Отвали (Новелла) | Глава 118
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Из ванной доносились мучительные звуки. Дилана снова стошнило. Его выворачивало уже несколько раз подряд, но тошнота не отступала, и с каждой новой волной становилось только хуже.
— Дилли! — Эллиот, стоявший в дверях, мгновенно бросился к нему. — Я купил лекарство. Пойдём, тебе нужно прилечь.
Опираясь на плечо брата, Дилан едва доковылял до постели. Эллиот поспешно налил воду в стакан и подал ему.
— …Спасибо, — хрипло прошептал Дилан. Он проглотил таблетку и тут же выпил всю воду до дна.
Выдохнув, он обессиленно откинулся на подушки. Эллиот склонился над ним, тревожно всматриваясь в побледневшее лицо.
В ответ раздался лишь низкий протяжный стон, в котором слышалась вся боль последних часов.
Эллиот больше не стал спрашивать. Он и так всё видел. Состояние Дилана резко ухудшилось ещё вчера вечером: сперва его бросало в холодный пот, потом началось головокружение, а затем — внезапная рвота. Всю ночь он стонал, свернувшись клубком, и Эллиот только и мог, что сидеть рядом, бессильно стискивая кулаки. С рассветом вроде бы наступило затишье, но к полудню накатила новая, ещё более мучительная волна. Дилан рвало снова и снова, хотя внутри уже давно ничего не оставалось.
Эллиот купил в аптеке первое попавшееся лекарство, но теперь, прижав ладонь ко лбу, чувствовал, как разъедающее бессилие накатывает на него самого.
«Нужно принимать решение. Сейчас».
Он ясно понимал: если потянуть ещё хоть немного, можно упустить тот самый рубеж, после которого дороги назад уже не будет. Поездка в больницу почти наверняка означала встречу с людьми Люсьена, но оставлять брата умирать в этой вонючей комнате было немыслимо.
Эллиот глубоко вдохнул, стиснув зубы. Решение созрело.
— Так не пойдёт. Мы едем в больницу.
— …В больницу? — пробормотал Дилан дрожащим слабости голосом.
— Тебе становится хуже с каждой минутой. Нам нужна помощь. Не волнуйся, там будет много людей, Хёрст не сможет просто так что-то предпринять.
«Правда ли?» — его собственный внутренний голос был полон сомнения. Он ведь уже обращался к полиции, подавал заявление о похищении и насильственном удержании. И что? Все было напрасно. Система оказалась глуха.
Но сейчас сомневаться было некогда. Состояние Дилана не оставляло выбора.
Собравшись с духом, Эллиот помог брату подняться, почти волоком вывел его из номера. Тот молчал, едва переставляя ноги, и обессиленно опустился на пассажирское сиденье машины. В ярком дневном свете Эллиот увидел, насколько он осунулся за какие-то сутки: кожа побледнела настолько, что губы казались синими, а под глаза запали тяжелые тени.
Ругательство застряло в горле, и, сглотнув, Эллиот завёл машину.
Без записи попасть к врачу можно было лишь двумя способами: либо броситься в хаос отделения неотложной помощи, рискнув сразу оказаться на виду у людей Хёрста, либо… обратиться к человеку, которому доверяли ещё с детства. Мысль вспыхнула внезапно, как спасительный маяк. Эллиот выбрал второе.
— Что случилось? Почему так внезапно? — пожилой врач, которого они смогли выхватить между его приемами, встретил их с искренним удивлением. Его встревоженный взгляд тут же задержался на Дилане.
Эллиот глубоко вдохнул и постарался рассказать всё максимально чётко. Без лишних эмоций, но не упуская ни одной детали. За годы он десятки раз прокручивал эту историю в голове, и теперь слова ложились сухо и ясно, одно за другим.
Сначала врач радовался самому факту, что снова видит Дилана спустя более десяти лет. Но по мере рассказа выражение его лица менялось: радость сменилась тревогой, затем — шоком, и наконец в глазах появилась та холодная профессиональная сосредоточенность, которую Эллиот уже не раз видел у людей, привыкших иметь дело со смертью. Он слушал серьёзно, предельно внимательно, не перебивая ни на слове.
