Просто Саша
Резкий свет освещал унылую холостяцкую комнату. Сквозь незакрытую форточку пробивался морозный воздух, донося предпраздничный гомон голосов и машин. Александр Петрович проснулся и спрятал голову под подушку. Голова раскалывалась, хотелось пить, но он отчаянно не желал встречаться с последним декабрьским днём. В конце концов мужчина собрался с духом и решился покинуть мягкий блиндаж.
Александр Петрович повернулся на бок и, помогая себе руками, выполнил медленный подъем корпуса на девяносто градусов; длинные ноги в синий потертых джинсах нырнули в клетчатые тапки. Стакан с водой привычно стоял на столе, а вот одежда и обувь непривычно разбросаны по комнате — куртка, шапка и новый серый джемпер явно устроили на полу дискотеку. «Танцы!» Слово отозвалось болью во всём теле, под левым глазом особенно. Мужчина ощупал болезненную припухлость и вспомнил испуганные голубые глаза медсестры из отделения терапии, с которой тайно не сводил глаз уже два года.
- Оленька! Что она теперь обо мне подумает?
Захотелось спрятаться под подушкой навеки, но жестокая память уже запустила свою киноленту.
Новогодний корпоратив начинался вчера как обычно. Закутанная в мишуру ёлочка жалась у окна, рябили гирлянды и платья, задорно пел магнитофон, оживленно гудели коллеги. За семь лет, что Александр Петрович работал врачом скорой помощи в местной больнице, он вызубрил свою роль назубок: стоять у стеночки, улыбаться и непринужденно поддакивать коллегам. Но в этот раз он собирался нарушить привычный порядок, Александр решил набраться смелости и пригласить, наконец, Олю на танец. Вот только с пунктом «набраться смелости» что-то пошло не так.
Мужчина помнил, как взял два пластиковых стаканчика с бурлящим напитком, прокрутил отрепетированные слова, подошел к столу, у которого минуту назад видел белокурую Олю, и замер перед пустым деревянным стулом. Медсестру успел пригласить на танец Смирнов, травматолог из медпункта, и она танцевала, положив тонкие руки на мужские плечи. После Смирнова Олю ангажировал Дьячков, завхоз больницы, потом Артёмов, терапевт, и снова Смирнов. Пары двигались перед глазами, танцуя в такт с искрящимися желтыми пузырьками в очередном белом пластике.
Александр не помнил, пятая попытка, очередной залп шампанского или довольное лицо Смирнова так подействовали на него, но мужчина остановил танцующую пару, притянул к себе удивившуюся Олю и впился в её накрашенные губы, оторвался и со всей силы ударил Смирнова в глаз.
Дальше киноплёнка памяти затёрлась и прервала показ, оставляя в памяти лишь лицо растерянной женщины.
- Что теперь делать? - завыл Александр, косясь на спасительную подушку.
«Ну вот и полиция», - мелькнуло в голове у заробевшего дебошира. – «Что ж, за поступки надо отвечать…»
Мужчина доковылял до коридора и нехотя отворил чёрную обитую дверь. В подъезде стояла Оля.
- Здравствуйте, Александр Петрович.
Хмурый мужчина ошарашенно уставился на гостью.
- Принесла вот Вам, - Оля зашуршала пузатым пакетом с надписью «С Новым Годом!» и зарделась. - Можно войти?
Александр распахнул дверь, пуская коллегу, и бросился в комнату собирать разбросанные вещи. Оля мялась в дверях, теребя вязанную шапку.
- Тапочки... - пробубнил хозяин.
Александр разулся, поставил перед женщиной нагретые мужские тапки и застыл в ожидании пальто. Оля оправила блестящее голубое платье, робко прошаркала в гигантских тапочках в комнату и выложила на стол запотевший пакет с пирожками, контейнер с салатом и россыпь солнечных мандаринов. Александр растерянно наблюдал, слушая, как сердце набирает бешеный темп.
- Оленька, я... - виновато начал мужчина.
- Больно? - оборачиваясь, прервала его женщина и дотронулась до колючей мужской щеки.
Александр накрыл её ладонь своею, сильнее прижимая к больной щеке замёрзшие маленькие пальчики.
- Больше нет, - прошептал он и поцеловал трепещущую руку.
- Может, чаю? – вспыхнула женщина и улыбнулась. - Чайник, надеюсь, на кухне?
Александр дрогнул и упал на колени, притягивая к себе и вдыхая каждую клеточку желанной женщины. Она не отстранялась, ласково ероша его темные волосы.
- Ольга, я... - начал мужчина и оборвал, не находя слов в потоке прорвавшихся чувств.
- Я тоже, Александр Петрович, - услышал он в ответ смущенный шепот. - Давайте встречать Новый год.