Ночь Мухына ( Новелла) 21 Глава.
Над главой работала команда " WSL"
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Все выходные Сынчжу провёл дома. У него всё равно не было никаких планов, но, поскольку он не знал, когда его зрение снова станет обычным, свободное перемещение не было вариантом. Он сидел в своей комнате, делая задания, и всякий раз, когда чувствовал себя задушенным, он бродил по двору, приводя свои мысли в порядок.
Что это за человек, который курит сигарету подобным образом? Что он планировал делать со своей собранной силой? И планировал ли Ким Мухын найти и уничтожить эту группу? Слишком много вопросов без ответов преследовали его.
Он снова и снова прокручивал в голове слова Мухына, каждый раз чувствуя разочарование от осознания того, что он ничего не может сделать сам. Он пытался напомнить себе, что нужно прислушаться к совету Мухына, только для того, чтобы внезапно почувствовать приступ разочарования, вымещая своё раздражение в пустом воздухе.
И вот, незаметно подкрался понедельник.
Он пошёл в школу с Мухыном, но его чувства не изменились. Он опасался привыкнуть к этой рутине, и он не мог стереть затянувшуюся обиду на Ким Мухына, который скоро исчезнет.
Поэтому, ещё до того, как его лекция закончилась, он написал Мухыну сообщение, что пойдёт домой с Ги Хванёном — то, что он обычно никогда не сказал бы. Он даже не спросил мнения Хванёна, и когда Мухын позвонил позже, он не ответил.
Это было почти импульсивное решение. Он не хотел видеть лица Мухына, и он просто хотел выговориться кому-нибудь. Хотя он не мог объяснить подробности, он подумал, что было бы неплохо встретиться с Мурёном.
И вот теперь он возвращался домой с Хванёном, заглянув перед этим к Мурёну.
Особо и поговорить-то не о чем было, но это и не был визит, от которого он ожидал каких-то результатов, так что всё в порядке. Мурён, который отпустил его, не задавая вопросов, несмотря на его собственную сдержанность, был просто облегчением.
«Я тоже не хочу, чтобы ты пострадал».
Я не хочу этого… правда не хочу. И всё же, проблема была в том, что, даже зная это, он не мог привести свои чувства в порядок. Он не осознавал, что любить кого-то может быть таким сложным чувством. Хотя он и убедил себя, что сдался, он боялся надеяться и убегал.
Когда они проходили мимо холма, где он столкнулся со злобным духом, Сынчжу тихо позвал Хванёна. Ему просто хотелось поговорить, и пейзаж напомнил ему ту ночь. Возможно, Хванён мог удовлетворить любопытство, о котором он не смог спросить Мухына.
Стрела, воткнутая в голову духа, выглядела так, будто на ней мерцало пламя, вероятно, это было делом Мухына. Когда стрела рассыпалась в прах, аура, исходящая от неё, ничем не отличалась от холода, который он чувствовал, когда касался его.
«С чего ты вдруг заговорил о стрелах?»
«Просто… Я слышал, что они стреляют чем-то подобным с духовной энергией».
Поскольку он не мог сказать, что видел это своими глазами, Сынчжу дал расплывчатый ответ.
Хотя он был практически обычным человеком, он точно знал, что это была за стрела. Вероятно, она была выпущена, чтобы собрать духовную энергию и уничтожить духа.
Обычные экзорцисты собирали энергию бесформенного и превращали её в осязаемое оружие. Из-за этого трое братьев и сестёр по соседству, родившиеся в семье экзорцистов, с юного возраста учились использовать духовную энергию и использовать её как силу. Он не знал точного процесса, но эта стрела, которую он видел вчера, наверняка была продолжением этого.
«Просто любопытно. Мне было интересно, все ли экзорцисты умеют это делать».
Это было похоже на то, когда он видел барьер. Эта сцена казалась волшебством, и для Сынчжу она мало чем отличалась от этого. Они выглядели так, будто использовали суперспособности, что, в некотором смысле, было не совсем неверно.
