Шутишь? Это же звучит как форменный пиздец, если думать о будущем. Но никто не думает. А в это время мы теряем возможность вернуть людей в общество. Между прочим, хороших магов. Я помню, Нотт хорошо показывал себя на чарах и трансфигурации. Мог даже Гермионе фору дать. И его идея с музеем ведь охуенная и полезная! Тут не просто думать, тут что-то делать надо. И срочно!

Рон говорит эмоционально, много, совсем уже забывая о недокуренной сигарете. Та опаляет ему пальцы, истлев до фильтра, и рыжий морщится, спешно скидывая окурок в пустую пачку, что они использовали, как пепельницу, следом коротко облизывая обожжённую кожу. Наблюдая за ним, Драко впервые за долгое время вспоминает свой главный вопрос после выхода из комы.

— Почему?

— Что «почему»?

Несколько недовольное выражение лица Рона нервирует. И всё же юноша решается уточнить.

— Почему тебе так важно... подобное? Никто не думает о нас и это вполне логично. Последователи Лорда, даже бывшие, должны сами разгребать то, что наворотили. И причины нашего выбора в прошлом не имеют значения вне суда.

— Блять, Малфой, вот это не тебе говорить. — Рон отвечает моментально и морщит нос под вопросительным взглядом, но не успевает сдержать объяснения. — Попытка самоубийства не может... считаться способом разобраться с последствиями не верного выбора.

Он в итоге сам же отводит взгляд, скрещивая руки на груди. А Драко, вообще-то, впервые столь явно ощущает осуждение за ту попытку оборвать собственные мучения. Хотя это не было особой новостью, но всё равно чем-то задевало. Только не понятно было, чем именно. Оттого он лишь отворачивается, глядя вниз с балкона. Сердце неприятно саднит от чего-то так ощутимо, что он стискивает зубы, попросту злясь на всю эту ситуацию.

Тем временем Рон и сам не может толком взглянуть на друга. Он вовсе не хотел осуждать его за случившееся. И, вообще-то, раньше не осуждал. Кажется, возмущение тем его поступком проявилось вовсе впервые. Думая извиниться, он поднимает взгляд на блондина. И не может выдавить ни звука. Весь вид Драко сейчас так и веял желанием, кажется, сдержать что-то внутри. Напряжённая линяя челюсти, стиснутые тонкими пальцами до побеления костяшек локти, упёртые в перила, сошедшиеся на переносице, тонкие брови. Он даже одной ногой прижимал другую. Словно старался сжаться и...исчезнуть. Сипло вдыхая носом, Рон приближается, сжимая худое плечо ладонью.

— Прости. Я не должен был говорить так.

Драко чуть вздрагивает от касания, но не отстраняется. Хотя и не расслабляется при этом и на друга не смотрит. Вздыхает коротко.

— Но ты прав. Я не справился. Это была лишь попытка побега, не более.

Ощущалось всё лучше, что он словно закрывается. Снова. Голос звучал лишь отчасти спокойно. Но в этом спокойствии исчезали любые эмоции. И Рона это даже пугает. Если срочно не предпринять хоть что-то, не вытянуть Драко назад, всё придётся начать сначала. И хуже всего краткая мысль, что тогда уже может не получиться.

— Не похуй ли? — Он не отпускает плечо друга, даже сжимает ещё немного, давая ощущать, что Малфой не один. — Мы все совершаем ошибки. Платим за них. Пусть ты не справился и пытался сбежать. Но вернулся же. И у тебя есть все шансы реабилитироваться. Потому что теперь ты не один. Ты же понимаешь, да? Я здесь. И хочу помочь.

— Почему?

А ведь Драко спрашивал у Рона об этом и раньше. О причинах его действий. Но тогда Уизли полагал, что они не так уж важны, как конечная цель помочь ему вернуться в общество. Только сейчас куда проще ответить именно на звучащий вопрос, чем разъяснять вдруг цели или вовсе игнорировать вопрос, как раньше.

— Потому что могу. Потому что никто не должен оставаться один. Тем более когда остальные лишь выплёскивают яд. Все заслуживают второй шанс. И раз я оказался единственным, кто реально понимает это, то почему бы не помочь?

Всё-таки Драко малость расслабляется от этих слов. Не слишком. Но Рон всё равно больше всматривается в его лицо. Отвечает на взгляд, когда парень чуть поворачивает голову в его сторону.

— Почему именно я?

Малфой замечает, как Рон кратко хмурится в ответ. Но не отводит взгляд и на миг от серьёзности синего взора сердце тревожно замирает.

— Потому что если бы не... твой побег, я бы, как и остальные, просто жил дальше, не обращая внимания и не задумываясь. У маглов есть фраза одна: «Око за око и мир ослепнет». Так вот, я ослепнуть не хочу. И другим этого не желаю. Всё повторится снова, если мы не разорвём этот грёбаный круг взаимной ненависти. И, хах, вообще-то, мы с тобой: охуенный пример того, что разорвать его возможно.

Застывшее не на долго сердце после прозвучавшего срывается на бешеный ритм. Отвести от Рона взгляд не выходит. Но куда больше Драко сейчас удивляет, что он никакими силами не может сдержать пусть тусклую, но улыбку или даже просто скрыть её.

Она озаряет бледное лицо, заставляя Рона улыбнуться в ответ шире даже раньше, чем он точно её осознаёт. А после Драко фыркает, очевидно, смущаясь, и снова отворачивается. Но возникший восторг от мысли, что все эти слова достигли его светлой головы и израненного сердца, не позволяет сейчас дать парню отвернуться. Уизли просто не сдерживается, оседлав волну абсолютной честности, очевидно, и тянет друга за плечо, вынуждая повернуться к себе лицом. Недолго смотрит в растерянные серые глаза, прежде чем вздохнуть и обнять Драко, чуть сжимая в сильных руках.

— Спасибо, что ты выжил. Правда. Это важно.

Драко хочет снова спросить почему. Но слова не идут с языка. Слишком новое ощущение. Его до крайности редко обнимали. И тем более никогда не обнимали вот так. И уж конечно этого не делал Рон. Ни разу. И Драко даже об этом не думал, не пытался представлять, как будет ощущаться прикосновение больше рукопожатия. А сейчас чувствовал это так внезапно.

Было тепло, немного тесно в сильных руках и хорошо. Может даже слишком, но Малфой не желал даже коротко думать о необходимости отстраниться.

Через несколько секунд ступора он сам приобнимает Рона за рёбра, немного сжимая в кулаках спортивную кофту на сильной спине. И снова замирает, ощущая, как спокойное дыхание согревает висок. Почти макушку. Уизли был немного выше, крупнее, сильнее. В его объятии можно было потеряться, спрятаться от всего мира и всех проблем. Это Драко и делал, не желая считать время и думать о том, сколько должны длиться приличные дружеские объятия и кто вообще должен их разорвать.

Первым отстраняется Уизли. Кажется, слишком уж быстро. Но Драко держит лицо, лишь кратко улыбаясь и снова скрывая мелькнувшую нежность за маской спокойствия. Какая разница почему Рону важно его выживание? Хватает и самого этого факта. Ему нужен живой Драко. И ради этого вполне можно продолжать учиться сосуществовать с людьми. Только бы заслужить однажды ещё одно подобное объятие.

С виду Драко Малфой всегда казался достаточно высоким и даже крепким. Но когда после их разговора и первого в жизни объятия Рон увидел друга на работе следующим днём, впервые задумался о том, насколько это иллюзорно. На деле Малфой был худеньким, хрупким даже, не таким высоким. И вовсе не таким гордецом, как казалось всем на первый взгляд.

Узнавая его всё больше, всё лучше понимая, Рон чаще ловил себя на желании вытащить из друга больше эмоций. Заглянуть за маску аристократа и встряхнуть его. Потому, незадолго до рождества, обсудил с матерью, а следом и с Драко, вариант совместного празднования.

Молли была совершенно не против. Тем более, что в этот раз к ним лишь позже присоединились бы семьи Билла и Перси, решившие отметить вместе. Так было проще уследить за дочерями, не превращая в нянек разом всю семью. Джордж хотел отпраздновать с друзьями, когда закончит с работой в магазине. Это было весьма удачной возможностью познакомить Малфоев с семьёй. Рон был и так уверен, что родители отнесутся к гостям спокойно. Мистер Уизли успел не раз похвалить сына за то, что тот пересилил старую неприязнь и помог Драко «выйти в люди». Чарли не отличался особенной предвзятостью к их семье, потому что не застал учёбу Драко и почти не сталкивался с Малфоями в целом. Гарри и Гермиону готова была при необходимости утихомирить Джинни, присутствовавшая при обсуждении возможности позвать столь особенных гостей. Заручившись поддержкой семьи, Рон отправился в мэнор, вполне готовый к возможному сопротивлению миссис Малфой и её сына. Едва ли они сразу могли бы согласиться на приглашение.

Так и получается. Явиться в Нору на Рождество кажется не лучшей идеей обоим. Мысли их с Драко весьма схожи, пусть вслух сказать, что будет просто стыдно, они позволить себе не могут. После многих лет открытой неприязни и осуждения явиться в чужой дом казалось почти безумием. Дебаты длятся, с перерывами, целую неделю, прежде чем Рону удаётся уговорить по крайней мере Драко.

В первую очередь он давил на то, что так больше общения появится и в жизни его матери. Вдвоём убедить Нарциссу оказывается всё равно непросто, и всё же, после личного разговора с ней, Драко уточняет, что они не против прийти. Однако, после этого согласия нервничать скоро начинает уже Рон.

С одной стороны, Молли выясняла у него буквально всё о любимых блюдах их гостей. С другой Джинни старалась определиться с подарками. А с третьей, за две недели до праздника Драко заявляет, что им с матерью следует подготовиться и просит пока не беспокоиться, но и не заглядывать в мэнор. Вот уж такого поворота Рон не ожидал точно. После всех уговоров и осознания, что Малфоям просто неловко прийти к ним, он с некоторым страхом представил то, какими могут быть подарки, которые они подготовят. И только в этот момент он сам осознаёт, что ещё не купил буквально ничего и никому. И даже не представлял, что лучше выбрать тем, кого сам же уговаривал прийти.

Подготовка к этому Рождеству становится самой нервной и сложной за последние годы. Уизли мечется по магазинам, стараясь подобрать подарки для домочадцев и друзей побыстрее, к своему удивлению сталкиваясь в одном из магазинов с насмешливым взглядом Перси.

— Я даже рад, что нас с девочками не будет. Вы с мамой так паникуете, словно готовитесь встретить самого министра магии, не иначе.

Звучало не слишком даже по-доброму. Хотя Рон всё равно усмехаясь комментирует, что визит Кингсли был бы не столь волнительным мероприятием. Старший брат хмыкает, но держит при себе комментарий о том, что Рон заразился от младшего Малфоя язвительстью.

Перси, конечно, после нескольких разговоров с Роном на тему его нового друга, уже согласился с тезисом о необходимости изменения отношения к бывшим пожирателям. Но пока не слишком преуспел. К лучшему было уже то, что он не был агрессивно против. Более того, к вечеру следующего дня именно он подсказывает младшему брату заглянуть к Джорджу. Была вероятность, что тот сможет подсказать вариант какого-то особенного подарка. Если, конечно, его не слишком раздражала идея привести в Нору Малфоев. С ним Рон свою дружбу с Драко не слишком обсуждал как раз опасаясь, что брат может быть не слишком рад такому повороту. Хотя тот знал о ситуации, но не высказывался на этот счёт ни разу вообще.

Явившись в магазин вредилок, Уизли не может сдержать улыбки, моментально окунаясь в беззаботную атмосферу. Это место ему очень нравилось и вообще-то брат предлагал даже разделить с ним бразды правления пару лет назад. Но менять престижную работу в министерстве на владение магазином тогда показалось, пусть заманчивым, но слишком детским вариантом. Он был тогда согласен в этом тезисе с Гермионой. Она считала, что побег от сложностей в работе аврора не разумен и Рон должен ещё поучиться этому. Да и Гарри был рад работать бок о бок с лучшим другом. Тогда Джордж ни капли не расстроился из-за отказа, уточнив, что предложение всегда в силе.

Замечая Рона с верхнего этажа магазина, он приветливо улыбается, скоро оказываясь рядом и стискивая брата в крепком объятии.

— Давно ты не заглядывал. К праздникам работой завалило?

— Не без этого, конечно. — Улыбаясь ему в ответ, Рон хихикает. — Теперь пытаюсь в последний момент подобрать всем подарки. Самое сложное осталось.

На самом деле это уже само по себе было намёком. Найти подарки домочадцам сложно не было почти никогда, как и друзьям. Джордж знал. И от того хмурится, отводя взгляд. Но стоит Рону начать нервничать, как юноша хмыкает.

— Да уж, загадка. Что можно подарить тем, у кого всё есть? Но едва ли ты надеялся найти здесь подарок для Малфоев, да?

Он как-то хитро косится на младшего и Рон едва сдерживает облегчённый выдох. Брат не был против их дружбы с Драко, видимо.

— Перси надоумил, что нужен свежий взгляд на вопрос.

Усмехаясь и гордо вскидывая голову, Джордж кивает, после оглядывая зал магазина. Явно задумываясь о ситуации.

— Справедливости ради, самое ценное ты им всё равно уже подарил. Но для закрепления эффекта не помешает какое-то напоминание.

Звучит серьёзно и Рон задумчиво хмыкает. Тоже снова осматривает магазин снизу доверху, скользит по счастливым лицам покупателей, поднимает взгляд к потолку…

— Блять, Джордж, ты гений! Я понял!

Тот хихикает громогласности младшего брата, хлопая по плечу.

— Всегда пожалуйста, братишка.

Возникший план требовал особых усилий и точности исполнения. Но в успехе Рон практически не сомневался. Тем более после того, как Драко с матерью идеально вовремя являются в Нору по каминной сети. Они не стали излишне вычурно наряжаться, вероятно, чтобы не привлечь лишнего внимания. Сразу при этом Рон вспоминает слова Драко о том, что на приёмах в мэноре хвастались количеством золота. Вероятно, видом это показывали в том числе. Отсутствие излишнего пафоса в одежде Малфоев сейчас позволяло думать о проявлении уважения к семье, которая едва ли могла позволить себе нечто дорогое.

Первые неловкие приветствия юноша лично скрашивает шутками. Особенно радует, что на них довольно легко откликается короткой улыбкой Драко, заражая этим и мать. Всего-то через несколько минут Нарцисса уже вполне уверенно предлагает Молли помощь с завершением готовки.

— Рон многому уже меня научил. Я справлюсь.

Очевидно, фраза выверена так специально, чтобы подчеркнуть для миссис Уизли навыки её сына. Молли это особенно подкупает, позволяя быстрее наладить общение.

Рон знакомит Драко с Чарли, шутя, что такого дракона тот точно ещё не изучал. Очевидно, блондина это весьма смущает, от чего он хмурится и поджимает тонкие губы. Зато старший брат Рона смеётся, протягивая блондину руку.

— Зато буду рад знакомству. Тем более, едва ли ты за это попытаешься откусить мне руку, да?

Теперь смеётся уже Рон, успевая заметить, что это снова очень особенно действует на Малфоя. Тот явно ещё смущается, но чуть дольше смотрит на друга, прежде чем вернуть внимание Чарли, несколько нагло усмехаясь.

— Если только Рон её приготовит. В противном случае воздержусь.

В этот раз смущается уже Рон. При этом привычно посылая Драко куда подальше и получая в ответ краткое «сам иди, Уизли». Зато Чарли явно доволен тем, как новый знакомый филигранно выдал его братишке комплимент. Скоро уже к ним присоединяются Гарри с Джинни и Гермионой. Отвлекаясь ненадолго от общения о специфике ухода за некоторыми видами драконов, Рон уходит поздороваться с друзьями и сестрой. Радует, что Драко явно не против и спокойно продолжает беседу, задавая Чарли новые вопросы по теме.

Главное опасение, что с Малфоем может не поладить Гермиона, оказывается всё-таки беспочвенным. Она не плохо держала себя в руках, хотя Рон и допускал, что подруга не в восторге. Но ситуацию со всей определённостью делает лучше способность Нарциссы подбирать слова и комплименты. Её восхищение не самым, в общем, ярким нарядом Грейнджер, дополняется комплиментом зачарованной крупной заколке в кудрявых волосах. А стоит девушке уточнить, что она сама занималась этими чарами, и миссис Малфой уже находит тему для беседы на основе применения магии в украшениях.

Убедившись, что с этой стороны всё в порядке, Рон возвращает наблюдение к Драко и не может скрыть усмешки от того, что Гарри предпочёл пока пообщаться с мистером Уизли, оставив свою девушку обсуждать румынский драконий заповедник с Чарли и Малфоем. Это оказывается весьма хорошим началом. Уж точно лучше, чем мог допустить Рон.

За ужином обстановка уже окончательно выравнивается до праздничной. Все даже не могут сдержать хихиканья, когда Нарцисса и Молли на два голоса укоряют Рона за очередное нецензурное выражение. Больше всех, ожидаемо, молчит Драко, но это в итоге всё равно почти не заметно, потому что он поддерживает общением с Роном, Чарли или Артуром, что связывало его в беседе со всеми за столом в любом случае.

Уход на перекур их с Драко и Чарли сопровождается мягким, успокаивающим голосом миссис Уизли, увещевавшей Нарциссу, что их «детки» уже не юны и сами смогут решить, что лучше для их здоровья. Чарли не сдерживает хихиканья, оказавшись во дворе.

— А когда я закурил в двадцать, она была в ярости и пыталась отлупить меня полотенцем.

Впервые за вечер Драко не сдерживает краткого смеха вместе с Роном.

Когда после ужина начинается традиционный обмен подарками, Рон нервничает уже куда больше, сразу уточнив, что хочет быть последним в очереди. Зато вот Нарцисса с Драко удивляют всех готовностью раздать подарки сразу после хозяев дома. Что и делают. И в этот момент Рон по-настоящему осознаёт насколько внимательно его истории о семье слушали Драко и Нарцисса.

Миссис Уизли получает свёрток, в котором, помимо невероятно красивого и большого клубка зачарованной пряжи с переливами золота и перламутра, вложен купон на покупку в лучшем магазине шерсти в магическом Лондоне. Да не простой, а отделанный на тонкой металлической пластине, которая уже сама по себе выглядела невероятно, что уж говорить о её основной функции. Когда-то Рон упоминал, что в одном магазине шерсть потрясающая по собственному качеству и чарам на ней. Хотя даже он сам не знал, что подарочные купоны там выглядят не хуже самой шерсти. После пары секунд ступора после получения этого подарка, юноша готов поклясться, что так крепко Нарциссу и Драко ещё никто не обнимал.

Артур получает в подарок небольшой футляр, открыв который восхищённо охает, вытаскивая из углубления именную автоматическую ручку в сдержанном металлическом оформлении. Поднимает взгляд на вручавшего подарок Драко и тот вежливо улыбается.

— Я решил, что она вам подойдёт. Мама зачаровала чернила, они ещё долго не закончатся.

Рон ставит в уме галочку попробовать узнать у друга, какими путями он добыл эту магловскую красоту, если сам почти не бывал за пределами магической Британии.

Следуя, очевидно, по старшинству присутствующих, гости вручают подарок следом Чарли. Едва ли он ожидал получить набор заживляющих мазей и зелий от отравлений, в комплекте с которыми шла изысканная деревянная стойка с изображением, Рон едва не хихикает, норвежского горбатого дракона. А ведь он лишь мельком упоминал Драко, рассказывая о их приключении на первом курсе, что брат порой тратится на заживляющие мази больше, чем на еду, потому что чаще всего не использует перчатки в работе со своими обожаемыми питомцами.

Дальше подарок получает Гермиона. Явно воодушевившись после похвалы Артура и Чарли, Драко даже не смущается, протягивая ей крупный прямоугольный свёрток. Рон искренне ожидает увидеть книгу, однако, в том весьма вместительный, строгий портфель с зачарованной, как объясняет Нарцисса, застёжкой.

— После первого открытия он запомнит голос и будет открываться только для тебя. — Она комментирует, очевидно, собственные чары, вежливо улыбаясь девушке.

— Проверь содержимое. — Видимо, именно им занимался Драко, доверив выбор «обёртки» матери.

Конечно, Гермиона проверяет сразу. Следом не сдерживая довольной улыбки, пусть и сдается её быстро скрыть. Крупный ежедневник, возможно, не на один год, зачарованное перо, что крепилось к его обложке и приветливо помахало вытянутым кончиком с небольшой завитушкой, новой владелице, и набор различных цветных чернил в зачарованных на непроливание изящных флаконах. Весьма неплохой подарок трудоголику, если подумать. Про себя Рон уже просто аплодирует Драко и Нарциссе. Грейнджер, в свою очередь, в знак благодарности обоим пожимает руки, что явно их не смущает.

А вот после Драко смотрит на Рона. И только сейчас юноша осознаёт, что должен быть следующим и тоже получит подарок. Судя по тому, как изящно подобраны предыдущие… становится малость страшно. Малфой усмехается ему хитро, как и до этого взмахом палочки призывая из зачарованной на бездонность материнской сумочки внушительную коробку, больше метра в высоту, назвав имя Рона. Та без опознавательных знаков, перевязанная простой бечёвкой. Все затихают, с интересом глядя на опешившего от подобного крупного формата Рона. Осторожно уложив несколько тяжёлую коробку на пол и присев рядом с той на корточки, он срезает ножом со стола бечёвку, открывает картон, глядя на скрытый им деревянный ящик. Тоже без единого намёка на содержимое.

Это меняется, стоит ему коснуться небольшого металлического замка. На дереве проступают витиеватый золочёный узор и Рон судорожно выдыхает, видя среди этих переплетений множество нотных знаков. Уже начиная, наконец, догадываться о содержимом и от того ощущая, как по коже проходит волна мурашек. Открывает ящик и замирает на несколько секунд совершенно поражённый.

— А-ху-еть…

В этот раз его не спешат исправлять ни мама, ни миссис Малфой. В углублении ящика лежит его небольшая мечта, которую всё не было возможности осуществить. Блестящая новизной и невероятно изящная гитара, комплект струн к ней и самоучитель по игре.

— Ты говорил, что хотел научиться играть, но нет времени. Теперь отыщешь, полагаю.

Вот теперь Малфой звучит очевидно смущённо. По крайней мере, для Рона очевидно, остальным кажется, что он снова несколько высокомерен. Вскинув голову от подарка, Уизли глядит на друга сияющими глазами, с ошалевшей от восторга улыбкой. Резко подрываясь и стискивая Драко в объятии. То длится не слишком долго, следом Рон также обнимает Нарциссу, несколько раз подряд в процессе произнося чуть заевшее «спасибо».

— Мы теперь обязаны будем устраивать музыкальные вечера, чтобы я практиковался!

Нарцисса с Драко переглядываются, кратко улыбаясь друг другу и после синхронно кивая Рону.

— Звучит, как отличный план. — Джинни, присев рядом с гитарой, поглаживает блестящее дерево. — Можно будет теперь петь не под радио! Обещай, что разучишь те магловские песни, что Гарри принёс.

— Да я теперь всё вообще разучу… Ахуеть…

— Рон, ну прошу. — Молли всё же не сдерживает тихого замечания, но по её сияющему лицу видно, насколько женщина благодарна вместе с сыном их новым гостям.

Дальше юноша почти не следит за обменом подарками. Теперь его идея презента Малфоям казалась ещё более подходящей, чем раньше и он прокручивал план в уме ещё раз. Думая об этом и всё ещё находясь под впечатлением от гитары, которую теперь любовно поглаживал по лакированному боку, он не в полной мере отслеживает реакции Гарри и Джинни на их подарки. Хотя потом способен проявить не меньший восторг от того, что дарят друзья и родные.

В конце концов, когда ритуал дарения уже почти окончен, все взгляды сходятся на нём. Начав с родителей, он вручает подарки всем по очереди, напоследок оставляя Драко и Нарциссу. Те, и так уже заваленные непривычными для себя и при этом на удивление подходящими вещами, смотрят на него с совсем не скрытым интересом. Юноша усмехается, доставая из кармана брюк небольшую кубическую коробочку.

— Это — очень особенный сюрприз для вас обоих. Но дарить его придётся в Мэноре. Так что после вечера я вас провожу, хорошо?

Конечно, не то чтобы у них был выбор. Но гости соглашаются. Джинни почти сразу пытается начать выпытывать у Рона, что же там такое, но он игнорирует эти попытки. Поделиться этим хотелось позднее, когда подарок будет вручён. Распространять слухи раньше времени было бы глупо.

Спустя несколько часов развлечений, первых попыток что-то сыграть на гитаре, бесед, танцев и десерта, все собираются у камина. Молли явно искренне предлагает гостям переночевать, но у них есть отличный аргумент против. Было интересно, что же там такое подготовил Рон. Парень довольно улыбается, стоя рядом с Нарциссой и Драко, кивая в знак готовности продемонстрировать свой подарок. И вместе с ними ступая в немного тесный для троих взрослых камин Норы.

— Большое спасибо за гостеприимство, Молли.

Нарцисса выпила явно достаточно, чтобы уже совсем не стесняться в выражении тёплых чувств. Драко заранее чуть придерживает мать под локоть, чтобы после прибытия, если ту будет мутить, она могла на него опереться. Хотя женщина весьма спокойно переносит возвращение домой, ступая в малую гостиную. Первым делом после очищающего заклинания улыбаясь их спутнику.

— Спасибо, что убедил нас прийти, Рон. Признаться, один только этот праздничный вечер для меня – уже замечательный подарок.

Смущаясь этой благодарности, юноша потирает плечо.

— Да не за что. И я всё же подарю вам подарок посущественнее. Чтобы закрепить светлые воспоминания. Только ещё совсем немного подождите, нужно кое что подготовить.

Он после этого мигом уносится из гостиной, судя по звуку шагов, куда-то наверх. Удивлённо переглянувшись с сыном, Нарцисса всё же снова улыбается, присаживаясь на диван у камина и вытаскивая из сумочки спрятанные туда подарки. Бережно поглаживая шерсть связанной для неё шали.

— А ведь когда-то я считала подобное глупым подарком…

Драко помалкивает, лишь мягко улыбаясь, наблюдая за матерью. Он едва ли мог допустить, насколько и правда ей нужен был такой вечер вне дома, в совершенно новой обстановке. И для него подарком было уже одно только то, что она смогла так спокойно и счастливо провести праздник впервые за несколько лет.

— Всё меняется. — Отзывается он ей негромко, покручивая в руках необычный подарок Поттера.

Разноцветный, явно выполненный из металла, вращающийся в разных плоскостях, куб из кубов поменьше. Головоломка маглов, название которой он ухитрился не запомнить и не решился спросить ещё раз. Пожалуй, настолько необычного вызова Малфой не мог себе представить. По словам Грейнджер, существовала схема, по корой его можно было собрать всего за несколько секунд. Без магии, разумеется. Безусловно, он хотел с этим справиться.

Отвлекаясь от игрушки, когда слышит топот спускающегося вниз Рона, Драко глядит в его сторону. Тот управился довольно быстро. Взмахнув торжественно руками, рыжий широко улыбается указывая следовать за собой в холл. На ходу начиная объясняться.

— Я какое-то время думал, что бы такое подарить. И решил остановиться на идее сохранения воспоминаний. В первую очередь о том, что в любых потёмках однажды… появится свет.

Он улыбается ещё довольнее, без палочки уверенно произнося «Люмос» и впервые за долгие годы высокий холл Малфой мэнора заливает светом. Они все трое щурятся с непривычки. Нарцисса зажимает рот ладонью, глядя в своды расписанного, а она уже почти об этом забыл, потолка. Просто на несколько секунд замирает, в прочем, как и Драко. Рон не торопит их, допуская, что с таким изменением понадобится свыкнуться немного. А когда две пары серых глаз вновь сходятся на нём, показывает ту же небольшую коробочку.

— Старая люстра в полном порядке, если что. Её можно отдать на реставрацию и перевесить в бальный зал. Ха-х, или сдать в музей истории магической Британии, всё-таки она столько повидала и пережила.

— Но музей, — Драко несколько озадаченно глядит на друга, сейчас совсем не имея возможности сохранить спокойное выражение лица. Слишком уж много эмоций. Он и слова то подобрать не в силах, но Уизли его и так хорошо понимает.

— Займёмся этим после праздников. Но я хочу поддержать Нотта и его идею. Даже Гермионе она понравилась, да и Гарри тоже.

Эти его слова уже становятся пределом. Так и не подобрав несколько секунд никакого ответа вообще, Драко просто минует разделявшее их с Роном расстояние и впервые сам стискивает друга в объятиях. Хотя в этот момент даже об этом не думает. Просто это действие в исполнении самого Уизли очень помогало успокоиться и найти равновесие. Пусть и повторялось такое обьятие ещё всего пару раз за всё время до этого момента. Но совсем растерявшись, Драко повторил его сам в почти неосознанной надежде на тот же эффект. И ответное объятие, действительно, помогает постепенно взять себя в руки.

В итоге Рон не возвращается в Нору из мэнора той ночью. На это не много сил, да и желания уходить не много. Юноша остаётся переночевать в гостевой спальне, а проснувшись не может перестать улыбаться в потолок. И хорошо понимает основную причину.

Дело было не только в прекрасном празднике и множестве значимых подарков, реакции Малфоев на первый, крохотный шаг к обновлению их жилища. Больше всего эмоций вызывал Драко. Не что-то конкретное, не объятия или впервые осознанная внимательность этого парня в отношении всех историй, позволившая ему выбрать отличные подарки всем друзьям и семье Рона. Весь он вызывал это тёплое чувство, мотивировавшее желать, кажется, едва не буквально сворачивать горы. Это даже не слишком смущает, пусть Рон ещё и не в полной мере осознал, что за прошедшее время симпатия явно переросла в нечто большее.

Всё действительно менялось. Драко с удивлением ощущал, что почти не концентрировался на течении времени последние пол года. Минуло самое необычное рождество в его жизни, наступил новый год, он уже давно не вспоминал, как раньше сидел в собственной комнате, утопая в гнетущем чувстве всеобщего отвращения. Такая малость, казалось бы, умение общаться, но стоило лишь научиться и время будто ускорилось, перестав давить своей тягучей медлительностью.

