Ночь Мухына ( Новелла) 15 Глава.
Над главой работала команда " WSL"
Наш телеграмм https://t.me/wsllover
Ким Мухын подходил ночи, очень даже.
Его бледная кожа, никогда не тронутая солнечным светом, была общей чертой экзорцистов. По крайней мере, Ким Мурён любил бродить вокруг, поэтому цвет его кожи менялся в зависимости от сезона, но Мухын редко выходил на улицу днём. Его кожа была белой, а волосы чёрными, что придавало ему холодный вид даже в дни, которые не были особенно холодными.
Несмотря на то, что они знали, что им нужно возвращаться, Сынчжу внезапно вспомнил старое воспоминание. Он не был уверен, почему, но он вспомнил это, оставив важные вещи невысказанными.
— Ты заставил меня плакать на детской площадке.
Мухын посмотрел на Сынчжу с заинтересованным выражением лица. Обычно именно Мухын вспоминал старые воспоминания или неловкие моменты, а не Сынчжу.
— Хм… Я не помню точно, но ты, должно быть, плакал не один раз.
Сынчжу нахмурился на это. В конце концов, это было правдой. Он плакал из-за Мухына не один раз, когда был маленьким. Обычно это было что-то, из-за чего стоило плакать, поэтому он не чувствовал себя неловко из-за этого — ну, не слишком сильно.
— Погоди, это было, когда мне было семь? Мы пошли на детскую площадку, и качели двигались сами по себе, и ты дразнил меня, говоря, что там призрак.
Это воспоминание было 13-летней давности, когда Сынчжу было семь, а Мухыну семнадцать. Сынчжу не помнил, почему, но он и Мухын пошли на детскую площадку одни, без других старших ребят. Это было днём, и закат омывал тихую детскую площадку.
Сынчжу мало что помнил, но он никогда не забудет момент, когда Мухын схватил его, как раз когда он направлялся к качелям.
— Сынчжу, может, покатаемся на качелях в следующий раз?
— Почему? Я хочу покататься сейчас.
Звук скрипа качелей всё ещё эхом отдавался в его голове. Это был просто ветер, заставляющий их двигаться, и, конечно, Сынчжу не был тем ребёнком, который боялся этого.
Но Мухын прошептал с озабоченным видом:
Мухын, казалось, помнил этот момент, его горло двигалось, когда он сглатывал. Его губы изогнулись в озорную улыбку, а глаза сузились в полу-весёлом, полу-загадочном выражении. Затем он усмехнулся и быстро добавил:
— Я тогда не дразнил тебя, если что.
Сынчжу замер, его выражение лица стало жёстким. Даже увидев реакцию Сынчжу, Мухын только мило улыбнулся, почти слишком невинно.
Слова, которые Мухын сказал ранее, эхом отдавались в голове Сынчжу. Не только о случае на детской площадке, но и о бесчисленных подобных ситуациях в разных местах. Моменты, которые Сынчжу в то время отмахнулся как просто озорные шутки.
Ах… он узнал то, что не хотел знать. Сынчжу пожалел, что поднял эту тему, и повернулся в том направлении, куда ему нужно было идти.
Тёмная горная тропа, которая и без того казалась тёмной, теперь казалась ещё темнее.
Когда Сынчжу спустился с горной тропы, он увидел Сохён и Джинву у входа. Он вздохнул с облегчением, заметив их, поскольку он использовал фонарик своего телефона, чтобы освещать путь.
Они оба благополучно вернулись.
Как раз когда он думал об этом, Сохён, которая ходила туда-сюда, повернулась, чтобы посмотреть на него.
Сохён громко позвала и подбежала к нему. Несмотря на расстояние, было ясно, как она была удивлена.
Сохён быстро добежала до Сынчжу и схватила его за руку.
— Где ты был? Я так испугалась, когда ты внезапно исчез!
Сынчжу на мгновение заколебался, пока Сохён трясла его в волнении. Его лицо было бледным от беспокойства. Поскольку он не мог сказать ему правду, Сынчжу мог ответить только чем-то вроде этого:
— Я был так же удивлён, когда ты исчезла. Разве ты не следовала за мной?
Когда он спускался с горной тропы, Сынчжу думал, что если он спросит, что случилось, он просто притворится сбитым с толку и перефразирует вопрос Сохён, делая вид, что не знает. Казалось, это было лучше, чем придумывать надуманные оправдания.
