Ливень (Новелла) 100 глава
Долгое время Лайл, нежно поглаживая его запястье, не поднимал головы. Хэ Джин чувствовал, как горячие губы медленно скользят по следам на его коже, и ему казалось, будто она вот-вот загорится. Ощущение было настолько сильным, что он инстинктивно попытался отдернуть руку, но Лайл осторожно притянул её обратно. Затем, едва заметным движением, он коснусь зубами обнажённой кости и слегка прикусил.
Слова застряли в горле, так и не сорвавшись. Хэ Джин широко раскрыл глаза, ошеломлённый странным чувством. Поддавшись импульсу, он вдруг осознал, что никогда раньше не испытывал ничего подобного.
Неужели ему снова придётся терпеть эту муку?
Разум, на мгновение охлаждённый жаром, прояснился. Почти сразу же Лайл возобновил медленные, затяжные поцелуи вдоль его руки.
Рука Лайла скользнула под одежду, обхватив голую талию, и это прикосновение почему-то сводило Хэ Джина с ума. Он никогда не чувствовал ничего подобного — чужие пальцы на своей коже вызывали неописуемое щекотание. Лайл приподнялся, глубже погружаясь в его объятия, и, всё ещё находясь вверх, принялся целовать его подбородок, затем нос.
Постепенно Хэ Джин почувствовал, как вес Лайла всё сильнее давит на него, и в конце концов он рухнул на кровать. Ещё мгновение назад Лайл говорил, чтобы они не заходили слишком далеко — почему же теперь он спрашивал об этом снова?
Почувствовав скованность в движениях Лайла, Хэ Джин слегка отстранился, в его голосе сквозила лёгкая насмешка, будто он проверял реакцию.
В тот же миг Лайл резко прижался губами к его рту.
Горячий язык, до этого такой нежный, внезапно стал грубее, будто Лайл лишь сдерживал себя. Кончиком он провёл по передним зубам Хэ Джина, затем глубже проник внутрь, заставив того задыхаться. От неожиданности у него перехватило дыхание, а запястье, до сих пор остававшееся в плену, было поднято над головой.
Лайл приподнял его руку и, словно давая передохнуть, ненадолго прервал поцелуй.
Хэ Джин, теперь уже полностью лежа на кровати, заёрзал под напором жара. Феромоны, почти осязаемые, делали его кожу невероятно чувствительной. Они, наполненные желанием и нежностью, словно тысячи пальцев, ласкали каждую частичку его тела. В ответ его собственные феромоны, разогретые течкой, тоже начали выделяться.
Лайл позвал его, голос хриплый, прерывистый — будто он не верил происходящему или изо всех сил сдерживался. Его лицо исказилось от напряжения, глаза на мгновение зажмурились.
Тем временем его рука, уже полностью скрытая под одеждой Хэ Джина, скользнула по рёбрам и медленно двинулась к груди. Хэ Джин дёрнулся, удивлённый — он не думал, что кто-то вообще может прикоснуться к нему там.
Минутное беспокойство теперь казалось смешным, тело захлёстывали незнакомые ощущения. Лайл касался его, словно его кожа была сделана из сахарной ваты — бережно, почти благоговейно. Но его губы были ненасытны, не в силах устоять перед сладостью, они двигались без остановки — дразня, лаская, любя.
Лайл ответил ровно, но было ясно, что останавливаться он не собирается. Хэ Джин, уже почти в забытьи, заметил, что его рубашка куда-то исчезла. Он повернул голову, вцепившись в подушку.
Пока Лайл был поглощён исследованием его груди, он внезапно поднял голову, выглядея ошеломлённым — будто не мог поверить, что Хэ Джин, задыхающийся, лежит под ним.
Когда пальцы Лайла скользнули под пояс брюк, стягивая их, Хэ Джин почувствовал, как внизу что-то пульсирует, будто вырываясь из-под контроля. Ему захотелось заплакать. В прошлом любые изменения в его теле никогда не сулили ничего хорошего.
Прежде чем он успел выразить свои опасения, Лайл медленно снял с него нижнее бельё. Его твёрдый взгляд упал на розовые, покрасневшие от возбуждения гениталии.
Хэ Джин почти ожидал, что Лайл вспылит или уйдёт, как в тот день, когда они впервые столкнулись с их общей течкой. Страх перед возможным гневом заставил его затрястись — воспоминания нахлынули с новой силой.
И в этот момент он почувствовал влажное тепло на своём члене.
Он вздрогнул и посмотрел вниз. Золотистая голова Лайла, опустившаяся между его ног, выглядела откровенно провокационно. Незнакомое удовольствие переполнило его, и он в смятении задвигал ногами. Лайл без колебаний схватил его за бёдра и поднял взгляд, поймав его глаза.