Рон не шутил, когда заявил, что хочет помочь Нотту. В числе комиссии, обязанной каждый год являться к нему с проверкой, кроме члена администрации были и авроры. К вящему удивлению Малфоя, заявление на желание быть в числе таковых написал и Гарри тоже. Он ещё и начал порой обедать вместе с Драко и Роном в министерстве, если не уходил на обед к Джинни. А спустя всего неделю после, к ним, совершенно неожиданно для всех троих, присоединилась Грейнджер. В прочем, больше по делу, а не ради совместной трапезы.

— Я подала заявление на участие в комиссии по делу Нотта. Пока не официально, но вас обоих одобрили в качестве наблюдателей. — Она кивает Рону и Гарри, недолго хмурясь и поджимая губы, в итоге хмыкая. — Раньше никто этого не делал. Комиссию собирали из тех, кто был свободен в нужный день.

Конечно, Рон уже успел рассказать им о том, почему так вцепился в необходимость изменения отношения к бывшим пожирателям. Пусть не сразу, но Гермиона признала правоту друга в отношении того, что, сидя взаперти в особняке, Нотт скорее не исправится, а озлобится. И вот, теперь показывала готовность также работать над ситуацией.

— Благодарю. — Драко, в повисшей ненадолго паузе, решается всё-таки озвучить мысли. — При твоём внимании к его делу можно рассчитывать на корректную оценку ситуации.

Поджав губы, девушка несколько мгновений смотрит на него как-то очень серьёзно. Пожимает плечами.

— Благодари Рона. Это он уже больше полугода открывает всем глаза на проблему.

Звучит вполне предсказуемо холодно и она отводит взгляд, принимаясь за принесённый с собой кофе.

— Поешь нормально.

Рон не может сдержать этого комментария, встречаясь с несколько недовольным взглядом подруги. Хотя она почти сразу после улыбается.

— Не беспокойся. У нас небольшие посиделки после работы, я поем.

Насмешливо фыркая, Рон вопросительно вскидывает брови.

— А «после работы» это по графику нормальных людей или трудоголиков?

Сдержать краткого хихиканья не могут ни Гарри, ни Драко. Очевидно, именно сдержанный смешок последнего заставляет Грейнджер среагировать несколько острее, чем если бы тут были лишь её друзья. Фыркая, девушка хмуро смотрит в глаза Уизли.

— Я всё ещё умею следить за временем и своим организмом, Рон.

Он спокойно переносит её лёгкое недовольство, улыбаясь и пожимая плечами, возвращаясь к еде. Искоса наблюдая за этим диалогом, Драко не в первый раз после рождества ощущает, как жжётся всё внутри. Постепенно его симпатия к Рону явно набирала обороты. Катализатором послужило небольшое сокращение дистанции. Порой Рон начал его касаться в последнее время. Мог кратко приобнимать за плечо на эмоциях, часто просто похлопывал по спине. Чисто дружеские жесты, которые он использовал и в общении с Поттером, и с другими аврорами, всё чаще были адресованы теперь и Малфою.

К этому прибавлялось и ещё одно изменение в их жизни. Нарцисса начала порой наведываться к Молли в Нору или прогуливаться с нею по городу. Драко это невероятно нравилось, учитывая то, как новое общение шло матери на пользу. Она почти не расставалась с подаренной миссис Уизли шалью в серо-голубых тонах. Учитывая то, что часто мёрзла в последние годы, это было более чем ожидаемо. Юноша едва мог сдержать довольную улыбку, когда отправляясь на прогулку, она повязывала подарок поверх пальто, когда-то подаренного покойным мужем.

Из-за её отсутствия в доме могло бы когда-то стать пусто, однако, теперь здесь ещё чаще бывал Рон в выходные, изучая самоучитель и перебирая гитарные струны. Наличие музыкального слуха у Драко шло обучению на пользу, он тоже явно осваивал новый инструмент не без интереса. Скоро его гость попросил пустить с собой Джинни. Драко был совершенно не против, показал ей дом, впервые ощущая теперь не равнодушие, а даже некоторую долю стыда от того, в каком запустении и пыльности пребывали некоторые комнаты. У них ведь больше не осталось домовых эльфов, тем более не осталось слуг. Уборка имела смысл в помещениях частого пользования, но большой зал, вторая гостевая спальня, соседствовавшая с комнатой Драко, кабинет отца и библиотека были весьма запылёнными.

То, что теперь с ними порой проводила время Джинни, на практике демонстрируя когда-то упомянутую способность к пению, стало стимулом серьёзнее задуматься о ремонте и изменениях в доме. Однако, сейчас было немного не до этого. Драко несколько нервничал в ожидании «дня X», который, отчего-то, его ужасно волновал. Хотя сам юноша очень старался делать вид, что судьба Нотта его никак не волнует, но Рон явно замечал его нервозность. Разумеется, когда день визита комиссии к Нотту наступил, к нему ещё и наведались несколько авроров, чтобы провести новый обыск и проверить оставленные в доме артефакты на опасность. Как Драко и предвидел. Сам блондин там присутствовать никак не мог и ждал после работы в малой гостиной мэнора появления Рона. С большей вероятностью тот мог прийти не один, они уже обсуждали это и Малфой не отказался от возможного визита Поттера и Грейнджер. Пусть даже с трудом понимал, зачем бы им приходить к нему всем вместе.

Золотое трио переступает каминную решётку уже после ужина. Быстро оценивая лица всех гостей и вежливо здороваясь, Драко хмыкает. Парни явно были спокойны, Рон даже выражал довольство, но вот Гермиона казалась слишком уж серьёзной. Она кратко, явно на автомате, роняет ответное приветствие и извинение, отходя к стоявшему здесь обеденному столу. Не изучает интерьер, в прочем, оправданно, учитывая её прошлое. Раскладывает на столе тот самый ежедневник, что подарили Малфои, принимаясь что-то вычитывать и дополнительно записывать. Недолго понаблюдав за ней, Драко смотрит на Рона и тот не сдерживает самодовольной усмешки, кивая в сторону выхода из гостиной.

— Пошли перекурим пока.

Гарри остаётся с подругой, прислоняясь к столу рядом с ней. Но из-за беззаботного вида Рона Драко уже не так волнуется, поднимаясь за ним в галерею, где они теперь оставили на перилах пепельницу.

— Что там такого случилось? Грейнджер выглядит так, словно... не знаю как описать.

Кратко хихикая, Рон закуривает, разводя руками после.

— Ха-х, это её нормальное состояние, если осознаёт свою неправоту. Нужно подождать, пока она переставит что-то в голове. Думаю, у неё там какая-то библиотека и внесение правок в некоторые отделы требует времени.

Подобное объяснение достаточно даёт Драко понять общий итог посещения Нотта. Очевидно, предполагавшая худшее, Гермиона была озадаченная чем-то в общении с бывшим пожирателем. И это при условии, что список членов комиссии был засекречен, чтобы избежать вероятности особой подготовки Тео к общению. Блэйз, в прочем, при новой встрече в роли посыльного для парня, упоминал будто невзначай, что ему в любом случае не интересно, кто явится с проверкой. Он считал, что от этого суждения парня не изменятся. Вероятно, был прав.

Спрашивать больше Драко не спешит. Хотелось, вообще-то, узнать реакцию и Поттера с Грейнджер. Хотя Рон всё равно делится впечатлениями от увиденного в доме. В первую очередь от того самого «музея» на втором этаже, явно малость опустевшего, но всё ещё весьма впечатляющего коллекцией явно не дешёвых вещей. Драко дополняет его эмоции рассказами о паре особых артефактов, уже изъятых, но тем не менее просто красивых.

После перекура вернувшись в гостиную, Малфой сразу сталкивается с сосредоточенным взглядом девушки. Она так и сидит за столом, лишь повернувшись на стуле к двери.

— Могу я спросить тебя кое о чём?

— Конечно. — Блондин привычно держит маску спокойствия, но ощущает, как занервничал под карим взглядом.

— Что ты сам думаешь об идее этого музея?

Вопрос для него оказывается более чем лёгким и, подойдя к длинному столу ближе, Малфой прижимается к тому бедром, находясь довольно далеко от Гермионы. Скрещивает руки на груди, пожимая плечами.

— Я не верил в реалистичность и не спрашивал у Блэйза подробных идей Нотта на этот счёт. Если говорить об этом, как о сохранении истории, идея хорошая. На данный момент большинство родов магической Британии хранят семейные традиции и историю лишь для себя. Остальные, порой, могут только гадать о том, что происходило в разные периоды их истории. Однако, это хранение традиций лишь в рамках семьи уже приводит к проблемам. Сколького мы можем никогда не узнать о роде Блэков? Даже я, будучи их потомком, знаю крайне мало. А ведь они вели семейное древо от далёких времён, являлись свидетелями и участниками многих важных для всего нашего сообщества событий. Хороших и плохих. Я могу понять идею Нотта. Его род, как и мой, закончатся на нас же самих. В мире магов наступает новая эпоха, в какой-то мере. И оставить будущим поколениям напоминание о том, что важно, имело бы смысл. Не только в виде книг и учебников, но чего-то более вещественного, содержащего попросту подкрепление всех историй.

Этот монолог Драко произносит не громко, спокойно и при этом часто смотрит в глаза внимательно слушавшей Грейнджер. К его окончанию девушка вздыхает, кивая.

— Утром я подам подробный отчёт в администрацию Визенгамота. — Чуть помедлив она подпирает подбородок глядя в сторону, поджимает губы, но вдруг порывисто поднимается, подходя к Драко вдоль стола и протягивая ему руку. — Прости меня за недоверие и пренебрежение вашей ситуацией. Это было непозволительно.

Опешив, блондин лишь кивает, пожимая тонкую ладонь бывшей сокурсницы. Та следом уже смотрит на Рона, ему даже чуть улыбаясь.

— Ты молодец, Рон. Спасибо за это вмешательство. Ты был с самого начала во всём прав и мне следовало прислушаться раньше.

Очевидно, что Уизли эта похвала не смущает и не удивляет. Улыбнувшись в ответ подруге, он игнорирует её протянутую руку и просто обнимает за плечи, похлопывая по спине не долго.

— И тебе спасибо, что постаралась понять.

Подойдя к ним ближе, Гарри ободряюще сжимает плечо Гермионы не долго, следом кивая Малфою. Очевидно, выражая солидарность со всем, что она сама успела сказать.

К обеду следующего дня по министерству уже начинают ходить слухи о ситуации вокруг Нотта. Многие строят теории о том, выпустят ли его, и что вообще он такого сказал Грейнджер, что на стол администрации лёг отчёт на несколько листов. Ещё через неделю Рон получает указание за подписью министра магии, быть в числе сопровождающих для Теодора на заседание суда.

Ожидая в небольшой библиотеке на первом этаже особняка, Рон даже не нервничает. Это в прошлый визит сюда, после всех слухов и о злоупотреблении алкоголем, и агрессивности, он ожидал, что Теодор выглядит пугающе. Но за время первого общения Уизли успел не мало изменить мнение о последнем Нотте и его верном спутнике.

Оказалось, с обоими, как и с Малфоем, вполне можно спокойно общаться, не ощущая себя грязью. Пожалуй, с Забини он мог бы даже подружиться. Когда тот перестал излишне изображать закрытость, стал куда больше походить на нормального человека, чем обычно. К Нотту же явно требовался какой-то особый подход. Единственным, кто улыбался некоторым его словам, словно считал шуткой, и общался с парнем непринуждённо, был именно Блэйз.

Ещё, как оказалось, был и личный дворецкий, получивший полное разрешение оставаться в доме, где прослужил более сорока лет, в тот же день как Тео отправили под домашний арест. Нотт на удивление спокойно уточнил на вопрос о Бенджамине, что именно он научил его готовить ещё в первые месяцы заточения. Сам пожилой, худосочный мужчина, выглядел так, что Рон едва ли мог подумать, что он – не выходец из знатной семьи, а только дворецкий. С такими-то манерами и сдержанностью...

Именно он впустил посланников министерства в дом и ушёл предупредить владельца, что его ждут. На первый этаж к аврорам спускается, в сопровождении Забини, вполне, в общем, обычный молодой человек. Серьёзный, суровый даже, не менее бледный, чем Малфой. Вероятно, лишь немного выше того и крепче. Хотя Рон мог допустить, что это – эффект от правильно подобранного костюма. Если не трогать, Драко тоже не казался худым. Тёмные волосы Нотт со времён учёбы отпустил до плеч и завязывал передние пряди на затылке, чтобы не лезли в глаза. Причёска ему весьма шла и только каким-то образом добавляла образу горделивости.

Кивая выходцам аристократии, Рон пожимает обоим руки, кратко представляя своих коллег. После они отправляются в министерство через каминную сеть и скоро Рон присоединяется к Драко среди наблюдателей заседания. Они предусмотрительно устроились так, чтобы, при необходимости, выйти свидетелями. Судьям могло понадобиться больше источников, подтвердивших бы благонадёжность бывшего пожирателя. Хотя, после развёрнутого доклада Гермионы в самом начале, Рону кажется, что вызывать даже Драко было бы лишь формальностью. В прочем, ей следуют, для Малфоя, вполне ожидаемо.

Он отвечает на все вводные вопросы судей. И не менее спокойно подтверждает звучащий вопрос о причастности Тео к сторонникам Тёмного Лорда, нужный для протокола, очевидно. Это, предсказуемо, заставляет наблюдателей, коих было даже слишком много, начать шептаться. Но Малфой удивляет даже Рона, когда чуть покашливает, привлекая к себе снова внимание.

— В докладе мисс Грейнджер есть одна важная формулировка, которую я считаю нужным подчеркнуть. Мы бывшие Пожиратели. Это имеет важное значение, потому что, как многие могут помнить, подобная формулировка не присутствовала в делах многих других, осуждённых на заключение в Азкабане, магов, таких, как Барти Крауч младший, Теодор Нотт старший или Люциус Малфой. И, если суд не затруднит, я бы хотел просить использовать именно эту формулировку в делах тех из нас, кто признал свои прошлые ошибки и желает исправить последствия второй магической войны. Как и все здесь присутствующие, мы с Теодором хотим мира без радикальных идей авторства Тёмного Лорда или его предшественников.

Зал притихает с самого начала этой недолгой речи. Рон не может сдержать улыбки, когда где-то за спиной слышит озадаченное «а он прав» от кого-то из зрителей. Все постепенно вновь оживляются, хотя явно есть риск, что это выльется в спор. Являющийся пока что исполняющим обязанности верховного чародея, министр Бруствер некоторое время внимательно смотрит на Драко, прежде чем хмыкнуть и кивнуть, кратким стуком деревянного молоточка призывая собравшихся к порядку.

— Это замечание разумно и оправданно, мистер Малфой. Мы вас услышали. Теперь продолжим.

Спустя пол часа заседание, наконец, завершается. Итогом его становится разрешение выпустить Теодора Нотта из под домашнего ареста. Палочку ему, в прочем, не возвращают, запрещая использовать магию ещё год. Однако, парень явно не слишком против. Куда важнее то, что после озвучивания итогов говорит Кингсли, снова призвав всех к тишине и глядя на Тео.

— Также я хотел бы, чтобы в ближайшее время вы, мистер Нотт, предоставили в администрацию подробный план по созданию музея истории магии. С учётом всего выше озвученного и выводов суда, я считаю оправданным доверить вам реализацию вашей же идеи. Заседание на этом окончено, всем спасибо.

Впервые блуждание по коридорам слухов о музее получает официальное подтверждение из уст самого министра магии. Зал снова оживляется после этого уже окончательно. Рон переводит восхищённый взгляд на Драко, тыкая его локтем. Блондин, кажется, несколько истратил запас абсолютной уверенности после своей небольшой речи и старался восстановить сдержанную маску. Но переводит немного растерянный взгляд на друга.

— Извини, я просто... Удивлён, наверное.

— Всё нормально. Предлагаю поймать Забини и Нотта, а то они, наверное, прихуели с оправдания ещё больше тебя.

Фыркая и усмехаясь, Драко поднимается с места, наконец, выпрямляясь и следуя ниже, туда, где на скамье подсудимых до этого сидел Тео. Сейчас они с Блэйзом уже стояли поодаль и Забини довольно что-то выговаривал Нотту, придерживая за плечо. Будто бы опасался, что иначе тот может упасть, например. Замечая появление Малфоя и Уизли, оправданный юноша явно лучше берёт себя в руки, кивая блондину. Да и Блэйз немного скрывает видимое до этого довольство, глянув на заговаривающего первым Тео.

— Спасибо за твою речь. Звучало впечатляюще. Хотя я не ожидал, что ты и впрямь смог вырасти из отцовских убеждений.

Драко морщит острый нос, глядя на бывшего сокурсника надменно настолько, что Рону становится даже смешно. Очевидно, они ещё какое-то время будут использовать аристократичные маски друг перед другом просто по привычке.

— А ты всё ещё считаешь себя такой индивидуальностью, что мог лишь единственный сделать верные выводы из ситуации. — Это не звучит и капли вопросительно. Словно Драко более чем уверен в своей правоте.

— По крайней мере, я сделал их самостоятельно. — Мигом парирует Тео, усмехаясь в ответ, но вовсе от этого не теряя горделивого вида.

— Правда? — Драко переводит надменный взгляд на Блэйза коротко, и снова смотрит на Тео. — Я сделаю вид, что поверил, чтобы не уязвлять твою гордость.

— Какая щедрость, Малфой. Думаешь, я нуждаюсь в твоём снисхождении?

Этот диалог на грани каких-то филигранных оскорблений, кажется, мог бы продолжаться ещё несколько минут. Но парней перебивает своим фырканьем Блэйз, глянув как-то хитро на стоящего рядом с Драко, малость напрягшегося, Рона.

— Мальчики, давайте вы продолжите играть в мячик где-то вне здания суда, чтобы взрослые дяди тоже могли хоть чем-то себя занять.

— Пошёл бы ты нахуй, Блэйз.

Драко шикает на это, недовольно поджав губы. И Рон даже не уверен, что веселит его больше в этой ситуации. То, что со стороны теперь всё и правда выглядит так, словно Забини только что отнял у них с Тео игрушку, или то, как совершенно меняется лицо Нотта после звучания нецензурной лексики из уст Малфоя.

— С радостью схожу, Драко, но тебе не светит.

Парень уже отправляется на выход. Шикнув возмущённо, Малфой следует за ним, явно не находясь, что ответить. Рон успевает заметить при этом, что краснеют от смущения после этой прямолинейности Забини и Тео, и Драко. А сам про себя разве что пока удивляется. Просто догадываться о чужих не совсем привычных предпочтениях в выборе партнёров – одно. Но совсем иное – видеть проявления. И за остаток дня Рон этих проявлений может увидеть ещё больше. Не взирая на то, как странно он общался с Драко, Нотт всё равно серьёзно предлагает зайти к нему. Изначально приглашение звучит как попытка выразить благодарность им с Роном, но Драко и тут не может не съязвить.

— Благодарить будешь Грейнджер с её докладом. Мы можем просто отметить.

Он оглядывается при этом на Рона, желая убедиться, что тот не против. Парень хихикает.

— Но я не одет к званому ужину с аристократами.

Все трое парней перед ним насмешливо фыркают. Блэйз, уже почти не использовавший свою непроницаемую маску с ними, хлопает его по плечу.

— Не волнуйся на этот счёт даже в шутку. На самом деле, среди всех нас единственными, кто правда носят вот эти вот прикиды и считают их удобными до сих пор, всегда были Тео и Драко. Лично я вообще познал удобство джинсов.

Посмеиваясь в ответ, Рон кивает.

— Попробуй кеды как-нибудь. Закачаешься. Я настаиваю, что при работе в аврорате они должны стать нормальной частью униформы. В лакированных ботинках шастать целый день – никаких денег не хватит.

Именно уже расположившись в обеденном зале особняка Нотта, Рон и становится свидетелем того, как можно вообще проявлять симпатию к парню. И если первый час на удивление тактичные, вообще-то, ухаживания Блэйза за Тео, кажутся даже не особенно очевидными и понятными, то вот после нескольких бокалов вина юноша явно окончательно расслабляется. А Рон, в свою очередь, неожиданно ловит себя на том, что просто скопировал часть чужих повадок. Сам подливал Драко вино, подталкивал закуски, что они купили перед приходом. Разве что не сам с рук его кормил, хотя Блэйз с абсолютным спокойствие порой подсовывал под нос Нотту еду на вилке.

Но вот после становится несколько неловко. Они перебираются в соседнюю с гостиной библитеку. Не большую, как и весь особняк, но уютную, где у окна стояли стол с шахматной доской, диван и пара широких кресел. Диван занимает именно Блэйз, Тео с вызовом кивает Драко на доску и тот фыркает, садясь напротив.

Наблюдая за игрой, Забини не редко касается Тео, вынуждая наклониться к себе, пытаясь что-то шептать. Нотт явно не реагирует на его подсказки, и демонстративно морщится всякий раз, как парень требует его внимания. Но при этом никогда не игнорирует это требование. Очевидно, он морщился вообще только для вида. Неловко Рону именно от возникающей мысли, что Драко касаться, вообще-то, больше тоже хотелось. Да и подсказка в игре ему бы не помешала точно. Кто бы вообще мог подумать, что он так скверно играет в шахматы?

В какой-то момент, осознавая плачевность ситуации, Уизли всё-таки забывает о неловкости. Но не тянет Драко к себе, а сам приподнимается из кресла рядом, почти тыкаясь носом другу в висок и шепча краткую подсказку. И уже в процессе ощущает, как при этом сбилось с ритма сердце.

Малфой чуть поворачивает к нему голову. Смотрит в глаза ужасно близко, следом кивая и отворачиваясь. Сев назад, Рон едва держится чтобы не спрятать лицо за ладонью. Блондин довольно забавно и мило краснел, даже не смотря на попытки оставаться собранным. Впервые за долгое время Рон вспоминает, что нравился ему. И о том, что сам явно испытывал не меньшую симпатию. А сейчас очень ярко проявилось желание касаться больше, чем просто дружески. Впрочем, Уизли не так много выпил, чтобы не понять – так действовал на него пример Блэйза и Тео. Раньше он не спешил как-то сближаться и проявлять отношение. Не то чтобы вообще думал о том, как это можно сделать. Просто следовал велениям сердца и делал то, что хотелось. Очевидно, появление в зоне видимости примера иных вариантов взаимодействия как раз и вызвало желание попробовать самому.

Всё равно проигрывая партию, не смотря на подсказку, Драко фыркает, закуривая. В доме Тео это можно было делать, где угодно. У Нотта при себе была карманная пепельница, которую он сразу и выставил на стол, как они начали игру. Юноша тоже достаёт сигареты и вставляет одну в длинный мундштук, вторую протягивая Забини. Тот благодарно кивает, улыбаясь. А Нотт переводит взгляд бледно-зелёных глаз на Рона.

— Сыграешь? Мне всегда было интересно, что же это за самая успешная шахматная партия в истории Хогвартса.

Напоминание о настолько далёких днях почти беззаботной юности заставляют Рона усмехнуться. Они меняются с Драко местами и он сам принимается расставлять фигуры. Рассказывает парням о том самом первом приключении, шокируя их причиной исчезновения профессора Квирелла. Хотя замечает, как во время упоминания истории с единорогами Драко хмурится, следом вовсе морщась. Но не спешит спрашивать о том, что же именно там случилось в ту ночь. Малфой с Забини следят за игрой неотрывно, пока Рон, не отвлекаясь от партии, ведёт свой рассказ. После своего поражения Нотт хмыкает, склоняя голову к плечу. Явно не расстраиваясь из-за этого и лишь покручивая в пальцах мундштук.

— С такими навыками в тактике тебе бы, конечно, не в аврорате работать.

Озадаченно хмыкая подобному весьма очевидному комплименту, Рон поднимает взгляд на юношу, усмехаясь.

— А где?

Тео пожимает плечами.

— Где-то, где нужна гибкость и открытость мышления. Работа с людьми, например. Дипломатия, торговля, управление в целом. Но не аврорат. — Глянув на Драко, Нотт, словно понимая, о чём тот хочет спросить, усмехается высокомернее. — Они – исполнительный орган. Там редко требуется проявление тактических навыков, чаще важно точно следовать инструкциям и законам.

Подобное объяснение заставляет Рона задумчиво глянуть в потолок. Вспоминается разговор с Джорджем, как раз тогда, когда он позвал его работать в магазин. В то время Рону было несколько тяжело на работе. Масса отчётов, вовсе не так много увлекательных дел и возможностей проявить себя, как хотелось бы.

— Мой брат держит магазин в Косом переулке. — Он не может сдержать улыбки, замечая, как быстро на это кивают Тео и Блэйз, очевидно, знавшие о магазине. — И пару лет назад звал меня работать с ним. Но тогда это показалось неудачной идеей. Побег от трудностей, все дела.

В ответ на это Забини фыркает раньше друга.

— Смена деятельности на более комфортную никогда не является побегом. Да и отступить, если понимаешь, что не справляешься, тоже.

Слушая их, Драко задумчиво посматривает на Уизли. Примеряет к его образу иную работу и мысленно отмечает, что ему бы так было, пожалуй, лучше. Но следом соотносить озвученное время. Выходит, прими тогда Рон приглашение брата... Думать о совсем иной своей судьбе даже немного жутко сейчас. Юноша задвигает эти мысли подальше, возвращаясь к общению в полной мере. И весь оставшийся вечер, пока они обсуждают школьные годы и вспоминают немногочисленные истории из детства аристократов, не может не замечать, как порой Рон оказывается ближе.

Это было и невозможно не заметить. И также совершенно невозможно остановить. Драко даже не пытается, хотя ближе к уходу домой через открытый теперь камин в доме Нотта, думает, что, вероятно, следовало. Потому что, проводив его, Рон обнимает Малфоя, а после отправляется домой, кормить Живоглота. Хозяин дома же так и стоит несколько долгих мгновений посреди холла, освещённого новой люстрой, глядя в пол, откуда пропал, аппарировав, друг. Если Уизли будет продолжать сокращать дистанцию, это могло стать проблемой. Раньше Драко мог не заботиться о сдерживании чувств, те не рвались к объекту его симпатии и лишь грели изнутри. Но стоило самому Рону начать как-то приближаться, как этот огонёк принялся разрастаться в груди. Теперь сдерживать его, очевидно, могло потребоваться.

Допустив, что придётся теперь куда больше сдерживаться, Драко оказался прав. Уизли начал всё чаще нарушать дистанцию иначе, чем раньше. Из-за того, что теперь они всё чаще вдвоём могли общаться и с другими людьми, Малфой не мог не заметить разницу. Сначала казалось, что Рон, в общем, не слишком изменил привычки. Просто теперь объятий было больше и они могли быть дольше, чем обычно. Но Рон никогда не обнимал Поттера подобным образом. Даже из его семьи, с которой Драко с матерью уже несколько раз проводили совместные вечера в Норе, Рон обнимался хоть малость дольше разве что с Молли. И то это бывало не так уж часто.

Замечать явное изменение отношения к себе было тревожно. Юноша не понимал, как вообще следует на это реагировать. Тоже стать активнее? Или, наоборот, стоит держать себя в руках, чтобы не показаться идиотом, не верно трактовавшим такое проявление заботы? Второе казалось вернее. Поверить во взаимность своей симпатии Драко пока не мог даже в теории. Хотя, в один из вечеров дома с книгой и чашкой чая, поймал себя на мысли, что может представить подобное в будущем. В конце-концов, ему самому потребовалось едва не умереть, чтобы осознать скрытое до этого за слоем брони отношение к Рону. По существу, они только начали нормально общаться. Пока даже меньше года прошло. Сложно было представить, что за это время Рон мог начать ему осознанно симпатизировать.

Конечно, Драко не слишком учитывал факт того, что Уизли куда лучше трактовал свои эмоции и мог разобраться в них, не прибегая к действию ядовитых растений. Но это просто ускользало от его внимания. Тем более, что теперь его следовало уделять не только одному единственному другу и матери.

Уизли принёс в его жизнь на удивление много живого общения, которое теперь порой даже утомляло юношу. Потому он и начал брать небольшие выходные, оставаясь дома и восстанавливая запас сил. При этом он никогда, вообще-то, не говорил, что Рону его навещать в такие дни нельзя. На самом деле казалось, что это было бы даже и не плохо. Он позволял куда лучше восстанавливать энергию. Словно делился собственной. Но парень не приходил без приглашения и желание Драко побыть в уединении уважал достаточно, чтобы не напрашиваться.

Так было обычно, пока в один из дней заканчивавшейся зимы Малфой сам не послал ему короткое письмо с предупреждением, что не выйдет на работу утром. Вопреки его ожиданию, вместо ответного послания Рон является лично, пусть они и не видятся. Его встречает Нарцисса, успокаивая встревоженного юношу.

— Он просто приболел. Уже выпил зелье, но следует отлежаться. Пока лучше не заходи, чтобы не заразиться.

— Ой, бл...Мерлин, — Рон оперативно исправляет рвущуюся брань на хоть что-то цензурное. — Хоть бы написал точнее. Он просто сказал, что не выйдет на работу.

Кратко хихикнув и обещая передать сыну, что он заходил, Нарцисса отпускает Рона с напутствием поучить Драко точнее формулировать мысли. Он, в свою очередь, уточняет, что займётся этим завтрашним же вечером.

Узнавая, что друг заволновался лишь из-за такой мелочи, Драко не может сдержать вздоха, прячась под одеялом получше.

— И зачем так нервничать...

Звучит глухо. Нарцисса кратко улыбается в ответ, пусть юноша её и не видит.

— Он просто заботится о тебе.

В ответ Драко только угукает, ощущая, что щёки горят не только от действия зелья и спадающей температуры. Да, Рон заботился и волновался о нём. И, вообще-то, становится даже жаль, что согласился не заходить. Малфой с детства не любил болеть именно из-за того, что оказывался в одиночестве, в собственной спальне, чтобы не заразить родителей. Вероятно, присутствие Рона было бы весьма кстати. Было бы хоть, с кем поговорить.

