Поцелуй меня, лжец (Новелла) | Экстра 4. Глава 6
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграм https://t.me/wsllover
Кабинет врача словно затянула белесая пелена. В спертом воздухе, пропитанном едкой гарью, тяжелым осадком висел сладкий аромат — настолько густой, что от него могла закружиться голова. Впрочем, того, кто мог бы это почувствовать, здесь сейчас не было, а для остальных комната просто тонула в сизом табачном угаре.
Мужчина на гостевом диване откинул голову на спинку, широко раскинув руки по верхушке сиденья и небрежно скрестив ноги. Хозяин кабинета, закончив с бумагами, обогнул стол и с иронией заметил:
— Как же удобно устроены доминантные альфы. Могут выкурить пачку сигарет, не сходя с места, и в легких даже дырки не останется.
Сигарета, зажатая в зубах Кита, как раз дотлела до фильтра. Стюард подхватил со стола небрежно брошенную пустую пачку, метким движением отправил её в урну и, пройдя мимо дивана, где развалился Кит, опустился в кресло напротив.
— Результаты анализов неплохие. Можно сказать, наметился прогресс, хотя показатели всё ещё скачут в прежнем диапазоне.
Стюард небрежно бросил распечатку обследования на стол и добавил:
— Он всё бредил вторым ребенком, но в нынешней ситуации об этом даже мечтать не стоит.
Кит лениво оторвал руку от спинки дивана и потянулся к столу. Скользнув равнодушным взглядом по строчкам, он отшвырнул бумагу прочь, словно стряхивал налипшую грязь.
— Никогда. Об этой мечте он может забыть навсегда.
Сигарета, зажатая в зубах, мешала говорить, отчего слова звучали смазанно и глухо. Стюард собрал разлетевшиеся листы, аккуратно выровнял стопку и заметил:
— Оставим пока физиологию. Чтобы мечтать — или не мечтать — к нему сначала должна вернуться память. Как с этим обстоят дела?
— Всё по-прежнему, — выплюнул Кит.
Он накрыл глаза ладонью и с силой потер лицо, будто пытаясь стереть головную боль.
— Каждый раз, когда Ёну называет меня «мистер Питтман», мне хочется заткнуть ему рот.
Стюард, ловко сменив тему, беззаботно улыбнулся:
— Значит, эти бьющие через край феромоны — результат банального воздержания? Похоже, у вас накопилось немало напряжения.
Он развернул перед Китом график гормонального фона, замеренный чуть ранее, но тот даже не взглянул. Лишь желваки на скулах напряглись еще сильнее, выдавая отвратительное настроение.
Стюард пробормотал, словно делая пометку для самого себя:
— Должно быть, у вас сейчас много поводов для беспокойства. Самых разных.
Кит убрал руку от лица и сквозь пальцы мрачно воззрился на врача. Вопреки сочувственному тону, вид у Стюарда был до неприличия довольный. Казалось, он едва сдерживается, чтобы не начать напевать под нос — так ему нравилось видеть заносчивого альфу в тупике.
На мгновение Кита захлестнуло желание сорвать злость на докторе, но он сдержался. Это не имело смысла.
— Ёну так слаб перед феромонами, потому что метка исчезла, верно?
Выдержав паузу, Кит открыл глаза и сжал кулак, впиваясь ногтями в ладонь.
— Почему, черт возьми, с Ёну всё так сложно? Сначала провал, потом я с трудом ставлю эту метку, а теперь она просто берет и исчезает. Разве это нормально? Почему омеги такие непредсказуемые?
Голос Кита звенел от напряжения. Стюард криво усмехнулся и протянул:
— Ну... Наличие метки не гарантирует вечного поводка. Везде бывают исключения. Существуют исследования, подтверждающие, что если организм от природы гиперчувствителен, он может реагировать на новые феромоны, сколько бы меток на нем ни стояло. Хотя случай, признаю, редкий.