— Нет, я следовала за тобой, но потом ты просто исчез. Там только одна тропа, куда ты мог пойти?
Сохён выглядела совершенно сбитой с толку. Поскольку Сынчжу знал правду, он понимал реакцию Сохён, поэтому он просто нахмурил брови. Именно тогда Джинву, который тихо стоял рядом, привлёк его внимание.
— Джинву, что случилось? Почему ты поднялся в гору?
Джинву, казалось, избегал вопроса, что выглядело странно для Сынчжу. «Что с ним не так?» — подумал Сынчжу. Как раз когда он собирался что-то сказать, группа старшекурсников приблизилась из пансионата.
Как только старшекурсники увидели Сынчжу, они поспешили к нему, их лица были смесью облегчения и удивления. Некоторые из них даже сели на месте, явно почувствовав облегчение.
— Вау, нам почти пришлось звонить в 119… Я как раз собирался одолжить фонарик, чтобы пойти искать вас.
— …Вы уже рассказали старшекурсникам?
Услышав это, Сынчжу понизил голос и спросил Сохён, интересуясь, распространились ли уже новости, хотя прошло не так уж и много времени. Сохён, всё ещё стоявшая рядом с ним, наконец отпустила его руку и глубоко вздохнула.
— Уф, даже не начинай. Я им не звонила…
Объяснения Сохён было достаточно, чтобы Сынчжу нахмурился. Чем больше искажалось его выражение лица, тем более неловко выглядел Джинву.
Выслушав объяснение Сохён, Сынчжу не мог не спросить с недоверием:
Короче говоря, да. Это была шутка, которую они устраивали каждый год. Они начинали с истории о привидениях, тайком уводили одного первокурсника, а затем обманывали остальных, которые приходили искать его. Это была мерзкая шутка.
— О, Джинву не брал трубку специально.
Джинву был приманкой во всём этом. Во время курения сигареты Джинву позвали и он ждал со старшекурсниками на полпути к горной тропе. Сохён объяснила, что когда он потерял Сынчжу и начал паниковать, Джинву появился с совершенно спокойным лицом.
Сынчжу открыто раскритиковал Джинву. Он не мог поверить, что прошёл через всё это только для того, чтобы найти Джинву посреди ночи. Будь то старшекурсники, которые дали ему это задание, или сам Джинву, он был раздражён, потому что знал, что Джинву с готовностью принял его, думая, что это будет весело.
— Извини… Я просто думал, что это что-то вроде испытания храбрости.
Джинву, вероятно, решил, что там только одна тропа и она не такая уж и длинная, поэтому ничего опасного не случится. К тому же, поскольку это была традиция, которая никогда раньше не вызывала никаких проблем, он предположил, что всё будет в порядке.
У Сынчжу было много чего сказать, но прежде чем он успел это сделать, старшекурсники собрались вокруг и начали проверять его.
— Слава богу. Ты в порядке? У тебя что-нибудь болит?
— Ты в порядке, да? Но куда ты подевался?
— Мы собирались звонить в 119, если бы ты опоздал хотя бы на 5 минут.
— Эй, 119 из-за небольшой горы? Серьёзно?
— Вот почему я и говорил, что нам нужно прекратить это делать…
Они начали с разговора с Сынчжу, но вскоре они были слишком заняты тем, что бормотали между собой. Казалось, что розыгрыш уже вызвал разногласия. Сынчжу видел, как некоторые старшекурсники серьёзно оценивают ситуацию.
«Они не будут делать это в следующем году».
Вместо того чтобы вмешиваться, Сынчжу просто тихонько ускользнул от группы. Теперь старшекурсники обсуждали, как вход выглядел иначе, чем обычно. «В прошлом году было не так», — говорили они. «В этот раз мы наконец-то смогли увидеть вход, как только пришли в себя».
— Кстати, мы когда-нибудь возвращались вот так раньше?
— Кажется, мы просто шли прямо…
Были ли они напуганы или нет, Сынчжу было всё равно. Если бы он не знал причины, он, возможно, тоже был бы удивлён, но, в отличие от других, он точно знал, почему.
«Путь был заблокирован, поэтому им, должно быть, пришлось немного отклониться, а затем вернуться к входу».