Засыпая, Драко всегда видел кошмары во время болезни. Но последние годы те стали куда более пугающими и, что было куда хуже, вызывали фантомный зуд в скрытой повязкой метке на левой руке. Впервые заболев с момента начала общения с Роном, Малфой несколько раз просыпался от пугающих снов и спасала только мысль, что друг собирался зайти к нему завтра. Это малость успокаивало.

К обеду следующего дня Драко, наконец, чувствует себя достаточно хорошо. Головная боль только сохранялась, но скоро и этот симптом должен был пройти. Юноша сидел в малой гостиной, стараясь читать, но всё равно часто отвлекался, всматриваясь в камин. Вероятно, после окончания рабочего дня, Рон уже был бы здесь, но прошло не меньше двадцати минут, а каминная сеть молчала. Конечно, был шанс, что у них снова какой-то срочный вызов на работе, тогда ждать было бесполезно. Но ещё через несколько минут периодических наблюдений пламя вспыхивает ярче, впуская в дом юного аврора. Драко улыбается, поднимаясь из кресла, пользуясь тем, что Рон счищает с себя золу взмахом палочки и ещё его не рассматривает. Хотя после переводит на блондина укоризненный взгляд раньше, чем тот хоть просто поздоровается.

— В следующий раз пиши, что именно случилось. Я едва не подумал, что нужно сразу отправиться в Мунго.

При этом Рон всё равно оказывается ближе, коротко обнимая друга. Фыркая насмешливо, явно не пугаясь его возмущения, Драко тоже не долго сжимает юношу в ответном объятии. Следом уже наиграно морща нос. Отстранившись, Рон проверил ему температуру и чуть наклонился, заглядывая в глаза.

— Нормально уже?

Даже делая вид, что это его больше раздражает, Малфой не сдвинулся с места. И, вообще-то, едва сдержался чтобы не поластиться к чужой руке, когда Рон после касания ко лбу потрепал его по макушке.

— Да, всё в порядке. Голова пока всё ещё немного болит, но проходит.

Фыркая, Уизли подталкивает юношу к дивану, садясь рядом.

— Как тебя вообще угораздило? Мы же вечно в кафе отсиживаемся, когда тебе холодно.

Откидываясь на спину, Драко пожимает плечами, глядя в потолок гостиной.

— Я часто простужаюсь в начале весны и осенью. Поэтому всегда есть запас зелий.

— Профилактика не для аристократов, да?

Усмехаясь, Рон глядит на друга через плечо из-за его позы. Какое-то время колеблется, после тоже откидываясь на спинку дивана и вытягивая руку, массируя светловолосую макушку. Хотевший было привычно послать его в ответ на упоминание аристократии, Драко удивлённо хлопает глазами из-за этого прикосновения. Спешит взять себя в руки. Он сказал, что болит голова, и Рон пытался помочь. Это ничего не значит, кроме того, что он невероятно чуткий, заботливы... Проговорив мысленно несколько комплиментов другу и его характеру, Драко успешно скрывает желания те озвучить.

— Иногда помогает. Но чаще я заболеваю раньше, чем решаю выпить профилактическое зелье. А иногда через месяц после приёма, когда вроде уже и не ждёшь.

— Так и пей профилактические постоянно каждую весну и осень, в чём проблема-то?

Миг Драко просто морщится, следом озвучивая мысль.

— Они гадкие.

Ожидаемо, Рон тяжело вздыхает, закатывая глаза. Но не перестаёт массировать Драко голову.

— Точно, ты же изнеженная принцесска, как я мог забыть.

— Иди к чёрту, Уизли.

— Он занят обустройством музея.

Драко срывается на тихий смех в ответ, жмурясь немного от лёгкой боли в висках и вздыхая после. Было всё равно слишком уютно сидеть вот так. Пусть даже он старался себя убедить, что это ничего особенного не означает в исполнении Рона. Только проявление заботы. Но даже если так, это ему невероятно нравилось. Тем более, что друг не убирал руку, не уходил, пусть даже им можно было уже идти заниматься ужином.

В последнее время, конечно, Драко с Нарциссой отлично справлялись и сами. Точно в разы лучше того, как порой портили блюда до появления Рона. Тем более всё стало лучше от того, что теперь миссис Уизли тоже учила Нарциссу готовить. В какой-то мере Рону уже было не обязательно следить за их питанием. Но он всё равно продолжал приходить, вытаскивал Драко прогуляться временами и его учил готовить сам. В прочем, в последнее время и у Уизли мелькала мысль, что это было не слишком обязательно. Он мог просто готовить другу постоянно. Даже хотел, пожалуй. Но Малфой проявлял интерес к процессу, уже перестав жаловаться на отсутствие точности в определении количества специй.

Временами он сам находил в книгах какие-то рецепты, которые, конечно, были описаны крайне приблизительно. И они придумывали, как приготовить описанное блюдо и что вообще входит в состав. В такие моменты, наоборот, появление у юноши навыков в кулинарии было только к месту. Рон даже не мог точно понять, чего бы на самом деле хотел больше, готовить вместе с ним или для него. Хотя в итоге радовали бы, кажется, оба варианта одинаково.

Закончив с ужином в этот вечер, Рон снова уходит с Драко в галерею на перекур. Рассматривает роспись потолка холла, уже не живую из-за того, что часть краски осыпалась, очевидно, после буйства здесь пожирателей. Снова думает о вариантах ремонта в этом месте. И его несколько удивляет, когда об этом заговаривает сам Драко.

— Мы с мамой хотим найти дизайнера, чтобы продумал планировку. Это может занять время, но лучше, чтобы всё делал профессионал. Часть вещей Нотт уже заприметил в качестве экспонатов в свой музей. Думает даже кабинет отца полностью туда перенести, как наиболее стереотипный вариант устройства рабочего места старой аристократии.

Хмыкнув, Рон осматривает потолок, следом указывая на один из фрагментов.

— Рисунок ведь старый. Тоже небось исторический. Можно его как-то бережно снять и тоже в музей отправить.

Почему-то Драко эта идея забавляет. В итоге они начинают перебирать и другие не совсем очевидные детали интерьера, которые можно было передать Нотту. Витражную барную дверь, уцелевшие остатки набора стаканов и графинов из горного хрусталя и много иных предметов. В процессе Рон сам даже не совсем замечая это, оказывается поближе к Драко, снова зарываясь пальцами в светлые пряди. Тот не протестует и даже не теряет ход мысли, к собственному удивлению.

— А ещё вашу плиту нужно точно сдать в музей!

— Тебя послушать, так туда можно всю кухню перенести.

Рон смеётся.

— А что, идея. Уменьшить все предметы и сделать в музее копию вашего особняка со всеми деталями.

Хмыкнув, Драко задумчиво постукивает пальцами по перилам.

— Надо обсудить это с Тео. Думаю, такой экспонат будет иметь историческое значение. Тогда ещё нужны уменьшенные копии вашей Норы, дома Лавгудов, Ракушки.

Улыбаясь как-то слишком уж довольно, Рон чуть больше ерошит светлые волосы, прежде чем убрать руку, наконец.

— Да, такими темпами музей выйдет не маленький.

— Как и наша история. Лишь бы только было не так скучно, как у профессора Бинса.

Они хихикают вдвоём, отправляясь вниз. Рон хотел ещё навестить родителей перед сном. Перед тем, как скрыться в камине, юноша усмехается, немного поправляя Драко растрёпанные собственноручно светлые волосы.

— Извини. — Звучит, от чего-то, тише, чем он хотел.

— Зато голова больше не болит.

Сам Малфой тоже зачем-то понижает голос. Смотрит в синие глаза Рона не долго, в этот раз отвечая на улыбку, прежде чем тот сам отворачивается, уходя в камин и махнув рукой оттуда, желая спокойной ночи. Проводив его, Драко судорожно выдыхает, касаясь макушки. Сердце билось едва не в горле и хотелось, кажется, немного попрыгать. Он сдерживает этот порыв, зато, уйдя в свою спальню, падает на кровать, стискивая в объятии подушку и жмурясь.

В памяти всплывают цветы бругмансии. Рыжеватые, красивые и опасный. Однако, у растения было и иное свойство. Его использовали в целительных зельях для облегчения боли в совсем не больших количествах. Именно передозировка этими цветами привела к бреду и коме. Вероятно, в какой-то мере, столь точные и подробные воспоминания о прошлом были тоже вариацией бреда. А Снэйп однажды упоминал, что некоторые маги древности считали бругмансию кровавую цветком-учителем, способным открывать человеку тайны мироздания.

Драко же, вспоминая вид бутонов, не мог не усмехнуться. Ему всегда нравился их цвет, да и сами цветы в целом. Хотя существовали иные виды того же растения, и более алые, как и положено названию, были наиболее ценными. А его привлекали те, что сияли, словно живой и тёплый огонёк. Рыжие, светлеющими от стебля к краям широких лепестков. Цвет волос Рона. И даже его способность как-то волшебно исцелять Драко напоминала свойства этого растения. Без этих цветов Малфой бы никак не смог бы догадаться о своих чувствах. Быть может, прошлые маги были правы и бругмансия могла учить? По крайней мере, с ним это явно сработало достаточно не плохо.

Но и опасность этих цветов не была исключением в аналогии с Роном. Потому что он тоже был, всё-таки, по своему опасен в своей привлекательности. Как вообще можно сдерживать желание протянуть к нему руку? Тем более, когда он сам спокойно касался. Не отвечать становилось всё сложнее.

Минует февраль, на день рождения Рона они снова собираются в Норе. Драко впервые знакомится с его многочисленными уже племянницами, растерянно оглядывая четырёх девочек. Уже допускает, что рискует быстро утомиться. Зато Нарцисса в восторге. И, наблюдая за тем, как она легко возится с малышками рядом с Флёр и Одри, Драко не может не подумать о том, что, вероятно, ей его решение отказаться от брака, принесло печаль.

И всё же, теперь он уже точно не смог бы этого исправить. Не хотел. Ведь тогда у него бы не было возможности помогать Рону и его матери на кухне, сбежав туда от шумной компании в соседней комнате. И просто быть рядом он бы уже не смог.

Замечая, что он о чём-то слишком задумался, Рон побыстрее заканчивает с одним из салатов, увлекая Драко во двор. Молли облегчённо выдыхает вслед сыну. В конце-концов, в свой день рождения он мог бы и не помогать ей на кухне, а спокойно проводить время с друзьями и семьёй. Заходящая в кухню через минуту, Нарцисса хмыкает, не видя мальчиков, и подруга машет ей в сторону окна. Оттуда их немного видно и миссис Малфой не может сдержать мягкой улыбки, замечая, как Рон поглаживает Драко по макушке. Но всё же вздыхает, отворачиваясь и принимаясь помогать хозяйке дома подготовить посуду, чтобы идти накрывать на стол. Та благодарно кивает, но дольше рассматривает Нарциссу.

— Что-то не так?

Женщина не долго после вопроса пытается вернуть себе привычную сдержанность, чуть мотнув головой.

— Нет. Просто... кажется, бабушкой я и правда не стану.

Отлично поняв её переживания, кратко скользнув взглядом по их мальчишкам за окном, Молли улыбается, отставляя тарелку, которую протирала до этого, и коротко поглаживая худое плечо, укутанное, неизменно, подаренной ею шалью.

— Дорогая, в соседней комнате четыре бодрые девчонки, которые будут только рады появлению ещё одной бабушки. И, между прочим, четыре — ещё точно не предел.

Эти слова заставляют Нарциссу чуть вздрогнуть, удивлённо глядя на неё. Подобрать подходящий ответ сложно в начале. Но она скоро всё же улыбается, кивая.

— Спасибо, Молли.

Такого ответа вполне хватает, чтобы женщина помахала рукой, роняя «не за что» уже в процессе сбора посуды.

— Пойдём, нужно уже кормить нашу разношёрстную семью.

Следуя за ней со второй стопкой тарелок, Нарцисса кратко оглядывается на Рона и Драко снова. Вероятно, её сын ощущал нечто подобное. Ту же благодарность за принятие и уют, которых они не ощущали уже очень давно. Которых, по собственному же убеждению, не заслуживали от этой семьи. Может быть даже больше, ведь она хорошо замечала, как он сияет рядом с Роном, пусть и старался скрывать это хоть немного. Если его счастье было за пределами семьи Малфоев, то мешать было бы ужасно не честно.

Стоя у Норы и докуривая, пряча руки в карманах пальто, Драко немного жмурится от прикосновений тёплых пальцев в волосах, не сдерживая улыбки. Его личный вариант лекарства и яда в одном флаконе. Была ли какая-то норма дозировки чтобы не слишком привыкнуть к Уизли? Едва ли. По крайней мере, Драко её искать даже не попытался, лишь хватая разом всё, что давал ему друг с самого начала. Была ли возможность передозировки? Казалось, что нет. По крайней мере, не в привычном ключе. Вреда, вероятно, не будет. Начинало возникать ощущение, что он просто привыкает к повышению дозы. И, возможно, однажды даже получит всё.

Поглядывая на Драко, Рон подобными метафорами не пользовался. Думал о том, что тот, действительно, невероятно красивый. И, что ужасно упрямый. В последний месяц ощущалось всё лучше, что Драко просто сдерживается. Признаков его симпатии стало больше, но Малфой каким-то чудом всё ещё ухитрялся оставлять дистанцию. Но ни разу не запретил самому Рону её нарушить. Это стало просто любопытной игрой. Как долго он будет держаться? Что случится, когда всё же хоть немного отпустит контроль?

Только вот Рон совсем не думал, что узнает это тем же вечером. Словно ещё один подарок на день рождения, который мог ему подарить только этот парень. Они снова выходят на перекур. Уизли до жути доволен, в который уже раз за час рассматривая подаренную Драко зачарованную зажигалку. Он прикуривает от неё им обоим, наклоняясь к Малфою и соприкасаясь своей сигаретой с его раньше, чем парень использует «инсендио». Смотрит в серые глаза, отражающие всполох огня, и сам на самом деле едва может сделать затяжку. А блондин на удивление успешен в этом, отстраняясь немного и выдыхая дым.

— Я рад, что тебе понравился подарок.

Улыбаясь ему в ответ, Рон привычно уже гладит друга по макушке, зарываясь пальцами в светлые волосы. Отводя от него взгляд не на долго, Малфой делает новую затяжку. А после осторожно приближается, плечом прижимаясь к боку Рона под его рукой.

— Холодновато.

Звучит тихо и, вероятно, больше как оправдание для самого себя. Потому что уж Рону это точно не требовалось. Через затяжку он усмехается и тянет Драко ещё ближе, прижимает к груди спиной и обнимает обеими руками, зажимая сигарету зубами. Из-за этого «грейся» звучит нечленораздельно, но Драко и так понимает. Может даже больше, чем требуется. Потому что, выдыхая дым, протягивает свободную руку, кратко поворачивая голову. Почти касаясь губ Рона пальцами, чтобы забрать у него сигарету. И снова отводит взгляд, оставляя руку в том же положении. Чтобы парню было удобнее курить, не отпуская его. Он слышит как Рон явно насмешливо хмыкает. Ощущает, как прижимается щекой к виску. И, в общем, готов выкурить так хоть всё пачку, лишь бы не отстраняться.

Это – первый раз, когда Драко совершенно не смог удержать контроль. Мысленно он винил в этом алкоголь. И, немного, Рона, который всё время манил его ближе. Но после этого вечера первого дня весны он скоро уже смиряется, что порой не успевает сдержаться и тянется ближе сам, когда Рон его гладит. Теперь он больше любит диван, чем кресло. Потому что сидеть, облокотившись на Рона спиной, оказывается ужасно удобно. А в кресле так не сделаешь. И куда больше любит холод и выходить покурить на улицу. Чтобы был аргумент к тому, чтобы прижаться ближе. Уизли сам находит способ удлинить этот процесс. И теперь они курят по одной на двоих, протягивая друг-другу сигарету. Но выкуривают так привычные две. Первую сигарету начинает Рон, поднося фильтр к губам Драко и всегда совсем немного не дотрагиваясь до его губ. Вторая после оказывается в руках блондина. И он правда не нарочно порой касается губ Рона, давая ему затянуться. Просто стоя спиной и не видя цели, это немного не удобно.

Они ничего не обсуждают. Хотя с момента начала этих объятий Драко больше не оправдывает действия Уизли заботой. Он, может, и был идиотом в вопросе чужих чувств, но не на столько, чтобы не понимать очевидного. Просто теперь выяснять что либо казалось уже не то чтобы имеющим смысл. Было даже интереснее вот так, постепенно, сближаться, когда уже не оставалось контроля для каких-то действий. Например, к середине апреля они начали порой почти лежать на небольшом диване в квартире Рона. Так Живоглоту было удобнее устроиться на руках Драко, и получить порцию ласки.

Почёсывая мурлычащего кота, Драко всё равно порой замечал, что тот выглядит очень странно. Но это никогда не звучало грубо, видимо, потому что Живоглот оставался у него на руках. А сам Драко оставался в объятиях Рона, пока кот не решал, что ему надоело лежать и не отправлялся перекусить.

В один из таких дней, провожая Драко до переулка, выходящего в магический Лондон, Рон крайне чётко осознаёт, что хотел бы ещё немного сократить дистанцию. И у него даже возникает идея для этого, но реализовать её кажется разумным позже, дома. Только вот шанс такой появляется не скоро. Случается завал на работе. При том у них обоих по очереди. Ожидаемо, сначала приходится поднапрячься Рону и остальным аврорам, чтобы разобраться с неожиданной находкой Нотта. Тот собирал предметы для музея, а столкнулся с целым набором не зарегистрированных артефактов в подвале магловского дома. Пришлось не мало потрудиться, чтобы всё вывезти и не привлечь лишнего внимания.

Спустя неделю Рон всё ещё занимается отчётами по ситуации, пока Драко принимается вместе с коллегами распределением бесхозных артефактов. Несколько наиболее опасных сразу опечатывают, один даже приходится передать людям из отдела тайн. Остальные требуется проверить на функционал более полно, задокументировать и отправить в соответствующий отсек специального хранилища. При этом также следовало убедиться, что ни один из артефактов не упоминался в архивах раньше. Благо, это действительно так и не приходится инициировать расследование по поводу возможной кражи.

Работа с бумагами, очевидно, давалась Драко куда легче друга. Тот всё чаще недовольно морщился за обедом, ворча о том, на сколько утомительная эта рутина. Слушая его и понимающе кивая, Малфой вспоминает слова Нотта, сказанные ещё зимой. Рону не подходила работа в аврорате. Но прямо сейчас предлагать ему уволиться всё-таки не имело смысла. Посреди кипящей работы это просто выглядело бы не вежливо. Приходится дождаться, когда у них снова появится побольше свободного времени и не придётся оставаться внеурочно или заходить на работу в выходные. Когда неожиданный аврал, наконец, завершается, Драко сам инициирует прогулку.

Проходя по Косому переулку, они неминуемо добираются до магазина «Всевозможных вредилок». Драко это и планировал, кивая другу на двери и предлагая заглянуть. Не смотря на вечернее время, здесь было достаточно многолюдно. Но сейчас шум Драко не волнует. Куда больше его интересует то, как быстро атмосфера захватывает Рона. Это радует после почти целого месяца его ворчания и недовольного вида. И Драко тоже начинает порой кратко улыбаться, следуя за ним и изучая новинки в магазине Джорджа.

Тот скоро появляется рядом, улыбается обоим и рассказывает про пару последних разработок. Слушая его, Рон сразу же выдаёт идею усовершенствования для проекта. Малфой кратко, довольно хмыкает, когда брат друга в ответ тянет того в сторону отдельного входа в его небольшую квартиру, совмещённую с мастерской. Здесь куда тише и спокойнее. Кроме того, Рон совсем уже расслабляется, помогая Джорджу с работой.

Они уходят только через час и Малфой фыркает на попытки Уизли извиниться за столь долгое ожидание, прихватывая за локоть, чтобы притормозил, и заглядывая в блестящие, наконец, синие глаза.

— Всё в порядке. И это было интересно. — Отпуская его, юноша возобновляет путь по потемневшей уже, ночной улице. — Но теперь я тоже думаю, что тебе было бы разумно уйти работать с Джорджем.

Вздыхая, Уизли качает головой. Он и сам успел подумать об этом, пока они с братом обсуждали его идеи.

— Но карьера... Я почти четыре года в аврорате и...

— И в газете о тебе написали всего один раз. — Драко фыркает, насмешливо глянув на него. — Я не призываю прямо завтра уволиться. Просто подумай об этом. За две недели отчётов ты едва не начал на людей кидаться, а стоило оказаться в магазине, как снова улыбаешься.

— Как и ты.

Рон парирует эти слова только ради шутки. Но Драко хмыкает, снова поднимая к нему взгляд. За пару недель Уизли едва не позабыл вовсе, что эти серые глаза могут казаться такими тёплыми. И, в общем, говорить при этом Драко ничего не нужно. Рон и сам хорошо понимает, что эта улыбка и тепло появляются ответом на его собственные эмоции. Драко не отвечает, отводя взгляд. Даже не посылая Рона в ответ. И Уизли вспоминает свою идею, которую не успел реализовать до сих пор. Просто не было настроения для подобного из-за работы. Он сам теперь вынуждает Драко притормозить, удерживая за плечо.

— Пошли ко мне? Хочешь?

Из-за того, ради чего он это спрашивал, сердце бьётся в разы быстрее и вдруг становится страшно, что после работы Драко устал. Но тот лишь спокойно кивает, отвечая на взгляд.

— Пойдём.

Они аппарируют в сторону нужной части магического Лондона, откуда ближе всего до квартиры Уизли. Живоглот на стук входной двери реагирует явно недовольным мяуканьем, уже сидя в кухне. Рон фыркает, как всегда извиняясь перед ним за опоздание и уходя насыпать еду. Малфой идёт следом и это очень кстати.

Выдав своему питомцу ужин, Рон подхватывает с кухонного стола оставленную пачку сигарет, едва сдержав усмешку. Очевидно, высшие силы сжалились над ним, потому что сигарета там была всего одна. Можно было даже разыграть небольшой спектакль. Покрутив ту в пальцах, Рон хмыкает, поднимая взгляд на своего гостя. Драко собирается было встать со стула, куда уже сел, сходить за своими, оставленными в пальто, но Рон так странно смотрит на него, что юноша замирает, несколько удивлённо вскидывая брови.

— Что?

Его смущал этот слишком внимательный взгляд сверху вниз, в совокупности с усмешкой. Уизли прикуривает, достав зажигалку из кармана, делает первую затяжку. А после наклоняется к Драко. Слишком близко, буквально нос к носу. Немного отворачивается, затягиваясь поглубже, всё ещё удерживая взгляд серых глаз. Поворачивается назад. Драко, кажется, слишком растерян, чтобы точно понять, что происходит, а удерживать дым в лёгких не так уж просто. Потому Рон прихватывает его подбородок пальцами, большим почти касаясь нижней губы. От того, как Драко моментально приоткрывает рот, кажется, поняв, что от него нужно, сердце почти замирает. И юноша закрывает глаза, прижимаясь ближе, выдыхая дым в приоткрытые губы.

Драко очень старается не испортить всё, но происходящее его слишком будоражит, так что первая попытка вдохнуть дым из губ Рона оканчивается кашлем. Он смущается, виновато поджимая губы, не долго глядя в пол. Но не извиняется. Вскидывая голову, заглядывает в глаза выпрямившемуся уже юноше, вставая со стула. И выжидающе смотрит на него, кратко, хитро усмехнувшись. Уизли, на миг решивший было, что идея может быть не лучшей, отметает эту мысль. Делает новую затяжку и снова склоняется к Драко. В этот раз ему не нужны подсказки, он сам прижимается к его губам, вдыхая сигаретный дым. Выдыхает, удивлённо хлопая глазами и на всякий случай касаясь плеча Рона, чтобы ненароком не упасть. Улыбаясь в ответ на обеспокоенный взгляд.

— Просто головокружение. Давай ещё?

Вопрос он произносит уже шёпотом. И «конечно», Рон в ответ тоже шепчет. Так они выкуривают его последнюю сигарету. А потом Драко приносит свои и закуривает сам. Выдыхает в рот Уизли порцию терпкого дыма. Через пару таких затяжек юноша уже хорошо понимает, почему Драко за него схватился. И, когда сигарета заканчивается, улыбается.

— Следующую лучше на диване.

— Угу.

Но добравшись туда, парни всё-таки не закуривают. Во-первых, к ним приходит Живоглот, за пару недель соскучившийся по нормальной ласке. А во-вторых, полулёжа на диване они мигом осознают, что рискуют уснуть прямо сейчас. Немного погладив кота, Драко медленно, нехотя поднимается. И думает было вежливо уйти или просто лечь на диване, но севший следом за ним, Рон устраивает подбородок на худом плече, вздыхая.

— Ляжешь со мной? Места хватит.

Усмехаясь, Драко думает даже честно признаться, что не видит смысла в этом вопросе. Будто он вообще мог отказать Рону в чём-то? Но пока хоть немного держит себя в руках.

— Только я у стены.

Хихикая, Рон поднимается с дивана, протяжно зевнув и давая своему гостю руку.

— Да хоть прямо на мне, принцесса.

Держа его за руку, Малфой всё равно фыркает, вскидывая голову.

— Пошёл ты...

— Пошёл, — Согласно отзывается Рон, снова зевая. И уводит Драко в спальню, что примыкала к своеобразной гостиной, в которой располагалась ещё и кухня.

Прежде чем переодеться, он находит в шкафу штаны, которые закидывает на плечо, и футболку. Драко ловит ту на лету, успев снять только пиджак. И, раздеваясь, старается не обращать внимания на то, что Рон порой его рассматривает и сам тоже почти разделся. Его футболка Драко велика, конечно. Больше в плечах, чем по длине, из-за чего тонкие ноги видно почти полностью, до самых бёдер. И, кажется, самого аристократа эта ситуация несколько нервирует, вынуждая поспешить к кровати, чтобы скрыться там. Рон усмехается, нарочно немного помедлив, надев домашние брюки, что достал для себя.

Обычно он спал в трусах. Так было комфортнее. И то, что Драко предпочитает пижамы, помнил с тех пор, как всего несколько раз явился разбудить его перед работой после комы. Но штанов, которые бы с него не свалились у Рона не было. Так что он помог тем, чем мог. Догадываясь об этом, Драко не ворчал. Лишь спрятался под одеяло, замирая. Ведь Рон же обнимет его? Раз уж позвал в собственную постель, то наверняка. Но из-за того, что Уизли всё ещё медлит даже с тем, чтобы погасить свет и лечь, Драко приходится повернуться к нему лицом от стены. Уизли стоял над постелью, рассматривая до этого торчащую из под одеяла белобрысую макушку. А когда смог вместо этого взглянуть в глаза, ощутил, как снова останавливается сердце.

Наконец, ложась напротив, он чуть усмехается, без палочки гася свет в комнате. И уже вслепую двигается к Драко ближе. Малфой тоже приближается, прижимаясь к обнажённой груди парня и жмурясь не долго. После довольно постепенного сближения раньше, происходящее сейчас всё-таки казалось слишком быстрым. Но он не был против, и не собирался жаловаться. Просто немного пугался. Это чувство отступает, стоит только Рону обнять худое тело, прижимая юношу к себе и поглаживая по волосам.

Теперь, когда Драко начал порой сам нарушать дистанцию, не дожидаясь действий Рона, тот и сам был не в силах притормозить. Очевидно, сейчас это удаётся больше из-за усталости. Но когда силы восстановятся и график выровняется, он даже немного опасался, что просто переборщит с прикосновениями. Всё-таки теперь, раз они даже легли вместе спать, раз почти целовались, имело смысл, наконец, обсудить происходящее. Пусть даже эта их игра в молчание и будоражила, но излишне рисковать казалось почти не разумным.

Со дня их первого «поцелуя» Драко чаще стал оставаться у Рона. И, вообще-то, тоже думал поговорить. Но всё не мог найти слов. Предлагать встречаться казалось странным. Как будто они уже не делали этого, учитывая ситуацию. Признаться в чувствах, знавший о них больше из литературы, чем из жизни, Малфой хотел точно не просто так, вдруг, посреди магловской квартиры или Косого переулка. Даже кофейня не казалась подходящим местом для подобного шага.

Уизли теперь тоже думал об этом. И выводы были схожие. Они и так встречались, при том, пока что Рона более чем устраивало то, что это остаётся очевидным только им, а остальные могут лишь строить теории, если вдруг что-то заметят. Но заметить было проблематично. В министерстве они вели себя, как обычно, равно как и на улице. Даже среди друзей не предпринимая попыток сближения. Только порой переглядывались и Рон хорошо понимал, что мало кто в заносчивом взгляде Малфоя заподозрит хоть что-то особенное. Только наедине эта маска почти исчезала с бледного лица и юноша не слишком старался скрывать истинное отношение. Это просто не имело больше смысла, раз Рон ему отвечал взаимностью.

Спустя пару недель их сигаретных поцелуев Рон не сдерживается. Когда сигарета заканчивается и он делает последний выдох в тонкие губы сидящего на диване рядом Драко, не отстраняется, как раньше. Тот не отводит от него взгляда, чуть в сторону выдыхая дым. Вскидывая брови в немом вопросе. Рон ещё приближается и чуть прихватывает тонкую губу собственными. Не долго удерживает, но понимает, что этим ограничиться не выйдет. А Малфой будто только и ждал, чтобы горячий язык скользнул по губам. Ловит его и почти сразу, сам начинает поцелуй.

В тот раз им мешает Живоглот, решивший, видимо, напомнить, что обычно в это время они уже лежат на диване и уделяют ему время. Драко легко отстраняется, усмехаясь прыгнувшему меж ними коту и поглаживая пушистый мех. Но и на следующий день, и через день, поцелуи приходится прерывать, по ощущениям, слишком рано, именно из-за явления кота. Едва ли Рон мог ожидать, что впервые приревнует Малфоя не к какому-то человеку, а к этому наглому зверюге. И в выходные, когда они покидают всё ширившийся музей Тео, готовившийся к открытия в конце июля, сам предлагает отправиться в мэнор.

— Живоглота нужно покормить.

Юноша только фыркает, глянув на Драко.

— Я оставил ему побольше еды утром. Не пропадёт.

