Линия смерти | Глава 17
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
— Попалась, лисья тварь. Тебе конец.
Чха Минхёк, который, как она думала, поймает её, тут же схватил её за шкирку, и её лапы беспомощно забарахтались в воздухе. «Чёрт, обманул! Так я и знала!» Кумихо в отчаянии извивалась в его хватке.
— Кия-я-я! Я так и знала! Какая же я дура, что поверила тебе!
— Ага, молодец. Будешь теперь не божественным зверем, а дурой. Тебе идёт.
— Будешь пищать, начну сдирать с тебя шкуру с левой передней лапы.
Кумихо, тяжело дыша, тут же заткнулась. Чха Минхёк, вернувшись в комнату, швырнул её на пол и притащил столик. Он деловито разложил на нём жёлтую бумагу, киноварь для амулетов, тушечницу и кисть. Кумихо, готовая разрыдаться в голос, при виде его грозного взгляда лишь икала, сглатывая слёзы.
— Зачем ты назвал меня «милой»? — прохныкала она, пуская сопли и с ненавистью глядя на Чха Минхёка.
Если бы не это ласковое обращение, она бы ни за что не спрыгнула. Убежала бы до самого Пуксана. Чха Минхёк невозмутимо ответил:
— Ещё будет тут эта тварь рассуждать. А ты не думаешь о том, как сама соблазняешь людей, а потом пожираешь их? Эй, времени нет, так что слушай внимательно. Прямо сейчас мне нужны три защитных амулета.
— Я не рассуждаю, я спрашиваю!
— Заткнись. Три защитных амулета на моё имя. Чего не пишешь, реально сдохнуть захотела?
Иногда имя само по себе становилось сильнейшим оберегом, а защитный амулет с именем был щитом жизни, который не позволял всякой нечисти прицепиться к человеку. Но для этого имя на амулете должно было принадлежать тому, кто был неизмеримо сильнее защищаемого.
Кумихо впервые получала от Чха Минхёка просьбу, которая звучала как приказ. Капая водой в киноварь, она с подозрением смотрела на него. Командир гвардии Ада, которого безжалостный Царь Ёнчхон первым забрал в одиннадцатый круг, был личностью известной. Его характер был настолько отвратительным, что все думали, будто его выбрали только за это, но никто и представить не мог, что он попросит защитный амулет для кого-то другого.
— Для защитного амулета нужна кровь… — пролепетала кумихо.
— На три штуки… хватит, чтобы наполнить бутылку для воды… И кому ты его дашь? Мне нужно увидеть объект, чтобы правильно написать амулет.
Чха Минхёк огляделся, вышел во двор, сполоснул в воде большую щербатую керамическую миску и принёс её. Затем, закатав рукав, он бросил перед кумихо Зеркало Кармы.
31/05/202* : (262) 柳到沅 / 27세 / 墜落死 (31/05/202: (262) Рю Довон / 27 лет / Смерть от падения)
Когда на зеркале появилось имя Рю Довона, глаза кумихо метнулись к щеке Чха Минхёка. Взглянуть ему прямо в глаза она побоялась.
— Он же всё равно умрёт, зачем ему защитный амулет? Он какой-то особенный?
— И-и! А ты как думал, я не спрошу?! Это же не простой амулет, а защитный! Чтобы его написать, нужно выжать из себя всю энергию, а потом несколько дней болеть! Думаешь, просто так за всё время в мире живых был написан всего один такой амулет?! Другие божественные звери, даже под угрозой смерти, отказались бы, а я для тебя, можно сказать, иду на жертву, и мне даже спросить нельзя?
«Не на жертву, а из-за страха, что я отрублю тебе хвосты. Тоже мне, воображает из себя невесть что». Чха Минхёк поковырял в ухе.
Не желая больше ничего объяснять, он провёл по предплечью мечом, подаренным господином. В одно мгновение из рассечённой кожи хлынула красная кровь, словно ливень, быстро заполняя белоснежную чашу. Кумихо, оставив капризы, невольно облизнулась, глядя на льющийся поток крови, но, поймав на себе убийственный взгляд Чха Минхёка, фыркнула, взяла себя в руки и подняла кисть.
Чтобы было удобнее писать, она снова приняла человеческий облик, хотя и не до конца, а её глаза стали такими же алыми, как кровь Чха Минхёка. Неуклюжая из-за неполного превращения рука заплясала кистью по жёлтой бумаге.
Чха Минхёк вложил меч в ножны и, посмотрев на лужу крови на полу, перевёл взгляд на Зеркало Кармы. Рю Довон в надвинутой на глаза кепке куда-то ехал. Вспомнив его расписание, Чха Минхёк схватил валявшуюся на полу тряпку и равнодушно прижал её к порезу. У него было море дел, но он и сам не заметил, как Рю Довон стал для него главным приоритетом.
После разборок с кумихо, Чха Минхёк направился в магазин бытовой техники.
Он показал фотографию телефона Рю Довона, и сотрудник, покрывшись испариной, растерянно ответил:
— Клиент, это Samsung Plaza. За этой моделью вам нужно в магазин Apple.