Вероятно, именно отсюда и пошли слухи о привидениях. Когда они работали над гвимаэ, человек, который это делал, как и Мухын, должно быть, установил барьер, из-за чего студенты, которые случайно поднимались в гору, заблудились.
— Эй, разве собака не перестала лаять раньше?
— …Чёрт возьми, это было так страшно.
Собака? Она, вероятно, просто лаяла. Сынчжу не мог не подумать, но, опять же, Сольги никогда не видела привидений. Привидения — это то, что видели только соседи.
— Сынчжу, ты действительно в порядке?
Когда Сохён спросила, Сынчжу просто кивнул. Джинву также незаметно подошёл и обнял Сынчжу за плечо.
— Сынчжу… Мне правда очень жаль.
— Всё в порядке, просто подвинься.
— Это было не специально, ладно?
Честно говоря, Сынчжу не был так уж и зол. Честно говоря, он даже подумал, что это было удачей, что они поднялись на горную тропу. Он испытал что-то странное, увидел барьер косвенно, и… он увидел Мухына тоже.
Только сейчас Сохён, кажется, заметила вещи Сынчжу и указала на телефон, который он держал, когда спускался с горной тропы, используя фонарик.
— Не смог пройти, батарея села?
Сынчжу с опозданием сунул свой телефон в карман. К счастью, карман куртки был достаточно большим. Карман, в котором лежал уже выключенный телефон, выпирал.
— Наверное, там не было сигнала. Питание не отключалось.
Непосредственно перед тем, как Сынчжу спустился с горы, Мухын дал ему свой телефон, как раз тогда, когда Сынчжу испугался. Причина, по которой Сынчжу испугался, была из-за истории о привидениях, которую Мухын рассказал ему ранее (хотя, технически, именно Сынчжу начал разговор). Мухын, как всегда, мягко улыбнулся и успокоил его.
«Не волнуйся. Здесь нет духов».
Это было так любезно с его стороны. Акт разблокировки телефона и включения фонарика, чтобы утешить его в темноте, также был внимательным. Сынчжу не совсем понимал, почему пароль был «123456», но это не имело большого значения.
«Если ты отдашь это мне, а что насчёт Хёна?»
Сегодня Сынчжу узнал, что у Мухына было два телефона. Оказывается, помимо того, с номером, который Сынчжу знал, у Мухына был отдельный рабочий телефон. Неужели охотнику за привидениями это нужно? Сынчжу задумался, но не высказал своих мыслей.
— Хорошо, что так. Если бы телефон тоже выключился… о, даже представить себе это страшно.
Сынчжу дал вялый ответ Сохён, которая дрожала, говоря это. Когда Джинву снова извинился, Сынчжу сказал ему, что всё в порядке, но также добавил напоминание бросить курить. Ему не нравился запах сигаретного дыма, который заглушал аромат ветра, когда он был с Мухыном.
— Ладно, пошли внутрь. Скажите остальным у барбекю, чтобы они убрали.
Группа быстро переключилась с историй о привидениях обратно к нормальной жизни. Исчезновение Сынчжу и странный путь были не более чем историей на ночь.
— Ты собираешься выпить ещё внутри?
Сынчжу ответил кратко, глядя назад на Джинву, который обнял его за плечи. Его рука в кармане крепко сжимала телефон, который Мухын дал ему. Два телефона звякнули вместе, когда они ударились друг о друга.
Мухын, который улыбался, когда говорил это, вероятно, всё ещё был на горе. Он сказал, что работа была сделана, поэтому он, скорее всего, вернётся домой, как только барьер будет снят. Сынчжу надеялся, что он хорошо выспится, хотя у него не было возможности узнать, сбудется ли это желание.
Было ли это добротой с его стороны не просить Сынчжу вернуть телефон, или Сынчжу должен чувствовать себя разочарованным из-за неопределённого обещания?
Одно было несомненно — по крайней мере, тот факт, что было «дальше», не был чем-то, что ему не нравилось.
Человек стоял неподвижно в тёмной горе, глядя вниз по тропе. Гладкая, хорошо протоптанная туристическая тропа была пустынна, и единственными оставленными следами были несколько свежих отпечатков.
Человек, Мухын, стоял без движения, его левая рука была поднята, чтобы коснуться задней части его шеи. За его ухом начал проявляться акварельный узор, тянущийся вниз по его бледной шее и доходящий до внутренней части его плеча, скрытой одеждой. Тот же узор, похожий на орхидею, появился на его запястье, когда его рукав соскользнул вниз.