— …Вот поэтому мы и пришли к вам, — закончил Эллиот, чувствуя, как горло пересохло и слова буквально царапают изнутри.
Врач на миг задумался, потом тихо хмыкнул и повернулся к Дилану, который отрешённо сидел на кушетке. Фонарик выхватил тусклый блеск его глаз, рука врача осторожно приподняла губу, чтобы взглянуть на дёсны. И в ту же секунду его выражение стало ещё мрачнее.
— Давай-ка я тебя осмотрю как следует.
Измерив давление и задав несколько коротких вопросов, на которые Дилан отвечал односложно, врач нахмурился.
— Ты думаешь, это реакция на антидот, который ты ему дал?
— Да. Может, я ошибся в дозировке… или это ломка, побочные эффекты? — быстро начал перечислять Эллиот.
Врач задумчиво потёр подбородок, ускользнув взглядом куда-то в сторону.
— Нет… не похоже. Симптомы не совпадают. Тут, я боюсь, совсем другая причина.
— Другая проблема? — Эллиот резко подался вперёд. — Какая именно?
Врач медлил, словно ему было трудно подобрать слова.
— Дилли ведь… он ведь теперь стал омегой, так? Значит, мы должны рассмотреть и эту возможность.
— Да что за чёрт, скажите уже! — Эллиот не выдержал, в голосе дрогнула ярость, перемешанная с отчаянием.
Врач не обратил внимания на его вспышку. Он посмотрел прямо на Дилана — внимательно, серьёзно, с таким сочувствием, что сердце Эллиота ушло в пятки.
— Есть вероятность, что его состояние вызвано беременностью.
Наступила тишина. От этих слов у Эллиота словно выбило почву из-под ног: он застыл, с широко раскрытыми глазами, не в силах даже дышать. Дилан же, до этого погружённый в апатию, будто очнулся от удара током. Его тело резко дёрнулось, он выпрямился на кушетке, глаза прояснились, наполнились неподдельным шоком.
— О чём… о чём вы сейчас говорите? Б-беременность? — Он произнёс это слово с трудом, по слогам, словно оно было сделано из битого стекла и обжигало ему язык.
Врач не отвёл взгляда и с полной серьёзностью кивнул.
— Симптомы — тошнота, головокружение, слабость — очень похожи на проявления ранней беременности. Конечно, чтобы подтвердить или опровергнуть это, нужно немедленно проконсультироваться у специалиста…
Он замолчал на секунду, явно что-то обдумывая, а затем решительно потянулся к телефону. Дилан и Эллиот переглянулись, ошеломлённые, и снова перевели взгляд на врача.
Тот, дождавшись соединения, заговорил быстрым деловым тоном:
— А, это я. Да, как поживаешь? Прости за внезапный звонок, у меня к тебе срочная просьба…
Несколько секунд он слушал ответ, а затем без паузы продолжил:
— Тут особая ситуация. Пациент — омега, трансформировавшийся после принудительного воздействия доминантного альфы. Есть серьёзные подозрения на беременность.
Дилан вздрогнул, услышав, как его личную трагедию так откровенно обсуждают по телефону. Но тут же отмахнулся от этой мысли. «Какое сейчас значение имеет конфиденциальность? Меня ждёт нечто куда более ужасное».
Если его сейчас осмотрят и скажут правду, он готов хоть голым бежать куда угодно, лишь бы подальше. Он вытер мокрые ладони о ткань брюк.
Врач, наконец закончив разговор, быстро вырвал листок из блокнота и протянул Эллиоту.
— Вас согласились принять, так что поезжайте прямо сейчас. К счастью, у них сегодня приём допоздна, вас примут последним.
— С-спасибо… — Дилан потянулся за запиской, но тут же накатила новая волна тошноты. Комната качнулась, он зажмурился и съёжился, вцепившись в край кушетки.
