Отвали (Новелла) | Глава 83
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Раздался глухой звук удара кости о кость.
Перед глазами взорвалась вспышка, а в следующую секунду мир Люсьена провалился во тьму. Дилан, обеими руками вцепившись в собственный лоб, рухнул на пол. Боль была такой, будто череп раскололся надвое.
— …Блядь! Ай, сука! Чёртово блядство! Ай! — сквозь зубы вырвалась бессильная ругань, пока он, корчась, тёр ушибленное место.
Мысли превратились в вязкую паническую кашу, но инстинкт выживания кричал громче боли. Не медля ни секунды, он рванул на себя бельё и вслепую натянул брюки. Тело не слушалось, но он, шатаясь, бросился к окну, на ходу кое-как застёгивая ширинку. Рывком дёрнув шпингалет, он распахнул тяжёлую раму.
Чистый холодный воздух ворвался в комнату, как спасительная пощёчина, и Дилан жадно вдохнул его. Сладкий удушающий запах феромонов, исчез, и в голове впервые стало немного яснее. Осознав, какой катастрофы он едва избежал, Дилан плотнее прижался к раме, готовый в любой момент вывалиться наружу, и только тогда обернулся. Под окном, к счастью, виднелась крыша машины.
«Сломанные ноги — ничто по сравнению со сломанной жизнью», — пронеслось в голове. — «Хотя счёт за ремонт будет адским».
Горькая усмешка искривила губы. Он перевёл взгляд на Люсьена. Тот, скорчившись на полу, медленно шевелился. Неожиданный удар, кажется, выбил из него не только дух, но и часть безумия. Когда он поднял голову, Дилан увидел то, на что надеялся: хоть его щёки и пылали, во взгляде плескалась растерянность. Словно он только что очнулся посреди руин и не имел ни малейшего понятия, как здесь оказался.
— Дилли… — голос Люсьена, слабый и надломленный, дрогнул, пока он, пошатываясь, пытался подняться.
— Не подходи! — крик вырвался из груди Дилана раньше, чем он успел осознать свои слова.
— Стой, где стоишь! — голос Дилана, огрубевший от адреналина, дрожал от напряжения. — У тебя гон, да? Может, ты и пришёл в себя на миг, но это ненадолго!
«И ты снова набросишься на меня», — мысль обожгла холодом, возвращая память о тяжёлом теле над ним, о шёпоте, который теперь будет преследовать его в кошмарах. Оплодотворение… Какой чудовищный бред! Он, Дилан, бета. Мужчина, который никогда в жизни не думал о детях. И теперь эта реальность была вбита в него силой. Из-за этого человека.
Невыносимая мысль о том, что его тело может предать его в любую секунду, превратившись в то, чем его хотел видеть Люсьен, взывала тошноту.
«Может, завтра, послезавтра, через неделю, через месяц… Или даже через несколько часов… Я могу измениться, стать омегой,» — с ужасом думал Дилан.
В этот момент лицо Люсьена мучительно исказилось.
Дилан замер. Люсьен открыл рот, но слова застряли в горле. Его лицо, всё ещё пылающее от жара, теперь казалось измождённым, будто иссушённым внутренней борьбой, где он терпел поражение. Плечи вздымались в неровном ритме. Дрожащий взгляд выдавал, как близко он балансировал на грани.
На миг сердце Дилана сжалось. Показалось, что перед ним не хищник. Будто он сам стоит на твёрдом берегу, глядя на ребёнка, барахтающегося в ледяной воде, которого можно спасти одним движением руки.
Тут же память оживила другой образ, давно забытый, но до боли знакомый: бледный одноклассник, смотревший на него снизу вверх с беззащитной надеждой. Лицо Люсьена сейчас, как и тогда, было белым, точно нетронутый лист, лишь пылающие щёки и яркие губы нарушали эту хрупкую бледность. Тёмные волосы и брови, вычерченные с пугающей точностью, вызвали в Дилане нелепую ассоциацию с заточённой в башне принцессой, а себя он вдруг увидел в роли злой ведьмы, сжимающей отравленное яблоко.
Губы Люсьена дрогнули, пытаясь что-то вымолвить. Дилан напрягся, вспоминая его недавние слова, пропитанные безумием, но то, что он видел сейчас, было иным. В широко раскрытых глазах Люсьена, где отражался тусклый свет комнаты, читалась мольба. Его губы сложились в беззвучное:
Сердце Дилана ухнуло, словно сорвалось в пропасть. Его взгляд приковался к Люсьену: в устремленные на него глаза, пылающие лихорадочным огнём, на то, как тяжело вздымалась грудь, а тело дрожало мелкой дрожью. В золотые искры в глазах.
