Проливной дождь (Новелла) | Глава 42
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Из шести эскизов одобрили только два: мой и один из команды Хо Джунсона. Оставалось еще два свободных слота. «Хорошо бы нашей команде забрать их все…» — с этими эгоистичными мыслями я начал собирать свои вещи.
Я подошел к Джин Ёвону, чтобы забрать туфлю. Тем временем сонбэ Джэун и остальные сотрудники уже покидали переговорную.
Джин Ёвон поставил туфлю на стол. Но как только я протянул руку, он снова поднял ее.
Джин Ёвон, не выпуская туфлю из рук, посмотрел на меня снизу вверх. Почему-то я почувствовал непреодолимое желание опуститься на колени, чтобы наши глаза были на одном уровне. И не только это. Любопытство, которое я подавлял больше недели, вместе с другими чувствами, рвалось наружу — крышка, которую я так долго держал запертой, задребезжала, требуя, чтобы её открыли.
Последний сотрудник вышел, и дверь с глухим стуком закрылась. Я посмотрел ему вслед и снова коротко выдохнул.
— Почему вы все время на меня так смотрите?
Джин Ёвон поставил туфлю на стол. Он по-прежнему молчал. «Ну почему он так смотрит? Что этот человек сделал с моим сердцем?» — эта мысль, возникавшая каждый раз, когда наши взгляды встречались, не давала мне покоя и сейчас.
Пусть считает меня психом, мне было всё равно. Хоть я и стараюсь держаться подальше от гетеро, я не совсем идиот.
— Который… заставляет человека заблуждаться.
— Думаешь, только я так смотрю?
«Только я?..» То есть, он хочет сказать, что я тоже смотрю на него таким… странным взглядом? Я невольно нахмурился.
— Ну прямо вяленый инжир, — сказал он.
Ну конечно. Джин Ёвон просто издевался надо мной. От осознания того, что я стал игрушкой в его руках, внутри закипела злость.
Ответ был обезоруживающим, но обида от того, что он играл со мной, не проходила. «Наверное, решил позабавиться за мой счет, раз я гей». Я снова убедился, что совершенно не разбираюсь в людях.
— Если ищете, кого бы подразнить, найдите кого-нибудь другого. У меня нет на это времени.
— А на других ты так же реагируешь?
— Нет, других я посылаю. Вас послать?
Я больше не хотел участвовать в его играх.
— Пак Сокён. Говорят, ты умный.
Я не понимал, какое отношение мой ум имеет к этой ситуации. Молча взяв туфлю, я собрался уходить. Джин Ёвон снял очки. Он следил за каждым моим движением. Неужели так же на меня смотрели однокурсники, которые меня презирали? Нет. Уверенность в этом «нет» была такой сильной, что я чуть не выронил туфлю.
Дзынь! Крышка, которую я с таким трудом удерживал, сорвалась. Катализатором был Джин Ёвон.
— Я спрашиваю просто на всякий случай… Я вам… интересен? — спросил я таким тоном, будто уже знал, что ответ — «нет».
Джин Ёвон на мгновение замолчал, а потом положил очки на стол. Я, в свою очередь, не мог оторвать от него взгляда.
Внезапно Джин Ёвон схватил меня за запястье и резко дернул на себя.
Я полетел через стол, притянутый его рукой. Оказавшись вплотную к лицу Джин Ёвона, я замер, не в силах даже моргнуть.
— Только сейчас понял? Тормозишь.
От его взгляда, полного насмешки, по всему телу, начиная с запястья, разлился жар. Сердце, на мгновение замершее, снова забилось: топ-топ-топ.
Говорят, любопытство кошку сгубило. Дурацкий вопрос, заданный «на всякий случай», — и я получил ответ, полностью завладевший моим разумом. Я не мог даже моргнуть, продолжая смотреть в его глаза. Раздувшееся сердце, казалось, сдавило грудную клетку, мешая дышать. «А что, если он чувствует, как пульсирует вена на моем запястье?» Всего одно прикосновение, а каждый волосок на теле встал дыбом. Я словно вернулся в подростковый возраст, когда от одного случайного прикосновения можно было потом целый день ходить как в тумане.
Одно его слово — и мой пылающий разум немного остыл. Если он не би, то у него не было причин проявлять ко мне интерес.
— Я, пусть это и не повод для гордости, отличаюсь от обычных сотрудников-мужчин.
Почему-то мне было трудно прямо сказать о своей ориентации. Он легонько постучал указательным пальцем по моему запястью. Мне показалось, что он стучит в такт моему пульсу.
Я потерял дар речи. Мои осторожные намеки были разбиты вдребезги. Джин Ёвон — тот, кто признался в своей симпатии, — вел себя так, словно это я должен был давать пояснения. Я до сих пор не понимал, откуда в нём столько самоуверенности.
Почувствовав, что его хватка ослабла, я вырвал руку и прижал туфлю к груди. Джин Ёвон поднялся. Только тогда я смог моргнуть и посмотреть на него снизу вверх.
Он обошел стол и подошел ко мне. Я был так ошарашен, что туфля едва держалась в руке, опасно покачиваясь. Он поправил ее и посмотрел на меня.
— Что я могу поделать, если меня к тебе тянет?
Пока я пытался прийти в себя от шока, за спиной послышались ровные шаги. Когда я опомнился и обернулся, он уже стоял у двери. Там показались другие команды, ожидавшие своей очереди. Джин Ёвон, стоя в проеме, кивнул им в ответ на приветствие и, не оборачиваясь, сказал:
— Пак Сокён-сси, о чем тут думать?
С этими словами он вышел из переговорной.
Я огляделся по сторонам, боясь, что его слова могли вызвать подозрения, но, кажется, никто ничего не заметил. Все восприняли это как совет не зацикливаться на рабочих моментах. И только я один стоял с глупо разинутым ртом.
На столе, подчеркивая пустоту комнаты, остались лежать его очки.