Ехидно хихикая, Драко отводит взгляд от него, рассматривая крыши Косого переулка.

— Тиран, а не хозяин. Ему же внимание нужно и забота.

— Мне тоже. — Звучит ворчливо и не громко.

Едва не сбиваясь с шага, Малфой хмурится, только сейчас осознавая причину того, почему Рон захотел к нему. От этого становится, вообще-то, даже смешно. Слушая заглушённое хихиканье парня, Уизли фыркает, закуривая. Наблюдая за этим, почти впервые ощущая, что Уизли готов обидеться, Драко немного всё же смиряет веселье пока что. Дожидается, пока Рон сделает затяжку, и тянется к его руке, забирая сигарету. В этом жесте кратко погладив по ладони и ловя ещё немного недовольный взгляд синих глаз.

— Значит, в мэнор.

Отвечая на взгляд, Рон в очередной раз удивляется, что каким-то образом Драко будто умел говорить глазами. Всегда, или научился за этот год? Но он видит куда больше, чем сам юноша озвучивает. Знает, что Драко его понял, вероятно, даже слишком хорошо. И это немного смущает. Ведь глупо обижаться, что парень, который всегда, вообще-то, хотел иметь питомца, сейчас так рад вниманию даже не самого симпатичного, в его понимании, кота.

В особняке они помогают Нарциссе с ужином, слушая её тихое восхищение успехами Мари-Виктуар во французком и английском одновременно. Драко только фыркает для вида, когда она улыбается ему в процессе рассказа, заявляя, что дочка Билла даже умнее него в том же возрасте. Но обижаться юноша не собирается совершенно. После того, как миссис Малфой показала интерес к этому, Флёр и Одри явно стали с большей лёгкостью оставлять дочерей в Норе. Очевидно, скидывать четырёх девочек-погодок на попечение только одной бабушки им было неловко. Теперь же ситуация, определённо, стала в разы проще. Когда одна из дочерей близняшек Перси назвала её бабушкой, Нарцисса была готова, кажется, открывать шампанское. И видеть её такой было каким-то особенным чудом. Так что и простить матери сравнения прошлого себя с «юными леди Уизли» Драко было нисколько не сложно.

Когда она уходит наверх после ужина, они с Роном остаются убрать со стола и привычно отправляются на перекур в галерею. Хотя в этот раз больше целуются, забыв о сигарете ещё на половине. Прижимая Драко к перилам балкона, Рон через несколько минут тихонько хихикает, прерываясь и тыкаясь ему в висок. Блондин вопросительно мычит, ещё не успев восстановить дыхание.

— Просто подумал, что это выглядит, прямо как в твоих романах. Не хватает только, чтобы в зале играла музыка и люди танцевали.

Малфой возится, вставая немного ровнее, но не отпуская Рона из объятий. Улыбается ему опять высокомерно, когда парень чуть отстраняется.

— Риска не хватает, Уизли?

— Ха-х, а представь, правда, — Рон начинает весело улыбаться своей внезапной идее. — Вот все эти ваши церемонии, реверансы, бал в разгаре. А я тебя тихонько так увожу сюда. О! Нет, даже лучше. Как у магловского поэта. Мы бы сюда с Гарри и остальными ворвались в качестве ряженых, и я бы тебя заметил в толпе.

Можно было бы саркастично уточнить, когда Рон успел ознакомиться с Шекспиром. Но Драко помалкивает, потому что знает – парировать это можно будет вопросом о том, как у него в руках оказалась поэзия маглов с такой-то семейной историей. Так что он лишь усмехается, развивая мысль друга.

— Ах, Рон Уизли, от чего же ты – Рон Уизли, отринь отца, да имя измени... Чёрт, я всегда знал, что нам не хватает балкона в моей комнате.

Хихикая, Рон крепче обнимает парня, рассматривая его довольное лицо. А Драко вдруг и сам посмеивается.

— При таком раскладе интересно представлять дуэль Грейнджер с Забини на шпагах.

— Я передам, что на роль своего братца-защитника ты выбрал Блэйза.

Драко хитро щурится.

— То есть, ревнуешь ты меня только к Живоглоту?

— Ревную? — Кажется, Рон правда не понимал.

— Тибальт ведь был влюблён в Джульетту, от того так рьяно защищал её честь.

Озадаченно хмыкнув, слыша это факт, Рон немного хмурится.

— Но это же просто фантазия, да?

Вздыхая и всё таки чуть его отстраняя, перехватывая за руку, Драко отправляется в сторону большого зала.

— Разумеется. Я Блэйзу никогда не нравился в подобном ключе. И это очень взаимно.

— А кто тебе нравился тогда?

Во-первых: Рону правда было интересно. А во-вторых: уже озвучив вопрос, он понял, что это может сподвигнуть Драко признаться. Но тот, кажется, слишком уж серьёзно задумывается.

— Была одна француженка на четвёртом курсе, но я её так и не позвал на бал. Тогда было логичнее позвать Асторию.

Смиряясь сразу, что такой намёк не сработал, Рон улыбается всё равно, притормаживая уже недалеко от входа в гостевую спальню. Тянет Драко за руку, вынуждая остановиться и взглянуть на себя. Тот как раз немного запоздало подумал, не были ли в такой момент слова о другом человеке, тем более девушке, не к месту. Но Рон всё ещё улыбается, правда, уже не ярко и весело, а нежно.

— А меня позовёшь?

В полумраке зала румянец на щеках Малфоя не так заметен. Но по тому, как он немного отворачивается, Рон и так хорошо понимает, что смутил его. И хочет уж оставить пока попытки вывести их к нужному разговору. А Драко приближается, перехватывая вторую руку Рона, направляя её к своему плечу. Собственную после укладывая ему на талию. И парень отлично улавливает, что происходит, ощущая, как теперь у него самого вспыхивают щёки.

Малфой просто тянет его за собой, делая первый шаг и, чтобы не упасть вместе, Рону в любом случае нужно последовать за ним. Он не долго вспоминает святочный бал и свои попытки танцев тех дней. Но старается не слишком нервничать, следуя тому, как ведёт его Драко. Неожиданно, это оказывается проще, чем вести самому. Наверняка причиной было и то, что партнёр учился танцевать куда раньше, чем в четырнадцать.

— Звать всё ещё необходимо?

Насмешливый вопрос звучит довольно тихо и Рон немного вздрагивает, выбираясь из своих мыслей пополам со старанием контролировать шаг.

— Я могу отдавить тебе ноги.

— Расслабься, Ромео. Просто следуй за мной.

Совет оказывается дельным. Через минуту до этого немного медленный темп увеличивается, но Рон, к своему удивлению, легко его соблюдает. И быть в роли ведомого уже даже не неловко. Кажется, что вальсировать так они могли бы довольно долго, глядя друг-другу в глаза даже в плохо освещённом зале, но Малфой постепенно останавливается, в танце умело доведя их по кругу снова до входа в комнату. Улыбается, отпуская Рона, но дверь открыть не успевает. Уизли наклоняется к нему, целуя довольно долго, прежде чем самостоятельно отстраниться и открыть им дверь.

Проходя в гостевую спальню вслед за ним, Драко никак не может перестать улыбаться всей ситуации. В прочем, замечая, как Рон тянет с себя спортивную магловскую кофту вместе с футболкой, лихо отбрасывая те на диван поодаль, уже снова смущается. Целоваться почти без одежды, определённо, будет чем-то особенно новым.

Подойдя к кровати, Уизли оборачивается, улыбается ему, склоняя голову к плечу, и улыбка становится какой-то хитрой.

— Вести в танце тебе проще, чем подойти ближе самому?

Эта насмешка моментально заставляет Драко принять надменный вид, хмыкая и всё же направляясь ближе. По пути расстёгивая верхние пуговицы рубашки. Хотя запала всё же немного не хватает, так что на половине он останавливается, но теперь стоит почти вплотную к сидящему парню, глядя на него сверху вниз. Но Рона этот делано высокомерный взгляд обмануть всё равно не может и смущение Драко он считывает очень легко. Юноша это понимает, от того немного хмурясь.

— Какой же ты наглый, Уизли.

— Правда? — Рон смотрит весело и ехидно, напоминая лисицу этим взглядом.

— Хуже всех. — Драко парирует моментально, скрещивая руки на груди.

— Ты мне льстишь, Малфой? Как мило. — В противовес ему, Рон не закрывается, даже немного откидываясь назад, опираясь на вытянутых руках о кровать.

Он это нарочно, безусловно. Драко не успевает за собой уследить и от того пробегается взглядом по обнажённой груди. Мгновение медлит с ответом и упускает идею для него, недовольно поджимая губы и стараясь посмотреть в сторону.

— Заткнись.

— Заставь меня.

Очевидно, Драко нужно было немного выводить из себя чтобы он терял контроль. Порой для этого хватало просто не сдерживаться самому. Сейчас он, видимо, нервничал, так что пришлось поиграть. Но не говорить же прямо, что Рон на него не кинется.

Только вот на самом деле кинуться на него опасался Драко. Потому сдерживался и был рад вмешательству Живоглота. Но всё ещё не мог сопротивляться желаниям самого Рона. Потому возвращает внимание к синим глазам и фыркает, наклоняясь вперёд. Вообще-то, поза не самая удобная. Можно завалиться на Уизли, если не удержать равновесие. Но тот этого и ждал. Стоит углубить поцелуй, как он тянет Драко ближе за ворот рубашки, откидываясь на кровать. Блондин кратко вздрагивает, отрываясь от его губ, одной рукой упираясь в сильную грудь, а второй – в постель у головы Рона. Тот не позволяет ему попытаться возмутиться, вплетаясь пальцами в светлые пряди и возобновляя поцелуй.

Лежать на нём, полуголом, целоваться, ощущая, как второй рукой парень скользит по спине, почти страшно. Пока они не соприкасались слишком сильно, Драко мог не волноваться о том, на сколько понятна его реакция. Теперь же юноша старается чуть больше упереться коленями в постель, чтобы не так очевидно прижиматься к Рону бёдрами. Но это тяжеловато. Кроме того, Уизли не был идиотом. Потому через несколько минут поцелуев ненавязчиво ведёт с талии Драко ниже, останавливая руку немного выше его бедра и нажимая. Отстраняться от его губ не хотелось также, как ощущать напряжённые попытки не слишком прижиматься ближе.

Через мгновение юноша уже сам оказывается над Драко. Мысленно он выдаёт себе аплодисменты за то, что, действительно, не разорвал поцелуя. Малфой всё равно несколько напрягается. Но это быстро сходит на нет от продолжающейся ласки и вернувшихся в волосы сильных пальцев. Он обнимает Рона за шею, стараясь не думать о том, что тот без футболки и можно было бы коснуться кожи больше. Зарывается пальцами в его огненные пряди. Вообще-то, отвлечься так от желания касаться ниже получается на удивление не плохо. Может от того, что они всё же устали за неделю. Да и нервозность немного сбавляла градус соблазна. В какой-то момент Рон осторожно отстраняется, укладываясь на бок. Ласково проводя рукой по бледной щеке, вынуждая парня повернуть голову в свою сторону.

— Останешься здесь?

Выдыхая немного судорожно, Малфой медленно кивает. Приходится встать, чтобы снять рубашку. Помедлив совсем не долго, он всё же отходит к дивану, куда Рон отбросил кофту. Вытаскивает из той его футболку. Наблюдая за этим действием, Уизли не может даже сразу решить, чего ощущает больше, веселья и умиления от того, что Драко не мог спать голым, или, всё же, возбуждения от мысли, что он вот так легко скрылся за его ношеной футболкой. Сам блондин старается не концентрироваться на запахе чужого дезодоранта и кожи, так ярко ощущавшегося теперь. И мельком проверяет, что повязка на левой руке не сползла.

Он предусмотрительно не снимал брюк, пока не вернулся к кровати. А сложив их на краю широкой постели, сразу постарался устроиться под одеялом, спиной к парню. Несколько мгновений глядя на него, Рон всё же не сдерживает краткого хихиканья. И прижимается немного ближе, жмурясь, чтобы постараться отогнать желание притянуть Драко куда сильнее.

— Расскажи что-нибудь.

Нужно было отвлечься самому и отвлечь Драко, раз он явно ещё не был готов к чему-то больше поцелуев. Юноша в объятиях Рона вздыхает.

— Бругмансия сангвини.

Он сам же прикусывает себе язык. Буквально. Из всех мыслей в голове, почему именно эта? Из-за того, что так долго мог касаться волос Рона и приводить их в беспорядок?

— Цветок такой? Белый.

— Белый – это кандида. Они одного вида и свойства те же. Просто кровавую маги ценят больше. Сангвини... часто оранжевая.

Задумчиво хмыкая в ответ на объяснение, следом Рон хмурится. Он не был особо успешен в зельях, но всегда старался запоминать, если говорилось о ядовитых растениях. Бругмансия к ним относилась.

— Почему ты именно о ней подумал?

Выкрутиться было уже не возможно. Драко сам же это ненароком начал. Приходится ответить, ощущая долю волнения.

— Из-за цвета. Она красивая. Опасная. Не только цветы, но всё растение в целом. Но если верно рассчитать пропорции, бругмансия будет лекарством в смеси с другими ингредиентами.

— Но если ошибиться...

Он понимал. По голосу Рона Драко уже улавливал, что он хмурится.

— Зависит от ингредиентов, но, — не на долго Малфой замолкает. Взвешивает «за» и «против», и в итоге решается. — Кровь болотной виверны, цветы бругмансии и совсем немного дигиталиса. Старые отцовские запасы. Ну, и бутылка огневиски.

— И что это должно было быть?

Вопрос, безусловно, глупый. Рон понимал это. Однако, спустя уже почти год... Как теперь Драко видел ситуацию? Тот молчит снова. После вздыхает.

— Из-за пропорций... У меня вышло зелье человечности.

Он улыбнулся. Рон слышит это в голосе и ощущает, что становится легче. Пожалуй, прося что-то рассказать, он не слишком ожидал такого откровения. Может думал о том, что Драко возобновит их идею о Ромео и Джульетте. Через мгновение после этой мысли Рон кусает губу, но всё равно не может сдержать краткого смешка. Удивлённый такой сменой настроения после своих слов и затишья, Драко хмурится.

— Что?

— Прости. Но, кажется, ты перепутал порядок сцен. Яд ведь был в конце.

Понять, о чём Рон говорит, не трудно. Зато трудно сдержать ответное краткое хихиканье. Он всегда каким-то образом мог разрядить обстановку. И всё же Драко немного хмурится от воспоминаний о окончании той магловской пьесы. Из-за этого немного больше сжимая руку Рона на своём животе.

— Тогда я рад этой путанице.

— Да. Я тоже.

Сплетая свои пальцы с его на животе блондина, Рон улыбается и тыкается носом Драко в затылок. Думалось, не стоит ли, раз уж они делились откровениями, и самому признаться в том невольном подслушивании прошлой осенью. Но блондин тихонько зевает, видимо, постепенно проваливаясь в дрёму. Вырывать его из этого состояния не хотелось, пожалуй.

— Рон... — Рыжий вскидывает брови, несколько зависая, но не сразу понимает из-за чего, вопросительно мыча. — Знаешь...А ведь бругмансия тоже может вызывает зависимость. При частом использовании.

— Тоже?

— Угу...

Очевидно, Малфой и правда засыпал. Вообще-то, Рон тоже. Но перед этим запоздало понимает, что его удивило. Драко впервые назвал его по имени. До этого либо просто обращался на «ты» либо использовал фамилию. И уже почти провалившись в сон юноша понимает ещё одну детали. Оранжевые цветы бругмансии, способной лечить, но и убить. Которые «тоже» вызывали зависимость если принимать их слишком много. Сквозь дрёму он теснее прижимает Драко к груди, улыбаясь, осознав, наконец, его своеобразный комплимент.

После той ночи Рон даже думает, не найти ли Драко на близившийся день рождения именно бругмансию. Но всё же решает, что подарок слишком уж своеобразный. Да и отыскать росток ядовитого дерева не так просто. Нужно было что-то иное. Но точно такое, чтобы сохранилось на память. И в этот раз он не слишком хочет прибегать к помощи других. Нужно было выбрать самому. От того юноша стал чаще рассматривать всё подряд в магазинах и ещё старательней слушал всё, что говорил Драко, ища подсказку. В какой-то момент Рон замечает в табачной лавке новую серию мундштуков. Вспоминается, что похожим пользовался Нотт. Действуя несколько поспешно, подбирает Драко такой аксессуар, решив, что ему подойдёт.

Спустя всего день начинает казаться, что подарок слишком уж скромен. Больше из-за того, что он случайно подслушал сетования миссис Малфой в беседе с Молли, что Драко не отмечал прошлый свой день рождения. Он впал в кому всего за неделю до него. Впервые осознав это, Рон с новой силой принялся изучать витрины магазинов, даже когда гулял с Драко. Следил, не засматривается ли тот на что-то. Только вот Малфой, кажется, будто вообще не интересовался вещами, куда больше внимания уделяя своему спутнику.

За неделю до праздника, который Малфои легко в этот раз согласились отметить в Норе, Рон даже начинает нервничать. У него совершенно не находилось никаких идей, пока однажды вечером он не соображает, перебирая рядом с Драко гитарные струны, что может выучить для него песню. Может даже несколько. Идея о вещественном напоминании всё ещё была замечательной, но, раз исполнить её пока не удавалось, было разумно найти хоть что-то иное. Ведь слушать песни Рона Малфой, очевидно, любил, даже если те были магловскими.

Подобрать несколько композиций оказывается не трудно. А вот учить их обстоятельства уже не позволяют. За пару дней до дня рождения Малфоя большинство авроров вызывают на экстренное совещание посреди дня. Нападение дементоров на магловское судно не далеко от берегов Ирландии требовало срочного вмешательства. Уизли даже и предупредить никого не успевает, вместе с Гарри и остальной их командой отправляясь в указанное место крушения. Остальные должны были прочесать берега и провести более полную разведку, чтобы обнаружить укрытие этой стаи.

Только потому, что ситуация затронула маглов в разгар рабочих будней, и информацию попросту не успели полностью перехватить, о ситуации узнают из «Пророка». Министру приходится дать срочное заявление о том, что все необходимые меры приняты. Из-за аврала в министерстве на фоне волнения простых граждан, на работе застревают даже Артур и Перси. Драко замечает пару раз Гермиону, мысленно удивляясь сначала её сдержанности и спокойствию. Но после не долгого анализа и беседы с коллегами на тему изгнанных из Азкабана стражей, коих было не мало, осознаёт вероятную причину подобного. Ближе к концу рабочего дня он находит Грейнджер в её кабинете, извиняясь за беспокойство и серьёзно глядя в глаза.

— Информацию о таких нападениях обычно сразу засекречивали, да?

Хмыкая такому моментальному переходу к делу, девушка всё же кивает. Хмурится не долго, порассматривав чуть отвернувшегося в задумчивости Малфоя.

— Не о чем беспокоиться. Через несколько дней Рон вернётся. Хотя всё равно какое-то время будет недоволен необходимостью заполнять отчёты.

Хмурясь и переводя на неё вдруг похолодевший взгляд, Драко фыркает.

— Я не могу не волноваться о нём.

Бросая это несколько надменно, парень отворачивается, уходя из кабинета. Ощущая как клокочет возмущение в груди. Безусловно, Рон был сильным и справится. Но не нервничать всё равно было не возможно. И сложно было понять, как, проведя с ним столько лет, Грейнджер могла так спокойно просить о подобном. Конечно, Драко предполагает, что, как и он, девушка не стремилась показывать настоящие свои чувства. Но только подумав об этом он вдруг жмурится, потирая лоб пальцами. Сам он как раз чувства вполне показал. Из всех людей – именно ей. И даже быстро понял причину этой несдержанности.

Ревность. Но ведь так глупо ревновать его к той, с кем Уизли уже не был в отношениях.

Видимо, ощущая его напряжение, Живоглот больше ластится к юноше, бодая в грудь и привлекая внимание утробным урчанием. Драко зашёл его покормить, открыв квартиру Рона запасным ключом, что одолжил у Молли. И теперь даже подумывал, не забрать ли животное пока в мэнор, но всё таки воздержался. Вряд ли Рон сразу догадается, куда тот пропал, когда вернётся домой. Оставалось только навещать его питомца, или, ещё проще, на какое-то время остаться в квартире Уизли. Так было и куда больше шансов быстрее узнать, что он вернулся.

В Норе всё равно все собираются в честь дня рождения Малфоя. Хотя Драко не мог отделаться от ощущения, что это скорее попытка его отвлечь от переживаний. И даже предлагал всё отменить, но Молли наотрез отказалась от такой идеи. Спорить с ней он не мог, тем более, что женщина сразу заявила, что Рон бы не одобрил перенос торжества только из-за его отсутствия. В какой-то мере Малфой ощущает даже благодарность всей семье Уизли за этот вечер. Они ведь тоже волновались, он понимал это, замечал. И, пусть не сразу, но сообразил, что праздник для них – повод немного отвлечься от этих переживаний.

Хотя это не всем помогало. Джинни, которая вовсе вынуждена была нервничать и за парня, и за старшего брата, явно вела себя сдержаннее обычного. Вероятно, именно из-за нервов, когда Драко выходит покурить, она следует за ним, стоя рядом и молча рассматривая чистое июньское небо. Пару раз покосившись на неё, Драко всё же решается, протягивая открытый портсигар. Порассматривав сигаретные фильтры не долго, девушка всё же усмехается, мотнув головой.

— Вот закончу карьеру в спорте – предложишь. Не просто же так я Гарри от этого отвадила.

Вскидывая кратко брови и пряча сигареты в карман пиджака, Драко сначала молчит. Следом соображая, что ей, возможно, как и ему, станет проще, если поговорить.

— Он курил?

— И Гермиона тоже. — Джинни отвечает сразу, явно не будучи против поделиться с Малфоем тем, о чём он даже не догадывался. — Но в итоге пристрастие сохранилось только у Рона. А ты как начал?

— Он и научил, — юноша кратко усмехается. — Хотя я сам напросился.

— Чтобы не думать?

Он молчит не долго. Выдыхает сизый дым в небо и, удачно взглянув на его острый профиль, Джинни замечает, как Драко мягко улыбается не долго. Она и раньше порой видела такое его выражение, но только в присутствии брата. Когда Драко переводит на неё взгляд, ощутив наблюдение, эта нежность пропадает, скрываясь за его обычной сдержанностью. И всё же он отвечает, быстро переставая смотреть на собеседницу.

— Чтобы был повод чаще находиться рядом.

Его удивляет, что не звучит насмешки. Казалось, она была бы уместна. Ведь причина странная. Но, снова опустив на мисс Уизли взгляд, он видит лишь какую-то понимающую, мягкую улыбку. Она не насмехалась над его признанием и честностью. Не долго посмотрев в серые глаза, сама разрывает зрительный контакт. Они снова молчат какое-то время, прежде чем Джинни вздыхает.

— Рон говорил, что Джордж звал его работать вместе в магазине? — Получая моментальное угуканье в ответ, она продолжает мысль. — Как думаешь, если ты его попросишь, он уволится из министерства?

Такой вопрос заставляет Драко усмехнуться.

— Я просил его подумать ещё весной. Но лучше пусть это будет выбор самого Рона.

— Даже если этот выбор будет заставлять тебя постоянно нервничать, не зная, в какой момент и что вообще может случиться? Сначала они не переставая бумажки разбирают и вразумляют пьяных фанатов квиддича, а потом, вдруг, пропадают на несколько дней на «секретном» задании по отлову дементоров в открытом океане.

Она зло фыркает, скрещивая руки на груди и глядя в другую сторону. Малфой тактично не рассматривает собеседницу, чтобы не смутить, если вдруг она слишком распереживалась. Конечно, Джинни раздражала ситуация не только из-за Рона. Важно было как раз то, что сразу двое её близких оказывались в таком положении. Может быть она надеялась, что будет легче, если по крайней мере один из них прекратит рисковать собой, будучи на службе министерства.

Анализируя основной вопрос какое-то время, Малфой вздыхает, делая последнюю затяжку, туша окурок в карманной пепельнице. И чуть улыбается не долго, после вздыхая.

— Рон не пытается меня изменить или особенно перевоспитывать. Просто остаётся рядом не смотря на... многое. Хотя не обязан этого делать. Полагаю, мне логично следовать его примеру и не пытаться ничего внушать. Пусть даже я буду нервничать, но, если он захочет оставаться аврором, против не буду.

Закончив это объяснение, Драко отворачивается, направляясь в дом. Джинни ему не отвечает. И только когда юноша уже собирается уходить, попрощавшись с Молли и Нарциссой, остававшимися в кухне после того, как все разошлись по комнатам, девушка снова следует за ним во двор, но не переступает порога дома.

— Прости. Хотела просто поблагодарить. Ты прав. Нельзя решать всё только исходя из собственного комфорта. — Она улыбается шире опешившему от неожиданности юноше, начиная закрывать дверь. — И с днём рождения ещё раз. Я рада, что вы с Нарциссой теперь – часть семьи.

Добивая его этим заявлением, Джинни скрывается, видимо, тоже не желая особенно смущать наблюдением. А Малфой подвисает не на долго, глядя в дверь дома Уизли, и не сразу осознавая, что улыбается. Пусть даже ещё было несколько тревожно, но стало явно легче после неожиданной беседы и всего вечера в целом.

Вернувшись только к ночи наступившего седьмого июня, Рон первым делом всё таки отправляется в квартиру. Следовало проверить Живоглота. Парень озадаченно хмурится, замечая в кухонном окне свет. Хотя и догадывался, что кто-то из семьи или Гермиона могли приходить покормить кота. Но сейчас было как-то поздновато для этого. И он вовсе не ожидает увидеть в коридоре Драко. В его футболке и собственных домашних брюках, что уже позволяет допустить, что он давно здесь.

Блондин улыбается ему так ярко впервые на памяти Рона. Мигом оказывается ближе и обнимает парня так крепко, что тот даже немного удивляется такой силе. Но не медлит и секунды, стискивая Малфоя в ответ, тыкаясь носом в светлый висок и тяжело вздыхая. Забивая на всё и склоняясь ещё немного, чтобы просто упереться лбом ему в плечо.

— Блять, прости, что...

— Не вздумай. — Драко шикает на него, подняв руку и чуть дёргая за прядь волос. — Тебе не за что извиняться. Это работа.

Жмурясь немного, Рон стоит молча несколько долгих секунд, после поворачивая голову и вдыхая ещё больше. От Драко пахло знакомым гелем для душа. Гелем, который стоял тут, в ванной Рона. От мысли, что парень, видимо, просто оставался здесь жить, улыбка сама просится на лицо. Ещё крепче его обнимая, Рон снова вздыхает.

— Я уволюсь, блять. Завтра же заявление подам. Да ну его нахуй, этот аврорат и отчёты. Лучше с Джорджем в праздничные дни терпеть ажиотаж в магазине. Там хоть ценить меня будут, а не секретить всё подряд ради общественного спокойствия, блять. Заебали.

Слушая эту гневную, но тихую тираду, Драко поглаживает парня по затылку. И не может перестать улыбаться, ощущая при этом, что глаза увлажнились и стараясь взять себя в руки хоть немного. Но потом Рон чуть возится, лезет за чем-то в карман форменного пиджака, после поднимая руку, не отрывая головы от худого плеча. Демонстрируя крупную, симпатичную ракушку.

— С днём рождения. Прости всё таки. Я хотел что-то нормальное подарить.

Касаясь его ладони вместо самой раковины, Драко тихонько хихикает. И ужасно хочет сказать, что терпеть не может этого парня, но осознаёт, что голос сорвётся. Из-за слишком уж странного молчания Рон всё же поднимает голову, вздрагивая. Драко сразу старается отвести взгляд или хоть выпутать пальцы из рыжих прядей, чтобы стереть слёзы с бледных щёк, но Рон не позволяет, снова прижимая его к себе, пряча в объятии и поглаживая по макушке и спине.

— Ну что ты плачешь, эй. Я уволюсь. Такого больше не будет. И я больше никогда твой день рождения не пропущу, обещаю.

Вздыхая и всё таки постепенно успокаиваясь, Драко сипло фыркает в чужое плечо.

— Ты такой дурак, Уизли.

— Правда?

Он чуть усмехается, слыша, что Драко явно уже перестал плакать. Тот отстраняется немного, заглядывая ему в глаза. Смотрит пристально, будто спокойно, но в серых глазах столько нежности, что Рон мог бы даже утонуть, наверное. А потом парень приближается, кратко усмехнувшись.

— Нет.

Отвечая на его не долгий поцелуй, Рон ощущает, как совсем уже отпускает возмущение, что копилось все дни неожиданной командировки. Хотя от усталости это не помогает. Но Малфой явно это понимает, потому и не тянет особо, разрывая объятие и давая хоть разуться.

— Сразу спать или вымоешься и поешь всё-таки?

— О, блять, сначала душ. Потом посмотрим, но эта трижды проклятая океанская вода меня заебала. Я теперь ещё пару лет отказываюсь купаться где-то кроме ванны или пресных водоёмов.

Хихикая его возмущению, Драко кивает, отправляясь в кухню.

— Я тогда пока еду разогрею.

Осознание, что он и правда жил здесь прошедшие дни и сейчас не нужно было совершенно волноваться о готовке или кормлении Живоглота, заставляет Рона протяжно застонать.

— Слушай, живи со мной, а?

Оглядываясь на него через плечо, Малфой усмехается. Как всегда высокомерно.

— Только ты сменишь жилище. Один наглый парень как-то раз утверждал, что гостевую комнату в мэноре можно сдавать в аренду.

Пока он говорит это, Рон доходит до дивана, принимаясь побыстрее скидывать с себя аврорсую форму. И усмехается, поглядывая при этом на блондина, что уже доставал еду из холодильника.

— А что на счёт оплаты? В таком шикарном доме она, наверное, высоковата.

Едва сдерживая хихиканье, Драко отвечает, не оглядываясь.

— Вали в душ, Уизли. А я подумаю о стоимости.