Эллиот подхватил адрес вместо него, бросив тревожный взгляд на побелевшего брата. Врач наблюдал эту картину, и вдруг его сдержанность дала трещину. Из его груди вырвался низкий, полон презрения рык:
— Во всём этом виноваты эти ублюдки. Доминантные альфы.
Дилан поднял на него нахмуренный взгляд. Было странно слышать в голосе этого доброго спокойного человека столь открытую ненависть. Врач, уловив этот взгляд, смягчил тон, но глаза его оставались жёсткими:
— Не волнуйся. Врач, к которому ты поедешь, думает так же, как я. Для него доминантные альфы — существа, которых не должно существовать.
И только теперь Дилан понял, почему этот человек так легко позволил себе по телефону проговорить всё в открытую. Врач, с лицом, полным непоколебимой убеждённости, продолжил:
— Называть их демонами или проклятием божьим — слишком ненаучно. Но ведь каждый из нас знает, что они другие. Не как люди. Мы называем их мутантами. Разве нормально — жить, не испытывая вины? Не знать эмпатии, сострадания? Эти чувства — естественная часть человека. А у них их нет. Они нарушают законы природы, и по логике эволюции должны были исчезнуть. Но они выжили. И теперь причиняют вред человечеству. Игнорируя волю других, ломая чужие жизни, превращая людей в наркоманов или насильно вызывая трансформации.
Врач так сильно сжал кулаки, что затряслись руки. Взгляд Дилана был отстранен. Пожилой, добрый человек, которого он помнил с детства, сейчас казался непривычно чужим. Его лицо перекосила ярость, превратив в маску праведного гнева. Лишь спустя мгновение, справившись с собой, он медленно разжал кулаки, и голос снова стал мягким:
— Если возникнут трудности, обращайся в любое время. У меня много коллег. Мы обязательно поможем.
Он ободряюще похлопал Дилана по руке. В этом жесте чувствовалась абсолютная искренность, и Дилан сумел лишь выдавить хриплое «да». Всё остальное — гневные речи, теории о мутантах, обещания поддержки — слилось для него в далёкий шум. Весь мир сузился до одного-единственного вопроса, тонкой иглы, пронзившей сердце. Беременен он или нет.
Мысль каждый раз обрывалась, натыкаясь на стену неверия. Она была слишком чудовищной, чтобы довести её до сознания. Дилан сидел бледный, с подрагивающими ногами, и молча молился лишь об одном: чтобы машина поскорее домчала их до больницы, чтобы этот кошмар неизвестности наконец закончился.
Клиника, куда их отправил старый врач, оказалась одной из тех респектабельных заведений, куда без записи за месяцы вперёд попасть было невозможно. Но их, похоже, действительно ждали. На ресепшене, едва услышав имена, девушка одарили их вежливой сочувственной улыбкой и провела в отдельную комнату ожидания.
— Когда подойдёт ваша очередь, мы сообщим. Пожалуйста, подождите немного.
Сотрудница бесшумно удалилась, и в помещении воцарилась стерильная тишина, пахнущая озоном и антисептиком.
Дилан с трудом выдохнул застрявший в груди воздух и откинул голову на прохладную кожу дивана. Бесшумное тиканье электронных часов на стене отмеряло секунды его агонии. Этот звук раздражал до невозможности. Чувствуя себя совершенно вымотанным, он закрыл глаза, пытаясь просто дышать, как вдруг услышал тихий щелчок открывающейся двери.
С отчаянной надеждой он резко поднял голову… и замер. В проёме стояла женщина. Не медсестра. Не врач. Но одного взгляда хватило, чтобы кровь застыла в жилах.
Элегантная, сдержанная, с той же аристократической осанкой, которую невозможно было не узнать. Даже черты ее лица были до боли знакомыми. Она повернула голову. Их глаза встретились.
Женщина увидела его. И остановилась как вкопанная, выронив из рук дорогую сумочку, которая глухо ударилась о пол.
Они смотрели друг на друга широко раскрытыми глазами, полными ужаса и неверия.