Возжелай меня, если сможешь. (Новелла) | 1 Экстра. 15 Глава
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Дейн, всё ещё бледный, вдруг издал серию тихих, сдавленных смешков, его плечи мелко затряслись. Грейсон, до этого с тревогой наблюдавший за ним, растерянно моргнул. А Дейн, продолжая тихо посмеиваться, проговорил:
— Подумать только… после всего, через что я прошёл… и так позорно расклеиться из-за какой-то дурацкой карусели! Это же просто смешно, правда?
Чем больше он думал об этом, тем нелепее ему казалась вся ситуация. Он, Дейн Страйкер, бывалый солдат, прошедший через настоящий ад войны! Он бесчисленное количество раз бросался в самое пекло, спасая людей из огня, голыми руками обезвреживал взрывные устройства! И вот теперь… теперь он корчится здесь, как последний слабак, из-за какого-то аттракциона, который просто немного покачал его вверх-вниз. Да они катались от силы минут пять, не больше!
Ха-а… Он с видом полного ничтожества покачал головой. Грейсон, внимательно наблюдавший за ним, тихо произнёс:
— У каждого из нас есть свои слабости, Дейн.
От этих слов улыбка медленно сползла с лица Дейна. Он с недоумением посмотрел на Грейсона, а тот продолжил, глядя ему прямо в глаза:
— Это всего лишь дурацкий аттракцион. Тебе не нужно быть сильным здесь. Тебе вообще не нужно всегда быть сильным. Ты можешь позволить себе быть слабым. По крайней мере, со мной. Я так думаю.
Дейн молча смотрел на него. Он не сомневался в искренности слов Грейсона. Возможно, именно этого Грейсон и хотел – чтобы Дейн был рядом с ним, зависимый, нуждающийся в его защите. Чтобы он остался с ним навсегда. Так было бы надёжнее.
— А я не хочу, – неожиданно даже для самого себя выпалил Дейн.
Грейсон удивлённо моргнул. В его глазах промелькнула растерянность, он явно не знал, как реагировать на эти слова. Дейн, видя это, позволил себе слабую, чуть кривоватую улыбку.
— Я хочу стать сильнее. Достаточно сильным, чтобы кататься на этих чёртовых аттракционах. Чтобы… кхм… чтобы мы могли кататься на них вместе.
Последние слова дались ему с трудом, он даже неловко кашлянул, чувствуя, как начинают гореть уши. Грейсон изумлённо распахнул глаза. Дейн прекрасно понимал, о чём тот сейчас думает. И какие слова вот-вот готовы были сорваться с его губ. Поэтому, прежде чем Грейсон успел предложить ему «помочь» пощёчиной, Дейн сам притянул его за затылок. Их губы тут же встретились, и сладкий, дурманящий аромат заполнил рот Дейна. Это был запах феромонов Грейсона, переполненного счастьем. Ха-а… Тёплое дыхание коснулось его губ. С каждой каплей слюны, смешивающейся во рту, счастье Грейсона, казалось, передавалось ему, растекаясь по всему телу. И Дейн… Дейн тоже чувствовал себя счастливым.
«Потому что это и есть любовь».
Медленно отстранившись, Дейн посмотрел Грейсону прямо в глаза. Чуть прищурившись и мягко улыбнувшись, он прошептал:
— …Да, – всё ещё с каким-то ошарашенным видом кивнул Грейсон.
Поцелуй подействовал, но смысл происходящего, похоже, всё ещё ускользал от него. Дейн легонько, кончиками пальцев, коснулся его щеки и отвернулся. Ему показалось, что уши горят огнём. «Если он сейчас что-нибудь скажет, я, наверное, просто встану и уйду… хотя нет, нельзя». Он ведь сам себе поклялся – больше не убегать. Ни от этих чувств, ни от Грейсона.
— Дейн… – наконец с трудом выговорил Грейсон.
В этот момент солнце начало клониться к закату. Алое зарево окрасило небо, и на его фоне белой дугой взмыл первый фейерверк. Слова Грейсона утонули в оглушительном грохоте.
Дейн, как заворожённый, смотрел на небо. Яркие вспышки, совсем как тогда, заливали всё вокруг нереальным светом.
Разноцветные огненные цветы распускались и гасли, осыпая землю мириадами искр. Один залп, другой, третий… Фейерверки взмывали в небо, расцветали, опадали и умирали, чтобы тут же возродиться вновь. Некоторое время Дейн сидел молча, не отрывая взгляда от этого феерического зрелища. Грейсон, который хотел было что-то сказать, тоже замолчал и поднял голову к небу.