«Выглядит прилично, а модель телефона узнать не может, идиот. Ещё и с мечом на поясе расхаживает…» У сотрудника мелькнула мысль: «А? Может, рядом дораму снимают? Но я такого актёра не видел…» Но тут же он пришёл к более мудрому выводу: «Нет. У этого типа глаза бешеные. Просто сумасшедший клиент, надо поскорее от него избавиться». Сотрудник, проработавший в сфере обслуживания не один год, сохраняя вежливую улыбку, подробно нарисовал ему схему проезда до магазина конкурентов.
Как только Чха Минхёк со схемой в руках вышел, сотрудник тихо прошептал своему коллеге: «Посыпь солью». Чха Минхёк, ничего не подозревая, добрался до магазина Apple, купил такой же телефон и со всех ног помчался в больницу, где был Рю Довон.
— Зачем ему к психиатру? — пробормотал он в пустоту.
«Похоже, Рю Довон решил, что у него поехала крыша, раз он видит призраков, но он сильно ошибся. Очень сильно ошибся. Ему нужно было идти не в больницу, а ко мне».
Не обращая внимания на светофоры, он сворачивал в переулки и, словно гонщик, создавал себе кратчайшие пути. Пролетев по городу на максимальной скорости, он влетел на парковку больницы и втиснул машину в первое же свободное место. Машина встала так близко к соседней, что пришлось вылезать через пассажирскую дверь, но он торопился — нужно было прикрепить защитный амулет к машине Рю Довона до того, как тот закончит приём.
В отличие от его безобразной парковки, машина Рю Довона стояла ровно в пределах разметки. Чха Минхёк обошёл дорогой внедорожник и взялся за ручку водительской двери. Дверь, которая должна была открываться по отпечатку пальца или с ключа, тут же открылась от его прикосновения. Навстречу ему хлынул освежающий аромат диффузора.
На пассажирском сиденье одиноко лежала палочка для сого. Чха Минхёк с довольной улыбкой посмотрел на неё, представив, как Рю Довон, должно быть, тренировался с ней сотни, тысячи раз, а затем поднял коврик под водительским сиденьем. Положив под него один из амулетов и вернув коврик на место, он как ни в чём не бывало закрыл дверь. Машина заперлась так же автоматически, как и открылась.
В рекламном буклете жилого комплекса, который он получил по дороге после покупки телефона, был прикреплён леденец. Он взял конфету, а буклет выбросил в попавшуюся на глаза урну. Развернув и положив её в рот, он почувствовал приторный искусственный шоколадный вкус, неприятно обволакивающий ротовую полость. Внезапно вспомнился его повелитель, который, несмотря на внешность, безумно любил шоколад, и перекатил леденец за другую щеку.
Он ждал лифт, погружённый в свои мысли, когда рядом, словно из воздуха, появился И Чонъюн.
— Исчезни, — не глядя, бросил Чха Минхёк.
Но И Чонъюн был не из тех, кто уйдёт по первому требованию. Он почтительно поклонился.
— Я только что получил донесение от кумихо. Вы просили у неё три защитных амулета.
Чха Минхёк ответил откровенной насмешкой:
— А мне она плакалась, что ты приказал отрубить ей хвосты, и я, мол, не отказался. Уже наябедничала?
— По правилам, божественный зверь обязан докладывать об использовании своих способностей.
— Молодец. Так чего пришёл? Поругаться? Слушай, я чертовски занят, так что иди и займись своими делами.
— Я слышал, что злой дух позарился на кандидата в жнецы.
— Вы попросили у кумихо защитные амулеты из-за этого?
Подошедший лифт распахнул двери, но ни один из них не вошёл. Чха Минхёк, засунув руки в карманы, переступил с ноги на ногу. Леденец во рту угрожающе перекатывался.
— Эй. Ты хоть знаешь, где сейчас Рю Довон?
— Вы имеете в виду психиатрическую клинику «Пурын» на пятом этаже?
— Да. Он решил, что у него с головой не в порядке, раз он увидел призрака, и пошёл туда.
— По крайней мере, для вас в этом нет проблемы. Реальная проблема — это защитный амулет, созданный на ваше имя. Все об этом узнают. И последствия будут куда серьёзнее, чем вы думаете.
«Ах, надо было не кумихо, а этого ублюдка швырять». От каждого его слова хотелось скрежетать зубами. Чха Минхёк зажал палочку от леденца между зубами, как сигарету.
— Слушай сюда, жнец. Я предупреждаю в первый и последний раз: будешь лезть в мои дела — будет невесело.
Это была не пафосная угроза, а сухое, безэмоциональное предупреждение. И Чонъюн вздохнул.
— Вы не понимаете, что ваша дистанция сокращается? Моя роль — быть посредником, чтобы вы, из добрых побуждений, не испортили всё дело. Так не должен ли я хотя бы сделать вид, что пытаюсь убрать пролитую воду*?
п/п: пытаться исправить что-то, что исправить нельзя.