Мухын не двигался с тех пор, как Сынчжу ушёл. Он стоял там, устремив взгляд на место, где Сынчжу исчез, со значительным, далёким взглядом.
Он сдвинулся только тогда, когда кто-то позвал его по имени.
Обернувшись, он увидел женщину в шляпе, её шаги были уверенными и без колебаний, даже в темноте. Она сократила расстояние и указала на место, куда смотрел Мухын.
Это была Юнхи, лидер первой команды Ассоциации экзорцистов. Она часто работала с Мухыном, и они сблизились за годы службы. Сегодня они работали вместе, устанавливая барьеры и выслеживая гвимаэ на большой территории.
Юнхи поправила шляпу и ответила ровным тоном. Она не казалась особенно обеспокоенной тем, ушёл Сынчжу или нет, но её следующие слова были другими.
— Как он прорвался через барьер?
Это было именно то, о чём Мухын думал. Сынчжу прорвался через барьер, который был тщательно установлен двумя охотниками на гвимаэ, идеальная установка, предназначенная для того, чтобы не пропускать даже муравьёв.
Во время работы над гвимаэ ранее Мухын понял, что что-то проникло в установленный им барьер.
Барьер, созданный путём прикрепления талисманов в каждом направлении, становился неизвестным пространством, как только он активировался. Оказавшись внутри, кастующему было трудно снова войти, если только он не удалил основной талисман или не дождался, пока барьер не потеряет свою силу на рассвете. Единственным другим вариантом было разрушить его часть с большой силой, на что решился бы только особенно безрассудный человек.
Но талисманы не были удалены, солнце не было достаточно близко к восходу, и на барьере не было видно никаких повреждений — и всё же Мухын почувствовал безошибочное присутствие. Этого никогда раньше не случалось, поэтому он быстро оставил Юнхи следить за тылом и спустился с горной тропы.
Там он встретил кого-то, кого он никогда не ожидал увидеть.
Это был Сынчжу. Молодой господин семьи Со, Сынчжу, который жил по соседству с детства. Он был младшим братом друга Сынчжу и всегда был осторожным типом, никогда не блуждал ночью и, конечно же, никогда не отправлялся в гору, как эта.
Несмотря на ситуацию, Мухын почувствовал себя странно счастливым, увидев его. Он не спал, израсходовал довольно много духовной силы и чувствовал себя измотанным, но одно только то, что он увидел Сынчжу здесь, заставило его забыть обо всём остальном на мгновение.
Мухын не колебался и подошёл к нему, как он всегда делал, готовый удивить его. Всегда было свежим удовольствием видеть реакцию Сынчжу среди экзорцистов, которые обычно не пугались. Независимо от того, раздражался он или реагировал с выражением отвращения, Мухын наслаждался всем этим.
Было две вещи, которые Мухын не ожидал. Первое — то, что Сынчжу дрожал и не мог успокоиться даже после того, как узнал Мухына, а второе — то, что спустя долгое время Сынчжу охотно оказался в его объятиях.
«Не ожидал, что ты так удивишься…»
В любом случае, он так легко пугается. Сынчжу рассердился бы, если бы услышал это, но Мухын всё равно так думал. Он не собирался пугать его настолько сильно, поэтому он почувствовал себя немного виноватым и сожалеющим.
К счастью, Сынчжу, как обычно, быстро пришёл в себя. Он сказал, что приехал сюда с друзьями и просто потерялся, что заставило Мухына понять, почему он так сильно отреагировал.
— В любом случае… Сынчжу, ты, вероятно, прошёл, потому что у тебя не было ёнгьи.
Мухын сказал это, но в этом было огромное противоречие. Барьер реагирует на «духов», поэтому, даже если бы ёнгьи отсутствовала, барьер всё равно должен был работать. Единственное, что могло пройти через него, это предметы или трупы.
Если бы барьер был достаточно слабым, чтобы пропускать без ёнгьи, это было бы большой проблемой уже сейчас.
Итак… как Сынчжу прошёл через него?
Когда Сынчжу начал спускаться по тропе, Мухын прищурился и наблюдал за ним. Сынчжу, освещая землю фонариком своего телефона, шёл по горной тропе, как будто барьера вообще не существовало. Когда Мухын столкнулся со стеной, которую он не мог пройти, он просто исчез из виду.
