Отвали (Новелла) | Глава 45
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
— Длиннее гребок! Длиннее! Мики, отстаёшь! Быстрее! — надрывался Эмилио.
Мышцы горели, лёгкие пылали, но азарт гнал вперёд.
Сможем ли мы победить? Поначалу никто на это и не надеялся. Достаточно было просто того, что мы смогли набрать команду и участвовать. Немного приукрасить — и получится отличное эссе для колледжа. Но… раз уж мы здесь, разве не лучше победить?
В тот момент, когда я об этом подумал, лодку резко дёрнуло. Несильно, но ощутимо. Моё весло на мгновение выскользнуло из мокрых ладоней. Я поспешно перехватил его, всем телом подавшись вперёд, чтобы удержать равновесие. К счастью, моя заминка почти не повлияла на ход лодки.
Пронесло... Стало немного легче, нехорошее предчувствие не отпускало. Что это было?
Обычно во время гонки тело работает на пределе, и в голове не остаётся места для мыслей. Но сегодня всё было иначе. Моё тело двигалось на автомате, а разум, наоборот, был тревожно-ясным. Что-то было не так.
Сосредоточься! Смотри, все гребут как надо. Если бы что-то было не так, Эми бы точно сказал…
И тут, словно в ответ на мои мысли, я заметил это. Движение спины впереди — спины Люсьена. Оно было почти идеальным, но в конце каждого гребка я улавливал едва заметную дрожь, крошечную заминку, словно его мышцы на долю секунды отказывались подчиняться.
Меня словно ударило током. Я знал — с Люсьеном определённо что-то не так. Его движения оставались безупречно ровными, лодка под ним не качалась, и даже Эмилио, чьи команды звучали с той же отточенной точностью, мгновенно поправляя сбившихся, ни разу не упомянул Люсьена. Но я всё равно был уверен, пусть и не мог это ничем доказать.
От беспокойства я непроизвольно ускорил темп. Нужно скорее закончить гонку! Кто знает, что может случиться, если мы задержимся хоть на минуту…
— Дилли, слишком быстро! — выкрикнул Эмилио, не сбавляя напора. — Чуть медленнее! Держи ритм! Все собрались!
Его голос разносился над водой снова и снова, настойчивый и хриплый.
Я волновался, но ничего не мог изменить прямо сейчас. Не бросишь ведь весло, не позовёшь на помощь — оставалось лишь грести изо всех сил, будто от этого зависела не только победа, но и что-то куда важнее.
— Прямо! Держать курс! — продолжал командовать Эмилио, уже срывая голос. — Хорошо! Ребята, ещё немного! Почти пришли! Вправо! Правее! Держать! Ещё десять!
Эту фразу я слышал уже, наверное, сотню раз, но мы продолжали — десять, ещё десять, ещё... Снова и снова, пока в теле не оставалось ни капли сил.
Крик Эмилио утонул в звуках падающих тел — кто-то валился на дно лодки, кто-то хватался за борта, дыша вразнос. Я сам был на грани, в глазах стояли слёзы, дыхание рвалось наружу. Казалось, ещё секунда, и я не выдержу.
И лишь одно имя звучало в голове.
Сознание вернулось спустя несколько секунд. Всё тело било мелкой дрожью; с трудом я поднялся из полулежачего положения. Впереди, низко склонившись и тяжело дыша, сидел Люсьен. Я впервые слышал у него такие мучительные, прерывистые вдохи. Во рту пересохло — не было сил говорить. Вместо слов я просто схватил его за руку. Люсьен вздрогнул, будто очнувшись.
Тяжёлое дыхание вперемешку со слабыми стонами. Он ещё несколько раз судорожно вдохнул и медленно повернулся ко мне. Его глаза, обычно ясные и живые, сейчас смотрели рассеянно и затуманенно. Казалось, это напряжение было за пределом человеческих сил; в этот миг для меня не существовало никого, кроме Люсьена. Всё остальное — даже Эмилио за его спиной — исчезло.
Я молча провёл ладонью по его руке вниз, к запястью, и осторожно взял его кисть. Она безвольно повисла в моей руке, тёплая, вся в мелкой дрожи. Я развернул её ладонью вверх — и невольно ахнул. Его ладони были стёрты в кровь: на пальцах и у основания ладони кожа разошлась, местами выступила свежая кровь, старая засохла тёмными пятнами.
— Как… это случилось?! — задыхаясь, выдохнул я. В голосе сплелись испуг, злость и боль. — С такими ранами нельзя было продолжать! Почему ты не сказал?! Брэд ведь мог бы тебя заменить…
Люсьен некоторое время просто смотрел на меня. Его дыхание было такое же тяжёлое, как моё — а, может, и тяжелее. Потом он слабо улыбнулся и тихо сказал:
— Ты. Ты же сказал, что хочешь победить.