«Не все могут; нужно тренироваться».
Хванён ответил своим обычным стоическим голосом, без подозрений. Оказывается, не все экзорцисты могли это делать. Если бы могли, не было бы необходимости соседской семье тренироваться в пристройке каждую ночь. Он слышал это ещё тогда, когда их отец был жив, он водил троих детей на тренировочные площадки.
«У каждого есть метод, который ему подходит. Я научился стрелять у своей матери».
Во время старшей школы Хванён однажды жил в доме Мурёна около полутора лет. Похоже, он научился разным вещам у матери Мурёна в то время. Хотя Сынчжу знал, что он тренировался, это был первый раз, когда он услышал подробности.
«Итак, можно научиться всему с достаточной практикой?»
По словам Ги Хванёна, старшая сестра Мурёна хорошо владеет луком, а Мухын Хён в основном использует меч. Он пытался учиться у обоих, но признался с неожиданной честностью, что ему было одинаково сложно.
Значит, Ким Мухын использует меч. Для кого-то вроде него он также был исключительно искусен в стрельбе из лука. Хотя он не был уверен в точном расстоянии, Сынчжу вспомнил стрелу, которая снова полетела к демону после того, как попала точно в голову.
«А Ким Мурён тоже может это делать?»
В голосе Хванёна было столько гордости, что Сынчжу не мог не рассмеяться тихонько. Хванён утверждал, что сам он не очень опытен, но, казалось, очень хотел похвалить Ким Мурёна. Это было скорее забавно, чем что-либо ещё, и с лёгким смехом настроение Сынчжу улучшилось.
«Экзорцисты — fascinating…Завораживающие»
Он знал этих людей всю свою жизнь, но в последнее время он чувствовал, что узнаёт о них так много нового. Он думал, что хорошо их знает, но было гораздо больше опыта за пределами его собственных знаний. Истории, которыми делился Мурён, были почти как сверхъестественные сказки, хотя демоны, которых он действительно видел, были ужасающе реальными.
«…У тебя действительно что-то происходит?»
Хванёну показалось странным поведение Сынчжу. Он мог сказать по тому, как обычно отстранённый Сынчжу вдруг начал спрашивать. Несмотря на это редкое проявление беспокойства, Сынчжу только пожал плечами и ответил небрежно, засунув руки в карманы.
В конце концов, да, проблема была в его чувствах к Ким Мухыну. Он мог продолжать свою обычную рутину, но его неожиданное изменение сердца создавало проблемы для них обоих. Если бы он мог просто видеть в Мухыне Хёна по соседству, как всегда, всё было бы проще, но эти ненужные эмоции всё усложняли.
Он осознал свои чувства довольно давно, но никогда не чувствовал себя подавленным из-за этого. Он время от времени решал отложить свои чувства в сторону, но даже когда не мог этого сделать, он никогда не чувствовал стыда. Он думал, что это его право чувствовать всё, что он хочет, пока он не ожидает ничего взамен.
Но на этот раз он почувствовал себя странно разочарованным. Он не мог принять доброту Мухына чистосердечно, и раздражение, смешанное с надеждой, заставило более раннее отвержение, с которым он столкнулся, казаться более несправедливым.
«Поцелуй, да? Мы делали это дважды; интересно, почему не в третий раз».
Он мягко отверг его, сказав, что, если он может быть в опасности, он не позволит никому помогать ему. Затем, как всегда, Мухын предложил прощание без обещания следующего раза. После того, как он впустил Сынчжу через ворота, он снова исчез бесследно.
Сынчжу знал, что его безопасность была главным приоритетом Мухына. Черта, которую он тонко провёл, была не предупреждением держаться подальше, а клятвой избегать того, чтобы подвергать его опасности. И всё же, если он пересечёт эту черту, он должен быть готов к последствиям.
