Ливень (Новелла) 77 глава
— Всё-таки, мы не можем допустить, чтобы в главном доме оставался кто-то вроде того рецессивного.
— Разумеется. Нужно найти нового омегу.
— Я знаю одного подходящего — из уважаемой семьи…
Каждый из них говорил, преследуя собственные интересы, но при этом внимательно наблюдая за остальными. Даже сейчас они не забывали быть начеку.
Внезапный, глухой голос привлёк общее внимание. Поскольку попасть внутрь особняка стало крайне трудно, никто не мог с уверенностью сказать, каковы истинные отношения между Лайлом и Хэ Джином. Оставалось лишь строить догадки о том, что в поместье есть омега, к которому Лайл проявляет неожиданную привязанность.
— Этим я займусь сам, — произнёс Даниэль, медленно покачав бокал. Остальные с явным недовольством нахмурились: им не нравилось, что Даниэль берёт инициативу в свои руки. Однако открыто возражать они не решались, опасаясь навлечь на себя гнев Лайла.
Даниэль, наблюдая за их нерешительностью, усмехнулся. В отличие от них, он уже давно пытался внедрить своего человека поближе к Лайлу. И вот, недавно ему выпала редкая возможность: он узнал, что срок контракта омеги подходит к концу.
Поэтому он решил сперва понаблюдать за действиями Лайла, а потом лично поговорить с этим омегой. Имея фору, провернуть задуманное не составит труда.
— Марк сообщил, что гостевая комната готова. Медицинское оборудование закуплено и установлено.
Кровохарканье утихло, но слабость, вялость и ощущение давления в голове не проходили. В качестве крайней меры Лайл решил пригласить в особняк личного врача. Тем самым «новым гостем», которого готовил встретить Марк, на самом деле был доктор.
Планировалось ввести препараты, подавляющие феромоны, хотя бы временно. Слишком частые визиты в больницу могли привлечь ненужное внимание.
— Ты действительно собираешься полностью освободить здание, где находится пентхаус?
Лайл по-прежнему не находил повода удерживать Хэ Джина в особняке. Поэтому он решил предложить ему пентхаус: по крайней мере, тогда у него появится повод навещать Хэ Джина. Лайл отчаянно надеялся, что, если он будет достаточно настойчив, однажды Хэ Джин всё-таки посмотрит на него по-другому.
Однако действовать слишком явно было рискованно. Он шаг за шагом создавал условия, чтобы Хэ Джин мог жить спокойно.
Для этого Лайл решил освободить всё здание, где находился пентхаус. Он собирался выкупить все квартиры и разместить охрану на нижних этажах.
— Я постараюсь сделать это как можно скорее.
Разумеется, задача была непростая. Дом находился в центре города, где спрос был крайне высок.
Тем временем Анна Вермут — жена его дяди — уже несколько раз пыталась встретиться с ним. С учётом её осведомлённости о его неприязни к омегам, подобная инициатива казалась весьма необычной. Лайл не знал, что она затеяла.
После того как слухи о его здоровье начали распространяться из-за отказа принимать гостей, секретарь осторожно намекнул, что стоит принять Анну — напряжённость в семье росла. А Лайлу нужно было отвлечь их внимание, пока он завершает свои приготовления.
Пытаясь сохранить внешнее спокойствие, Лайл встретил Анну в своём кабинете.
— Давненько не виделись, Лайл.
— Я просил не называть меня по имени.
— …Хорошо. Дорогой племянник, давненько.
Анна смотрела на него с плохо скрываемым раздражением, а Лайл откровенно демонстрировал свою неприязнь. Хотя она носила фамилию Вермут, сама была омегой из старинной знатной семьи. Вероятно, именно поэтому всегда держалась от Лайла на расстоянии.
Не нужно было быть гением, чтобы понять — её прислал Даниэль.
— Разве дядя Даниэль не объяснял, что без веской причины ты не получишь аудиенции?
— Ох, ну что ты! Просто решила навестить племянника, не будь таким строгим.
С ними невозможно было говорить. Если бы она действительно хотела сыграть роль заботливой тётушки — могла бы приехать в особняк. Хотя он бы всё равно её не пустил. Но чтобы ради уязвлённого самолюбия срываться сюда и мешать его работе… Лайл никогда не понимал упрямую логику своих родственников.