Они смотрели друг на друга секунду — прежде чем Лайл сжал губами его эрекцию и сжал сильнее.
Хэ Джин вскинул голову, дрожа. Его тело безумно реагировало на горячее, влажное удовольствие. Каждый раз, когда Лайл двигал головой, его выдающийся нос касался лобковых волос. Большая рука, скользящая по бёдрам, пальцы, играющие с грудью — всё это вызывало новые вспышки ощущений. Хэ Джин не выдержал и разрыдался.
В тот же миг из его члена хлынула горячая жидкость. Лайл жадно проглотил всё, словно утоляя жажду дождевой водой. Хэ Джин в полубессознательном состоянии наблюдал за этим, слёзы снова наворачивались на глаза.
Так вот каково это — настоящий секс. Ошеломлённый собственной безрассудностью, он дрожал, всё ещё ощущая отголоски удовольствия.
— Хэ Джин, не плачь. Тебе не понравилось?
В прошлую течку Хэ Джину на самом деле было приятно. Лайл помнил это, в отличие от него самого. Но теперь, увидев другую реакцию, он забеспокоился. Он почувствовал на себе испуганный взгляд Хэ Джина, когда вытер пальцами губы.
— Мх… это было… слишком… слишком странно…
С пылающими щеками Хэ Джин завозился на кровати, словно не зная, куда деть руки. Лайл, вспомнив, как когда-то эти запястья были связаны, с трудом подавил горькую усмешку и поднялся во весь рост. Одним движением он сбросил с себя одежду и накрыл Хэ Джина собой.
— Там… так горячо… и всё… так непривычно…
Лайл слегка прикусил кончик его уха, заставив Хэ Джина заёрзать и простонать, что это странно. Как охотник, он преследовал эту хрупкую шею, снова и снова целуя кожу. Ему не нравилось, как руки Хэ Джина судорожно сжимают простыни, и он мягко поднял их, обвив вокруг своей шеи.
— Держись за меня. Если я сделаю тебе больно — вцепись в меня ногтями.
Он грубо присосался к ключице, оставляя след, и пальцы Хэ Джина дёрнулись у него на затылке. Это движение показалось Лайлу невыносимо милым, и он тихо рассмеялся, продолжая метить Хэ Джина.
Один за другим на бледной коже появлялись багровые следы, и с каждым из них Лайл испытывал головокружительное удовлетворение. Из последних сил он пытался сдерживать свои феромоны.
Чувствовалось, что его доминантные инстинкты уже начинали вырываться из-под контроля. Хэ Джин, остро ощущавший альфа-феромоны во время течки, чувствовал, как его вход становится мягким и влажным. Вид его раскрасневшегося, тяжело дышащего тела был невероятно возбуждающим.
Сам того не осознавая, Хэ Джин сжимал руки на шее Лайла, словно пытаясь притянуть его ближе. Влажное пятно на его бёдрах сводило Лайла с ума — он готов был поглотить его целиком.
Осторожно он провёл пальцем по входу, чувствуя каждую дрожь Хэ Джина, затем медленно ввёл один палец внутрь. Тело омеги в течке было уже готово принять его.
Ни он, ни Хэ Джин больше не могли терпеть. Лайл лизнул его ухо, затем раздвинул его ноги.
Кончик его твёрдого члена коснулся влажного, податливого входа. На мгновение он почти потерял контроль, но стиснул зубы. После лёгкого сопротивления он вошёл в Хэ Джина — и в тот же миг каждая клетка его тела вспыхнула.
— А-ах… он такой… большой… м-м!
Внутренности Хэ Джина сжали его, словно пытаясь поглотить, даже когда Лайл сделал первый, слишком резкий толчок. Но это сжатие ощущалось как жадное приглашение. Лайл понял, что давно уже тонул в его притяжении — и больше не мог отрицать этого.
Когда его толстый член полностью вошёл, Хэ Джин резко вдохнул и замер. Даже в пылу течки его тело едва справлялось с этим. Горячая, давящая тяжесть внизу живота перехватывала дыхание. Густые феромоны Лайла будто будили внутри него что-то странное, незнакомое.
Это должно было быть привычно — но ощущалось совершенно иначе.
Тяжело дыша, он наклонился вперёд, как огромный зверь, позволяя Хэ Джину обнять его крепче.
Он поцеловал его, мягко, влажно — будто пытаясь успокоить его испуганное сердце. Слёзы снова выступили на глазах Хэ Джина, будто член Лайла выжимал из него всю влагу.