Даже зная всё это, Сынчжу всё ещё удивлялся. Если это так, почему он часто исчезает без слова, только для того, чтобы вернуться по своему собственному желанию?
На самом деле, причин было не так много. Мухын был просто занят, а не намеренно прерывал контакт. Он относился ко всем одинаково и навещал свою семью ещё реже.
Но всё же, ожидание было разочаровывающим. Его, естественно, сдержанный характер означал, что он не осмеливался обращаться без причины, что только усложняло ситуацию. Всякий раз, когда он слышал новости о Мухыне, он отвечал резко на поверхности, но в глубине души он всегда ждал его, что уязвляло его гордость.
Оказалось, что любить кого-то было сложнее, чем он думал. Для Сынчжу, у которого обычно было мало эмоциональных колебаний, эти чувства были тревожными. Разочарование от того, что его действия не совпадают с его намерениями, и чувство потери рационального суждения, не нравились ему.
В конце концов, всё сводилось к одному. Как он сказал ранее, его чувства к Ким Мухыну были проблемой. Если бы его спросили, винит ли он себя, он бы твёрдо покачал головой.
Утро вторника. Проснувшись рано, Сынчжу отчаялся от того, что его зрение всё ещё было открыто. Он удивлялся, почему ёнги, которую он поглотил через сигаретный дым, так долго держалась. Прошло четыре дня, но ничего не изменилось.
Он задумался, не закроется ли оно никогда, и тут же покачал головой. Негативные мысли могли ослабить его решимость, поэтому лучше было избегать их. Когда всё и так было так сложно, ему не нужно было добавлять ненужные волнения.
Сынчжу сразу же встал и приготовился к школе. Было ещё рано, но он двигался как зачарованный. Даже несмотря на то, что он думал, что Ким Мухына ещё не будет, он не мог себя остановить.
Как раз в тот момент, когда Сынчжу с сумкой в руке вышел за ворота —
Вздрогнув от знакомого голоса, Сынчжу обернулся и увидел Ким Мухына, стоящего рядом с воротами. Как обычно, Мухын был одет в чёрную рубашку с длинными рукавами и ждал его со своим обычным видом.
Пробормотав себе под нос, Сынчжу приложил руку к сердцу. Он не ожидал, что Мухын уже будет там. С лёгким недоверием глядя на него, Сынчжу спросил:
Его первое занятие было только в обед, так что время для школы ещё не пришло. Зная его расписание, у него не было причин быть здесь в этот час.
«Что ж, это скорее я должен спросить тебя, Хён…»
Мухын тихо рассмеялся, его глаза сузились в знакомой, привычной улыбке, хотя он и не выглядел особенно довольным. Его растянутый ответ также не звучал особенно приветливо.
Сынчжу неловко отвёл взгляд и сжал губы. То, как его сумка была перекинута через плечо, слишком явно показывало, что он не просто вышел на улицу на минутку. Было ясно, о чём Мухын, наблюдая за ним, должно быть, думал.
«Ты даже не ответил на мой звонок вчера вечером…»
Мухын с досадой выдохнул, его губы слегка скривились. Хотя он всё время улыбался, невозможно было не заметить его недовольство — возможно, не обиду, а скорее обеспокоенность, смешанную с разочарованием.
Хотя на этот раз у Сынчжу тоже были свои причины.
«…Тебе действительно нужно было мне звонить? Я уже заранее сказал тебе, что буду с Ги Хванёном».
Сынчжу действительно оставил сообщение для Мухына задолго до того, как его занятия закончились, сообщив ему, что он пойдёт домой с Ги Хванёном, и Мухыну не нужно приходить. Разве не всё в порядке, пока он не идёт один? Когда он стёр уведомление о пропущенном звонке от Мухына, он подумал именно так.
«Я был не один, и перед тем, как отправиться домой, я зашёл в квартиру Хванёна. Потом он проводил меня домой».