Даже в этот момент Люсьен старался держаться изо всех сил. Его тело, подчиненное феромонам, балансировало на грани капитуляции, но он цеплялся за слова Дилана, за ту мольбу держаться на расстоянии. Это упорное сопротивление, эта шаткая попытка удержать контроль коснулись в Дилане чего-то давно запрятанного, заставив сердце сжаться в болезненном спазме.
Он не заметил, как оторвался от подоконника. Осознание пришло позже: шаг уже был сделан. Медленно, без остановки, Дилан двинулся вперед еще раз. Расстояние между ними таяло. Аромат феромонов, было угасший, теперь набирал силу, слегка затуманивая разум Дилана, но он не отступал. Люсьен все это время оставался неподвижен, не отрывая взгляда, даже не моргая.
Наконец, когда до него оставалось лишь протянуть руку, Люсьен резко дернулся назад. Но стена уже упиралась в спину, так что он только плотнее вжался в нее. Его намерение было ясно: увеличить дистанцию любой ценой. Дилан нашел это неожиданно трогательным и усмехнулся, кривя губы.
— Куда это ты собрался? — спросил он.
Люсьен молчал, лишь тяжело дышал, не отводя глаз. В нем кипела борьба с порывом броситься на Дилана.
«Долго он не выдержит», — подумал Дилан. Словно уловив эту мысль, Люсьен сдавленно выдавил:
— Больше... не смогу... сдерживаться.
От этого дрожащего голоса Дилан на миг замер в страхе, но не настолько, чтобы развернуться и уйти. Он остался и произнес спокойно:
— Не сдерживайся. Ты всё равно не можешь, верно? — Он тут же быстро добавил: — Потому что это гон. Ты всё равно не можешь себя контролировать.
Люсьен часто заморгал. Мысли в его голове явно путались.
«Впрочем, и без феромонов было бы так же. Трудно понять такую ситуацию. Я и сам не знаю, что творю... Ладно. Будем считать, что я тоже под действием феромонов,» — решил он, отбрасывая дальнейшие размышления.
Кажется, что-то похожее уже смутно припоминалось ему раньше — как он сильно пожалел из-за сочувствия к Люсьену. Но Дилан отмахнулся
«Что теперь поделаешь? Важно то, что происходит здесь и сейчас.»
Приняв решение, Дилан протянул руку и схватил Люсьена, все еще прижатого к стене, за запястье, после чего резко потянул его к себе. Тот, оцепеневший от внутреннего напряжения, неожиданно легко поддался этому рывку, словно все силы ушли на прежнее сопротивление. В следующий миг их губы оказались разделены лишь считанными миллиметрами. Люсьен затаил дыхание.
Дилан усмехнулся его бесполезному порыву.
«Если бета уже сломался под таким давлением, то что уж доминантному альфе противопоставить этому неконтролируемому напору? Ничего, кроме капитуляции».
— Всё в порядке, Люсьен, — прошептал он мягко, успокаивающе, начиная медленно проводить ладонью по его затылку. — Расслабься. Я помогу тебе высвободить феромоны. Не волнуйся, это не ты принуждаешь. Это я пытаюсь тебе помочь.
Кадык Люсьена заметно дрогнул, и Дилан отчетливо увидел, как он с видимым усилием сглотнул, борясь с пересохшим горлом.
— Поможешь?.. — вопрос получился ужасно хриплым. Люсьен весь напрягся, и эта скованность ощущалась в каждой клетке тела. Понимая, как близок Люсьен к полному срыву, Дилан добавил торопливо, не давая паузе затянуться:
— Проникновение нельзя. — Это было всё, на что он мог пойти. Взглядом в упор, не отводя глаз, Дилан предложил максимум, на который мог пойти в этой ситуации: — Тереться разрешаю.
Зрачки Люсьена хаотично расширялись и сужались. Дыхание, на миг замершее в груди, снова сорвалось в рваный тяжелый ритм, с хриплыми выдохами. Дилан не стал медлить дальше, зная, что каждая секунда на счету: схватил его за руку и уверенно потащил к кровати. Как с теми парнями в клубе, он толкнул Люсьена на матрас, заставив того упасть спиной, и сам последовал следом, нависая сверху.
Люсьен, полулежа на локтях для опоры, зачарованно следил за каждым движением Дилана: как он встал на колени прямо на краю постели, как начал стаскивать рубашку через голову. Когда обнажилась его упругая рельефная грудь, феромоны вокруг Люсьена сгустились еще плотнее, заполняя пространство густым опьяняющим ароматом.
Этот запах ударил и по Дилану. Впервые в жизни он почувствовал, как тянет не в паху, а где-то в самой глубине, а где-то глубоко внутри.