— У Ёну такого не было, пока метка была на месте, — в голосе Кита закипал гнев, готовый вот-вот прорваться наружу. — И вообще, почему она исчезла? Какая связь между потерей памяти и меткой?
— Сложно назвать точную причину сходу. Возможно, сказалось общее истощение, или метка сошла естественным образом, а может, виной всему нестабильные феромоны. Вы же знаете, природа доминантных альф всё еще мало изучена. Мы до сих пор блуждаем в потемках. Впрочем... — Стюард выдержал паузу и задумчиво постучал пальцем по подбородку. — Меня всегда занимал один вопрос, по какому именно принципу альфы и омеги оставляют метки?
Кит нахмурился от столь резкой смены темы.
— Какое это имеет отношение к делу?
Взгляд его потемнел, красноречиво обещая, если объяснение не будет убедительным, доктору не поздоровится. Стюард едва заметно улыбнулся уголками губ и продолжил:
— Это ведь удивительный феномен. Часто бывает так — укус есть, а метки нет. А бывает, альфа кусает с твердым намерением заклеймить партнера, но кожа все равно остается чистой.
Стюард искоса глянул на Кита, проверяя реакцию, и пояснил:
— Это лишь моя теория, но, возможно, все дело в голове? Чтобы метка закрепилась, нужно не просто укусить, а принять твердое внутреннее решение: «Этот человек будет моим». Простого физического контакта недостаточно.
Не давая Киту вставить слово, он тут же добавил:
— Но даже волевого усилия не всегда хватает. Возможно, помимо решения поставить метку, необходим еще один компонент. Чувства.
— ...Что ты хочешь этим сказать? — голос Кита упал до опасного шепота.
Стюард развел руками, подводя итог:
— Я клоню к тому, что метка могла исчезнуть, потому что вместе с памятью Ёну утратил и подсознательную эмоциональную связь с вами.
Кит замолчал. В кабинете повисла тяжелая тишина. Наконец он спросил:
— Значит, если я поставлю метку снова, она закрепится?
— Кто знает? Это всего лишь мои домыслы. Но попытка не пытка. В конце концов, это одна из вероятностей.
Кит сцепил пальцы в замок так сильно, что костяшки побелели. Он подался вперед, невидящим взглядом уставившись в пол.
— ...Хочешь сказать, метка исчезла, потому что исчезли его чувства ко мне?
Он произнес это пугающе ровным тоном, но внутри разверзлась бездна отчаяния. Если доктор прав, то сколько ни кусай, сколько ни старайся — метка не останется.
А ведь в прошлый раз ему стоило неимоверных усилий поставить её.
— Неужели после аварии Ёну совсем ничего не вспомнил? — осторожно спросил Стюард, наблюдая за его реакцией.
После долгого тягостного молчания Кит глухо отозвался:
— ...Меня, — губы Кита дрогнули, но слова застряли в горле. Ему потребовалось время, чтобы пересилить себя и вытолкнуть правду наружу. — Он вспомнил то, как я причинял ему боль.
— Вот как... — короткий вздох Стюарда прозвучал почти сочувственно, но в этом сочувствии сквозило что-то пугающее. Доктор выдержал паузу и уточнил: — И тот разговор в палате... Он вспомнил и его?
Отпираться было бессмысленно. Кит решил выложить карты на стол.
— Я устроил феромонную вечеринку. Ёну оказался там, и его чуть не изнасиловали. Он с трудом выбрался, а я...
Слова застряли в горле. Стюард, не давая ему передышки, закончил фразу сам:
— И тогда вы, мистер Питтман, сказали ему те самые слова? Что всё случившееся — пустяк? Что нужно было просто отсосать им и... как там? Ублажить их так, как они хотят?
— Ведь это «не такое уж великое дело».
Стюард смотрел на молчащего Кита в упор. На губах доктора играла едва заметная вежливая улыбка.