Фейерверки продолжали греметь. Оглушительные раскаты следовали один за другим, казалось, от этого шума можно было оглохнуть. «Да, – подумал Дейн, – пожалуй, этого достаточно. Сейчас. Самое время». После очередного оглушительного «БА-БАХ!» он медленно повернулся к Грейсону и тихо сказал:
Из-за шума Грейсон не сразу расслышал его тихий голос. Лишь после того, как ещё два огненных цветка распустились в небе, он медленно повернул голову и посмотрел на Дейна. Чувствуя на себе его пристальный, широко раскрытый от удивления взгляд, Дейн упрямо продолжал смотреть на фейерверк и говорить:
— В прошлый раз ты сказал, что нам нужно расстаться. Поэтому я хотел сказать тебе именно сегодня…
И только после этого он наконец оторвал взгляд от неба и посмотрел Грейсону прямо в глаза.
— Я люблю тебя. Поэтому, пожалуйста, не бросай меня. Давай будем вместе.
Бах! Тра-та-тах! Ба-бах! – снова и снова гремели фейерверки. Издалека доносились восторженные крики толпы. Грейсон по-прежнему молча, с каким-то отсутствующим выражением лица, смотрел на Дейна. Тот криво усмехнулся и, протянув руку, накрыл своей ладонью руку Грейсона. От этого прикосновения Грейсон вздрогнул и ещё сильнее вытаращил глаза, казалось, они вот-вот вылезут из орбит.
— Хватит пялиться, идиот, – смутившись от такой реакции, Дейн с деланой строгостью буркнул и легонько взъерошил ему волосы. Затем, помолчав, он снова посмотрел на Грейсона.
— Я знаю, что моё прошлое далеко не безупречно, – тихо продолжил Дейн.
Грейсон затаил дыхание, ожидая, что он скажет дальше.
— Я во многом неидеальный человек, у меня куча недостатков и комплексов. И я знаю, что в будущем, живя со мной, ты не раз столкнёшься с трудностями. Нет, не так. Я уверен, что так и будет.
Он впервые в жизни говорил о себе так откровенно, признаваясь в своих самых потаённых слабостях, в том, в чём боялся признаться даже самому себе. Встретившись с его неподвижным, полным ожидания взглядом, Дейн слабо улыбнулся.
— И я… я очень надеюсь, что когда это случится, ты… ты не откажешься от меня.
Вот и всё. Это всё, что Дейн хотел и мог сказать. Остальное было за Грейсоном. Он мог обрадоваться и броситься ему на шею. А мог испугаться и отступить. Дейн прекрасно понимал: он такой, какой есть, и именно поэтому до сих пор никто не хотел быть с ним по-настоящему, надолго.
Но, несмотря на это, он всё-таки решился на это признание. Возможно, по той же причине, по которой когда-то давно рассказал Грейсону о своей матери.
Рука Дейна, только что лежавшая на щеке Грейсона, медленно соскользнула вниз. Он уже собирался отстраниться, но Грейсон вдруг перехватил его руку. Некоторое время он просто молча смотрел Дейну в лицо, затем закрыл глаза и прижался губами к его ладони. Глядя на него, Дейн подумал:
«Потому что он – Грейсон Миллер».
— Я никогда не отпускаю то, что принадлежит мне, – прошептал Грейсон, не отрывая губ от его ладони и глядя ему прямо в глаза. – Ты отдал себя мне. А значит, теперь ты мой. Навсегда.
От этих слов Дейн на мгновение растерялся, а затем не смог сдержать улыбки.
Он согнул пальцы и легонько, совсем не больно, ущипнул Грейсона за щеку. Тот улыбнулся в ответ. В этот момент очередной залп фейерверка озарил его лицо ярким светом. Ах, – снова подумал Дейн. Перед его глазами снова возник образ того мужчины, который рыдал у него на плече, его лицо было мокрым от слёз. «Почему я тогда ничего ему не сказал? Почему не смог утешить? Ведь Грейсон всегда, каждый раз, так искренне, так беззаветно отдавал мне всего себя, всю свою душу…»
Запоздалое чувство вины больно укололо сердце. Дейн посмотрел на Грейсона и спросил:
— Ну что, как тебе сегодняшний день? Достаточно ли он был удачным, чтобы всё исправить?
Он напомнил ему о цели их приезда сюда, и лицо Грейсона постепенно озарила счастливая улыбка. Дейн снова замер, не в силах отвести от него взгляда. Опять. Опять на его лице расцвёл этот цветок. Этот невероятный, ослепительный цветок.
— Конечно. Разумеется, да, – без малейшего колебания ответил Грейсон. И, широко улыбаясь, добавил: – Я обожаю Диснейленд. Это моё самое любимое место на свете.
Дейн тоже медленно улыбнулся. Он очень надеялся, что и его собственные воспоминания, так же, как и воспоминания Грейсона, немного поблекнут, очистятся от прежней горечи. И что сегодняшний день навсегда останется в их памяти, и это место всегда будет ассоциироваться у них только со счастьем.
Бах! Тра-та-тах! Бу-бух! – фейерверки безостановочно раскрашивали ночное небо. Они больше не разговаривали. Но тепло их сплетённых рук оставалось неизменным. Наверное, так будет всегда. Что бы ни случилось, они больше никогда не отпустят это тепло.