Посмеиваясь и выдавая весёлое «хорошо», Рон скрывается в душе. Особо много времени ему не требуется. Драко успевает разогреть порцию ужина, которую всегда оставлял на случай возвращения парня, и закуривает не задолго до его возвращения. Рон появляется довольный, ожидаемо, в одних только домашних штанах. И сразу смотрит на Драко, желая заметить реакцию. Блондин отводит взгляд, краснея, но почти сразу усмехается, хитро блеснув глазами от окна, у которого курил.

— Ты.

— Я?

На самом деле Рон, конечно, сразу понимает, о чём он, но нарочно издевается, направляясь ближе через всю кухню. Неспешно, словно подкрадывался к жертве. Драко старается при этом не прослеживать стекавшие по коже капельки воды с влажных волос, а продолжать смотреть в веснушчатое лицо.

— Да. Отличная сделка получится.

Уизли уже почти подходит вплотную.

— Точно?

— Абсолютно.

От того, как Драко улыбается сейчас, по коже бегут мурашки. Касаясь его щеки ладонью, Рон проводит большим пальцем по нежной коже. Усмехается почти также нагло, как парень перед ним, и выжидает не долго. Драко знает, чего, делая затяжку поглубже и тянется к влажным губам, выдыхая в те дым. Отстраняясь для выдоха, Уизли открывает глаза, отвечая на взгляд снова. Драко вздыхает, стараясь отогнать подальше все лишние сейчас мысли.

— Поешь.

— Хорошо.

Усмехаясь хитро, Рон наклоняется к чужой шее. Жмурясь от первого же мягко укуса, Драко старается сдержать выдох, мелко вздрагивая и вцепляясь сильнее в подоконник.

— Блять, Уизли. — Он почти шипит.

— Ты сам попросил.

— Я тебя ненавижу.

Рон хихикает.

— Правда?

Проконтролировать себя не получается. Отпуская подоконник, Драко тянется к чужим мокрым волосам. Не сильно оттягивает пряди, лишь намекая, но Рон сразу слушается, поднимая голову, насмешливо глядя в серые глаза. Замечая, как по-особенному те сейчас сверкают. Наверное, не знай он Драко, мог бы даже поверить, что это – ненависть.

— Угадай.

Юноша в этот раз целует его как-то по новому. Раньше он почти не пускал в ход острые зубки, но сейчас сходу прикусывает Рона за губу, за язык. Тот жмурится, ощущая, что теперь и сам немного дрожит. А когда Драко отпускает его, судорожно выдыхает, упираясь в его лоб собственным.

— Уволюсь. Завтра же. И отпуск возьму.

Уже расслабившиеся в его волосах пальцы чуть поглаживают затылок, прежде чем Драко всё же немного толкает Рона в грудь, стараясь принять серьёзный вид. У него получается не слишком уж удачно, но Рон подчиняется. Только ещё коротко целует тонкие губы и уходит к столу. Готовить Малфой научился очень не плохо. Тем более после не самого регулярного питания урывками в ирландском пабе, жаловаться не приходилось. Еда позволяет ощутить уже в полной мере наваливающуюся усталость и Уизли зевает, на автомате унося тарелку в раковину. Драко шикает, оттирая его оттуда и сам моет посуду, велев отправляться в кровать. Но Рон всё равно остаётся рядом. Улыбается шире на вопросительный, делано недовольный взгляд.

— Ляжешь со мной?

Малфой фыркает, отводя взгляд снова. Вытирает тарелку, отправляя её в шкаф, и молча направляется в сторону спальни. Глядя в прямую спину, следуя за ним, Рон всё не может перестать улыбаться.

— Между прочим, у тебя довольно жёсткая кровать.

Звучит недовольно и Уизли, ожидаемо, хихикает, уходя к постели. Заваливается на ту и совершенно не желает перестать смотреть на то, как Малфой снимает штаны у дивана. Пусть даже его это всё ещё смущает. Он только не так дёргается, как раньше, проходя до кровати в одной только футболке. Фыркая и глядя сверху вниз на лежащего почти посередине хитро усмехающегося Рона.

— Принцесса может проверит, как спится на мне.

Вот теперь блондин отводит взгляд, чуть оттягивая край футболки вниз и морща в притворном недовольстве острый нос. От чего-то только теперь Рон осознаёт, что причиной его попыток побыстрее вернуться в постель было опасение, что парень заметит его возбуждение. Фыркая, Уизли просто дотягивается до сжавшей ткань руки. Тянет к себе, вынуждая Драко ойкнуть, упираясь в кровать коленом, и взглянуть себе в глаза.

— Расслабься. У нас взаимный стояк уже пару месяцев, но я всё ещё тебя нигде не зажал. Вроде, бояться тебе нечего.

В ответ Малфой тоже фыркает. А потом наклоняется больше, перекидывая через Рона ногу. Нависая над ним, упираясь в грудь тонкими руками, он усмехается.

— Какое высокомерие, Уизли. — Проговорив это, он наклоняется к уху Рона, из-за этого скользнув руками в стороны и теперь упираясь в кровать. — Кто сказал, что это я должен тебя бояться?

У Рона перехватывает дыхание. Он, на самом деле, не так уж много успевал думать о возможностях переспать, наконец. Желание нарастало, безусловно, и ублажать себя, вспоминая, как Драко ластился к нему в объятиях, стало уже ритуалом, прервавшимся из-за этой дурацкой командировки. Но вот, он говорит это и фантазия услужливо рисует продолжение к уже существующим и частично воплощённым идеям. Тихонько матерясь сквозь зубы, Уизли потирает рукой лицо, переводя взгляд на свалившегося с него к стене парня.

— И как мне теперь спать прикажешь?

Малфой фыркает, влезая под край одеяла и высокомерно из под него усмехаясь.

— Ты сам напросился.

Глухо рыкнув, Рон едва сдерживается, чтобы не повернуться больше и самому не нависнуть над Малфоем. Он ведь правда устал, да и Драко ещё утром нужно было отправляться на работу, в отличие от Рона, получившего команду «отсыпаться» после их океанической охоты. Отвернувшись на бок, он бурчит о жестокости Малфоя, стараясь угомонить фантазию и отвечающее на картинки тело.

Порассматривав не долго веснушчатые плечи, Малфой всё же вздыхает. Была одна проблема в его своеобразном умении находить весьма «не аристократическую» литературу в любых возможных местах. Он много мог нафантазировать и попробовать хоть часть из этого был бы более чем не против. И ситуация сейчас на столько манила это сделать, что он даже нервничать почти перестал. Особенно после этого обиженного ворчания Уизли. Подобравшись ближе к нему, Драко прижимается к обнажённой спине, скользнув в объятии к животу Рона. Проводит рукой ниже, останавливая движение у резинки его штанов.

— Мне взять ответственность за это?

Тяжело выдыхая, Рон жмурится ещё с тех пор, как Драко начал его касаться. И сам накрывает его руку своей, направляя ниже, под ткань.

— Да.

Ощущать, что теперь, наконец, из них двоих смущён именно он, на удивление не просто забавно. Драко сам судорожно выдыхает, впервые касаясь Рона поверх ткани трусов, немного прикусывая его за плечо. Через пару проверочных движений, позволяющих собраться с мыслями получше и не впасть в ступор от того, как ощущается реальность, он, наконец, прикасается к члену Рона под тканью. Парень, до этого тяжело выдыхавший на каждое движение, немного вздрагивает, впиваясь рукой в край одеяла. Ещё через несколько долгих секунд нарастающей ласки Уизли чуть выгибается, впервые постанывая.

— Блять, быстрее.

Он слышит, как Драко позади шумно выдыхает, вероятно, сдерживая собственный стон, но сейчас не слишком концентрируется на этом. Лишь снова выгибает под ускорившейся лаской. Блондину приходится подсунуть под него вторую руку, прижимая к собственной груди, чтобы было удобнее. Хотя от того, как из-за этого Рон порой касается его собственного возбуждения напряжёнными бёдрами уже не удаётся сдержать несколько тихих стонов. Прежде чем Уизли, выгнувшись в очередной раз, вскрикнет, Драко успевает сам едва заглушить особенно громкую реакцию. Перед оргазмом парень, кажется, нарочно прижался к нему так тесно, что пришлось прикусить его за плечо.

Обмякая, Рон тяжело дышит, жмурясь несколько секунд. А следом усмехается.

— Сегодня я сплю голым.

Произнеся это, он немного возится. Поворачивается на спину, стягивая под одеялом штаны и трусы. Бельём протирает с живота собственную сперму и только в этот момент переводит взгляд на Драко. Тот спешно отводит взгляд, отдёргивая руку от лица. Но Рон успел увидеть, как парень попробовал его семя на вкус. Хотя чувства такта хватает не сказать ни слова об этом, лишь перехватывая мокрую ладонь и стирая с неё остатки жидкости. Отбросив после бесполезную теперь ткань, Рон тянет Драко ближе и поворачивается в его сторону. Заглядывает в серые глаза, без стеснения ведя рукой по обнажённому бедру вверх, до ткани трусов.

— Можно?

Драко жмурится из-за невозможности отвести взгляд как-то иначе. Сглатывает, кивая. Улыбаясь, Рон не медлит, начиная касаться его сразу довольно активно, понимая, что парень и так на взводе после того, как он об него отирался. Малфой, в отличие от Рона, ни о чём не просит, только переворачиваясь на спину и выгибаясь на встречу прикосновениям, постанывая не громко. Оставаясь на боку Уизли не может толком оторвать от него взгляд, ощущая, что мог бы возбудиться снова, если бы не усталость. Ему удаётся довести юношу до оргазма, упиваясь наконец сорвавшимся на вскрик голосом. И следом Рон уже усмехается снова. Не скрываясь слизывает с пальцев часть чужой спермы, хмыкая. Было точно не противно. И он бы без проблем смог проглотить больше, пожалуй.

Глядя на него из под полуприкрытых век, Драко чуть прикусывает губу, сдерживая фантазию. Следовало успокоиться. По крайней мере на ближайшее время. А Рон вдруг садится на постели и сам принимается стягивать с него трусы, заставляя шикнуть и попытаться лягнуться.

— Ну хватит уже. Футболку не испачкали, можешь остаться в ней, но уж трусы то...

Малфой скрывается за локтем, поджимая губы. Но всё же позволяет снять с себя бельё. Устраиваясь снова рядом с ним и обнимая, Рон поглаживает светлые пряди, пропуская между пальцами несколько раз. И, даже зевая, но решает задать вопрос.

— Почему ты так стесняешься? По твоему, мне не понравится, как ты выглядишь?

Вздыхая и поворачиваясь на бок, лицом к нему, Драко какое-то время молчит.

— Просто привычка. И... утром будет тяжело.

Сдержать краткое хихиканье в ответ на это не вышло бы ни какими силами. Тем более, что их у Рона и осталось не много. Оказывается, Драко просто загадывал наперёд.

— Что, пока голый я буду отсыпаться, ты можешь не сдержаться?

В ответ Малфой фыркает, пытаясь отвернуться. Рон не позволяет, прижимая его теснее к себе и хихикая.

— Главное – не опоздай на работу особо. В остальном я не против.

Затихнув в крепком объятии, Драко помалкивает, не спеша больше ничего говорить или делать. Рон, видимо, просто его нарочно провоцировал. Но сдаваться вот так, посреди недели, не казалось правильным. Кода выдастся возможность, наконец, не думать особо о возможных планах и воплотить в жизни свои фантазии – тогда и следовало оказаться на столько ближе. В идеале он ещё хотел, безусловно, поговорить о ситуации. Но это было хоть немного, но проще. Особенно теперь, когда окончательно пропала надобность хоть иногда уходить и спать отдельно.

На следующий день Драко обедает в мэноре. Он оставил Рону записку, чтобы тот, если проснётся к нужному времени, тоже зашёл. Хотя от части мысль о его присутствии нервировала. И всё же Драко старается смирить переживания, напоминая себе, что его мать никогда не отличалась невнимательностью или наивностью. Едва ли она удивится просьбе забрать Рона к ним. В общем-то, так и выходит. Рон опаздывает всего на несколько минут, объясняя, что ходил отчитаться перед родными, что вернулся. Нарцисса была ему крайне рада, уточняя, что они волновались. И удивлённо вскидывая брови в ответ на его уверенное заявление о увольнении. Пользуясь её замешательство и искрой восторга от мысли, что Рон правда решил уйти из министерства, Драко спешит со следующей новостью.

— А ещё мы хотели бы жить тут вмест...гхм... Вместе. Если ты позволишь.

Он краснеет, глядя в сторону от матери, мысленно ругая себя. Изначально в планах было попросить пустить к ним Рона, а не вот так сходу заявлять о сожительстве. Но Нарцисса только хмыкает, небрежно махнув рукой, будто думала отвесить сыну поклон.

— Неужели. Я не против, вы всё равно будете обитать наверху, полагаю. — Она кратко усмехается. — А Молли только что выиграла у меня бутылку шардоне.

Рон хихикает на это уточнение, Драко, быстро осознавая его смысл, тяжело вздыхает, не представляя, как перестать краснеть. Пусть даже он понимал, что уж их матери давно в курсе, но получать столь очевидные на это намёки было всё равно неловко.

— Спасибо, миссис Малфой. Я не буду вас слишком беспокоить. — Рон улыбается, как ни в чём не бывало.

— Ох, Рон, если вы вдруг сумеете побеспокоить меня учитывая толщину стен и потолков и чары защит от звука, я весьма удивлюсь.

Она ухитряется сказать это, сохраняя сдержанное выражение лица. Пусть даже краткая усмешка и проскальзывает, но в остальном не так-то просто заметить, что женщина за них рада.

В остальном обед проходит весьма спокойно, как и оставшийся рабочий день, после которого Драко отправляется к Рону, узнать на счёт переезда. Всё же у маглов «просто съехать» было не так уж просто. Но Малфой куда спокойнее относится к этим небольшим трудностям, чем явно уже по-настоящему мечтавший его где-то зажать Рон. Он даже не расстраивается, когда парень вспоминает, что уволиться сможет, только закончив с отчётами. Конечно, это было не совсем обязательно, но он не хотел своим уходом нагрузить остальную команду. Ему приходится несколько дней корпеть над бумагами, забрав часть в мэнор на выходные. И в этот период приставать к Драко оказывается совершенно бесполезно, тот филигранно уворачивается от чего-то больше, чем взаимная мастурбация, заставляя Уизли даже несколько злиться.

Однако, возмущение мелькает и проходит довольно быстро от того, как Драко на него иногда смотрит. И в начале новой недели этот взгляд уже получается охарактеризовать, как хищный. Рон отвечает на него собственным. Хитро сверкает синими глазами, даже во время обеда гипнотизируя Малфоя.

— Завтра я уже тут обедать не буду.

— Зато мне ещё всю неделю ходить на работу. А тебе нужно вывезти вещи и Живоглота.

То, как спокойно это звучит, заставляет Рона тяжело выдохнуть. Но оставлять всё как есть он не планирует. Встречает Драко после работы на следующий день, заходит с ним в магазин. Под недоумевающим от количество продуктов взглядом парень усмехается, заявляя, что сегодня нужно приготовить что-то особенное в честь ухода с работы и переезда. И уже в этот момент лукаво глядит на спутника, отлично давая понять, что ещё он был не против приготовить. Драко в ответ высокомерно вскидывает голову, уходя в камин одного из магазинов. А когда Рон встаёт рядом, уже ощущает как по спине проходятся тонкие пальцы. Оказываясь в камине мэнора, Драко ведёт рукой выше, касаясь плеча юноши, глядя в синие глаза несколько секунд. Да так, что Рон ощущает, как горячие мурашки пробегают по позвоночнику и не может никакими силами отвести взгляд. Хотя, вернее было бы сказать: «не хочет».

— Дождись пятницы. Я не хочу потом уходить на работу, оставляя тебя одного.

— Блять, да что вообще может случиться?

Выходя из камина и очищая их обоих от сажи, Драко оглядывается насмешливо.

— О, теперь я понял, чем тебя можно занять на это время.

На уточнение Малфой не отвечает. А просыпаясь утром, когда его уже нет, Рон наталкивается сонным взором на стопку книг, оставленных на кофейном столике в их общей, теперь, комнате. Поверх них лежит краткая записка.

«Три сверху нравятся мне больше всего. В остальных лежат закладки на нужных моментах, но можешь почитать целиком.

Драко

P.S. Не таскай их по дому.»

Бегло изучив корешки, Рон фыркает. Очевидно, здесь были представлены романы, но он узнавал только название одной из небольших книг в середине, припомнив, что её обсуждали девочки в Хогвартсе ещё курсе на пятом. Гермиона тогда ещё заявила, что эта книга совершенно безвкусна. Усмехаясь, юноша достаёт именно её, оставляя на столе и отправляясь вниз, чтобы для начала позавтракать.

Приходя с работы вечером, Драко не может скрыть усмешки, видя Рона на диване с книгой в руках. Замечая, какая это, он хмыкает.

— Точно мог открыть сразу с закладки. Она весьма безвкусна на самом деле, хотя есть не плохие моменты.

Глянув на него исподлобья, Рон усмехается, пожимая плечами.

— А ты не с неё начал?

Хмыкая, Драко подходит к небольшому книжному шкафу, доставая с верхней полки ещё одну из книг. Просто показывая, но не принося к столу.

— С этой. Если считать хронологию познания некоторых неизвестных тогда деталей человеческого общения. А первый осознанный интерес вызвала вторая сверху. Кто-то забыл её в библиотеке Хогвартса, когда мы были на третьем курсе.

Проверив название на немного выцветшем корешке упомянутой книги, Рон кивает. Возвращается к чтению, отмечая, что её начнёт следующей.

К концу первого романа он, в общем, понимает мнение Драко и Гермионы на счёт безвкусности. Даже со своим не самым богатым книжным опытом он мог заметить явные нестыковки в сюжете, видимо, существовавшие лишь от того, что автор желал привести героев в конкретный момент, отмеченный Драко закладкой. Тот, в прочем, тоже был описан несколько топорно, но это Уизли осознал, лишь дочитав до первого аналогичного эпизода в любимом романе Драко. В этот раз, после возвращения с работы, юноша получает порцию возмущения поступками персонажей, не скрывая усмешки от того, как Рона раздражали некоторые, к удивлению, боевые сцены. Очевидно, к любовной линии вопросов у него было меньше.

— Я точно говорю, махнуть так мечом с лошади просто не возможно, чтобы снести сразу три головы пехотинцев. Он бы так просто не выгнулся. И силы бы не хватило.

— Да, скорее всего. Но я просто не слишком на этом концентрировался, наверное.

Драко сам теперь сидел рядом с Роном, читая свою книгу, даже не романтическую, порой отвлекаясь чтобы послушать ещё несколько гневных комментариев. К следующему роману, начатому Роном днём следующего дня, он уже лучше понимает, зачем Малфой ему их посоветовал. Теории относительно того, к чему они шли, теперь обрастали конкретикой. Парень уже понимал, что дело не только в том, что Драко не захотел бы уходить от него сразу после пробуждения. Ещё причиной было желание удостовериться, что Рон будет в порядке. К вечеру четверга он задумчиво поджимает губы, дочитав уже пятую книгу и хмыкая. Мысли о прочитанном малость отошли на задний план из-за взгляда на сидящего в кресле рядом с диваном Малфоя. Будто почувствовав взгляд, он отрывается от книги, вопросительно вскидывая брови.

— А мне ты попробовать позволишь?

Вопрос заставляет юношу усмехнуться и не нуждается в уточнении. Подпирая рукой подбородок, он будто нарочно тянет время, задумчиво глядя в сторону с этой хитрой усмешкой. После возвращая взгляд на насторожившегося Рона.

— Разумеется. — Тот и сам не замечает, как очевидно удивляется этому простому ответу. Драко хмыкает. — Что?

— Я думал, ты начнёшь изображать неприступную принцессу.

Хихикнув, Рон наблюдает, как парень демонстративно поджимает губы, делая вид, что вернулся к своей книге. Перебирается ближе к краю дивана и его креслу, стараясь заглянуть в лицо. Драко переводит на него тот же надменный взгляд.

— А ты прав. Я передумал. Не позволю.

— Что, правда? Не хочешь ощутить себя принцессой по-настоящему?

Опять у Рона хитрое, лисье выражение лица. Драко откидывается на спинку кресла, словно пытаясь от него отдалиться. Рассматривает веснушчатое лицо неожиданно пристально, от чего Рон теряет часть этой хитрости и снова напрягается. Заставлять Драко, даже в шутку, он не собирался точно, и был готов сразу это объяснить. Но юноша думал не совсем о их теме, подозревая, что Рон понимает – основной ответ уже был дан. Его просто неожиданно посетило озарение.

— Встретишь меня завтра с работы?

Подобная смена темы настораживает только больше, но Рон уверенно кивает.

— Конечно. Куда хочешь сходить?

Драко, наконец, разряжая малость обстановку, улыбается не долго, и Рон сразу ощущает облегчение.

— Завтра узнаешь. Это будет сюрприз.

Получить никакого ещё ответа не выходит. Смиряясь с тем, что нужно подождать, Рон скоро возвращается к чтению, а Малфой, выждав некоторое время, неторопливо откладывает книгу, уходя из комнаты. Рон не слишком уже замечает это, увлечённо читая. Где-то на периферии только удивляясь, что это неожиданно интересно не только из-за любовных линий.

Спускаясь на второй этаж, Малфой стучит в комнату матери. Вздыхает, не получив ответа и всё же чуть подталкивая дверь. В спальне пусто и он снова её закрывает, отправляясь вниз, в оранжерею. Нарцисса любила цветы, кроме того, разводила и некоторые полезные растения для домашнего использования в зельях. А после того, как разобралась в кулинарии, с интересом изучала выращивание некоторых специй. В этот раз она снова зачиталась купленной по теме литературой, оглядываясь на вошедшего сына и сверяясь с часами, очевидно, убеждаясь, что не забыла о времени.

— У меня есть просьба. — Вскидывая брови, женщина вовсе откладывает книгу, кивая парню, показывая, что слушает. Драко чуть отводит взгляд, смущаясь, но берёт себя в руки. — Хочу сводить Рона в Бораго.

Произнеся это, он вздыхает, окончательно уже краснея от её понимающей, краткой улыбки, и тихого «о». Думает объяснить просьбу, но миссис Малфой опережает его, как-то неожиданно хитро блеснув глазами.

— Он не любит костюмы.

— Именно.

Прикрыв рот ладонью, Нарцисса кратко хихикает, после кивая.

— Я думаю, что смогу его убедить. Между прочим, там теперь не на столько критичны к одежде, как даже десять лет назад.

Конечно, она понимала, что Драко не стал говорить о необходимости дресс-кода Рону, чтобы не дать ему подсказку о месте свидания. Бораго был не большим, но довольно дорогим рестораном, который могли бы назвать весьма элитным, если бы хоть половина магов Британии знала о его существовании. Вопреки пересудам, свои свидания молодая чета Малфоев проводила чаще не во Франции, пусть даже у них была такая возможность, а в этом заведении. И в те времена дресс-код там был обязательным. Оставалось надеяться, что Рон не слишком удивится походу по магазинам с Нарциссой.

На следующий день Драко, как всегда, уходит на работу раньше, чем Рон просыпается. Это и к лучшему, потому что есть возможность спокойно прихватить с собой из шкафа нужные вещи, не пытаясь прятать те от своего парня. Убеждаясь, что взял всё нужное, он первый раз думает о том, что, обозначая отношения даже просто признанием, люди будто подтверждают, что принадлежат друг-другу. Они с Роном так не делали. Может быть от того он только в этот день, впервые назначив им именно свидание, задумывается, что Рон – его парень. Это даже забавляет. Несколько месяцев провести в неоговоренных отношениях и ни разу не подумать о любимом человеке «мой».

Уже за обедом, порой пытаясь представить, как матери удастся убедить Рона примерить костюм, он следом представляет и его ожидание у министерства. Наверняка в новой одежде Рон будет привлекать ещё больше внимания, чем обычно. Но это не вызывает ревности или злости, только ехидную усмешку. Его могли многие рассматривать, но уйдёт он с Драко. Это наталкивает на озарение. Возможно, Рон думал также? Или просто схоже. Им не нужно было особенно ничего обсуждать из-за ощущения того, что партнёр и так не хочет уходить. Хотя в итоге обсудить всё он уже решился. Пусть даже несколько спонтанно. Только для того, чтобы Уизли точно был уверен: какой бы неприступной принцессой Драко не прикидывался, он всё равно не сможет отказать ему, вероятно, ни в чём вообще.

Пока её сын вместо работы придавался рассуждениям о собственной личной жизни, Нарцисса принялась за реализацию помощи ему в том же вопросе. Изначально она позвала Рона пройтись по магазинам ради того, чтобы подыскать какие-нибудь милые игрушки для его племянниц. Разумеется, подобной просьбе юноша отказать не мог, с готовностью сопровождая её по городу. Но через час, уже, действительно, прикупив малышкам несколько подарков, Нарцисса с интересом всматривается в витрину магазина мадам Малкин. Справедливости ради, там действительно выставлено прекрасное платье из её новой коллекции и женщине даже не приходится играть интерес. Вероятно, именно по этой причине, заметив её взгляд, Рон сам предлагает зайти посмотреть.

В магазине пятничным днём середины лета не так людно, как бывало перед началом учебного года. Пожилая ведьма с помощницами легко управляются с несколькими клиентами, отвлекаясь на визит новых посетителей. Спокойно кивая владелице магазина, Нарцисса указывает на платье, прося примерки. Пока та забирает с манекена наряд, миссис Малфой успевает осмотреть магазин, коротко хмыкая. Подходит к одному из мужских манекенов в довольно не плохом костюме. Тот отличался от привычной классики, но Нарциссе требуется коснуться ткани и больше присмотреться вблизи, чтобы определить причину. Оглядываясь на Рона, она кивает ему на манекен.

— Мне кажется, тебе бы подошло подобное.

Уизли озадаченно вскидывает брови. Он говорил, что не любит классические костюмы, а тот, что висел на манекене, его очень напоминал. Подходя ближе, он тоже, сначала просто из вежливости, касается подола пиджака. И хмыкает, отворачивая ткань. Костюм на деле был джинсовым, а не просто классическими. Это и по швам было заметно, не смотря на то, что нити были тёмно-синими, в цвет самой ткани, не выделяя детали излишне. Манекен стоял в тени и только от того костюм казался чёрным на первый взгляд.

— У меня есть ещё два варианта этого костюма. — мадам Малкин как раз подходит к ним с платьем для Нарциссы. — В последнее время этот набирает популярность, а у его аналогов лучше видны швы, как в большинстве джинсовых изделий.

— Не хочешь примерить?

Взглянув на своего спутника, Нарцисса чуть улыбается. Снова осматривая костюм, Рон хмыкает, усмехаясь.

— Ну, почему бы и нет?

Кивая и оставляя его на попечение швеи, миссис Малфой скрывается в примерочной. Пока её нет, Малкин, кроме костюма, подбирает Рону рубашку. Он сам говорит ей, что не особо любит классику, и скоро получает в руки куда менее привычную в таких случаях рубашку с витиеватым узором и отсутствием стоячего воротничка, почти обязующего использовать галстук. На вид нить узоров была просто блестящей, но стоит ему коснуться светло-серой ткани, как вышивка переливается и через несколько секунд приобретает синий оттенок, продолжая, в прочем, немного мерцать металлом. В этот момент он впервые думает о том, что нечто подобное понравилось бы Драко, вероятно. Но именно на самом Роне.

Поблагодарив ведьму, юноша тоже скрывается в примерочной. Костюм, конечно, нужно было бы подгонять под его рост и ширину плеч получше, но даже сейчас Рон ощущает себя в нём комфортнее, чем если бы это была классика. И с той самой светло-серой рубашкой тёмно-синяя джинсовая ткань сочеталась хорошо. Ещё и переливы узора в цвет его глаз отлично дополняли образ. Поджимая губы, Рон анализирует на память оставшиеся деньги. Конечно, особенно бедным он себя уже не ощущал пару лет, но подобная одежда рисковала влететь в копеечку. Можно было взять только рубашку, а костюм прикупить позднее, когда начнёт работать с Джорджем.

Парень хочет переодеться, чтобы не слишком уж сомневаться в решении, но его окликает Нарцисса, конечно, подгадавшая момент. Высунувшись из примерочной на зов, Рон не успевает скрыть восхищённого вздоха. Обычно миссис Малфой ходила в чёрных платьях. Порой и просто тёмных, но никогда не ярких. Даже на рождество её стиль не слишком выбивался из привычного, хотя тогда это было оправдано ещё и трауром по покойному мужу. Самой яркой вещью в её гардеробе, из всех, что Рон видел, была шаль, связанная его матерью.

Сейчас же женщина предстала в тёмно-зелёном платье в пол, отличительной чертой которого была элегантная вышивка светлых цветов от самого подола, бутоны которых были чуть объёмными и оканчивались выше талии, на рёбрах. Вышивка лишь листьями была на длинных рукавах, остававшихся неизменным атрибутом любой её одежды. Кроме того, ткань явно была тоньше обычной в её гардеробе, и от того платье выглядело весьма лёгким.

— Вам очень идёт, миссис Малфой.

Ему поддакивает и Малкин с ассистенткой, что, видимо, подгоняла до этого платье получше на чужой фигуре. Но сама Нарцисса лишь кратко благодарит их, уже с интересом осматривая костюм на Роне, одобрительно хмыкая.

— Тебе тоже. Разве что ещё можно дополнить всё поясом и расстегнуть пару пуговиц рубашки, и будет замечательно.

Отвлекаясь теперь на него, швеи охают, тоже явно одобрительно, вгоняя юношу в краску тут же начавшейся суетой. Он не успевает остановить их от подгонки костюма по росту и ширине плеч, равно как не может отказаться от ремня с искусной бляшкой, украшенной несколькими синими камешками. Всего через несколько минут, вынужденно оборачиваясь к зеркалу, Рон едва сдерживает тяжёлый вздох. Решить ничего этого не покупать было проще, пока костюм не подогнали и было, к чему придраться. Теперь это было попросту не возможно. А ведь он не так уж часто ощущал себя по-настоящему красивым, но сейчас даже не мог смутиться этой мысли, рассматривая себя в зеркало.

— Мы берём всё это.

Он вздрагивает, оборачиваясь на Нарциссу и мотнув головой.

