Съешь меня, если сможешь (Новелла) | Глава 23
Над главой работала команда WSL;
Наш телеграм https://t.me/wsllover
Проснувшись, Джульетта сразу заметил потолок, которого никогда прежде не видел. Он, едва пришедший в себя, моргнул несколько раз, словно пытаясь смахнуть пелену с глаз, и тут же понял: с его телом происходит что-то странное. Чувство было слишком отчётливым, чтобы спутать его с простым сном. Всё вокруг изменилось, и он не мог не почувствовать эту перемену.
«Может, это потому, что я только что проснулся…» — мелькнуло в голове, но даже самому себе эта мысль показалась нелепой и абсурдной. Болезненное оцепенение никуда не делось. В голове по-прежнему стоял туман, тело оставалось неподъёмно тяжёлым, и любая попытка пошевелиться отзывалась слабостью в каждой мышце.
Он с усилием повернул голову и огляделся. Это была не та тёмная гнилая каморка, где он провёл столько мучительных дней. Не тот мрачный угол, в котором Доминик держал его взаперти, снова и снова насиловал, лишая права на дыхание. Теперь комната была иной. Через огромное окно почти во всю стену, вливался солнечный свет. На стенах красовались дорогие обои тёплого оттенка, а в тяжёлых рамах висели картины, масляные полотна с сочными мазками. Под ним была не сырая подстилка, не смятая простыня, а широкая постель, благоухающая чистотой и свежестью.
Но сильнее всего его поразило другое. Он был не нагим. На нем была надета лёгкая шёлковая пижама. В первый миг Джульетта даже оцепенел от шока. Он моргнул несколько раз, надеясь, что всё исчезнет, что это очередной обман воспалённого сознания, но картина оставалась прежней. Это была просторная, роскошная спальня, слишком уютная, чтобы казаться настоящей.
— А-а-а!.. — сорвалось с его губ. Запоздалая паника прорвалась наружу. Он попытался резко подняться, но ноги не выдержали, и тело, потеряв равновесие, соскользнуло с кровати. Он рухнул вниз, вскрикнув от боли.
К счастью, падение смягчил густой мягкий ковёр, но этого оказалось мало. Вспышка в лодыжке была такой острой, что перехватило дыхание.
— Ах!.. — вырвался болезненный стон. Сразу стало ясно, что на ногу он не встанет. Доминик никогда не лечил его, и кость в лодыжке, когда-то сломанная, срослась неправильно. Любое, даже самое лёгкое прикосновение отзывалось мучительной болью, такой, что хотелось кричать.
— Ха-ах… ха-ах… — сбивчиво дыша, он замер, дожидаясь, пока приступ ослабнет. В голове стучало лишь одно: «Ходить я не смогу… но ползти смогу».
Джульетта, тяжело переводя дыхание, начал осторожно тянуться вперёд, двигаясь по ковру, пальцами цепляясь за мягкий ворс. Каждый вдох отдавался ломотой в груди, сердце колотилось так, что казалось, вот-вот вырвется.
«Доминик принёс меня сюда… Значит, нужно звать на помощь, пока он не вернулся. Быстрее, быстрее…»
Но дверь казалась недосягаемой. Он прополз всего на пару шагов и остановился, осознав, что сил больше нет. В висках зашумело, кровь отхлынула от лица, кожа побелела до мертвенной прозрачности.
«Почему?.. Что со мной?..» — паника и бессилие терзали изнутри. — «Ведь повреждена только лодыжка. Но почему сил нет? Почему я не могу подняться? За что это мне?»
Джульетта опустил взгляд на своё тело. Его бесполезные неподвижные ноги были прикрыты широкой тканью. Лишь спустя мгновение он осознал, что на нём надета не пижама, а нечто, похожее на широкое платье. Руки мелко дрожали, пальцы безвольно подрагивали, и он с ужасом понял, что не в силах даже сжать их в кулаки. Сознание наполнилось диким страхом.
И в этот момент из коридора донёсся торопливый топот.
Тело, будто чужое, не откликнулось, но сердце сорвалось с места. Джульетта вздрогнул и попытался приподняться, однако в тот же миг дверь распахнулась. В ужасе он вскрикнул, ожидая увидеть Доминика, но вошедшими оказались совершенно другие люди. Несколько незнакомцев бросились к нему, осторожно подняли с пола и уложили обратно на постель.
«Что всё это значит?» — растерянно думал он, не веря своим глазам.
Никто из них не произнёс ни слова. Лишь скользнули взглядами и так же поспешно покинули комнату. Джульетта остался один, снова проваливаясь в смятённые мысли.
«Наверное… это слуги Доминика. И вели они себя так, будто им был дан приказ молчать».
Впрочем, эти вопросы растворились так же быстро, как возникли. Накрыла новая волна головокружения. Перед глазами всё завертелось, и он закрыл их, бессильно отдавшись провалу. Мгновение — и разум погас во тьме.
Он ещё несколько раз возвращался к себе и снова исчезал, словно тело само уводило его в забытьё. И когда сознание наконец вернулось, за огромным окном уже сгущались густые, лениво расползающиеся сумерки.
— Ух… — протяжный стон вырвался из груди, когда он попробовал перевернуться.
Даже после целого дня сна силы не вернулись. Напротив, слабость приковывала к кровати с ещё большей жестокостью. Он собрал всё, что в нём оставалось, и медленно сел, но это движение оказалось настолько изнуряющим, что Джульетта ощутил себя выжатым до последней капли.
— Ха-ах… ха-ах… — дыхание стало тяжёлым, грудь судорожно вздымалась. И именно в этот момент до слуха донёсся знакомый звук.
Те самые шаги, которые он слышал каждый раз, будучи запертым. Тот ритм, от которого холод сковывал позвоночник. Это были шаги Доминика Миллера.
Осознав это, Джульетта в панике огляделся по сторонам, будто мог найти спасение. Но выхода не было. Шаги становились всё отчётливее, ближе. И он знал, что они направляются именно сюда, к его спальне.
Не зная, что делать, он натянул одеяло до самого подбородка и сжался в комок, будто детская привычка могла защитить от кошмара. Тело дрожало, словно в лихорадке, но дрожь эта рождалась не в мышцах — она исходила из глубины страха. Один лишь звук шагов стал для него воплощением ужаса.
«Пусть он пройдёт мимо. Пожалуйста… только мимо…» — отчаянно взмолился он, но мысль оказалась слишком наивной.
Раздался щелчок. Дверь открылась.
Из груди Джульетты вырвался полный отчаяния вздох. И сразу вслед за этим комната наполнилась омерзительно чётким стуком каблуков ботинок о паркет. Каждый звук отдавался в висках, пробирал до костей.
Он лишь дрожал, сжавшись под одеялом, и смотрел на приближающегося Доминика.