«Я знаю; Мурён мне рассказал».
Очевидно, сразу после того, как Сынчжу вернулся домой, Мурён позвонил Мухыну. Сынчжу ожидал этого; даже если бы речь не шла конкретно о нём, Мурён, безусловно, захотел бы обсудить ситуацию с новой группой.
«Ладно… тогда забудем о звонке».
Мухын кивнул, отпуская эту тему. Казалось, у него было ещё что-то, о чём он хотел спросить, но он решил пока отступить. Вместо этого его следующий вопрос был столь же раздражающим.
«Так почему ты вышел так рано?»
Это был тот же вопрос, что и раньше, и на этот раз у Сынчжу не было ответа. После долгих раздумий всё, что он мог придумать, было слабыми оправданиями.
Это была ложь. Если бы Мухына не было рядом, он, возможно, осмелился бы пойти один в порыве безрассудства. Что ж, он, вероятно, струсил бы, прежде чем действительно сделать это, но он подумал, что услышит выговор за одно только это.
«Я вышел рано, чтобы подождать Хёна».
Неужели он действительно должен был зайти так далеко? Обида поднялась внутри, но он придерживался своей истории. Он старался звучать как можно более небрежно, хотя не мог удержаться от того, чтобы отвести взгляд.
Мухын посмотрел на Сынчжу со слабой усмешкой.
Он, казалось, не поверил этому, но на этот раз он отпустил эту тему. Видя его ироничную улыбку, Сынчжу понял, что он находит это немного абсурдным, но, по крайней мере, он не собирался копать глубже. Итак, Сынчжу просто поправил свою сумку.
По дороге в школу они мало разговаривали. Было странно, подумал Сынчжу, как привычка могла сформироваться без необходимости в чрезмерных жестах или словах. Просто наложение звука шагов или присутствие рядом — мелочи, например, как Мухын всегда шёл с той стороны, что ближе к дороге, а Сынчжу слева от него.
«Ах… Я не хотел чувствовать это».
Сынчжу fidgeted (ёрзал, теребил) рукой в кармане, сжимая и разжимая свой телефон, время от времени трогая свой амулет. Хотя ему удавалось сохранять невозмутимое лицо, внутри у него был полный беспорядок.
Сегодня, как обычно, Мухын выглядел измотанным — или, по крайней мере, Сынчжу так думал. По правде говоря, Мухын выглядел таким же безупречным, как всегда, только немного сонным. Возможно, он даже не устал; это могло быть просто его обычное поведение, когда он не дразнил Сынчжу.
И всё же, для Сынчжу всё в нём казалось тревожным. Он волновался о нём, даже наслаждаясь этим моментом совместной прогулки. Хотя он хотел, чтобы их время вместе скорее закончилось, поскольку оно было ограничено, часть его всё ещё цеплялась за это горько-сладкое чувство.
Это было суровое суждение, но Сынчжу признал правду. Его собственное поведение было детским и противоречивым.
И что с того? Неужели это действительно было неправильно?
Когда они приблизились к школьным воротам, Мухын тихо позвал его. Вздрогнув, Сынчжу поднял взгляд, его плечи напряглись. Мухын подарил ему мягкую, понимающую улыбку.
«Ты сегодня пойдёшь домой с Хёном, верно?»
Сынчжу не мог ответить. Он провёл дорогу до школы, размышляя о том, удастся ли ему сегодня пойти домой одному. Он даже, полушутя, пожелал, чтобы его способность видеть духов исчезла к тому времени, как закончатся занятия, чтобы он мог добраться домой в одиночку.
Но он не мог сказать всего этого вслух. Поэтому он отвёл взгляд и ускорил шаг. К счастью, Мухын не стал настаивать на ответе, просто идя следом за ним.
Когда они достигли ворот, Сынчжу повернулся и посмотрел прямо на Мухына, произнеся всего одну фразу. То же самое неопределённое прощание, которое Мухын всегда давал ему.
Имея достаточно времени до начала занятий, Сынчжу купил кофе в кафетерии. Он подумывал о том, чтобы посидеть на скамейке, но вместо этого начал бесцельно бродить. Спустя некоторое время он оказался у озера на территории кампуса. Теперь, когда погода стала теплее, больше студентов гуляли вокруг, наслаждаясь отдыхом на свежем воздухе.
Сынчжу отпил кофе, рассеянно глядя в небо. Дождь, прошедший на выходных, очистил всё вокруг, не оставив ни облачка. Теперь, когда затяжной холод наконец-то ушёл, это был редкий, идеальный день для прогулок на улице.
«…Наверное, мой характер изменился в худшую сторону».
Он тихо вздохнул и вместо этого посмотрел на озеро. Окружённое забором, большое, искусственное озеро располагалось в центре кампуса. В начале семестра оно было покрыто толстым льдом, но теперь начинало оттаивать.
Он вспомнил выражение лица Мухына, когда он произнёс эти слова. Его обычно невозмутимое выражение лица треснуло, его тёмные глаза стали холодными. Мухын выглядел так, будто хотел что-то сказать, но не мог, прежде чем Сынчжу быстро скрылся за воротами.
Казалось, его характер действительно изменился. Иначе он не стал бы так поступать с человеком, который лишь хотел помочь ему. Затем, не имея уверенности в том, как справиться с ответом, он быстро ускользнул.
«Всё равно, Мухын так делает постоянно…»
Хотя он чувствовал себя немного виноватым, он также чувствовал себя немного обиженным. Он не сказал ничего лишнего — он просто попрощался как обычно. Если Мухын увидел в этом что-то большее, что ж, это не вина Сынчжу, не так ли?
Сынчжу снова поднёс напиток к губам, приближаясь к перилам. Опершись на них руками, он посмотрел вниз на озеро и заметил чёрную рыбу, которая внезапно выпрыгнула на поверхность.
Что делает золотая рыбка в озере? Он не мог разглядеть её очень хорошо с такого расстояния, но, судя по форме и размеру, она действительно была похожа на золотую рыбку. У Сынчжу не было плохого зрения, поэтому вероятность того, что он ошибся, была почти нулевой.
Он прищурился, изучая тень в воде. Форма медленно движущейся рыбы была чётко видна на поверхности воды. Хотя он никогда раньше не обращал особого внимания на рыбу, ему было странно трудно отвести взгляд.
Постойте, это просто его воображение, или рыба приближается? Даже с такого расстояния у него было странное чувство, что она может подплыть прямо к нему.
Тихий возглас привлёк его внимание. Всё ещё тупо глядя на озеро, Сынчжу вернулся к реальности, услышав голос, произносящий знакомое имя, которое он не мог легко игнорировать.
Было трудно отмахнуться от этого как от мимолетного замечания, когда оно содержало имя «Мурён», которое встречалось не очень часто. Инстинктивно Сынчжу повернулся к голосу и заметил кого-то в нескольких шагах от себя, парня со смутно знакомым лицом. У него был опрятный вид и слегка утончённая аура.
Сынчжу ответил с настороженным выражением лица, сам того не осознавая. За последние несколько дней он столкнулся со слишком многими людьми, которых он не мог толком идентифицировать. Странный экзорцист, другой в солнечных очках посреди ночи… Теперь он наполовину ожидал, что этот парень тоже будет экзорцистом.
«Ой, извини. Я слишком напористо начал, да?»
Но к его удивлению, парень отреагировал нормально. Он не стал просить его номер или закуривать сигарету ни с того ни с сего. Он просто неловко улыбнулся, выглядя искренне извиняющимся.
«Я учился в той же старшей школе, что и ты… Я на самом деле нанимал Мурёна для кое-чего. Ты не помнишь?»