— Нет.

Вздыхая, женщина смотрит на него как-то даже укоризненно.

— Почему?

Сказать правду было стыдно. Но и соврать, что ему не понравилось, хотя она точно видела его настоящую реакцию, просто бы не вышло. Юноша вздыхает.

— Я сам его куплю. Просто позже.

Теперь она, наконец, уловила смысл его переживаний. И не смогла сдержать нового вздоха, после снова глядя на мадам Малкин.

— Берём.

— Миссис Малфой, прошу...

Взмахом руки призывая его к молчанию, Нарцисса направляется в сторону примерочной, как сначала кажется, решив его просто не слушать. Но, поравнявшись с растерянным юношей, чуть наклоняется.

— Сходи в нём куда-нибудь с Драко. Уверена, ему понравится.

Глядя на неё, Рон хочет было снова возразить. Но не только не успевает, глядя, как женщина скрывается в примерочной, но и осознаёт вдруг одну деталь. Всего-то через несколько часов ему правда идти с Драко куда-то. Тот даже не сказал, куда. Но ясно было, что это не просто прогулка. Обычно на свидания принято наряжаться и, раз уж так сложилось, что ему подходят эти вещи, то почему бы не пойти именно в них, удивив Малфоя?

Только уже стоя у министерства в своём новом костюме, в вычищенных перед выходом кедах, Рон соображает, что это могло быть и не просто совпадение. Либо сама Нарцисса о чём-то догадалась, либо её попросил Драко. Может быть как раз из-за того, что сохранил в секрете место их назначения. Обижаться на него за это было бы глупо, вероятно.

Драко как раз сам собирается с работы. Из-за принесённых с собой вещей это занимает немного больше времени. И приходится признаться оставшимся дольше коллегам, что у него встреча после работы и нужно переодеться. Немолодой мужчина, что шефствовал над их небольшим отделом, одобрительно хмыкает в густые усы, махнув рукой. Остававшаяся женщина чуть того помладше, заинтересованно провожает Драко взглядом до небольшой подсобки. Здесь их, преимущественно женский, коллектив часто укрывался для сплетен, оправдываясь проверкой макияжа. Для этого тут даже было зеркало, что простым нажатием на часть рамы растягивается до полутора метров, позволяя спокойно оценить свой вид.

Костюм был, по давно известному мнению Рона о стиле парня, старомодным. Однако, он же замечал, что Драко такое идёт. Да и сам Малфой никогда не отличался способностью ругать себя за вид в отражении. Что-то иное в себе, от характера до навыков, он мог оценить не достаточно высоко. Но не внешность. Потому спокойно оглядывает получившийся образ, в итоге довольно усмехаясь. Блуза с длинными, широкими рукавами, фиксировавшимися на запястьях манжетами, с цветовым акцентом в виде лазурной вставки на груди, была заправлена в зауженные, чёрные брюки с высоким поясом на манер корсета, с полосой в цвет акцента рубашки. Блестящие чёрные ботинки на небольшой платформе дополняли образ.

Он даже прихватил перчатки, но всё же оставил их в зачарованном на бездонность отсеке своей рабочей сумки с документами. Касается там же оставленной отцовской трости, но морщится. Рону она слишком очевидно не нравилась, от того Драко и перестал её носить. Палочка сейчас была скрыта в специальном зачарованном кармашке на брюках, в котором никак не мешала владельцу. Подумав не долго, Малфой оставляет сумку на работе, забрав из неё только плащ на всякий случай. Ночами ему всё равно бывало прохладно, а они едва ли быстро закончат ужин. После юноша, под одобрительными взглядами коллег, спешит покинуть рабочее место.

Оказываясь на улице, Малфой почти сразу видит Рона. И едва не сбивается с шага, направляясь к нему, когда толпа сотрудников министерства, уходящая с работы, малость рассеивается, позволяя увидеть его новый образ. Юноша даже причёску сделал, завязав передние пряди длинных волос на затылке, чтобы не лезли в лицо. Хотя обычно просто пренебрежительно смахивал их назад ладонью.

Замечая восторженное выражение лица Малфоя, Рон почти смущается. Но внимание привлекает не привычно яркий элемент чужого костюма и он уже забывает о смущении, скользнув по Драко взглядом и едва ухитряясь выдохнуть после вдоха. Безусловно, костюмы ему шли. Но едва ли Рон когда-то раньше думал, что могут идти ещё больше. Тем более, тут не было уже привычного чёрного пиджака.

Оказываясь рядом с ним, Малфой снова оглядывает парня вблизи и ехидно улыбается.

— Тебе очень идёт. На свидание собрался?

Фыркая этому комментарию, Рон не сдерживается, проводя рукой по подчёркнутой корсетом талии, притягивая Драко ближе и немного склоняясь к его уху.

— Ага. Не поверишь, с самым красивым парнем Британии.

Сдерживая желание прижаться к нему ещё больше, блондин лишь в другую руку перехватывает плащ за спиной, что позволяет немного скрыть то, где находится рука Рона и как сам Драко немного сжимает его предплечье, из-за платформы ботинок совсем легко дотягиваясь до открытого из-за причёски уха.

— Всего-то Британии, Уизли? У меня свидание с лучшем парнем мира.

Вероятно, подслушай их кто-то, не видя происходящего, и ничего бы не поняли. А может даже видя, решили бы, что они собрались устроить дуэль. Но постепенно уменьшавшаяся толпа магов не слишком обращала внимание на бывших пожирателя и аврора. Они несколько долгих секунд смотрели друг-другу в глаза, прежде чем Малфой первым отстранился, кивая Рону следовать за собой.

Юноши успевают покурить на ходу, прежде чем Малфой выводит их в небольшой магловский переулок. Проходит по улице не слишком долго и они оказываются около цветочного магазина. Проходя внутрь за своим сопровождающим, Рон с интересом осматривает цветочные композиции, а Драко подходит к женщине, что неторопливо обмахивалась веером, кивая на его приветствие.

— Нам нужен букет Бораго на двоих.

Озадаченно хлопнув глазами, Рон следом переводит взгляд на даму. Та неторопливо складывает веер, внимательно пробежавшись по гостям взглядом, от которого ему становится немного не по себе. Поднявшись с места, кивает, скрываясь в подсобном помещении за занавеской из мелодично зазвеневших от касания бусин.

— Бораго?

— Увидишь.

Драко немного даже рад, что Рон совершенно, видимо, не понимает значения этого слова. Через пару минут женщина возвращается с крупной, потрёпанной книгой и ставит на стол фарфоровую кружку с рисунком из синих цветов, который, как припоминает Рон, росли в оранжерее Нарциссы. Драко записывает заложенным в книгу пером их с Роном имена рядом с проставленной датой и временем. Возвращает ту женщине, сверяясь с часами и кивая Рону на кружку.

— Наш портал. Через несколько секунд.

Хмыкая, Рон вздыхает, немного даже нервничая из-за такой секретности. Придерживает Драко за локоть и, когда тот кивает, вместе с ним берётся за края чашки. Приземлиться удаётся весьма удачно им обоим. Рон успел привыкнуть к таким путешествиям на работе, а Драко – ещё в детстве. Оглядевшись, юноша обнаруживает себя на берегу реки, явно довольно далеко от Лондона. Перед ними с Драко, среди небольшой рощи, стоял уютного вида дом в сдержанном, но явно дорогом оформлении, немного напоминавшем особняк Нотта.

Улыбаясь коротко, Драко теперь спокойно перехватывает спутника за руку, направляясь к зданию по вытоптанной дорожке. На не высокой изящной ограде у распахнутой калитки красиво выведено название места и слоган: «Ресторан Бораго. Красота внутри.» Ниже было указано также, что заведение работает круглосуточно. Вдоль дорожки, дальше усыпаной мелким гравием, росли такие же цветы, как на их чашечке-портале. Только сейчас Рон, наконец, вспоминает, что эти цветы как раз и называли бораго. Хотя ботаника его сейчас не так интересует.

Припоминая, сколько возни бывает с оформление порталов в министерстве, он даже немного пугается, неосознанно чуть сжимая руку Малфоя. В таком месте, с доступом только для знающих людей и по персональному порталу... Это должен был быть невероятно дорогой ресторан. И оказавшись внутри юноша в этом только убеждается. Вероятно, особняк Малфоев когда-то мог выглядеть также. Внутри было светло, опрятно, богато, но не вычурно. Персонал выделялся на фоне не слишком многочисленных гостей светло-салатовой униформой с голубовато-фиолетовыми галстуками у мужчин и оборками на платьях у девушек. Кроме того на груди у всех был вышит этот цветок, а у подошедшей к ним с Драко девушки Рон замечает букетик с такими в причёске.

— Господа Малфой и Уизли? — Она сверяется с такой же книгой, какая была у дамы в цветочной лавке и Драко спокойно кивает, не отпуская руки Рона. — Добро пожаловать в Бораго. Позвольте, я вас провожу?

— Балкон, пожалуйста.

Девушка понимающе улыбается, кивая и уводя их с первого этажа по изящной винтовой лестнице выше. Второй этаж представлял из себя явно место для более уединённых встреч. Все столы были отгорожены друг от друга ширмами или высокими, узкими клумбами, засаженными символом заведения. Было их не много, но Рон замечает, что некоторые заняты.

Но балкон оказывается чем-то явно за пределами попыток юноши представить, сколько жизней он должен отдать за то, что по крайней мере прошёлся по устеленному голубоватыми коврами полу даже первого этажа. Двери и окно в выбранное Малфоем место зачарованы, представляя собой живой витраж, отгораживающий желающих от любого наблюдения из зала. Вид на реку и уходящие вдаль холмы, с мелькающими тут и там деревушками, дополняется уже постепенно склоняющимся к закату солнцем и роскошным цветочным садом, что разбит внизу, сбоку от заведения, ближе к реке.

Рон прибывает уже в той степени удивления, при которой не сразу может что-то сказать. Оставляя им с Малфоем меню, прибывшая официантка следом кладёт на стол искусственный цветок фиалки, такой-же, хотя с расстояния он казался живым, Рон замечает и у неё на груди, в качестве брошки рядом с символом заведения.

— Когда определитесь с заказом – коснитесь его и я сразу поспешу к вам. Приятного вечера.

От того, как она невероятно вежливо общается, едва даже не поклонившись им обоим, Рону уже просто не по себе. Он судорожно выдыхает, проводив девушку взглядом и чуть не вздрагивает от того, что Драко касается его руки.

— Расслабься. Это же не Азкабан.

— В Азкабане было бы не так... Блять, да тут же даже дышать дорого, Драко, ты куда меня привёл?

Конечно, блондин понимает, что это вовсе не шуточный вопрос. Но всё равно не может сдержать хихиканья, заглядывая в синие глаза.

— Ты же сам говоришь, что я – принцесса. Считай это капризом. Мне захотелось провести свидание именно здесь. И это я тебя позвал, потому и платить буду сам. Кроме того, всю зиму и весну в кофейнях ты опережал меня с оплатой, но я ни слова не сказал.

— Бля, ты явно переоцениваешь стоимость кофе и тортиков.

Хмурясь, Рон подпирает рукой голову, с опаской косясь на меню. Порассматривав это его выражение, Драко приподнимается на стуле, отпуская ладонь парня и касаясь его щеки. Вынуждая взглянуть на себя снова.

— Нет. Это ты недооцениваешь себя.

От того, как это звучит, Рон замирает, глядя на своего спутника. Видимо, его это смущает и Драко сам отводит взгляд, садясь обратно и отпуская его. Открывая меню и пробегая взглядом по блюдам. Отвлекаясь, когда рыжий фыркает, откидываясь на спинку стула.

— Ла-а-адно, урыли. Но, в таком случае, я сегодня буду до конца играть содержанку. Заказывай на свой вкус.

Насмешливо фыркая, Драко отвешивает ему шуточный поклон, возвращаясь к меню. Отлично заметив множественное число в словах и от того всё же смущаясь. Ну конечно, Рон понял, зачем его вдруг забрали по магазинам. Видимо, Нарцисса ещё и сама купила ему эти вещи. Хотя расстраиваться из-за этого Драко не собирался. Уизли так много сделал для них за прошедший год, что было не жалко вообще никакого золота.

Меню блондин изучает не долго, скоро уже касаясь оставленного на столе цветка. Тот издаёт не долгий звон и, всего через минуту, официантка уже оказывается у их стола. Рон не слишком старается запоминать перечисляемые в заказ блюда, хотя всё равно замечает, что во многих случаях звучат названия цветов. Напоследок Драко просит им пепельницу. Только в этот момент Рон вспоминает одну важную деталь, залезая в карман нового пиджака. Малфой как раз вынимает сигареты, и юноша протягивает ему мундштук, что купил ещё перед его днём рождения.

— Мне показалось, что тебе тоже подойдёт такой аксессуар.

Вскинув брови, блондин забирает неожиданный подарок, покручивая в пальцах и рассматривая узор. Улыбаясь и поднимая взгляд на Рона.

— Спасибо. Я всё думал попробовать как-нибудь.

Рон улыбается и сам тоже закуривает. Им как раз приносят пепельницу. С мундштуком в пальцах, в таком-то костюме, на закате тёплого, летнего дня, в шикарном ресторане, Малфой выглядел попросту потрясающе. Рон окончательно забывает о том, на сколько здесь может быть дорого, рассматривая юношу долго, пристально, запоминая каждую деталь. Драко какое-то время старается игнорировать этот взгляд, но в итоге всё же переводит взгляд от пейзажа на Рона. Не успевая, в прочем, ничего спросить.

— Ты такой красивый, что ослепнуть можно. Вот я и стараюсь запомнить тебя как можно лучше, на такой случай.

Чуть не подавившись дымом от такой формулировки, парень отводит взгляд снова, всё равно хорошо ощущая, как Рон на него смотрит. Равно как чувствует полыхающий на щеках румянец. Вернув себе ровность дыхания, Малфой вздыхает.

— Ты тоже красивый. Очень.

Вообще-то, он впервые столь прямо говорит Рону о такой детали. И парень мигом пользуется этим.

— А ты давно так считаешь?

Вероятно, вопрос не такой уж сложный, потому что серый взгляд остаётся довольно спокойным, когда Малфой смотрит на парня не долго.

— Считаю я так уже очень давно. А знаю год.

Хмурясь немного, Рон вздыхает, но решает всё же добиться объяснений более понятных.

— Год?

В ответ звучит тяжёлый вздох и Драко тушит сигарету, после серьёзно глядя на Рона. Заставляя его даже занервничать.

— «Жизнь перед глазами», в моём случае, не миф. Я три месяца наблюдал со стороны за самим собой, запоздало осознавая многие вещи. Одной из них стало понимание, что я с самого детства впечатлился тобой, но, под гнётом правил, не имел возможности хоть как-то это показать. И не понимал, что злюсь скорее на эту ситуацию, а не лично на тебя. Во время учёбы это всё же изменилось, не без твоей помощи. И ненавидел я тебя совершенно искренне. Пока однажды не сорвался с края и не осознал, что даже это чувство не позволит мне спастись. —Хмурясь от того, как звучали эти слова, Рон хочет было заговорить, но Драко усмехается кратко, сбивая его с толка. — Извиняться собрался? За то, что не мог бы в детстве верно понять ребёнка, который оскорбляет тебя и твою семью? Это уже не важно. Ты как-то сказал, что мы способны показать всем, что круг взаимной неприязни можно разорвать. И это, действительно, так. Равно как и мои слова, что причины глупых поступков имеют значение только в зале суда. В остальное время нужно двигаться вперёд. Именно ты показал мне, что это возможно, и за попытку что-то изменить меня не посчитают врагом спокойного мира.

Не на долго Драко замолкает. Но Рон больше не спешит пока ничего говорить. Выжидает, ощущая, как ускорило ритм сердце. Вероятно, это было банальным предчувствием. Потому что снова поднимая серый взгляд на него, юноша уже мягко улыбается. И даже не спешит это скрывать.

— Так что, да, ты всегда был красивым и нравился мне. Но понял я это, только рухнув на дно. И будет трудно описать ощущение от той первой встречи после всего случившегося, когда ты вошёл в палату. Но я это не забуду.

Вот теперь он, вероятно, закончил. Хотя Рон всё равно молчит, лишь рассматривая острое личико. Улыбка оставалась нежной, пусть и стала менее яркой. Вероятно, держать её достаточно долго Драко никогда не научится. Но особенно важно это не было, пока он смотрел так только на одного человека.

— Я знал, что нравлюсь тебе, всё это время. С тех пор, как остался у вас на ночь впервые и случайно притворился спящим. — Малфой, ожидаемо, краснеет, отводя взгляд. Но Рон лишь улыбается, продолжая его рассматривать и говорить. — Не могу, конечно, похвастаться тем же сроком созревания симпатии. Но с каждым месяцем, а потом и с каждой неделей, я всё больше влюблялся в тебя. И даже поговорить об этом хотел, но ты так старался сдерживаться и выходило это так красиво, что я просто не мог налюбоваться. Хотя сдержаться рядом с тобой всё равно практически не возможно.

Хихикнув, Рон протягивает руку вперёд, не долго поглаживая Драко по волосам. Юноша фыркает, глядя на него снова уже высокомерно. Можно даже не поверить, на сколько честен и нежен он был буквально недавно.

— Взаимно. Ты совершенно невыносим в своей способности выводить меня из себя.

— Ха-х, ну, надеюсь, этим вечером тебя получится ввести обратно?

Он просто не сдержался. А блондин закатывает глаза, глядя даже немного недовольно.

— И как мы к этому пришли сейчас, Уизли?

— Через то, что я великолепен, а ты ещё лучше? Или наоборот...

Драко хмыкает наигранно возмущённо, поворачиваясь на стуле боком и глядя на реку. Специально не оборачиваясь к Уизли, чтобы хоть не долго сохранить недовольство, а не мигом забыть о нём от того, что этот парень просто улыбался. Глядя на него и правда с довольной улыбкой, Рон снова тянется вперёд. Поглаживает светлую макушку, массируя не долго и наблюдая, как всего за считанные секунды Малфой уже жмурится, не способный сопротивляться ощущениям.

— Ты же знаешь, что я всё равно всегда найду способ тебя вылечить, да?

Чуть вздрагивая, парень косится на него. Хотя и сам не знал, что хотел бы вообще сказать. А Рон улыбается всё также ласково.

— Расскажи об этом месте. Цветы в названиях наверняка имеют много значения, да?

Смиряясь с тем, что снова проигрывает в попытке не подчиниться чужим эмоциям, Малфой нормально садится за столом. Весь ужин они обсуждают съедобные цветы, что были отличительной особенностью ресторана. Рон даже начинает думать, что хотел бы сводить в такое место семью или, по крайней мере, дать наводку Биллу и Флёр. Правда, как только Драко пытается сказать, что не против это устроить, юноша на него фыркает, принимаясь объяснять, что тоже хочет выглядеть состоятельно. К его же удивлению, Драко хорошо понимает такую причину лишь замечая, что желает быть причастным к возможности чем-то порадовать семью своего парня. Рон обещает обдумать, что они могут сделать.

Когда вечер подходит к концу и Драко заполняет протянутый официанткой чек, на который Рон усилием воли заставляет себя не взглянуть, их любезно провожают вниз, выдавая новую чашку портал. Вскоре они уже следуют от цветочного магазина в сторону нужного переулка и Рон хмыкает.

— И всё таки... Это заведение на чём вообще держится? Покрытие расходов на порталы, мебель, растения, защитный купол наверняка... Это должно быть дорого.

Усмехаясь, держа его за руку, блондин молчит, пока они не проходит на территорию магической Британии.

— Можно сказать, что оно содержится аристократами для аристократов. На самом деле это место довольно старое и раньше являлось семейным особняком какого-то знатного магического рода. Там собиралась тогдашняя элита. А когда семья владельцев начала угасать, они приняли решение открыть ресторан, оставив таким образом возможность принимать гостей, но при этом с большей пользой для себя. В наши дни они держатся в не малой степени на волшебниках, вроде моих родителей, которые, для его поддержания в рабочем виде, порой вносят пожертвования. Одной из крупных дарительниц, обожающих это заведение, кстати, является мать Блэйза. По некоторым предположениям, владелица Бораго вообще является его бабушкой по отцовской линии. Но едва ли правду мы узнаем. Этот ресторан является до сих пор местом большинства встреч аристократии. Скорее не из-за стоимости блюд, а из-за истории. Но, вероятно, в ближайшее время им всё же придётся расширить клиентуру.

Пока Драко неторопливо рассказывает это, они просто прогуливаются по Косому переулку. Но после удивлённого всей инфоравцией выдоха спутника, Малфой заглядывает ему в глаза, чуть крепче сжимая сильную ладонь.

— Домой?

Улыбаясь, Рон уверенно кивает и они аппарируют в холл мэнора. Заглядывают в малую гостиную, убеждаясь, что у Живоглота есть еда. Кот кратко поднимает к ним взгляд, но снова вальяжно устраивается в кресле у камина. Беспокоить его ребята даже не пытаются, уходя к себе на третий этаж. В домашней обстановке снова окидывая Малфоя взглядом, Рон не может скрыть восхищённого вздоха, подходя со спины и обнимая как раз думавшего обернуться парня.

— Спасибо за этот вечер.

Откидывая голову ему на плечо, Драко какое-то время просто стоит, прикрыв глаза, впитывая тепло, прежде чем усмехнуться.

— Он ещё не окончен. Или ты уже устал?

Фыркая в ответ, Рон наклоняется к шее Драко, прикусывая тонкую кожу и довольно слушая как у парня сбилось дыхание.

— После недели чтения твоих романов, обалденного свидания, бутылки вина и двух коктейлей? Я разве что ждать устал.

Хмыкая такому ответу, Малфой оборачивается в объятии, неторопливо обнимая Рона за шею в ответ. Без обуви он снова был немного ниже, глядя исподлобья в синие глаза возлюбленного.

— Тебе очень идёт этот костюм.

Улыбнувшись, не разрывая зрительного контакта, Драко проводит по чужой шее вниз, до расстёгнутой на груди рубашки. Подлезает прохладными пальчиками под отворот, оглаживая бархатную кожу до плеча. Рон прикрывает глаза, немного откидывая голову назад и сразу ощущает прикосновения тонких губ на шее.

Румянец заливает веснушчатые щёки тем больше, чем Драко изучает губами его кожу. Даже не выходит сразу заметил, что он уже расстегнул на парне рубашку. Это оказывается очевидно, только когда оглаживает подтянутое тело сверху вниз, после ведя ладонями к плечам и направляя ткань с них.

Выдыхая немного судорожно, Рон опускает для этого руки. Но сразу стремятся снова коснуться стройной талии. Хотя вовсе не уверен, как быть с застёжками и не следует ли для этого сначала разобраться с поясом. Но блондин, отстраняясь от него немного, направляя к пуговицам рубашки руки с собственной талии.

Покорно расстёгивая те, в процессе Рон наклоняется ниже и сам покрывает поцелуями тонкую шею и открывающуюся бледную грудь. Когда доступная часть пуговиц расстёгнута, Драко сам ведёт плечами, давая лёгкой ткани сползти с одного плеча. Его парень сам делает остальное, давая блузе остаться лишь поддерживаемой высоким поясом брюк. Замирая не на долго, восторженно глядя на обнажившуюся грудь, с слишком выделяющимися на бледной коже розоватыми сосками. Оглаживает худые плечи.

— Блять, какой же ты... Ослепнуть можно.

Кратко усмехаясь его комплименту, Драко хочет ответить, но лишь ахает, вздрагивая от касания к соскам. Хотя, без чтения романов, Рон бы не сразу догадался сам проверить чувствительность подобной зоны. Его собственные подобной не отличались, хотя, проверив на неделе из интереса, он понял, что те, всё же, иначе передают ощущения, чем просто кожа. Но, очевидно, у юноши в его руках это было особенное слабое место.

Немного спеша, Рон наклоняется ниже, касаясь одного из сосков языком, и Драко снова ахает, вцепляясь в его плечи. Конечно, посте такой реакции остановиться не возможно. Рыжий обрушивает на юношу все варианты касаний, что приходили в голову. Потирает, лижет, кусает, посасывает набухшие горошинки, пока парень в его руках всё же не шипит, впиваясь аккуратными ноготками в кожу на чужих плечах.

— П-подожди же, Рон...

Не сразу понимая причину, юноша останавливается, поднимая взгляд к чужому лицу. И забывает, как дышать. Драко был, кажется, куда менее взвинчен даже когда он ласкал его член позапрошлой ночью. Раскрасневшийся, с уже закусанными, мокрыми губами, дышащий так судорожно и тяжело, что лишь теперь Рон понимает, что делал. И не может не усмехнуться.

— На столько хорошо?

Драко пытается принять возмущенный вид, но впервые на памяти парня у него совершенно не выходит.

— Я, блять, кончить бы мог, если бы не брюки. И если бы ты кусался в одном темпе.

— Как их снять?

Вообще-то, юноша мог сделать это сам. Обычно. Но сейчас дрожащие пальцы не послушались бы, так что он лишь оборачивается снова спиной. При ближайшем рассмотрении разобраться в застёжке пояса оказывается проще, чем на вид. Тот ослабляется и Драко сам тянет брюки вниз, от чего на пол сваливается и рубашка. Он не оборачивается, очевидно, смущаясь почти полной наготы. Но терпеть сил нет, потому Рон сам прижимает юношу спиной к себе. И усмехается, введя рукой снова к его груди, вторую опуская ниже, почти на промежность. Завозившись, Драко поднимает голову, кратко жмурясь от желания.

— Лучше лечь.

Хмыкая этому уточнению, Рон ослабляет объятия. Пока Драко уходит к кровати, сам он спешно стягивает с себя джинсы. Только успев сесть, Малфой глядит на обнажившегося парня, ощущая, что мог бы задохнуться.

— Ты великолепен...

Рон усмехается, краснея, оказываясь ближе. Наклоняется за поцелуем, уже в губы Драко шепча: «под стать тебе». Отвечая на поцелуй, Драко не может сдержаться, касаясь сильной груди, обводя пальцами пресс. Откидывается назад, утягивая за собой и парня. Рон нависает над ним, опираясь о кровать по бокам от светлой головы, улыбается, но не долго смотрит в глаза. Его слишком впечатлила возможность довести Драко до оргазма лишь одной лаской.

Под новой атакой на свою грудь Малфой всхлипывает, матерясь не громко и выгибаясь на встречу желанным губам. Отлично поняв его просьбу о ритмичности, Рон старается почти не останавливать ласки, восхищаясь, что теперь явно лучше. Сдержать голос у Драко не выходит, как бы он не кусал губы. И много времени не требуется, чтобы заставить его почти вскрикнуть, упираясь ногами в постель и выгибаясь. Рон ещё какое-то время вылизывает чувствительную грудь, всё медленнее, давая юноше отдышаться. Стягивает с парня трусы за одно вместе с носками, стирая пятно спермы с бёдер. И после возвращается выше, к его губам, целуя долго, много.

Отойдя от первого подобного оргазма, Малфой скоро больше оживляется. Нежные руки оглаживают спину Рона, бёдра, живот. А после Драко сам на удивление ощутимо давит, вынуждая юношу перевернуться на спину. Он нарочно при этом, оказываясь сверху, сразу прижимается ягодицами к паху любовника, заставляя Рона ахнуть и выгнуться немного на встречу. Но не движется почти, наклоняясь вперёд. Ложится грудью на грудь юноши, целуя ключицы, шею, подлезая к уху.

— Точно не против?

В ответ звучит глухое рычание.

— Издеваешься?

Вместо ответа он хихикает, выпрямляясь. Стоит над Роном на коленях совершенно голый, с оставшимися на груди засосами, этим надменным выражением лица и хищным блеском в серых глазах.

— Разве что немного. — После он отползает немного назад и покручивает ладонью в воздухе, на манер какого-то дрессировщика. — Повернись.

Фыркая, Рон вместо этого садится на постели, притягивая юношу ближе и не долго целуя. После не менее хищно глядя в серые глаза и скользнув руками к его ягодицам.

— Только не зазнавайся, Малфой. Через пару твоих уроков я сам буду дирижировать.

Хмыкая, Драко молчит, глядя выжидающе, и под этим взглядом Рон все же переворачивается на живот. Сразу чувствуя, как парень прижимается к нему теснее. И от ощущения его возбужденного естества на ягодице по телу бегут мурашки предвкушения.

— Разумеется. — Довольный шёпот звучит прямо около уха. — И я с радостью стану твоим оркестром. Но сегодня петь для меня будешь ты.

Не к месту воспоминается, что Рон так и не выучил для него песни. И можно было бы сказать об этом что-то, но юноше слишком любопытно как всё будет ощущаться.

Малфой вынуждает его преподнять бёдра, снимая трусы, но сразу уточняет не опускать снова. Понятливо кивая, Рон даже задирает их пошире, слыша в ответ на это одобритеное хмыканье.

— Умница.

Чуть помедлив, Рон понимает, что не сможет сдержаться, хихикая в подушку.

— Гаф-гаф.

Закатывая глаза, Малфой чуть сильнее сжимает его ягодицу, заставляя всё же перестать хихикать.

— Осторожнее с такими играми, Рон. Мне всегда было интересно посадить тебя на поводок.

— Помнится, ты когда-то в школе говорил о наморднике. Это, может, реальное отношение просачивалось?

Отвечать ему Драко, очевидно, не собирается. Потому что звучит заклинание и сразу следом он приступает к растяжка. В этот момент хихикать уже не получается. Рон даже думает мельком, что его весёлая реакция была признаком лёгкой нервозности. Но, чем дольше Драко изнутри ласкает его смазанными пальцами, тем меньше в голове остаётся мыслей. Читать, что внутри есть особое место и пытаться представить, оказывается совершенно не схоже с реальностью. Даже отдалённо. Через несколько прикосновений к ней Рон уже не может сдержать стонов, выгибаясь в спине и стискивая подушку зубами.

Наблюдая за этим сверху вниз. Драко уже не усмехается, совсем потеряв маску. Лишь думает о том, что Рон невероятно красивый. Подтянутое тело потрясающе выглядело в таком ракурсе, мышцы на спине сокращались и перекатывалась от каждого движения, привлекая к себе всё внимание.