У него было предположение. Он своими глазами видел, как Сынчжу прошёл через него.
«Скорее всего, это его конституция».
Сынчжу, казалось, поглощал ёнгьи, которую содержал барьер. Точно так же, как Мухын поглотил свою собственную ёнгьи в своё тело, Сынчжу, казалось, поглотил пустой барьер, сделав его своим собственным. Конечно, такая ёнгьи в барьере не вызвала бы никаких физических изменений в теле.
Вместо того чтобы объяснять подробно, Мухын просто пожал плечами. Он собирался двинуться вперёд Юнхи, но повернулся назад, чтобы посмотреть на место, где Сынчжу исчез. Он говорил так, как будто Юнхи поймёт.
— Это, должно быть, беспокоит тебя. Отправил молодого господина одного.
Дело было не только в этом, но Мухын всё равно не мог двинуться вперёд. Вместо того чтобы подтверждать это, он замолчал. Конечно, он не мог сдержать улыбку, которая последовала за этим.
Он вспомнил испуганное выражение лица Сынчжу при этих словах. Что такого страшного в привидениях? В конце концов, это был конец живого человека. Мухын думал, что смерть одинакова в любом случае, но он знал, что Сынчжу был бы в ужасе, если бы услышал это.
Дух, который сидел на качелях в тот день, оказался ребёнком, примерно возраста Сынчжу. Мухын не знал всей истории, но он мог сказать, что дух ждал кого-то. Дух был отправлен в загробную жизнь своим отцом, но Сынчжу ничего этого не знал.
«Почему ты так боишься того, что даже не можешь увидеть?»
Это было даже немного мило, а иногда даже завораживающе. Многие люди боялись привидений, но это было скорее из-за страха перед неизвестным. Это отличалось от Мухына, который мог смело действовать, как только узнавал, что что-то безвредно.
— Верно, его духовные глаза, должно быть, снова закрылись.
Когда Юнхи сказала это, Мухын ненадолго замолчал. Он посмотрел на Юнхи, но она не заметила взгляда Мухына, когда она вошла в кусты, цокая языком из-за какого-то мусора на земле.
Наблюдая за Юнхи, Мухын усмехнулся. Его выражение лица слегка ужесточилось, хотя это было такое тонкое изменение, что никто другой не заметил бы. Медленно идя, Мухын позвал Юнхи тихим голосом.
Юнхи повернулась, чтобы посмотреть на Мухына. Мухын, всё ещё улыбаясь, задал вопрос:
— Как ты узнала, что именно Сынчжу пришёл раньше?
Мухын пошёл один искать Сынчжу, а Юнхи спустилась с горы только после того, как он ушёл. И всё же, её первыми словами были: «Молодой господин ушёл?», как будто она уже знала, что это был Сынчжу.
— О чём ты говоришь? Конечно, я наблюдала издалека.
Юнхи ответила без изменения выражения лица. Это был не слишком странный ответ. Люди с сильными духовными способностями могли хорошо видеть даже в темноте. Юнхи, вероятно, наблюдала издалека, чтобы убедиться в том, что нарушитель прорвался через барьер. И любой в ассоциации экзорцистов знал Сынчжу.
Однако было что-то, что всё ещё беспокоило Мухына: комментарий, который Юнхи сделала ранее.
— Верно, его духовные глаза, должно быть, снова закрылись.
«…Так как ты узнала, что его духовные глаза были открыты?»
Сказать, что они закрылись, означало, что она знала, что когда-то они были открыты. То, что духовные глаза Сынчжу были открыты, было известно только Мухыну и семье Сынчжу. Откуда Юнхи, посторонней, узнала об этом?
На этот раз Юнхи не ответила и закрыла рот. Её лицо оставалось бесстрастным, но Мухын мог сказать, что она была взволнована.
Мухын медленно приблизился к Юнхи и уставился на лицо, которое было видно из-под её шляпы.
— Поскольку здесь только мы вдвоём…
Глаза Мухына сузились. Его тёмные зрачки на мгновение расплылись. В этой отдалённой горе, в пространстве, запечатанном барьером, с запечатанным гвимаэ, никто не мог прервать их разговор.
— У тебя есть что сказать мне, не так ли?
Юнхи тихо вздохнула в ответ на спокойный вопрос Мухына. Выражение её лица показывало оттенок разочарования и смирения.