Оближи меня, если сможешь. (Новелла) 125 Глава
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Кои, услышав неожиданную новость, широко раскрыл глаза. Увидев его реакцию, Билл вздохнул и пробормотал: «Значит, ты тоже не знал».
Кои, все еще ошеломленный, кивнул. «Я тоже не мог с ним связаться…» — сказал он.
После того, как Эшли увели, он ничего о нем не слышал. Поэтому он, несмотря на слухи, пришел в школу в надежде что-нибудь узнать. Кои, с трудом сдерживая слезы, рассказал Биллу о ситуации, и тот резко вдохнул и скривился.
«Что, черт возьми, происходит? Почему Эш тебя похитил? Знаешь, что говорят люди? Что Эш сошел по тебе с ума и похитил, потому что ты не отвечал ему взаимностью. Это вообще нормально?»
«Конечно, нет», — Билл, все еще хмурясь, продолжил: «Эш не из тех, кто так себя ведет. Я дружу с ним уже много лет, я видел, как он расставался с девушками. Он здоровается с ними, когда встречает, и дружит с их новыми парнями! Девушки даже жаловались, что он слишком холоден и не ревнует. И он похитил тебя, потому что ты не отвечал ему взаимностью? Да что они вообще знают!»
Билл был искренне зол. Кои видел, как сильно Билл любит и восхищается Эшли. Да и все ребята из хоккейной команды были такими. Их дружба с Эшли, капитаном и другом, была чем-то большим, чем просто дружба. Поэтому неудивительно, что они все были в панике.
«Я не могу больше это скрывать», — подумал Кои.
Эшли давно хотел рассказать всем об их отношениях. Он скрывал их ради Кои, но не ожидал, что это приведет к таким последствиям. Кои не мог больше терпеть, что Эшли терпит незаслуженные обвинения. К тому же, его отец уже все знал.
Мне вдруг захотелось плакать. Лучше бы я не скрывал этого с самого начала. Все равно все раскрылось бы, но я испугался и позволил Эшли одному нести всю тяжесть. Меня разрывало от чувства вины.
Кои, с трудом сглотнув слюну, собравшуюся в пересохшем от волнения рту, наконец заговорил: «Ты прав. Эш меня не похищал. Мы…» — Кои глубоко вздохнул и признался: «Мы любим друг друга».
Билл широко раскрыл глаза и посмотрел на Кои. По его ошеломленному виду Кои понял, что тот совсем не ожидал такого поворота событий. «О чем же он тогда думал?» — подумал Кои.
«Наверное, поэтому он меня сюда и привел, чтобы спросить», — решил Кои и более четко продолжил: «У меня были причины попросить Эша держать это в секрете. Эш просто выполнил мою просьбу. Прости, что скрывал это».
Кои искренне извинился, но Билл все еще молчал. «Неужели это такой шок?» — подумал Кои. Он почувствовал горечь, но подумал, что это нормальная реакция. В конце концов, кто бы мог подумать, что Эшли Миллер и Конор Найлз любят друг друга и встречаются? Разве что если бы Кои безответно любил Эшли.
Это было явно написано на лице Билла. Ожидал ли Эшли такой реакции? Кои почувствовал неловкость и вину перед Эшли, который готов был все вытерпеть ради него, и снова сказал: «Мы встречаемся и собираемся пожениться после выпуска. И я…» — Кои запнулся.
«Если бы ты сейчас снова спросил меня, я бы без колебаний ответил», — подумал Кои, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Он твердо заявил: «Я поеду с Эшем на восток».
От такого заявления Билл даже не моргнул, а просто тупо смотрел на Кои. От такого количества информации его мозг взорвался и опустел.
Когда солнце начало садиться, и вокруг стемнело, Кои вернулся домой. В его обветшалом и тесном автодоме он был один. Отец был госпитализирован в тот же день и еще не вернулся.
Прислонив велосипед к стене автодома, как обычно, он открыл дверь, и его встретила тишина. Кои намеренно громко вздохнул и рухнул на кровать.
Автодом остался в том же состоянии. Он все еще помнил разгром, который увидел, когда вернулся домой в сопровождении полиции. Больше всего ему хотелось плакать, когда он вспоминал разбросанные по полу бумажные стаканчики, которые он расставил на подоконнике, и одуванчики, рассыпанные вместе с землей.