Когда внутри Рона оказывается уже третий палец, он дрожит, впервые срываясь на зов. Собственное имя в такой момент будоражит ещё больше от того, что обычно они использовали фамилии. А просьба ускориться вынуждает хмыкнуть, для начала ускоряя лишь движения пальцев внутри. У Рона едва не подкашиваются ноги и он глухо рычит, очевидно, не добившись нужного. Так ему кажется. Но Драко усмехается следом, останавливая движения.

— Развернись назад.

В этот раз Рон не пытается садиться и вообще как-то своевольничать. Переворачивается и сам суёт под бёдра подушку, раздвигая ноги. Малфой судорожно выдыхает, глядя на него тем самым хищным взглядом, от которого у парня не получается толком вдохнуть. Вставая удобнее, и начиная входить, через несколько секунд не сдерживая более громкого выдоха.

Дело пока было не столько в ощущениях, сколько в осознании ситуации. Мог ли он когда-то представить, что сможет реализовать потаённые желания? Нет, ни разу. Фантазировать об этом – да. Но не больше. И даже Уизли. Быть может, не реши он помочь, пока Драко лежал в коме, осознавая, что ему нравится этот невыносимый парень, ничего бы не было. Драко бы в итоге жил лишь на тлеющей внутри симпатии, что вспыхивала бы ярче, если бы Рон говорил ему хоть слово.

Осознавая сейчас с какой-то особой яркостью своё возможное будущее без него, Драко судорожно выдыхает, наклоняясь ниже, входя постепенно всё глубже в удивительно расслабленное тело. Будто Рон совсем не боялся возможной боли. Поднимает на него взгляд и не представляет, сколько в собственных глазах нежности, почти оттеснившей обычное желание.

Зато юноша под ним, стоит взглянуть в серые глаза, видит это очень хорошо. И сам больше выгибается на встречу, одной рукой зарываясь в светлые волосы, а второй касаясь чувствительной груди. Ощущения его рук на теле окончательно вырывает Драко из какого-то транса. Он входит почти до конца и хочет спросить как Рон себя чувствует, но, сталкиваясь с синим взглядом, лишь тихо стонет.

— Я люблю тебя. Очень люблю.

Улыбаясь в ответ с какой-то непередаваемой словами нежностью, парень под ним ещё раз выгибается. стараясь двинуть бёдрами.

— Я тебя тоже. Но не мог бы ты уже начать двигаться? Иначе я сейчас просто взорвусь, кажется.

Усмехаясь, Драко слушается этой просьбы. И начинает движения, хотя сначала те не слишком быстрые. Но скоро он сам это исправляет, забывая совершенно обо всём лишнем от захлёстывающего удовольствия.

Цепляясь за худые плечи, Рон через несколько мгновений пытается ослабить хватку, опасаясь, что опрокинет Драко своим весом. Но не касаться его не получается никакими силами, когда в нарастающим темпе он уже не сдерживает голоса, постанывая и самостоятельно опускаясь на Рона почти до конца, впиваясь укусом в плечо. Обхватив его за спину, юноша чуть не впивается ногтями в нежную кожу от ощущений.

Он сам не понимает, только думает или просит любовника ещё ускориться. В прочем, это не так важно, потому что ощущения всё больше нарастают. Драко сейчас не замечает, что на спине остаются несколько следов, прежде чем Рон вспоминает на периферии, что так делать не хотел.

Этих следов, в любом случае, к моменту, когда они совсем выдыхаются через несколько раундов, остаётся ещё несколько. Заваливаясь на постель рядом с любовником, Малфой старается восстановить дыхание, пока Уизли поворачивается с живота на бок.

— Всё-таки, так действительно лучше всего ощущается.

Усмехаясь, Драко тоже проворачивается к нему лицом, подлезая в раскрытые объятия.

— Ты точно нарвёшься на поводок, Рон.

— Вот ты смеёшься, а я ведь задумался.

— Я не смеюсь, а предупреждаю.

Пока что Рон не спешит объяснять, что и правда заинтересовался такой идеей. Следовало, для начала, хоть просто насытиться. Потому что даже сейчас он уже мог предугадать, что захочет повторить всего, может, через день. И утром это остаётся так не смотря на дискомфорт, потому что Драко, кажется, впервые на столько заботится о нём, не пытаясь это скрыть или даже немного заглушить. Хотя Рон ощущать себя достаточно в порядке всего через пару часов после пробуждения и душа, честно это сообщая взволнованному любовнику. И всё равно почти до вечера, что бы он не попросил, Малфой делает и приносит моментально.

Такое беспокойство хоть немного выравнивается до нормального уровня только ещё после пары полубессонных ночей. После второй Малфой вовсе должен идти на работу и вечером того дня ворчит на своего парня, что больше перед работой никогда не согласится. В прочем, эта уверенность держится лишь до следующего вечера, когда Рон уже крайне умело соблазняет его снова, вынуждая забыть про всё на свете вообще и нагнуть его не меньше пары раз, во второй из которых Драко, осознав, наконец, что снова не выспится, нарочно действует грубее.

Просыпаясь утром после этого, Рон некоторое время валяется в постели, вспоминая собственную реакцию и усмехаясь. Пожалуй, теперь он и правда был заинтересован попробовать что-то ещё из менее нежного арсенала фантазий Малфоя. И сразу говорит об этом, разбираясь с последствиями переживаний Драко на счёт такого «наказания». Хотя тогда Малфой сам уточняет, что ему явно нужно быть в более подходящем настроении изначально. Рон и не против подождать такого случая. И старается впредь меньше приставать к своей капризной принцессе в рабочие дни. Тем более, что у него и у самого начинается работа.

После четырёх лет, проведённых в заточении в одном месте, что-то в голове неминуемо перестраивается. На столько, что многие вещи становятся куда очевиднее и впору задаваться вопросом, как раньше можно было не заметить ничего и жить, как жил. Слушая об этом из уст Нотта за час до открытия музея Истории Магической Британии, Малфой наигранно утомлённо вздыхает, помахивая рукой.

— Ближе к делу. Я только спросил, точно ли ты не хочешь сделать это место именно своим.

Скептично глянув на собеседника, Тео фыркает, пожимая плечами.

— Я и вёл к тому, что не хочу. Этот музей не должен принадлежать кому-то одному.

Вздыхая в ответ, не то чтобы понимая подобную логику, Драко, тем не менее, ни на чём не настаивает. Поглядев на него, юноша усмехается привычно высокомерно.

— А сам? Не желаешь ничего «своего»?

— Одного своего мне явно хватит. — Ответ разом и честный и уклончивый, учитывая изначальную тему. Но именно молчание Нотта вынуждает блондина вздохнуть, бегло осматривая готовую экспозицию одного из залов музея. — У меня нет подобных идей. Так что сойдёмся на том, что я готов и дальше помогать тебе с этим местом.

— Какое великодушие.

— Ой, да пошёл бы ты, Нотт.

— Тебе бы и самому не помешало.

Малфой краснеет, фыркая и игнорируя эту подначку. Но Тео реакцию, конечно, замечает, хитро усмехаясь.

— Что такое? Когда он вышел на работу оказалось не так-то просто побыть рядом?

Он звучит до крайней степени насмешливо. Очевидно, в первую очередь из-за того, что Драко, в отличие от них с Блэйзом, работал стабильные пять дней в неделю. А Рон и вовсе всего через несколько первых дней согласился с Джорджем работать сменами. И теперь его плавающий график был совсем не удачным. Они ещё не нашли в близости того равновесия, что помогло бы не вредить отдыху. Вовремя остановиться было сложно, но тогда кто-то из них, если не оба, могли попросту не выспаться. Малфой морщит нос, вскидывая голову и глядя в сторону от Тео. Конечно, будучи уже пару месяцев одним из инвесторов «Всевозможных вредилок», он был в курсе кадровых перестановок. Про график тоже мог спросить у Джорджа при встрече.

Всё же решая больше не злорадствовать над чужими отношениями, Тео перестаёт усмехаться, отправляясь к выходу из зала. Им уже следовало отправляться вниз. Одному - готовиться к открытию, а второму - вернуться к друзьям и семье среди гостей.

К началу открытия Драко уже ждёт в большом холле музея вместе с матерью, рядом с семьёй Уизли. Основатель этого места вскоре, под искренние аплодисменты не малой публики и вспышки камер, выходит из зала справа. Останавливается на не высокой лестницы, ведущей от холла к основным экспозициям. Приветствует всех гостей вежливым полупоклоном и начинает заготовленную речь.

Кратко осмотревшись, Рон осторожно толкает Драко локтем, пока все остальные внимательно слушают Нотта.

— А Блэйз где?

Хмыкнув и осмотревшись тоже, юноша хочет было просто сказать, что не в курсе. Однако, проверяет, откуда вышел Нотт, и цепляется взглядом за фигуру на втором этаже. Зал выходил в холл открытой галереей. Драко усмехается, чуть мотнув в нужном направлении головой.

— Он не особо любит большие сборища. Вероятно, попросил у Тео разрешения побыть в отдалении.

Понимающе угукая и уже не глядя в сторону юноши наверху, Рон снова переводит взгляд на Нотта. Тот уже заканчивал с благодарностями всем, кто поспособствовал появлению музея, когда взглядом кратко касается их с Драко.

— А отдельно благодарности заслуживает арворат, работники которого не мало помогли мне в том, чтобы вывезти из одного старого магловского дома несколько ценных предметов и скрывавшихся среди них артефактов. Разумеется, маглы даже не подозревали, что за предметы хранились в их подвале на протяжении более чем пятнадцати лет. И не подозревают до сих пор, стараньями наших авроров. И не стоит забывать о семьях, что откликнулись на мою просьбу о передаче некоторых своих ценностей и предметов интерьера для дополнения экспозиции. Некоторые их идеи нам ещё только предстоит воплотить.

Столь ненавязчивая личная благодарность от всегда сдержанного Тео, заставляет парней смутиться. Драко привычно демонстративно вскидывает голову, глядя в сторону, а Рон сцепляет пальцы в замок за спиной, чтобы не тереть плечо от неловкости. К окончанию своей речи юноша уводит публику наверх, к первой экспозиции. «Священные двадцать восемь». Он, и Драко уже знал это, собирался провести гостям небольшую экскурсию. Но репортёры сходу замечают и название, и предметы, принимаясь заваливать Тео вопросами раньше, чем он начнёт. Парень отвечает на несколько первых, но стоит кому-то расхрабриться и спросить о том, не является ли эта экспозиция данью уважения его собственной семье, как юноша вздыхает и кратко взмахивает тонкой ладонью.

— Позвольте мне рассказать вам об этой экспозиции и прочих. А вопросы зададите позже, в последнем зале. Думаю, к тому времени вам удастся сформулировать их более точно.

Рон едва не в голос хихикает с того, как он филигранно затыкает всех газетчиков разом и косится на Драко.

— Кстати, а ты всегда куда ядовитее и откровеннее отвечал на любые подначки.

— И ссылался на отца. — Драко чуть хмурится, не долго глянув на парня, и прижимает палец к губам, призывая к молчанию. — Давай сначала послушаем экскурсию.

Смиряясь, что шуточки особо не возымеют действия сейчас, Рон всё же серьёзнее вслушивается в то, что рассказывал Нотт. И быстро понимает, почему он начал с такой противоречивой экспозиции. В конечном счёте, все эти семьи, так или иначе, были важны для магической Британии. В рамках истории — особенно. Что уж говорить о том, что Тео собрал также и множество иных фамилий тех, кто полагал, что напрасно оказался вне этого перечня. Слыша среди таковых фамилию Блэйза, Рон впервые задумывается, что даже не в курсе, ту же фамилию использует его мать или нет. Не сдерживается, уточнив это тихонько у Драко, и тот кивает в ответ.

— Она носила эту же фамилию раньше. Позже взяла фамилию седьмого мужа и больше не меняла.

Рон украдкой снова обшаривает взглядом зал. Блэйза найти не выходит. Но, после свидания с Малфоем в Бораго, было очень любопытно узнать о нём побольше. Разумеется, если бы сам парень захотел поделиться.

К концу экскурсии Рон уже куда реже отвлекает Драко вопросами. На удивление, Теодор оказывается весьма интересным рассказчиком. Его за это хвалят больше, чем задают вопросов для статей или интервью. Что, видимо, юношу более чем устраивает. Однако, без попыток вывести его из себя всё равно не обходится.

— Простите, мистер Нотт, ещё один вопрос. Можете ли вы подробнее объяснить, почему передали владение музеем министерству? Это можно трактовать, как акт искупления грехов семьи?

Малфой едва не давится воздухом от возмущения, глянув на подавшего голос репортёра. Рон хмуро тоже косится на него, анализируя образ, прыткое самописное перо и фыркая. Неужто какой-то ярый последователь Скиттер? Переводя явно похолодевший взгляд на мужчину, Тео вдруг улыбается. И Уизли моментально настораживается, откуда-то зная — ничего хорошего такая улыбка не предвещает. Словно Нотт не улыбнулся, а обнажил при всех кинжал.

— Вы вольны трактовать мои поступки так, как вам будет угодно. Если же вам интересна реальность — нет, передача музея во владение министерства никак не связана с прошлой деятельностью моих предков или моей. Причина лишь в том, что, по моему мнению, историю должен сохранять не один человек. Ни у кого не хватит на подобное времени и сил. Если же подобным будет заниматься несколько людей, не скованных обязательствами следовать конкретной риторике, то и историческая ценность собираемых данных для будущих поколений возрастёт в разы.

— Разве, при присутствии в министерстве, сотрудники не следуют общепринятой политической линии?

— Будь это так, разве было бы возможно, чтобы некоторые сотрудники сами с готовностью переходили под знамёна Тёмного Лорда, например? Люди должны относиться к реальности по-разному. В этом — наша природа. А возможность показать разность этого отношения без вреда для общества даётся здесь, в стенах музея. В прочем, сейчас я не слишком настроен на дискуссии об этом. Если вопросов больше нет, мы можем пройти в лекционный зал, там уже накрыты столы.

— Ещё всего один вопрос, мистер Нотт. — Это уже звучит от какой-то девушки. — Ходят разные слухи о вашей личной жизни, не затруднит ли вас…

— Не затруднит. — Он снова чуть остро усмехается, перебивая её, но явно не смущаясь этого. — Слухи мне известны. Если ваш журнал и его читательницы желают узнать, есть ли шансы унаследовать моё поместье — однажды они смогут его купить. Что до моей фамилии, нет, исключено. Слух о том, что я называю себя последним Ноттом, правдив. Если, конечно, вы не решите поискать моих живых родственников или их потомков.

— Так значит, ваши отношения с мистером Забини…

— Это вам лучше спрашивать у него самого. Если поймаете, безусловно.

Ехидно усмехаясь тому, как спокойно это звучит и как теряется не на долго репортёрша, Рон следует с остальными в зал, замечая, как прикрывает рот кулаком Драко.

— А ты бы тоже перенаправил журналистов ко мне? — Он просто не мог не спросить. Малфой фыркает насмешливо.

— А ты бы стал от них бегать, чтобы не давать комментариев?

— А должен?

Фыркая вновь, Малфой косится на него, украдкой щипнув за плечо.

— Пока что — да. К на столько официальному статусу отношений я ещё не готов.

Они добираются до Тео, остановившегося у одного из длинных столов в лекционном зале, увешанном различными картинами, колдографиями и и портретами. Рон с интересом оглядывает накрытый фуршет, отмечая явную дороговизну большинства блюд и напитков. А Малфой хмыкает, одобрительно кивая Нотту.

— Отличная экскурсия. Думаю, даже если ты вдруг решишь пойти по стопам Бинса и умереть во время очередной такой, скучными они не станут.

Фыркая, явно выражая насмешку, а не возмущение, Нотт после кивает довольно улыбающемуся Рону.

— Ты там несколько раз что-то спрашивал у Драко в процессе. Было что-то не ясно?

Его внимательность поражала. Рон смущённо поджимает губы, словно студент, пойманный за разговором с соседом по парте во время лекции.

— Не-не, с историей вопросов не было. Это скорее так, дополнительные сведения уточнял.

— Хм? Какие, например?

— Расслабься. Дополнять ничего не нужно. — Драко помахивает рукой, следом чуть понижая голос. — Мы сходили в Бораго и я рассказал историю заведения.

Очевидно, такого ответа хватает более чем. В прочем, настолько самодовольной усмешки от бывшего сокурсника даже Малфой не ожидает, заинтересованно вскидывая брови. Но тот не даёт ему задать вопрос, мотнув головой. Мол: «не сейчас». Это и логично. К Нотту быстро начинают вновь подходить журналисты, позже и просто гости. Но куда интереснее отвлёкшимся от него не на долго Драко и Рону, наблюдать за совсем неожиданным диалогом позже. К юноше подходит директор МакГонагалл. И Рон, наконец, может в полной мере осознать, как проявляется искреннее уважение этого парня на контрасте его общения с другими людьми.

Она отводит бывшего студента в сторону от толпы, и они долго обсуждают что-то. Драко скоро хмурится, наблюдая за ними порой.

— Теперь уже даже мне любопытно.

Учитывая, что Нотт почти не менялся в лице всё время и не особо много двигался, Рон даже не уверен, что заметил блондин. Драко пожимает плечами в ответ на недоумевающий взгляд.

— Он не просто так волосы отрастил. Передние пряди всегда закрывают уши. Потому что если его смутить, Нотт мигом краснеет. Мы не редко шутили над ним из-за этой особенности в юности. Порой он поправляет волосы, именно чтобы убедиться, что эта деталь его не выдаст. Но я думал, привычка уже сошла на нет из-за того, как он себя контролирует. Если уж профессор МакГонагалл вынудила его смущаться столь явно, это едва ли просто формальный диалог о его успехах.

Вскоре уже закончив беседу, женщина спокойно кивает, улыбаясь Тео, а после оглядывается на Рона, и тот едва не по струнке вытягивается под её взглядом. Сказывается старая привычка из юности под патронажем декана Гриффиндора. Подойдя к ним, Минерва кивает на первые приветствия парней и теперь уже очень ласково улыбается бывшему студенту. Пожалуй, он даже и не мог так сразу вспомнить, чтобы она так на него смотрела в школьные годы.

— Рада вас встретить здесь, мистер Уизли. Я слышала о ваших делах в последний год и считаю нужным выразить своё восхищение и гордость. Приятно знать, что один из моих выпускников сумел ни много, ни мало, изменить мнение во всём Министерстве Магии относительно многих иных магов. За эту заслугу, к несчастью, не положено орденов, однако, я хочу, чтобы вы всегда помнили — вы имеете полное право гордиться собой за это.

Он совсем не представлял, что можно ждать подобной хвалебной оды. Смущается, привычно потирая плечо.

— Большое вам спасибо, профессор. Но это ведь не только моя заслуга.

— Отнюдь, мистер Уизли. Именно это я и хочу, чтобы вы запомнили. Ничто не начинается с пустоты. Вы заложили фундамент для истинных перемен в нашем мире. И даже этот музей. Мог ли он появиться именно в этот день, в этом году, если бы не ваше упорное стремление к тому, чтобы изменить ситуацию? Полагаю, в этом и мистер Нотт, и мистер Малфой, со мной согласятся.

Стоявший рядом с ними, Тео совершенно серьёзно и уверенно кивает юноше. Глянув на Драко, Рон и вовсе едва не краснеет. Он снова говорил с ним одними глазами. И тоже явно подтверждал всё озвученное той скрытой нежностью и благодарностью, которой они сияли. А после вдруг переводит взгляд на МакГонагалл.

— Спасибо, профессор. Думаю, Рону важно слышать подобные слова почаще.

— В таком случае, мистер Малфой, вам следует это осуществить, я права?

Юноша на удивление стойко переносит этот красноречивый намёк, едва заметно улыбаясь и кивая ей.

— Приложу все силы.

Одобрительно хмыкнув, женщина следом снова переводит взгляд к Тео.

— Мне следует вернуться в школу. Дел перед началом учебного года не мало. Буду ждать вашего письма, мистер Нотт. Всего доброго и хорошего вам вечера.

После она отправляется к камину в задней части помещения, а взгляды Малфоя и Уизли сходятся на брюнете. Тот вздыхает, оглядываясь к столу, у которого они оставались. Подхватывает бокал вина, предаёт Драко, следующий – Рону. Ещё два берёт себе и кивает в сторону выхода. Переглянувшись, парни синхронно пожимают плечами и удаляются из зала следом за ним. Чтобы узнать о небольшой секретной комнате в противоположном крыле музея, в зале которого до этого речь Тео слушал Блэйз.

Юноша нажимает пару деревянных панелей на стене, под картиной с каким-то пейзажем побережья. Стена с не громким треском раздвигается. Открывается проход в уютно обставленный кабинет с отдельным камином, рабочим столом, креслами, диваном и книжными полками. Забини обнаруживается, вальяжно рассевшимся за столом, закинув на тот ноги, с книгой в руках. Поднимая взгляд, он салютует вошедшим и спокойно усмехается в ответ на строгий взгляд бледно-зелёных глаз Тео.

— Ноги слишком длинные, Забини?

— Так удобнее.

Он спокойно опускает те со стола, поднимаясь и направляясь к ним. Тянет руку за одним из бокалов в руках Нотта, но парень явно не спешит отдавать тот ему. Хмыкая, Блэйз вместо этого тянется к уху юноши, что-то совсем не слышно шепнув. Фыркая, тот отдаёт бокал и отворачивается к их гостям. Никак не комментируя этот краткий диалог и сразу отвечая на их изначальный вопрос.

— Директор предложила мне работу. — Под их недоумёнными взглядами Нотт отходит к креслу, устраиваясь в том и закидывая ногу на ногу. — Профессором по истории в Хогвартсе. Бинс сам попросил поискать ему замену. Ему всё труднее даётся обучение студентов. Да и потом, пусть призрак не нуждается в оплате труда, но хорошо бы, чтобы при этом труд был не столь же эфимерен, как он сам.

— Ого. И когда приступаешь? В этом году? — Блэйз будто вовсе не удивляется подобному предложению, сидя в соседнем кресле и спокойно потягивая вино.

— Я ещё не дал согласия. Это следует обдумать.

— А думать над чем? — Малфой быстро смиряет первоначальное удивление, уже рассматривая друга совершенно спокойно. — Ты – отличный кандидат, учитывая, сколько успел изучить и обдумать за прошедшие годы. Даже одна эта экскурсия длилась не многим меньше полутора часов и затрагивала всю нашу историю вообще…

— В этом и дело. — Нотт морщит прямой нос, перебивая его. — Одно дело – общие детали. Но для того, чтобы преподавать всю нашу историю, мне понадобится знать досконально всё. Каждый этап, войну, хронологию событий.

— Драко, напомни-ка мне, кто чаще всего поднимал руку на лекциях Бинса, не спал ни разу и кропотливо записывал весь материал от и до? — Блэйз лукаво глядит на Малфоя и тот фыркает в ответ.

— Не считая Грейнджер? В прочем, Блэйз прав. Зная твою скурпулёзность, ни у кого на всём нашем потоке нет столь точно переписанных лекций по истории. Почитай, освежи в памяти…

— Но работать с детьми весьма не просто. — Рон подаёт голос, глянув на Тео вполне понимающе. — Конечно, можно просто читать лекции. Но ведь самыми крутыми всё равно всегда казались занятия по защите, чарам, трансфигурации. Те, где нужно общаться с преподавателем.

— Просто из интереса. Любимейшие преподаватели Защиты это Люпин и Крауч, подменивший Грюма, скажи?

Рыжий хмыкает, вспоминая уроки «Грозного Глаза» и помахивает рукой, морщась.

— Я останусь верен преподаванию профессора Люпина, ладно?

Блэйз тем временем уже ехидно усмехается, глянув на Драко.

— Кажется, кое-кто тоже не считал методы Крауча удачными.

— Спасибо, что напомнил, Блэйз. А теперь закрой рот.

Поморщив нос, Драко отводит взгляд от ниъ. Через миг уже ощущая в волосах теплые пальцы Рона и стараясь продержаться подольше, прежде чем простить Забини это напоминание лишь от того, что его поддерживал и понимал Уизли.

— Я попросил неделю на то, чтобы обдумать ситуацию. Но смущает, что она сначала посоветовалась с министром. То есть, единственная преграда, моя собственная неуверенность в результате. Со стороны Министерства вопросов не будет, попечительский совет тоже с радостью одобрил мою кандидатуру.

Он не озвучивает мыслей о том, что ощущает подобную лояльность странной. Но, глядя на друга и вполне допуская его непонимание, Драко всё же не сдерживается, хмыкая задумчиво.

— Снэйп ведь стал преподавателем в тот же год, как в полной мере разочаровался в Лорде. Едва ли он тогда умел общаться с детьми и вообще вести занятия. Но справился. — Он косится на фыркнувшего этому заявлению Рона и вздыхает. — Я не говорю, что он не был строг. Но это — часть характера. И, пожалуй, стоит даже сказать ему спасибо за то, что нас он прилюдно никогда не наказывал.

— Да уж. — Блэйз усмехается, — Я помню, как он забрал Паркинсон в кабинет на первом курсе после того, как она напортачила с зельем не меньше Лонгботтома. Через пару минут она вылетела оттуда, как ошпаренная, и разрыдалась тебе в плечо, сетуя на его жестокость. Снятие баллов на фоне его выволочек было манной небесной.

Тем временем Тео всё ещё посматривает на Драко после его сравнения. В итоге вздыхая и поджимая губы. Не поддерживая диалог о преподавательских навыках бывшего декана.

— Я уловил твою логику. Хотя сравнение и не слишком корректно. Я до него не дотягиваю, пожалуй.

— Тебе и не тридцать с лишним пока что. — Рон улыбается, делая глоток вина. — Ребята правы, думаю. Просто не будет, но ты явно приспособишься к преподаванию.

— Тогда придётся не мало корректировать планы… В прочем, это уже моё дело.

— Как минимум, с музеем мы с Драко сможем помочь. — Глянув на заговорившего Блэйза, Драко всё же кивает Нотту, подтверждая его слова. — А отчёты по работе сможешь проверять по выходным или вечерами.

— А что-то серьёзное…

— Уф, Тео, я четыре года был твоим лицом. Меня уже все знают везде, думаешь, не справлюсь?

Скептически поглядев на парня, юноша пожимает плечами.

— Учитывай, что работы у тебя с годами меньше не станет…

— Найму ещё одного администратора, прочешу персонал ещё раз. Не думай, что я упущу владение всего одним рестораном из виду только от того, что буду твоим секретарём подрабатывать.

Хмурясь, Малфой открывает было рот, но, под насмешливым взглядом Нотта, сам же его и закрывает. Глянув на него снова, Забини не скрываясь хихикает.

— Что? Ты же допускал, что слухи правдивы? Хотя я и сам не мало удивился, когда получил распоряжение о вступлении в наследство. В восемнадцать ещё. Тогда я как раз выбил себе право бывать у Тео целыми днями. Он мне объяснял основы делопроизводства и работы с документами. Работа с персоналом проще пошла, когда я начал больше бегать с его бумагами по контрам, которые он финансирует.

Быстро соображая, что к чему в этом, как всегда, не буквальном диалоге, Рон присвистывает.

— Погоди-ка, то есть Бораго…

— Официально принадлежит мне уже три года. Я бы рассказал на сколько шикарно мой родной отец обвёл мать вокруг пальца, но…

— Да никаких «но»! — Рон даже взмахивает руками, удивлённо глядя на него. — Слушай, я ж не из ваших этих знатных кругов. Мне вот эти все сложные многоходовочки ваши понять сложнее, чем шахматные правила в пять лет. Так что давай-ка рассказывай, раз начал уже.

Хихикнув его столь яркому интересу, Блэйз пожимает плечами, принимаясь за свой рассказа. Драко порой поглядывал на Тео, просто чтобы таким образом понять, удивлён ли он также. Ведь никто из них не был любителем делиться информацией просто так, по первому запросу. А Забини, выращенный, как оружие для охмурения пожилых мужчин своей матушки, и вовсе был весьма скрытен. Его готовность подробно поделиться чем-то со всеми здесь, была в новинку для Малфоя. Нотт, очевидно, не слишком удивлялся этой честности парня. И только к концу рассказа блондин осознаёт, несколько запоздало, причину. Они приняли Рона за своего. А ещё приняли его, Драко, другом, которому можно доверить некоторую личную информацию.

— Только, эй, — Блэйз заканчивает свой рассказ, хитро глядя на Уизли. — Учти, что это — не то, что должны знать окружающие. И дело даже не в том, что Бораго — что-то вроде нашего секретного убежища, которое, надеюсь, не понадобится магической Британии уже никогда. В первую очередь я пока не хочу, чтобы кто-то точно знал, что мой статус настолько вырос. Придётся тогда отбиваться от одиноких дамочек, а не только Тео от них утаскивать.

— Базара ноль. Я могила. Но тогда с тебя услуга. Хочу семью туда сводить как-нибудь.

Хмыкая, Блэйз задумчиво глядит в потолок, а следом, насмешливо взирает на друга.

— Губа не дура, хвалю. С нас скидка за столь большую компанию, и бронь второго этажа. Но всё ещё: ты не знаешь владельцев, место показал и посоветовал Драко, который тоже не в курсе.

— Ха, замётано. Я прикину, когда устроить посиделки.

— Пол счёта с меня. — Драко усмехается.

— Ой, ну да. А другая половина – с твоей мамы. И что, мы опять нахлебники?

— Я с ней договорюсь, не волнуйся об этом. Оплатим с тобой на двоих. В Бораго будет здорово на рождественские каникулы.

— Мне было бы любопытно поглядеть, как вы будете делить счёт на свадьбу.

Нотт хихикает, не скрываясь, от того, как ответом на его неожиданный комментарий оба парня заливаются румянцем. Блэйз тоже посмеивается.

— Можем разделить на четверых и отметить две разом.

— Мерлин, умолкните-ка оба…

Уже просто не зная, куда ещё себя деть от смущения, Драко прячет лицо у Рона на плече. Тот собственное просто прикрывает рукой. Но не медлит, второй обнимая блондина за плечо и чуть сжимая, чтобы поддержать.