Кит вскинул голову, зло уставившись на собеседника. Стюард, ничуть не смутившись, невозмутимо добавил:
— Я ведь не уточнял, о ком именно речь.
Кита захлестнула волна ярости, но крыть было нечем. Он с шумом выдохнул через нос и снова замкнулся в молчании.
— Вы сказали ему это тогда, когда Ёну впервые попал ко мне на лечение? — продолжил допрос Стюард.
— Почему? Ёну ведь был невинной жертвой.
Впервые за время разговора доктор нахмурился. На его лице читалось искреннее недоумение.
— Тогда... — Кит на секунду запнулся, подбирая слова. — Тогда я так думал. Все в моем кругу так живут, и я считал, что Ёну — не исключение.
На это оправдание, больше похожее на жалкую попытку обелить себя, Стюард ответил ледяным тоном:
— В подобном разврате живете только вы и вам подобные. Обычные люди, как правило, так не поступают.
Этот укол достиг цели. Не давая Киту опомниться, доктор нанес следующий удар:
— Большинство людей предпочитают забывать о гнусностях, которые они совершили, — Стюард подхватил его реплику мгновенно, словно ждал именно этого ответа.
«Почему я должен выслушивать нотации от этого типа?» — вспыхнул про себя Кит и огрызнулся:
— Ёну тоже об этом не заговаривал.
Он рассчитывал, что на это доктор лишь вздохнет и оставит тему, но просчитался. Стюард загнал его в ловушку одной фразой:
— А был ли смысл требовать извинений у человека, который обо всём забыл?
От этого аргумента Кит окончательно лишился дара речи. Он машинально похлопал по карманам в поисках сигарет, но, вспомнив, что пачка пуста, выругался сквозь зубы.
В этот момент в дверь постучали, и она приоткрылась. Сотрудник клиники, намеревавшийся войти, замер на пороге, словно наткнувшись на невидимую стену. Он рефлекторно зажал нос и попятился в коридор. Заметив это, Стюард стремительно поднялся, широкими шагами пересек кабинет и перехватил дверную ручку.
— Всё в порядке, оставьте это мне. Спасибо.
Он кивнул, отпуская сотрудника, и плотно закрыл дверь, отсекая кабинет от внешнего мира. Возвращаясь к столу, Стюард бесстрастно заметил:
— Для нормального человека такая концентрация — настоящий яд. Кажется, бедняга был в шоке.
С этими словами он извлек из переданного конверта баночку с лекарством, сверил имя на этикетке и поднял тяжелый взгляд на Кита.
— Вот, это они. Принимайте по одной в день, эффект не заставит себя ждать.
Кит, до этого сидевший неподвижно, словно изваяние, медленно опустил руку и склонил голову. Не сводя тяжелого взгляда с пластикового флакона на столе, он глухо спросил:
— Именно, — кивнул Стюард и продолжил ровным профессиональным тоном: — Они полностью блокируют запах. Вам больше не придется сдерживать феромоны усилием воли. Настоятельно рекомендую принимать их до тех пор, пока состояние Ёну не стабилизируется.
В его голосе проскользнула откровенная насмешка.
— Подавители для доминантного альфы... Когда разрабатывали этот препарат, многие называли это безумием. Кому придет в голову глушить доминантного альфу? Но, как видите, в этом мире всему находится применение.
Кит молча потянулся к пузырьку. Он вертел его в руках, медленно скользя взглядом по строчкам на этикетке, будто пытаясь расшифровать древнее послание.
— Если я буду это пить, влечение тоже притупится?
Стюард поднес чашку к губам, скрывая ухмылку, и бросил:
— По крайней мере, у вас больше не выйдет оправдать насилие над омегой «инстинктами».
Кит резко вскинул голову. Заметив, как потемнело его лицо, Стюард лишь улыбнулся:
— Теперь вы хоть немного понимаете, каково приходится омегам, которые вынуждены годами сидеть на таблетках?
«Сделай так, чтобы от тебя не несло».
