Отвали (Новелла) | Глава 49
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
— Не хочешь сделать сон реальностью? — спросил он.
Слова отчётливо донеслись до меня, но мозг отказывался их обрабатывать. Они повисли в воздухе — бессмысленные, чужеродные. Я просто тупо моргал, глядя на него, и не мог связать их с тем, что происходило прямо сейчас. Люсьен тихо рассмеялся.
— Мило, Дилли. Ты очень милый.
Милый — это для таких, как Эми… Я ведь уже говорил ему об этом.
Хотя да, для теперешнего Люсьена, который выглядит как взрослый мужчина, наверное, кто угодно покажется милым». Но всё же! Я? Милый? Во мне почти сто восемьдесят сантиметров роста, и я далеко не хрупкий!
Я совершенно не понимал, как можно было так меня воспринимать, но времени на возмущение не было.
Люсьен снова наклонился, чтобы поцеловать меня. Его губы приближались.
— Постой! Стой! — запаниковал я. Стена неверия, которую выстраивал мой мозг, рухнула. Я запоздало упёрся ладонями ему в плечи и, собрав все силы, с отчаянием оттолкнул его от себя.
Люсьен, очевидно не ожидавший такого отпора, отшатнулся на несколько шагов и тут же нахмурился. Я, глядя на него снизу вверх, торопливо выпалил:
— Зачем?! Зачем ты это делаешь?! Это же я, Дилан Эйвери! Очнись!
Он ответил не сразу. Лишь медленно провёл рукой по волосам, не сводя с меня недовольного, тяжёлого взгляда. От этого взгляда стало по-настоящему страшно. Я быстро огляделся — конечно же, в этом глухом закоулке никого не было.
Он специально затащил меня сюда для этого? Но что толку теперь об этом думать?
— Ты же сказал, что хочешь поцеловать, — наконец произнёс Люсьен хриплым низким голосом, очевидно, имея в виду наш диалог на бумажках в библиотеке.
— Нет! Проблема в партнёре! Это же я! Я! Дилли! — возразил я, чувствуя, как краснею. Имя «Дилли», которым он меня называл, прозвучало так по-детски, так нелепо в этой ситуации.
Люсьен, проигнорировав моё смятение, нахмурился ещё сильнее.
— Знаю. Я что, похож на того, кто тебя с кем-то спутал?
— Тогда почему ты делаешь это со мной?!
Просто потому что я оказался рядом?. Это казалось единственным разумным объяснением. Подростковый возраст, гормоны бушуют… Он мог подумать, что поцеловать того, кто подвернулся под руку, это не так уж и страшно. Просто чтобы попробовать. Разум ведь часто уступает эмоциям. К тому же, несмотря на свою взрослую внешность, он всего лишь парень моего возраста.
Я почти убедил себя в этом рациональном, всё объясняющем выводе. Но ответ Люсьена, как это часто бывало в последнее время, снова разрушил все мои логические построения.
— Потому что я хотел сделать это именно с тобой.
— Со мной? Почему?.. — я ошарашенно моргнул, мозг отказывался принимать эту информацию. — Это мой первый поцелуй! Я не хочу, чтобы он был таким… с тобой!
От моих слов лицо Люсьена, казалось, окаменело, а потом исказилось от ярости.
— Мой тоже первый, — прорычал он, скрипнув зубами так, что я невольно представил, как он меня перекусывает пополам. Я испуганно съёжился, но уступать не собирался.
— Но мы же… мы же были друзьями! К тому же, я бета! — продолжал я спорить, цепляясь за последнюю крупицу логики.
Будь я омегой, всё можно было бы списать на его альфа-феромоны. Но ведь нет никаких причин, чтобы он вдруг возбудился на меня! Я бета, у меня нет запаха, который мог бы свести его с ума!
Однако Люсьену мои доводы были явно безразличны. Он раздражался всё сильнее, на лбу у него вздулась вена. Увидев этот пугающий признак, я инстинктивно замолчал.
— Думаешь, я делаю это, не зная всего этого?! — рявкнул Люсьен, шагнув ко мне. — Ты меня за полного идиота держишь?!
Но злиться здесь должен я! Это он, я почти уверен, лапал меня, пока я спал! А теперь он же на меня и наезжает! Какая запредельная наглость!