К счастью, эта нелепая игра скоро закончится.
Лайл активно расследовал распределение семейных акций, на которое раньше закрыл глаза, лишь бы избавиться от дяди. Он был готов пойти дальше, чтобы пресечь их давление на его людей, прикрывающееся фамилией Вермут.
В таких делах время играло решающую роль. Пока же он был вынужден терпеть эту отвратительную комедию, чтобы не дать им заподозрить что-либо раньше времени.
В результате Лайлу приходилось выносить омерзительное зрелище: Анна намеренно испускала феромоны.
Хорошо, что Хэ Джин всё ещё был в особняке. Сегодня как никогда Лайлу было нужно его присутствие.
Хотя между ними не было и намёка на интим, запах омеги от его тёти въедался в кожу неприятной липкой пеленой. Это напоминало о любовнице его отца, которая в детстве пыталась подавить его феромонами. Анна явно знала об этом и нарочно повторяла подобное.
Даже выдворяя её из кабинета, она не прекращала испытывать его — ожидая, когда он наконец покажет отвращение.
После "душей феромонов" с Хэ Джином его чувствительность к омегам других ослабла. Иначе он, возможно, уже показал бы признаки недомогания прямо при Анне.
Испытывая острую потребность в присутствии Хэ Джина, Лайл поспешил к нему. Он принял подавитель феромонов, но сегодня препарат почти не действовал. Вокруг словно вибрировал воздух, насыщенный его тревожными феромонами.
Хэ Джин, сидевший в гостиной, поднял голову. Он не собирался ждать Лайла, просто не хотел сегодня возвращаться в спальню.
Но, заметив, как лицо Лайла застыло, Хэ Джин невольно сжался. Очевидно, он совершил ошибку, сам не зная — в чём. Опустив взгляд, он осторожно отвёл глаза. В этот момент в его нос ударил странный запах.
Он был таким же чужеродным, как кусок сладкого пирога, упавший посреди леса. Несмотря на сильный аромат феромонов Лайла, посторонний запах выделялся, как масло на воде. В особняке не было других омег или альф, кроме них двоих — и потому запах ударил в самое сердце.
Хэ Джин замер, ошеломлённо глядя на Лайла. Но прежде чем он успел что-то сказать, Лайл опередил его:
Чувствуя, как феромоны Хэ Джина дрогнули от беспокойства, Лайл ощутил, как вновь слабеет. Он поспешно скрылся в своей комнате, шаги его звучали неестественно резко.
Лишь когда дверь за ним закрылась, Хэ Джин медленно повернул голову в ту сторону. Щекочущее в груди чувство сменилось острой болью, заставив его нахмуриться. Дверь оставалась плотно закрытой.
Может, ему только показалось. А может — у Лайла действительно появился новый омега.
— О, не утруждайте себя, пожалуйста.
Горничная осторожно подошла и быстро забрала одеяло из рук Хэ Джина, одарив его доброй улыбкой. Смущённый, он кивнул, ведь пытался сам поправить постель, которая с утра оказалась необычно растрёпанной.
Хотя постельное бельё всё равно вскоре собирались сменить, служанка старательно привела кровать в безупречный вид, будто Хэ Джин и не спал здесь вовсе. Понаблюдав за этим, он тихо направился в ванную. Шаги его слегка пошатывались — он ещё не до конца проснулся. За ним внимательно последил взгляд.
Закрыв за собой дверь, Хэ Джин тихо вздохнул. Последние дни внимание к нему стало невыносимо ощутимым.
Это были не те осторожные взгляды, к которым он привык. Скорее — настороженные, будто его поведение изучали с особой осторожностью. И это лишь усиливало тревогу.
Он хотел было списать запах на Лайле в тот вечер на то, что у того появился новый омега.
Но напряжённая атмосфера в доме — скрытая, настороженная — снова и снова возвращала его к этим мыслям. Новый гость. Подготовка гостевой комнаты. Беспокойство Лайла о сроках контракта…
Все эти детали складывались в картину, которую он пытался отвергнуть. Всем было очевидно: они боятся, что он не уедет, когда контракт закончится. И внезапное отдаление Лайла только подтверждало это.
Он должен был вернуться в свою прежнюю комнату гораздо раньше.