— А что, Тео всё равно ещё ломается. А Рон упрямый и я уже не сомневаюсь даже, что ты ему согласием ответишь быстрее, чем этот кошара сдастся и выдаст мне брачный контракт.

— Пока что у меня в планах тебе всыпать, и поводов ты добавляешь явно охотно.

— Уже боюсь.

Их общение позволяет Рону немного отойти от смущения. Он снова вспоминает первые посиделки с этими двумя, которые открыли ему глаза на вариативность демонстрации отношения к объекту симпатии. В этот раз было явно нечто похожее. Тео и Блэйз его удивляли немного просто тем, что не слишком скрывали природу своих отношений. Даже от других. Ведь ответ Нотта на вопрос об отношениях с Забини был, пусть и неопределённым, но будто бы всё равно намекающим. Особенно учитывая подтверждение нежелания искать себе пару в лице девушки.

В этот раз Малфой, ещё сидя под рукой парня, думал о схожей теме. Открытость в проявлении симпатии была чужда ему сама по себе. Раньше казалось, что и большинству его сокурсников – тоже. Даже в личном общении порой, что уж говорить о публичной демонстрации. И в то же время, чужая явная смелость в данном вопросе мотивировала хоть подумать о подобном самому. Хотя, едва ли он смог бы особенно открыто проявлять отношение к Рону в ближайшее время. Но и не скрывать же всё от мира на постоянной основе.

Они заканчивают беседу и посиделки только спустя ещё двадцать минут. За это время Рон успевает узнать, что именно Блэйз помог Драко раздобыть ту магловскую ручку для его отца. Равно как и гитару для самого Рона. Вернувшись к гостям музея, оставив парней вдвоём, они находят свою большую семью. Извиняются за неожиданное исчезновение, пусть даже это и не слишком требовалось. Драко несколько снова смущается, когда слышит от миссис Уизли, что они будут вовсе не против принять в гости и Тео с Блэйзом, если те захотят. Ему вся ещё было сложно осознавать степень её гостеприимства и открытости. Но не меньше его удивляет собственная мать.

— Думаю, Молли, на такую большую встречу понадобится всё-таки место побольше. Так что устроить её было бы не плохо в стенах Мэнора. И, между прочим, дизайнера мы нашли, думаю, в ближайшее время займёмся полноценным ремонтом. Тогда уже даже и не стыдно будет приглашать больше гостей.

Бывавшая в особняке уже несколько раз, помогавшая с уборкой после того, как Тео забрал в музей часть вещей, Молли закатывает глаза, очень похоже на то, как это делал Рон порой.

— Дорогая, уверяю, даже в том виде, в котором особняк пребывает сейчас, там прекрасно можно собраться всей нашей семьёй. Ещё и место останется. Пусть даже мы не настаиваем на визите, но на том, чтобы вы перестали столь не высоко оценивать свой дом — точно.

Она кивает Рону и тот охотно подтверждает слова матери. Им поддакивают остальные Уизли, вынуждая миссис Малфой и её сына скрывать смущение. Особенно когда голос подаёт Джордж.

— Тем более, что теперь там ещё и Рон живёт.

Спорить с ними они просто не в силах. Обещая в ближайшее же время и пригласить всех в гости. Рон ещё и активизируется, обещая, что поможет наготовить побольше вкусного. От того Драко невзначай снова вспоминает слова Забини о их браке. А ведь в итоге могло легко случиться так, что выглядеть устоявшейся супружеской парой они с Роном начнут раньше, чем это обсудят. Пусть даже такой вариант Драко и не слишком смущал. Начали же они встречаться, ничего совсем не обсудив.

Уже дома, готовясь ко сну, юноша посматривает на Рона из-за этих мыслей с новой долей любопытства. Вероятно, сказывались выпитые ещё несколько бокалов вина и общая расслабленность атмосферы. Замечая его наблюдение, Уизли с интересом вскидывает брови, кивая. В стенах родного дома Драко даже не смущается, что был замечен.

— Просто задумался о беседе с ребятами.

Усмехаясь, Рон откладывает на стул у кровати сложенную рубашку. Ту самую, что купила ему Нарцисса для свидания, которую он и надевал сегодня в музей.

— Так удивляет история Блэйза?

Он не мог не пошутить немного, даже понимая истинную причину чужих мыслей. Провоцируя Драко фыркнуть в ответ и снова отвернуться. В прочем, тот при этом не перестаёт неторопливо раздеваться, вешая на левитирующую рядом вешалку пиджак.

— Ага. Удивительно, насколько он похож на отца, которого даже толком не помнит.

— Да. И даже про брачный контракт Тео сказал, а не просто о предложении.

Он пристально следит за тем, как Драко, явно нарочно, медленно расстёгивает пуговицы рубашки, стоя к нему полубоком. Чуть напряжённо сглатывает, когда он доходит до конца. Пытаясь предугадать, что же его принцесса решит делать дальше.

— Контракты в рядах аристократии — обычная практика. Будучи потомственным инвестором, Нотт точно предпочтёт учесть все варианты, даже если уверен в партнёре на текущий момент.

Он тянет с плеч рубашку. Тоже ужасно медленно. И оборачивается больше к Рону, закончив мысль. Тот с трудом удерживается от слишком судорожного выдоха, но не скрывает того, как пристально оглядывает с расстояния бледную грудь и уже изрядно сошедшие с прошлых совпавших выходных, собственные засосы.

— А ты?

— Что «я»?

Малфой ещё поворачивается, полностью сняв рубашку и небрежно набрасывая ту прям поверх пиджака, следом снимая заклинание, от чего вешалка плавно пикирует на кресло. Насмешливо глядит на Рона, старавшегося сосредоточиться на словах. Подходит к нему неспешно, на ходу расстегнув ремень брюк, но не продолжая раздеваться и останавливаясь чуть дальше, чем было бы удобно Рону. Чтобы пока он не мог дотянуться до него.

— Тебе тоже нужен будет контракт? Или хватит уверенности в… во мне…

Как раз получая возможность увидеть его поближе, но при этом не прикоснуться, Рон сбивается с мысли. Медленно скользит взглядом от расстёгнутого ремня, по плоскому животику, чувствительной, кажется, даже к этому его взгляду, груди, до серых глаз. Даже уже не понимая, точно ли ему нужен ответ прямо сейчас. Или, если Драко подойдёт поближе, всё станет не важно. Блондин перед ним усмехается, но не так хищно, как в последнее время в моменты их прелюдий. Нежнее, будто даже смущённее. И не разрывает зрительного контакта.

— Я думал об этом какое-то время сегодня. И, знаешь, мне точно хватит уверенности. Но при таком раскладе, — он, наконец, делает ещё шаг ближе. Проводит прохладными пальцами по сильным плечам возлюбленного. — что вообще нам нужно обсуждать?

Прикрывая глаза, Рон довольно улыбается. Сам тянется к стройным бёдрам, привлекая юношу ближе и тыкаясь лбом в его живот. После поднимая голову и глядя снизу вверх в любимые глаза.

— Место свадьбы?

— Скорее уж официальность этого мероприятия.

Усмехаясь, Драко поглаживает одной рукой рыжую макушку, пропуская длинные пряди между пальцами.

— Это я уже обдумал. Хоть во всех газетах пусть пишут. Но я тебе клянусь, если хоть одна репортёрская крыса попытается обнаглеть так, как сегодня в музее, будет драка.

Уже даже хихикая, Драко чуть больше тянет его за волосы. Совсем не сильно, больше для вида.

— На мероприятии будет присутствовать, как минимум, пять авроров, среди которых герой магической Британии. Министр магии и…

— И меня тогда отмажут без проблем.

Довольно улыбаясь, Рон ластится к расслабившимся уже пальцам в волосах, следом оставляя несколько мягких поцелуев на животе любовника и поглаживая его обнажённую спину. Драко прикрывает глаза, выдыхая чуть тяжелее, даже не пытаясь скрывать удовольствие от этих касаний. Наклоняется вперёд, вынуждая Рона откинуться на кровать, оказываясь на нём верхом. Прослеживает кончиком языка солоноватую кожу от веснушчатого плеча, по шее, до уха.

— Я хочу сегодня стать твоим оркестром.

Рон даже немного вздрагивает от этих слов, ощущая, как зашлось сердце. Сколько бы он не представлял варианты подобной просьбы, а Драко ухитрился его удивить и смутить всё равно. В прочем, это быстро проходит, и юноша сжимает стройное тело в объятиях.

— Мне стоит знать, почему именно сегодня?

Хмыкая, блондин нарочно прижимается пахом к паху Рона, вынуждая их обоих судорожно выдохнуть. Опирается о его грудь руками, чуть приподнимаясь, чтобы взглянуть в довольное лицо.

— Не знаю. Просто совпало удачно, наверное. Ещё дело в том, что я хочу показать, что доверяю. И с тобой контракты мне не понадобятся. А может быть, — Тут он снова склоняется ниже, к другому уху парня. — Дело в том, что я мог бы быть твоим орденом за победу над предвзятостью общества?

Довольно выдыхая от смысла его слов, Рон переворачивает их на кровати, нависая над парнем. Роняя не громкое признание в любви прежде, чем накрыть тонкие губы поцелуем. Не имея возможности сказать ничего словами, жмурясь, Малфой говорит иначе. Отвечая на глубокий поцелуй, чуть царапает сильную спину, выгибаясь навстречу рукам, пустившимся в пляс по светлой коже. Тихо стонет в рот любовнику от первых же умелых касаний к соскам. И Уизли сразу разрывает поцелуй. Повторяет прикосновения, а стоит Драко постараться закусить губу, тянется к его уху.

— Раз собрался быть оркестром, не сдерживай голос. Мне нравится слышать тебя. Тем более, что сегодня услышу новые мелодии. И ты — лучше любого ордена.

Открывая глаза, Драко пытается кивнуть. Но вместо этого лишь срывается на стон, ощущая новые касания на груди, запрокидывая немного голову.

— Блять…

— Обожаю твои реакции.

Рыжий спускается ниже, лаская напрягшиеся и быстро заалевшие бусинки языком. Наслаждаясь срывающимся голосом Малфоя не меньше минуты, прежде чем пустить в ход зубы. Он уже знал, что это — почти запрещённый приём. Парень под ним больше даже не пытается ничего сказать, отдаваясь ощущениям. Всхлипывая через какое-то время этих ласк и дёргая бёдрами. Очевидно, брюки, пусть и были не столь тесными, всё равно мешали немного. Но Рона это сейчас совершенно устраивало. Он нарочно тянул время, нарушал собственный ритм. И даже когда спустился одной рукой к ширинке парня и расстегнул на нём оставшийся элемент одежды, не спешил сменить тактику. Касался совсем не много, не быстро.

— Из…издеваешься?

— Наслаждаюсь.

Ответить Драко попросту нечего. Он только и может, что сбиться вскоре почти на поскуливания от того, как парень изводил его, почти доводя до предела и прерываясь. Как раз после очередной такой остановки касаний, Рон тянет с него брюки вместе с трусами. Слезает с кровати, оперативно обнажается до конца сам, восхищённо глядя на то, как Драко чуть дрожит на постели, спустившись взглядом к его напряжённому естеству.

Ждать себя Рон не заставляет. Вновь обрушивает на юношу всю свою нежность, вынуждая уже откровенно метаться по простыням от желания. Особенно, когда уже начинает уделять внимание его члену, отираясь о тот собственным. Не скрывая стона от ощущений в унисон с любовником. Драко выгибается навстречу его бёдрам, силясь сделать прикосновения сильнее, дольше. Это немного мешает ласкать его грудь. Усмехаясь хищно, Рон тянется к уже искусанным губам, целуя те не долго, прежде чем и сам не может больше сдержать стонов.

Ловкость Малфоя играет ему на руку и потираться о Рона у него получается на столько успешно, что парень сдаётся, наконец. Сам прижимается ещё, двигается в такт его движениям. Финальной точкой этой первой ночной композиции становятся новые прикосновения к соскам парня. Обеими руками, в едином ритме, который даже не приходится долго соблюдать. Они почти одновременно изливаются, и Рон даже чуть удивляется, насколько приятно ощущаются ноготки любовника на веснушчатой спине. Малфой едва не поскуливает от нахлынувшего вместе с оргазмом облегчения. Стройные ноги чуть подрагивают и первое, что он бормочет срывающимся голосом, вынуждает Рона едва не застонать.

— Блять… Ещё. Рон, я хочу ещё.

Выдыхая в его висок, рыжий жмурится, силясь сформулировать хоть немного цензурный ответ.

— Я тоже… Сука, почему это ощущается так по-новому в этот раз?

— Цель другая. Я… даже не знал, что ноги могут так дрожать.

Он снова тихонько матерится и Рон судорожно выдыхает в ответ.

— Не новость, конечно, но меня заводит, когда ты так ругаешься.

— Учусь у лучших.

Хихикая, рыжий тянется снова к его губам, перед поцелуем роняя не громкое «оно и видно». Драко мог бы уточнить, что в контексте правильнее будет «слышно», но забывает об этом через пару мгновений, отдаваясь во власть поцелуя. Скоро без проблем позволяя перевернуть себя на живот. И не в первый раз мысленно констатируя, что выдать Рону несколько романов и самому побыть в активной позиции в начале – было правильным решением. Определённо, он очень умело использовал все уже известные знания, мешая сконцентрироваться на одном ощущении. Казалось, его руки повсюду. Парень ухитрялся даже порой дотягиваться до груди Драко, пока занимался растяжкой. А стоило миновать рубеж первого дискомфорта и уделил больше внимания стройным бёдрам.

Малфой думал, что сорвётся на мольбу о большем. Что именно этого Рон и ждёт от него, раз всё ещё не приступил к основному процессу. Но всего через несколько мгновений тот ускоряет движения пальцев, очевидно, убедившись, что попадает верно. И блондин выгибается на постели, отвечая на прикосновения громкими стонами и комкая в пальцах подушку. Уже не думая ни о чём просить. Если Рон хотел довести его до оргазма теперь вот так – почему нет?

Но на деле Уизли лишь анализировал позу. И в итоге решает всё-таки ту изменить. Нагибается вперёд, проведя рукой по влажной от пота спине, зарываясь в светлые волосы пальцами.

— Хочу видеть твоё лицо в процессе. Не против?

Едва сдержав просто ответный стон, Малфой падает на живот, переворачиваясь после. И от одного взгляда в его лицо Рон сам судорожно выдыхает. Ещё ни разу, кажется, будучи над ним, этот парень не выглядел настолько возбуждённо. Словно каким-то образом мог себя контролировать даже тогда. Но сейчас блондин выглядел невероятно по-новому. Растрёпанный, раскрасневшийся, с блестящими желанием глазами. Но без хищной усмешки, а лишь с мягкой улыбкой.

— Я никогда не смогу тебе ни в чём отказать.

Он сам раскрывает объятия, как-то почти по-детски прося приблизиться. И Рон повинуется, выдыхая ему в шею, и рукой направляя свою плоть внутрь растянутого входа. Ощущая, как Драко задрожал от этого касания и, для его успокоения, поглаживая по щеке второй рукой, целуя тягуче медленно. Блондин жмурится от ощущений, стараясь расслабиться в полной мере. И это довольно легко удаётся, пусть даже не так просто, как ухитрялся расслабляться Рон. Но это становится ещё легче, когда он погружается до конца. Тихо стонет в ухо Малфою, следом оставляя засос на худом плече.

— Ох, блять… Я понял, почему ты тогда не сразу двигаться начал. Охуеть…

Юноша под ним дрожит, не имея возможности проконтролировать тело, сжимаясь на распирающем его изнутри члене и срываясь на тихий скулёж.

— Рон, прошу… Хочу, — Он пытается вспомнить хоть одну мольбу о большем из романов. Но сразу отметает эту идею. — Блять, просто втрахай меня в эту кровать. Пожалуйста, эт…

Договорить не удаётся. Он срывается на протяжный стон от того, как любовник, чуть двинувшись назад, снова входит глубже. Повторяет это ещё несколько раз, прежде чем увеличить амплитуду движений. И ни секунды не пожалеть о решении развернуть Драко к себе лицом. Его стройные ноги словно были созданы, чтобы сжаться на бёдрах Рона. А царапинки от тонких ноготков лишь больше распаляли, вынуждая даже сорваться на тихое рычание и ещё ускорить движения. Что уж было говорить о том, как потрясающе было слышать срывающиеся признания в любви, перемежающиеся стонами восторга, прямо около собственного уха.

Даже кончая следом за Роном, Драко не позволяет ему выйти. Сжимает руками и ногами с каким-то остервенением, покрывая беспорядочными поцелуями веснушчатое лицо. Прося ещё настолько откровенно и пошло, что возбудиться снова вовсе не составляет труда. Хотя долго так нависать над ним всё же сложно. Видимо, ощущая это, Драко берёт всё в свои руки.

— Ляг на спину.

Подчиняясь просьбе, уже допуская, что получит взамен, Рон не сдерживает тихого стона даже просто от вида происходящего. Драко седлает его бёдра, отираясь ягодицами о влажный, напряжённый член, и Рон не в силах отвести взгляда, заметив, как собственная сперма стекает на его член из растянутого входа. А потом любовник опускается на него, медленно, но без единой остановки, вынуждая вцепиться ладонями в светлые бёдра. Почти сразу начинает двигаться, находя подходящий им обоим ритм. Теперь царапая пресс Рона, жмурясь от ощущений, запрокинув голову и протяжно выстанывая его имя. Не останавливается, даже кончив, чтобы заставить Рона выгнуться от оргазма, оставив следы ногтей и синяки от собственных ладоней на сжатых бёдрах.

Ощущая, как он снова заполняет его изнутри, Малфой тихо стонет, заваливаясь на сильную грудь. Дрожит всем телом, снова чуть поскуливая от миновавшего оргазма, хотя раньше не издавал подобных звуков. Они синхронно шепчут признания, в итоге переглядываясь и довольно, пусть и обессилено, улыбаясь друг другу. Драко с новым, тихим стоном слезает с члена любовника, вынуждая того тяжело выдохнуть от ощущений.

— Если ты будешь стонать так, я не дам тебе спать.

— Завтра выходной.

— То есть, ты не против?

— Рон, — Его голос звучит даже немного строго. — Я правда не смогу тебе ни в чём отказать. — Замечая его хитрую усмешку, Малфой цыкает, ущипнув парня за бедро. — Только не вздумай этим пользоваться. А то я узнаю, с каких практик разумно начинать при введении наказаний.

Хихикая в ответ, Рон возится, поворачиваясь на бок и прижимая парня к себе теснее. Поглаживая по спине, постепенно добираясь до ягодиц. Но не успевая в полной мере начать тех касаться. Слишком уж явно Драко вздрагивает, стараясь чуть осмотреться.

— Что такое?

— Повязка…

Он не уточняет, только пряча правую руку больше под собой. Поджав кратко губы, Рон привстаёт на кровати, осматриваясь и сразу находя эластичный бинт, которым Малфой скрывал предплечье. Без слов протягивая его владельцу и всё же не сдерживая комментария.

— Я не стану настаивать, но… ты можешь хоть спать без неё.

Драко вздрагивает. После пережитых оргазмов руки пока плохо слушались, закрепить ткань вшитыми крючками в любом случае было не просто. А удивление и вовсе вынуждает упустить край прижатого к руке подбородком бинта от того, что он вскидывает на Рона голову. Вздыхая в ответ на этот взгляд, юноша осторожно касается тонкой руки. Драко ту повернул так, что метки было не видно. Но Уизли хватает лишь чуть потянуть его за запястье, чтобы блондин неуверенно повернул руку иначе.

— Это — только прошлое. Не ты ли говорил, что следует двигаться вперёд и не зацикливаться на ошибках?

Молчание несколько напрягает. Но и какого ответа можно было бы ожидать, Рон не уверен. От того привычно действует так, как велит сердце. Наклоняется, оставляя несколько поцелуев от низа метки до её завершения. Поднимается выше, до дрогнувшего плеча, к щеке.

— Я люблю тебя. И хорошо знаю, кто ты сейчас и кем был раньше. От меня тебе не нужно прятаться.

Вероятно, сдержать слёзы, вставшие комом в горле ещё после предложения снять эту последнюю защиту, было бы проще, не скажи он этого. Но после Малфой жмурится, утыкаясь носом в рыжий висок. Обхватывает Рона за шею, чтобы скрыться от его взгляда, и старается успокоиться. Парень его не торопит, лишь ласково поглаживая по спине и волосам. И пусть даже из-за этой малости настрой на продолжение жаркой ночи несколько спал, он и секунды не расстроился из-за этого. Времени у них было впереди ещё более чем достаточно.

Он мягко направляет Драко, вынуждая лечь в постели. Прижимает его к груди, не отпуская из объятий и не имея никакого желания скрывать нежную улыбку.

— Спасибо, Рон. За всё, что ты делаешь для меня. — Звучит немного глухо из-за того, что юноша всё ещё прятал лицо.

— Ну, я же — твоё лекарство, так?

Повозившись, блондин медленно поднимает голову, заглядывая ещё влажными глазами в любимое лицо. Отвечает на улыбку собственной, касаясь тонкими пальцами щеки. И чуть мотает головой.

— Нет. Ты больше, чем просто лекарство. Прекраснее, чем любой цветок и действеннее любого зелья.

Смущаясь этой изысканной похвалы, Рон целует его в лоб, в висок. Снова прижимает поближе к себе. У него редко получалось придумать хоть что-то особенное, чтобы выразить чувства. Но сейчас, видимо, момент очень располагал и вдохновлял.

— А ты — лучше любой награды и любых хвалебных слов. Куда ценнее всего золота гоблинов. И прекраснее всего этого тоже.

Драко, очевидно, тоже смущается этих комплиментов. Пытается фыркнуть, щекоча выдохом грудь парня и жмурясь больше, когда в ответ тот совсем уж крепко его обнимает. Обоим хотелось что-то ещё придумать и добавить к озвученному. Но слова не приходили на ум. Так что оставалось лишь лежать вот так, почти до боли тесно, но до непостижимого уютно. И от того, что Драко постепенно засыпает в его слишком сильных объятиях, Рон ещё довольнее улыбается сквозь дрёму.

Всего спустя неделю после открытия музея, Драко уже отправляет Тео и Блэйзу письмо с приглашением прийти в гости. Рон о том же сам оповещает свою семью и друзей. Впервые за несколько лет стены особняка Малфоев слышат столько оживлённых, счастливых голосов разом. Уж тем более впервые слышат на столько искренний детский смех, от которого у миссис Малфой щемит в груди. Показывая племянницам Рона свою оранжерею, она уже мысленно прикидывает, как обустроить в будущем двор особняка.

Под бдительным, но, всё же, не слишком нужным, руководством Тео и Драко, Блэйз устанавливает в бальном зале отреставрированную люстру из холла. Хихикая, Рон объясняет растерявшимся старшим братьям, что все их изощрённые подначки на грани оскорблений – нормальное для аристократов дружеское общение. И не сдерживает смеха, когда Нотт и Малфой синхронно оглядываются, явно намереваясь прожечь в нём несколько дыр своими взглядами. Блэйз посмеивается кратко с ним в унисон, уточняя, что называть этих двоих друзьями жестоко. Ведь если они признают подобное, все потеряют возможность наблюдать за их играми.

Накрывавшие здесь же на большой стол, Молли, Флёр и Одри удачно прерывают едва не начавшуюся перепалку, уточняя, не сыграет ли кто-нибудь на рояле после обеда. Ведь инструмент стоял здесь и был в весьма хорошем состоянии, не смотря на то, что в зале редко кто-то бывал. Прикрывая мать, едва ли желавшую, чтобы о её небольших сеансах своеобразного успокоения узнали так сразу, Драко спокойно уточняет, что может вспомнить несколько композиций из юности. К удивлению Рона, Тео и Блэйз на это реагируют даже более чем одобрительно.

Увлекая его на перекур, в этот раз во двор, чтобы не мешать гостям запахом дыма, Рон, наконец, в полной мере выражает степень своего удивления. Конечно, о том, что Драко умел играть на пианино, он уже знал. Но тот ни разу не предлагал раньше показать свои навыки на практике. А реакция знавших о его умении парней куда больше будила любопытство. Блондин, в прочем, по секрету уточняет, что всегда играл хуже матери. Но не уверен, что Нарцисса станет играть на публику.

Однако, его теория вовсе не оправдывается. За обедом, узнав о предложении, женщина спокойно соглашается исполнить им несколько композиций. В прочем, глядя на сына даже несколько лукаво. Предлагая поменяться местами после этого. И если Рон не сразу понимает, в чём именно смысл, то Драко улавливает намёк очень хорошо и отвечает на её взгляд почти также хитро, соглашаясь на предложение.

Каково же удивление Рона, когда, оставив его после очередного танца, Драко спокойно уступает своего кавалера матери, уходя к инструменту. Позже, осуществив свою маленькую мечту и утащив парня из зала в галерею, Уизли смущённо уточняет, что это было ужасно. Он ведь едва не отдавил Нарциссе ноги от нервов! Но блондин лишь хихикает, потрепав его по макушке, сидя на перилах. Заявляя, что не считает себя особенно плохим учителем танцев. И, что маму явно всё вполне устраивало. В конечном счёте, последний раз она танцевала уже очень давно. И играла для кого-то – тоже.

Они возвращаются в зал после призывного жеста Блэйза. И скоро уже узнают причину. Нотт решает даже как-то официально заявить, что согласился на должность преподавателя по истории магии в Хогвартсе. Общее воодушевление этой новостью и поздравления его явно смущают. Но едва ли на столько же, на сколько смущает серьёзное поздравление Гермионы. Тем более, когда она уточняет, что на данный момент не представляет, кто вообще может подходить на эту должность лучше. И предлагает помочь с подбором полезной литературы, чем смешит Гарри и Рона, давненько уже не слышавших от неё этих слов.

Оказываясь не на долго после этого рядом с матерью, оставив Рона пообщаться с друзьями наедине, Малфой не скрывает довольной улыбки. Она не долгая, но столь искренняя, что Нарцисса моментально отвечает ему собственной. А юноша смотрит на неё чуть дольше и вздыхает, вдруг вставая ровнее, больше к ней лицом, чем к залу, и чуть кланяясь.

— Прости меня за…за всё, на самом деле. Я знаю, ты волновалась и заботилась обо мне каждый раз. Мне следовало ценить это куда больше.

Вздрагивая немного, женщина поджимает губы. Медлит, но совсем недолго. Следом уже сокращая столь привычную дистанцию между ними, что с самого начала диктовали нормы их общества. Обнимая сына и прижимая к себе.

— И ты меня прости, Драко.

Она хочет было дополнить эти слова. Сказать о том, что уже давно пожалела о всех тех правилах, что они навесили на него, запретах и условиях, что лишь сковывали юношу с самого детства. Но сама понимает, что это уже не важно. Отстраняясь друг от друга довольно скоро, они вновь смотрят на шумную компанию в зале. И Драко не сдерживает хихиканья, замечая разом всё. И какую-то шуточную перепалку Джинни с Джорджем, и гляделки Тео и Блэйза в сторонке, и довольный взгляд Рона, что явно заметил их общение с матерью. Замечает и то, как невероятно тепло на душе. Непривычно почти, ведь столько людей раньше его бы утомляло. А сейчас желания сбежать не возникало ни секунды.

— Мы дома.

Он переводит взгляд на мать несколько всё же печальную и чуть сжимает худое плечо. Даёт ей эту безмолвную поддержку, позволяя лучше взять себя в руки. Нарцисса кивает ему в знак благодарности, мягко улыбнувшись. Снова переводя взгляд на их гостей, но уже не ощущая столь явного кома в горле. И не видя мелькнувших призраков далёкого прошлого в зале.

— Нужно поговорить с Гарри. Быть может, на новую встречу… Андромеда захотела бы прийти.

Едва скрыв удивление, Драко кивает в ответ. На его памяти это был первый раз за очень много лет, когда мать упомянула кого-то из родственников. И это лучше всего доказывало, что она ощущает всё также, как и он сам. Спустя невероятно долгое время они, наконец, по-настоящему были дома. И для этого, кто бы мог подумать, не понадобилось ни золота, ни новых вещей, даже ремонта. Хватило лишь воли опереться на подставленное плечо, признавая, что всем людям свойственна слабость.

За неделю до начала учебного года Драко и Рон собрались в особняке Нотта, провожая его на новую работу вместе с Блэйзом. И, после очередной шуточной перепалки кивнув ему, уже стоявшему в камне, Драко никак не ожидал, что уже к Рождеству окажется втянут в весьма неожиданный разговор с вернувшимся на каникулы другом.

— Ты ещё что-то помнишь из курса зелий?

— Смеёшься? Моим крёстным был лучший преподаватель в истории школы, да простит меня Слизнорт.

— Хочешь на его место? — Миг Драко думает, что он шутит. Но серьёзный взгляд Тео никак не располагает к подобным мыслям. И он это подтверждает. — Я ещё ничего не обсуждал с МакГонагалл или другими. Но мне нужна будет твоя помощь.

Блондин уже вовсе не может скрыть удивления, глядя на бывшего сокурсника.

— Какого дьявола там у вас происходит, что из всех людей в мире о помощи меня просишь ты?

— Если не вдаваться в подробности... Скажем так, чтобы решить ситуацию в стенах школы, не хватило бы и всей семьи Уизли.

Хмурясь, Малфой откидывается на перила балкона в ресотране. Рассматривает витраж перед собой какое-то время, в итоге вздыхая.

— Недели на это мне не хватит. Но к концу учебного года я дам тебе ответ.

— Договорились. Но сразу предупреждаю, просто не будет. И дело далеко не в лекциях.

Блондин морщит нос несколько недовольно покосившись на собеседника.

— Давай только сразу условимся, Нотт, переставай уже считать меня идиотом. Тем более, раз снизошёл до просьбы о помощи.

В ответ Тео лишь хмыкает, пожимая плечами. Однако, одно только то, что не попытался никак перехватить инициативу их оскорблений, уже говорило о том, что услышал и понял просьбу. А ещё это говорило о том, что нужно будет серьёзно всё обдумать. Едва ли просто будет пресечь годами тлевшую и раньше неприязнь между факультетами. Да ещё после того, как у одних появились весомые доводы против других.