— Скажи честно, — набравшись смелости, я решился на прямую атаку. — Ты трогал меня? Тогда, пока я спал?
— Нет, — слишком быстро ответил Люсьен.
Я на мгновение растерялся. А вдруг… правда, нет? Но я тут же отогнал эту мысль.
— Не лги! Я помню! Ты прикасался ко мне!
— Да? — нагло, с вызовом переспросил Люсьен. — И что именно ты помнишь?
Я мысленно взорвался. Как он может?! Он должен хотя бы смутиться, отвести взгляд!
Но Люсьен не выказывал ни тени смущения. Наоборот — он держался вызывающе уверенно и смотрел на меня с таким праведным гневом, будто это я его ложно обвиняю в чём-то мерзком. От этого напора я и сам начал чувствовать себя виноватым.
Правда?.. Может, я просто всё выдумал?..
Видя мою нерешительность, Люсьен перешёл в наступление, его голос стал холодным и режущим:
— Я знаю, что тебе приснился какой-то странный сон. Но что конкретно я тебе сделал? Если ты всё так хорошо помнишь, почему не сказал мне об этом раньше? — он сделал паузу, давая словам впитаться. — Скажи честно, ты ведь толком ничего не можешь вспомнить, так? И теперь просто решил, что это был я, и пытаешься свалить всё на меня? Ты что, уже не можешь отличить сон от реальности?
— Э-э… — только и мог промямлить я. Его слова, одно за другим, били точно в цель, разрушая мою хрупкую уверенность. Они звучали до ужаса убедительно, без единого изъяна. Но я же точно помнил свои ощущения! Хотя бы частично… Проблема в том, что эти обрывки чувств невозможно было предъявить как доказательство. Даже если бы я мог вынуть свой мозг и показать ему эти воспоминания, что бы это изменило?
— Дилли, все люди ошибаются. И нет ничего глупее, чем слепо доверять собственной памяти. Каждый из нас неосознанно искажает воспоминания в свою пользу, — этот последний, сокрушительный удар окончательно поколебал мою уверенность. Люсьен твёрдо, как судья, выносящий приговор, заключил: — Нет доказательств — значит, этого не было.
Мне нечего было возразить. Его доводы были холодными, рациональными, как лезвия, и перерезали все мои слабые аргументы. Спорить дальше было бессмысленно. Видя, что я окончательно сник и замолчал, Люсьен криво усмехнулся, а затем его тон изменился на искренний и очень огорченный:
— Дилли, ты же знаешь, как ты мне нравишься! Неужели ты и правда думаешь, что я стал бы неосторожно делать что-то, что могло бы заставить тебя меня избегать?
Моя былая уверенность, ещё минуту назад казавшаяся такой прочной, испарилась, уступив место сомнению.
— Верно? — тут же радостно, как ребёнок, получивший прощение, подхватил Люсьен.
Я искоса взглянул на него. Лицо, ещё недавно искажённое гневом, теперь раскраснелось, а в хитро прищуренных глазах плясали триумфальные огоньки. Чувствуя, как меня захлёстывает волна вины, я промямлил:
— Прости… К тому же, я давно не видел того сна, так что… помню всё не очень чётко.
— Значит, в последнее время тебе такое больше не снится? — ласково уточнил Люсьен.
Я молча кивнул и потёр затылок. И тут запоздало вспомнил, с чего вообще началась вся эта сцена за библиотекой.
— Тогда… зачем ты меня сюда притащил? — спросил я с недоумением, всё ещё пытаясь уложить в голове наш разговор.
Люсьен удивлённо округлил глаза, а потом застенчиво улыбнулся — разительный контраст с тем человеком, что только что уничтожал меня в споре.
— Я же сказал, Дилли. Что ты мне нравишься.
Видя, что я только хлопаю глазами, не в силах понять, он шагнул ближе и пояснил, произнося каждое слово медленно и отчётливо, словно вбивая гвозди:
— Ты мне нравишься, Дилли. Не как друг. А как… возлюбленный. Поэтому я хотел тебя поцеловать. Поэтому я привёл тебя сюда. Всё потому, что ты мне нравишься.
На этот раз я даже вскрикнуть не смог. В ушах зазвенело. Я просто стоял с приоткрытым ртом и смотрел на его лицо, а мир сузился до одной этой точки.