Воспоминание вспыхнуло в сознании Сынчжу. В старшей школе он и Мурён однажды увидели старшеклассника, который с тревогой заглядывал в их класс, пока Мурён не подошёл к нему, и лицо старшеклассника не осветилось от облегчения.
Старшеклассник учился в той же старшей школе, на год старше его. Это было примерно в середине семестра первого года обучения на втором курсе. Он и Ги Хванён возвращались с обеда, когда увидели этого старшеклассника, ждущего у двери класса Мурёна. Сынчжу вспомнил случайный вопрос Мурёна, когда он увидел его.
Это была обычная сцена. Если незнакомец ждал у их класса, в девяти случаях из десяти это было для того, чтобы нанять Ким Мурёна. Оставшийся один был просто там, чтобы потусоваться.
Сынчжу не знал подробностей работы, но он знал, что Мурён дважды помогал старшекласснику. Один раз, проведя ночь в школе, а другой раз, отправившись домой к старшекласснику. Он даже вспомнил руки Мурёна, покрытые царапинами от копания земли голыми руками.
И одна деталь, которую Мурён подчеркнул, сделав её незабываемой.
Кота звали Пуговица или что-то в этом роде? Когда Сынчжу нерешительно ответил, старшеклассник улыбнулся, как будто его позабавило, что он вспомнил.
«Значит, ты помнишь из-за кота?»
Что он здесь делал? Видеть знакомое лицо в знакомом месте почему-то казалось странным. Они даже не были близкими друзьями в старшей школе. Тот факт, что они оба узнали друг друга, был достаточно удивительным.
«Да, я на факультете бизнеса. А ты?»
Бизнес, значит, он будет на том же факультете, что и Ги Хванён. Сынчжу слегка нахмурился при этой мысли, и старшекурсник пожал плечами в ответ.
«Я заметил. Хванён — один из младших курсов здесь».
Что ж, это имело смысл. Если он узнал Сынчжу, он, конечно, узнал бы и Ги Хванёна. Хванён всегда привлекал внимание, где бы он ни находился, и в старшей школе, и здесь, в университете.
После того, как они обменялись представлениями, повисла неловкая тишина. Старшекурсник, скорее всего, подошёл из дружеского любопытства, но теперь, казалось, потерял дар речи. Избегая зрительного контакта, он небрежно спросил:
«Просто гулял. У меня много времени до следующего занятия».
Ответив, Сынчжу снова посмотрел на озеро. Золотая рыбка, за которой он наблюдал, теперь исчезла бесследно. Вероятно, в озере было много рыбы, так что это было не так уж и необычно, но почему-то это заставило его почувствовать себя неспокойно.
«Ещё нет. Я собираюсь сейчас поесть».
Хотя он и раздумывал, есть или нет, это было то, что он ответил. Он не был особенно голоден, но он редко пропускал приёмы пищи. Может быть, он напишет Чхве Джинву, чтобы он пришёл немного раньше… Он думал об этом, когда старшекурсник заговорил.
Сынчжу остановился и посмотрел на старшекурсника, который почесал затылок с виноватым смехом.
«Моя девушка сегодня опаздывает».
Значит, он не против поесть с младшекурсником, которого он почти не знает, но не один?
Как ни странно, Сынчжу обнаружил, что его не смущает эта идея. У него всё равно не было никого, с кем можно было бы поесть, и есть одному или с ним было бы почти то же самое.
Сынчжу ответил небрежно, выпрямившись после того, как опирался на перила. Он оглянулся в последний раз, но рыбы нигде не было видно. Цокнув языком от разочарования, Сынчжу спросил старшекурсника:
«Просто… Я думаю, ты действительно друг Мурёна».
Старшекурсник усмехнулся, забавляясь чем-то, что он не говорил. Он казался немного удивлённым тем, что Сынчжу так легко согласился, как будто совместный обед не был чем-то особенным.