Собственные слова, брошенные когда-то Ёну, всплыли в памяти, и Кит прикусил язык. Ему нечего было ответить.
То, что Ёну глотал эти таблетки горстями, то, что его организм теперь разрушен — всё это, в конечном счете, дело его рук. Это цена, которую Ёну платил за то, что Кит сваливал всю вину на него, отрицая собственную одержимость.
«Но зачем было так беспрекословно подчиняться каждому моему слову?»
Гнев, готовый было вспыхнуть, тут же угас, придавленный тяжелым осознанием. Он знал ответ.
«Неужели он настолько хотел остаться рядом, что пошел даже на это?»
Пока он с горечью прокручивал эти мысли, голос Стюарда вырвал его из оцепенения:
— Взгляните на вещи философски. Скажите спасибо, что вы не на месте жертвы насилия.
Кит, опешив от такой наглости, уставился на него:
— Думаешь, быть палачом легче?
Стюард округлил глаза, изображая крайнее удивление:
— Я полагал, роль агрессора вам по вкусу. Разве я ошибся?
— Впрочем, история знает случаи, когда и доминантные альфы оказывались в шкуре жертвы, — перебил его Стюард, не давая Киту, скрежетавшему зубами от злости, вставить и слова. — Вы ведь тоже слышали об этом, мистер Питтман? В прошлый День благодарения... Или нет, кажется, это случилось на Хэллоуин?
— Заткнись. Не желаю это слышать.
Только после этого резкого окрика Стюард замолчал. Кит, ещё несколько секунд сверлив тяжелым взглядом пластиковый флакон, наконец с усилием открутил крышку. Стюард молча наблюдал, как он глотает таблетку, запивая водой. Лишь когда пузырек с глухим стуком вернулся на стол, доктор снова подал голос:
— Не стоит принимать их слишком долго. Они не предотвращают выработку феромонов, а лишь блокируют их выход.
Стюард выдержал паузу и с тенью улыбки добавил:
— Если, конечно, не хотите, чтобы у вас окончательно поехала крыша. Впрочем, вы уже связаны меткой, так что продержаться будет легче.
На этот вопрос Стюард неопределенно протянул: «Ну...», словно взвешивая, стоит ли говорить правду.
— Пока ничего критического не наблюдалось. В любом случае, на доминантных альф медикаменты действуют слабо, так что и побочка почти не проявляется.
— Вы что, даже не проводили испытания? — голос Кита дрогнул от негодования.
— Клинические испытания проводились, но выборка была... скажем так, скромной.
Услышав этот безмятежный ответ, Кит насторожился. Нехорошее предчувствие кольнуло его где-то под ребрами.
— Только не говори, что в выборке был всего один человек.
Он прищурился, вспомнив того самого подопытного, которого содержали в лаборатории как зверя. Стюард покачал головой, но облегчения это не принесло.
Кит едва сдержал нервный смешок. Было до боли очевидно, кто эти двое. Один — псих, второй — помешанный. И Стюард, ничуть не смущаясь, подтвердил его догадку:
— Наш подопытный и Чейз Миллер.
Ответ в точности совпал с ожиданиями, поэтому Кит лишь мрачно промолчал.
— Что ж... — Стюард начал собирать разложенные на столе документы, мгновенно возвращаясь к своему обычному деловому тону.
Понаблюдав немного за пациентом, он продолжил, словно между делом:
— В любом случае, касательно исчезновения метки — это лишь мои гипотезы. Истинную причину мы пока знать не можем. Однако нестабильность связи вполне может объясняться тем, что у Ёну произошла мутация. При генетических сбоях вторичный пол часто проявляет себя аномально. Циклы, характер феромонов — всё это становится непредсказуемым...
Кит, который в этот момент раздраженно зачесывал волосы назад, замер с поднятой рукой. Он медленно поднял глаза, и его взгляд буквально пригвоздил доктора к месту.