Он кое-как прибрался, но тоска не исчезла. Ему хотелось сойти с ума от мысли, что Эшли снова исчез из его жизни. По словам Билла, чей отец был полицейским и рассказал ему подробности, Эшли, похоже, выпустили.
<Говорят, у него отец очень известный адвокат?> — сказал Билл, вздохнув. Кои почувствовал горечь, когда узнал, что отец Эшли предложил оплатить больничные расходы отца Кои и выплатить компенсацию, чтобы освободить сына. Он думал, что отец, конечно же, согласится, но последующие слова удивили его.
<Твой отец отказался, очень разозлившись. Сказал, что ему ничего не нужно, пусть отдадут сына>, — Кои был ошеломлен. Он всю жизнь чувствовал, как сильно отец его ненавидит. И в тот день он проклинал Кои и избивал его.
«Но почему вдруг?» — подумал Кои.
В любом случае, он не думал, что это к добру. Кои ни разу не посетил больницу и не собирался видеться с отцом. Сейчас его мысли были заняты только Эшли.
<Говорят, его отец приехал сюда из-за Эшли, и его скоро увезут на восток>, — слова Билла снова зазвучали в голове Кои, и он закрыл лицо руками. «Только не уезжай, Эш», — подумал он.
Он звонил, но никто не отвечал, он обошел гору, но не мог подойти к особняку, потому что там дежурили грозные охранники. Конечно, ему не разрешали видеться с Эшли. Единственное, что произошло, это то, что секретарь отца Эшли вышла к нему и коротко предупредила его.
<Мистер Доминик Миллер скоро приедет. Ему не понравится тебя видеть>, — услышав эти слова, Кои отступил, опасаясь, что навредит Эшли. И с тех пор он был в таком состоянии.
«Я скучаю по тебе, Эш», — подумал Кои.
Кои, сдерживая слезы, глубоко вздохнул.
Звук поворачивающейся дверной ручки заставил Эшли, съежившегося в темноте, вздрогнуть. Сквозь кромешную тьму пробился луч света. Одновременно с этим глаза так сильно заболели от холода, что он закрыл их рукой. Вскоре послышались шаги, кто-то подошел к нему и схватил руку, которой он закрывал глаза.
«Наденьте это, пока глаза не привыкнут к свету», — сказал холодный и деловой голос секретаря. Эшли надел повязку, как ему сказали, и тут же ему в руку дали пластиковую бутылку. «Пейте, это вода».
Секретарь молча наблюдала, как он выпил бутылку воды залпом. Забрав пустую бутылку, она снова заговорила: «Вставайте. Вы можете идти?»
Эшли, отмахнувшись от протянутой руки, самостоятельно поднялся. Глаза болели от света, пробивавшегося сквозь повязку, поэтому он, закрыв веки, на ощупь двинулся вдоль стены. Пока он шатался по коридору, к нему постепенно возвращались чувства. Все звуки и свет, которые были отрезаны от него, обрушились на него одновременно.
«Сколько дней прошло?» — спросил он немного хриплым голосом. «Трое суток», — ответила секретарь.
Эшли едва сдержал вздох. Мысль о том, что он провел трое суток в подвале, где не было ни лучика света, вызвала у него приступ тошноты. Он вспомнил лицо Кои и невольно тяжело вздохнул.
Эшли вернулся в особняк через неделю после ареста. Он приехал на машине с секретарем, которая встретила его. Обычно тихий особняк был полон людей.
Конечно, это была не вечеринка. Увидев, что в особняке горит свет и десятки охранников и слуг суетятся, Эшли понял, что приехал его отец.
Предположение подтвердилось. Но он не увидел отца, его сразу же заперли в подвале. Его наказали, оставив одного в кромешной тьме, как и когда он был на востоке, но он был к этому готов. Однако трое суток означали, что Доминик счел вину сына настолько серьезной, насколько серьезной она была, когда Эшли пытался убить 'Эшли'.
Эшли, собравшись с духом, последовал за секретарем. Вероятно, в конце коридора его ждал отец. Об этом свидетельствовал усиливающийся запах феромонов.
«Остановитесь», — сказала секретарь.
Эшли остановился, как ему сказали. Вскоре послышался стук в дверь. Ответа не последовало, но секретарь, подождав несколько секунд, открыла дверь.