Я снова потерял дар речи. Его улыбка была такой светлой, и невинной, что невозможно было не поверить в её искренность.
Я ведь не собираюсь поступать в университет. Эти соревнования для меня ничего не значат. А он… довёл себя до такого только потому, что я однажды в шутку сказал, что люблю побеждать?! Мысли путались, я не мог больше говорить. Просто смотрел на Люсьена, не отводя взгляда.
Что говорить в таких случаях? Извиниться? Накричать, что он сделал глупость? Как? Что вообще сказать?..
В голове промелькнула тысяча вариантов, ни один не казался правильным. Я отпустил его запястье, молча обнял Люсьена сзади за плечи, низко склонив голову и тихо пробормотал:
От неожиданность Люсьен вздрогнул, но потом его тело расслабилось в моих руках. Он ничего не сказал, но мне показалось, что я услышал его ответ без слов.
В тех соревнованиях мы заняли второе место.
— В следующий раз так не делай, — сказал я ему позже, когда мы остались вдвоём в комнате.
Вернувшись в общежитие, первым делом занялись руками Люсьена. Я вытащил аптечку, купленную по дороге, и разложил содержимое прямо на кровати. Мы сели друг напротив друга: он вытянул ладони на коленях, слегка ссутулившись. Я аккуратно взял его руку, заглянул в лицо, а напряженный Люсьен отвёл взгляд в сторону.
Я принялся обрабатывать его раны, попутно читая нотацию:
— Благодарность благодарностью, но так больше не делай, ясно? — нарочно строгим тоном сказал я, чтобы он понял, что это не пустые слова.
Люсьен едва заметно вздрогнул, когда я коснулся антисептиком самой глубокой царапины. Я остановился, поднял голову:
— Терпимо, — попытался улыбнуться он, но улыбка получилась вымученной.
«Врёшь, конечно, больно», — подумал я, но ничего не сказал. Главное — закончить дело быстро. Я аккуратно промыл ссадины, наложил мазь, потом плотно забинтовал кисти. Люсьен сидел тихо, только иногда порываясь сдержать вздох. Когда всё было готово, я с облегчением выдохнул:
— Впечатляет, — пробормотал я, разглядывая толстые белые повязки.
— Просто выглядит страшно, ничего особенного, — небрежно ответил Люсьен, стараясь не встречаться со мной взглядом. Он и раньше так говорил: мол, крови много, вот и кажется, что всё серьёзно. Будь раны глубокими, он бы весло не удержал, не то что участвовать в гонке.
Наверное, Люсьен всё-таки рассчитывал силы, а не просто рвался вперёд сломя голову? Я криво усмехнулся, сам не зная, поощряю ли его, или всё-таки осуждаю. Хотя, с какой стороны ни посмотри, выходило, что он всё равно рисковал по-глупому.
— Теперь действительно всё закончилось, — сказал я, закрывая аптечку и убирая её в шкаф. Потом просто плюхнулся на кровать, чувствуя, как наваливается усталость.
Надо будет потом ещё раз заглянуть в эллинг. Тренер же говорил, что устроит небольшую прощальную вечеринку для тех, кто уходит из команды. Хотя, если честно, это наверняка будут обычные закуски и разговоры в раздевалке, ничего особенного.
— В любом случае, мы взяли призовое место, значит, всё было не зря, — произнёс я вслух, на миг задержав взгляд где-то в пустоте.
Перед глазами всплыло лицо нашего тренера — он был по-настоящему растроган, когда объявлял, что мы вторые. Даже слёзы блестели в уголках глаз, хотя обычно он держался стойко. Неудивительно: в начале сезона никто и представить не мог, что мы вообще сможем дойти до финиша.
— Теперь тебе придётся серьёзно заняться подготовкой к экзаменам, — вмешался Люсьен, вернув меня к реальности. Для него это был насущный вопрос, для меня — скорее пустой звук, но в этот момент я не нашёлся, что ответить. Люсьен смотрел на меня своими обычными ясными глазами.
— Как ты собираешься готовиться? — спросил он чуть мягче. — У меня в следующем месяце консультация у того самого специалиста, которого нашёл мой отец. Хочешь сходить со мной?
Я растерялся, поймал себя на том, что невольно отвёл взгляд.
— А? Э-э… — смог лишь промямлить и неловко замолчал.
Вот он, момент истины. Я ощутил, как внутри всё сжимается. Тянуть больше было бессмысленно. В конце концов, от подобных разговоров не убежишь.
Собравшись с духом, я сел ровнее.
— Собственно, об этом я и хотел с тобой поговорить…
— О чём? — насторожился Люсьен.
Конечно, как ещё реагировать на такие слова? Разве «мне нужно тебе кое-что сказать» когда-нибудь предвещает что-то хорошее? Но оттягивать бессмысленно. Всё равно рано или поздно придётся сказать. Лучше сейчас.
Сцепив пальцы, я наконец выдавил из себя тихим голосом: